Сергей ПолонскийФото: ©Максим Блинов, РИА «Новости»

ПРЕЗИДЕНТ ДОЛЖЕН БЫТЬ СТРОИТЕЛЕМ

— ...До начала эфира я говорю Сергею — Вы такой высокий. А он мне отвечает — а каким вы думаете должен быть президент Российской Федерации? Вы серьёзно намерены выиграть выборы?

— Да, безусловно, серьёзно, как и всё, потому что тем бизнесом, которым я занимался, невозможно не заниматься несерьёзно, потому что это большая ответственность, это стоэтажное здание, и права на ошибку не существует. В данном случаем мы считаем, я в частности, что стране требуются перемены и новая энергия. Требуется, в первую очередь, профессионализм. Мы задались вопросом, когда готовились к началу этой кампании. Во-первых, я объявил об этом ещё год назад осенью, если вы знаете. Во-вторых, какая должна быть профессия? У вас профессия радиожурналист или ведущая, у хирурга есть профессия хирурга. Если вам нужно сделать хирургическую операцию, вы же не пойдёте в магазин...

— У президента есть профессия президент.

— Вопрос — какая у президента должна быть профессия? То есть такой профессии президент нет. Следовательно, какая-то другая должна быть профессия, которая максимально соответствует задачам президента. Проанализировав, мы пришли к выводу, что единственная профессия — это строитель, создатель, девелопер. У Трампа такая же профессия. Нет ни одной другой профессии в мире, которая бы наиболее близко соответствовала задачам развития страны. Нет профессии развиватель как таковой, поэтому у вас нет выбора. Если Россия хочет развиваться, а развитие может быть только профессиональным, то есть это не какие-то игры непонятно во что...

— Зачем вам это нужно?

— Последние 25 лет я занимался своим бизнесом, строил, и вижу, в каком состоянии находится не только бизнес, но и экономика Российской Федерации, в каком состоянии находится всё, начиная от того, как молодёжь уезжает из страны, не верит в будущее, все страны мира довольно специфически к нам относятся. Более того, начиная с того, что уголовные дела... то есть я видел, в каком ужасном состоянии находится судебная система, полицейская система, и абсолютно точно без изменений у нас в стране будет серьёзнейшее депрессивное состояние без возможности развития.

— То есть вы уверены в том, что можете изменить?

— Да, конечно.

— Скажите, в какой момент на вас это снизошло, учитывая то, что вы сами собирались уехать, вы пытались получить израильское гражданство, вы жили довольно долго в Камбодже, а потом вернулись? Что случилось, что вы решили, что надо срочно менять, и именно вы должны возглавить эти изменения?

— Пока я находился 2,2 года в СИЗО по абсолютно надуманному уголовному обвинению, по которому запрещено... то есть президент Российской Федерации на данный момент запретил до суда сажать предпринимателей в СИЗО, потому что фактически нахождение в СИЗО приводит к тому, что у тебя уничтожается бизнес. За это время я пообщался с огромным количеством людей, которые оказались в похожих ситуациях. В частности, статья 159 «мошенничество» — это 50 процентов заказных уголовных дел. Это же нонсенс, когда моё уголовное дело возбудила компания Сугробова и Колесникова. Может быть, знаете... после того, как на них возбудили уголовное дело за заказные уголовные дела, моё уголовное дело должно было автоматически остановиться. Извиниться должны были. Вы знаете, один человек спрыгнул, другому дали 22 года, ОПГ и так далее. Тем не менее, уголовное дело продолжалось, и я видел огромное количество человеческих судеб, как в бизнес-сообществах, так и простых людей. Это абсолютно другой мир. Мы думаем, что Москва, 2017 год, но если, не дай Бог, вам случится оказаться и столкнуться вот с этими системами полицейскими и тюремными, то вы окажетесь в 19 веке. Мы можем летать в космос, думать о Марсе или как наши корабли бороздят просторы, но пока у нас в стране будет отношение к человеческой личности, к человеку такое, какое оно есть сегодня, мы не сможем с вами стать инновационной страной.

— В Центризбиркоме уже говорят — из-за судимости вас, скорее всего, не допустят. Вы как этот вопрос будете решать?

— Этот вопрос уже решён, он решён с моей точки зрения уже однозначно. У нас есть заключение адвокатов. Более того, подготовили сейчас официальный запрос во ВЦИК. В законе написано — по тяжким преступлениям. Моя статья не тяжкая, она средней тяжести — до 5 лет. Тот, кто прокомментировал в Избиркоме, во-первых, не знает сути дела, не смотрел уголовное дело. То есть это абсолютная безалаберность ЦИКа. Я понимаю, когда там бабушка на улице сказала или ещё что-то... но когда официальный орган, не основываясь на фактах, просто сделал вброс! С одной стороны, это хорошо — больше стали говорить, — но с другой стороны это просто смешно.

— Вы говорите, что подготовлен запрос, но он ещё не отправлен?

— Да, мы планируем его отправить в понедельник, официально опубликуем. Статья моя — до 5 лет. Это не тяжкая статья. То есть по закону я имею полное право избираться в президенты Российской Федерации.

— О ваших потенциальных избирателях. Часть страны вообще не любят бизнесменов, олигархов, даже бывших. И у дольщиков «Кутузовской мили» свои претензии к вам. Кто ваши потенциальные избиратели?

— Что касается «Кутузовской мили», на данный момент этот объект строится. Более того, акцентирую ещё раз внимание, что суд признал, что у нас всего 3 потерпевших, не тысячи... поймите правильно. Мы построили около 3 миллионов метров, это порядка 10 тысяч квартир. Есть 3 человека, которые официально признаны. Больше — нет. Сами судьи на последнем заседании, которое было 8 числа, спросили — потерпевшие в зале есть? Ни одного потерпевшего! Более того, я настаиваю на этом вопросе, нас отстранили в 2011 году с этого объекта.

— Кто отстранил?

— В нашем объёме объект составлял 1%. То есть вы считаете, что мы в состоянии построить «Башню Федерации» — самое высокое здание в Европе, общая площадь которого составляет около 500 тысяч метров, — чтобы что? Вот я сижу и думаю, как мне украсть квартиры у 3 человек? Более того, в 2008-2009 годах, когда всё это строилось, у нас доходность компании официально была 650 миллионов долларов. Это безумие...

— А кто отстранил?

— Вы сами знаете, как сегодня работает судебная и правоохранительная системы. Вы знаете, какое количество ошибок, про заказные уголовные дела. Данное дело было возбуждено Сугробовым и Колесниковым, которых осудили на 22 года как ОПГ за заказные уголовные дела.

— То есть дольщики «Кутузовской мили» получат свои квартиры?

— Однозначно.

— Слушатели пишут: «Зачем вам идти в президенты, идите в главы Федеральной службы исполнения наказаний, раз вас не устраивает ваша судебная система».

— Во-первых, ФСИН никак не связана с судебной системой. Это отдельная история. Мы плотно общаемся по изменениям, которые должны быть в системе ФСИН, в частности такие маленькие вещи, но они настолько значимы и важны. Нам удалось... что ФСИН пошёл на такие изменения. Сейчас все матрацы в СИЗО Москвы должны быть изменены. То есть то, какие были матрацы — это был просто ужас! На них невозможно дольше 15 минут спать, всё болит, и ты фактически всю ночь не высыпаешься. Сейчас до конца года должны быть закуплены. Уже в женское СИЗО закупили матрацы 15 сантиметров толщиной, которые являются качественными. Большие вещи начинаются с мелочей. Душ в СИЗО России — это один раз в неделю. Это катастрофа. Сейчас принимаются дополнительные поправки, где у женщин будет душ раз в два дня, а у мужчин два раза в неделю. Это уже серьёзные вещи. Мы надеемся, что сейчас заместитель начальника ФСИН Коршунов... когда несколько раз прокатиться в автозаках, где невозможно дышать. Пять часов поездки в суд, а потом пять назад, если вас везут из СИЗО — это высшая степень пытки, которая только может быть. Мы сами к себе настолько плохо относимся. В первую очередь, самые беззащитные люди, я хочу, чтобы вы чётко услышали... это люди, которые лишены всех прав, которые находятся в СИЗО, не осужденные люди, а мы к ним относимся... это неописуемо.

— Сергей, вы не ответили на вопрос — кто ваш потенциальный избиратель?

— Если менять какую-то одну систему, потом другую, потом третью, то на это не хватит всей жизни. У нас комплексная проблема, начиная с СИЗО и заканчивая судебными заседаниями. В частности, в 19 веке были суды присяжных по экономике. Мы настаиваем... Борис Юрьевич Титов, который официально является представителем президента по защите прав предпринимателей... Кстати, немаловажная вещь. Он ещё два с половиной года назад сделал экспертизу по моему уголовному делу и официально заявил — нет состава преступления. Два с половиной года назад на каждом судебном заседании он писал обращения. Реакции — ноль. Человек, который назначен президентом, который сделал 4 экспертизы независимых, плюс заседание, на котором приняло участие 32 человека из состава «Деловой России» и так далее. Собственно говоря, главное, чего мы добились, суд признал, что я предприниматель. То есть мы два с половиной года не могли это доказать. Невозможно брать по частям одно, другое, третье, то есть пока мы не введём суды присяжных по экономическим составам преступлений, можно хоть сто миллионов раз... президент Российской Федерации, та власть и то влияние, которое есть у президента на внутреннюю ситуацию, точно несравнимо ни с одной страной в мире. Он 10 раз говорит одно и то же — запрещаю прокурорам, следователям сажать предпринимателей — и это не выполняется. Это как вообще возможно! Если бы я строил здание, и у меня была бы такая дисциплина, в моих зданиях никто бы не жил.

— Вы бытовые вопросы решаете, суд присяжных для предпринимателей... это достаточно много, но вы не ответили на вопрос — кто ваши избиратели?

— 100% голосов людей, которые находятся в СИЗО Москвы, будут за меня. И мы проводили в этих поездках пятичасовых... я пообщался абсолютно со всеми. Я говорю пока только в рамках Москвы. Безусловно, всю эту систему надо менять в рамках всей России. Если мы проанализируем сейчас, сколько у нас прошло человек через гулаговскую систему... хоть у нас сегодня 2017 год, эта система никак не изменилась. За последние 25 лет это порядка 40 миллионов человек с семьями, родственниками и так далее. Когда один член семьи сидит, на самом деле, рядом с ним сидит вся семья.

— Это уже сколько получается?

— 40 миллионов.

— Что будете делать с пенсионерами?

— Второе — это молодёжь. То, что сегодня молодёжь не видит своего будущего, не видит возможности себя реализовать, не видит лидеров — это однозначно большая проблема, и это не позволяет людям иметь видение будущего, не позволяет якоря закрепить и так далее. Я разговаривал с огромным количеством молодёжи помимо всего прочего, потому что у меня есть разные увлечения, начиная от сноубордов, кайтов, дайвингов и так далее, и тот проект, который мы запустили, скажем, «Большой дом», когда мы снимали все бизнес-процессы, которые у нас были в компании. Мы получаем огромное количество писем с благодарностями от студентов, которые учатся, этот сегмент... «мы по вашим видео узнали больше, чем за 5 лет в институте». Я точно знаю, что разговариваю с молодёжью на одном языке. То есть я, собственно говоря, и сам себя считаю молодёжью. Дам фору многим в разных спортивных увлечениях. Кроме этого, есть проекты, которые мы сейчас делаем в области IT. У нас все ребята молодые — 30, 25, 35 лет. То есть мы создаём инновационные продукты, которые как раз тоже находятся в этом секторе. Дальше, безусловно, это строительные компании, люди, которые находятся в стройке. Фактически мы создали новый рынок, когда 25 лет назад я занялся строительством. А тогда вообще была полная разруха. Сегодня у нас есть прекрасное офисное здание, прекрасные дома. Точно не худшие, а лучшие в мире, которые могут конкурировать с европейскими проектами. В строительной области работает порядка 14% населения.

— Все строители тоже будут за вас голосовать.

— ... Здесь нет в эфире моей супруги Олечки, которая прошла со мной как декабристка три тюрьмы, которые были за это время, из них две камбоджийские. Возьмём конкурентов, квазиконкурентов, не будем Владимира Владимировича... Зюганов и Жириновский. А можно узнать — вот они выдвигаются уже 25 лет, это же безобразие, почему мы не видим их жён! Моя супруга полностью меня поддержала и будет принимать участие в избирательной кампании, потому что во всех странах мира это прилично, когда президент, супруга и так далее. У вас, у женщин, тоже будет возможность отдать свой голос не за меня, как за меня, а за мою супругу, которая будет представлять женскую часть нашей Российской Федерации, а это 50% населения, или 70 миллионов человек.

«МОЖНО МЫ ОСТАВИМ ЭТОТ ВОПРОС В ПОДВЕШЕННОМ СОСТОЯНИИ?»

— Вы говорите про потенциальных конкурентов. Тут же вам про конкурента Ксению Собчак, с которой, кстати говоря, как мы понимаем, вы сегодня встретились, до нашего эфира.

— Нет, мы сейчас не будет этот вопрос обсуждать с вами в эфире. Спасибо большое за понимание. Я не говорил, встретились мы или не встретились.

— В СМИ прошла эта информация, поэтому мы задаём вам этот вопрос. И сколько бы вы ни отводили глаза, сложно будет отрицать, что вы не встретились.

— Я смотрю вам в глаза.

— Хорошо, до этого вы заявляли, что собираетесь провести дебаты с Ксенией Собчак.

— Я не встречался сегодня с Ксенией Собчак.

— Вчера встречались, не важно, когда это было.

— Оставим интригу.

— Вы заявляли, что собираетесь провести дебаты с Ксенией Собчак, и что это произойдёт в течение ближайших 10 дней. Это опять же открытая вчерашняя информация. Сейчас вы зачем смотрите мне в глаза и молчите?

— Я слушаю вопрос.

— Да, дебаты, которые вы собираетесь организовать с Ксенией Собчак, вы будете её звать или вы ожидаете, что она вас позовёт на эти дебаты?

— Можно мы оставим этот вопрос в подвешенном состоянии на данный момент времени?

— Я не очень понимаю, почему вы так не хотите говорить о Собчак! Я знаю, что вы миллион тысяч лет знакомы, вы оба из Петербурга и так далее. Вы дружили, вместе на тусовки ходили.

— Мы не только вместе на тусовки ходили. Да, мы очень часто общались и обсуждали различные вещи, начиная от политического устройства страны и заканчивая своим видением мира. У нас очень много похожих взглядов на некоторые вопросы, есть какие-то расхождения, споры. Давайте так. Мне кажется, если эта встреча произойдёт — мы не будем говорить произойдёт она или нет, пока оставим, — всем это будет интересно. Мы посмотрим, у кого какие взгляды и какие слабые, сильные места. Поймите правильно, а с кем разговаривать, если уж на то пошло? С Жириновским? Ну, это не прилично.

— Правильно ли я понимаю, что дебатов с Жириновским у вас не будет?

— Нет, безусловно, мы его вызовем. Но 6 лет назад он два раза сбегал от меня с дебатов, когда у Соловьёва были передачи «К барьеру». Он понимает, он не держит... я не хотел говорить это слово, я считаю, что ему надо уйти спокойненько, отдохнуть, заняться своим здоровьем. Ну неприлично в таком возрасте идти на выборы. И зачем это нужно? Дайте дорогу молодым! Вместе себя бы кого-то из молодых выдвинул. Или Зюганов. Это было бы правильно, хорошо, была бы новая энергия. Ну зачем позориться!

«ШАНТАРАМ»

— Сергей, вы читали книгу «Шантарам»?

— Да, конечно.

— И там есть такое выражение: «Политик — это тот, кто обещает построить мост там, где нет никакой реки». Вы такой же политик?

— Я ещё раз хочу сказать о том, что я профессиональный развиватель. Я не строю мосты там, где нет рек. По крайней мере, все проекты, которые я делал, абсолютно точно лучшие в России и в мире лучшие. Например, «Башня Федерации» признана лучшей в мире. Вы поймите правильно, я профессионал в этом вопросе. А что касается «Шантарам», то есть очень интересная история. Когда я сидел в Камбодже, со мной в камере сидел камбоджиец, он родился на Тропе Хошимина, 10 лет провёл в концентрационных лагере, уехал в Австралию и познакомился там с тем, кто написал «Шантарам».

— С Грегори Дэвидом Робертсом.

— «Шантарам» вышла 19 лет назад. Мы сидим, а он мне — ты «Шантарам» начал читать, слушай, как только ты закончишь её читать, тебя выпустят.

— И вы давай читать ночами и днями, вечерами.

— Суд планировался на 31 декабря. Это 2014 год. «Шантарам» — это магическая книга. Я всем рекомендую. Я в СИЗО всем в Москве рекомендовал.

КРЫМНАШ

— У меня больше про политическое, международное. Что вы будете делать с тем же Крымом? Крым наш?

— Международная политика — это очень важная вещь, её наскоком обсуждать нельзя. Мы в штабе сейчас проводим бурные дискуссии, споры на различные взгляды. Но то, что сегодня мы имеем — это результат... если война началась, и не важно, победители вы в ней или нет, вы уже проиграли. Мы не имели права допустить возникновение всех этих катаклизмов, связанных с ДНР, ЛНР, Крымом, Украиной в том числе. Украина была нашим ближайшим союзником, партнёром. Нам надо было увеличить количество своих резидентов для того, чтобы не допустить возникновение того, что там возникло.

— Но оно уже возникло. Крым наш?

— Оно уже возникло. На данный момент времени Крым — это российская территория. Это не оспаривается и не обсуждается никем. Я был в Крыму. В июле, когда меня выпустили, я посетил Крым.

— Можно узнать, каким путём? Вы летели в Крым из России или через Киев?

— Давайте это останется таким секретом. Я посетил Крым, разговаривал с очень большим количеством людей, крымчанами. Понятно абсолютно, что если сегодня провести новый референдум, безусловно, все проголосуют за то, что Крым является российской территорией. Безусловно, если мы с вами знаем хорошо историю, это была российская испокон веков территория, и то, что в 1954 году Хрущёв одним росчерком пера передал её Украине, ну это нонсенс.

— Сергей, вы этот референдум будете проводить?

— Если это потребуется для того, чтобы... я бы провёл, я бы пригласил туда наблюдателей со всех стран мира для того, чтобы они своими глазами увидели, что этот референдум честный и открытый. Более того, мы вам маленький эксклюзивный секрет... мы сейчас прорабатываем проект — создание системы голосования на базе блокчейн. Вчера было очень мощное совещание. Мы уверены, что через шесть лет всё голосование в мире — выборы президентов и так далее — будет на этой системе. И мы планируем, что в 2018 году параллельно с выборами, которые идут в доморощенном виде, которые нам достались, где надо прийти, заполнить и так далее, где каждый человек сможет абсолютно автономно через систему блокчейн отдать и проголосовать, и голос будет верифицированным.

— И это будет честно?

— Совершенно верно. У нас нет выбора! Если мы не перейдем в инновационную экономику, то мы останемся на задворках мирового промышленного мира. С учетом тех санкций и всего остального, что нам выдвигали в связи с Крымом и так далее, у нас нет выбора. Это как одна из вещей. Безусловно, должно быть электронное правительство. Безусловно, нужно уменьшать количество чиновников минимум в два раза. Ещё один проект, который мы рассматриваем — это строительство вообще нового города, потому что невозможно перестроить ни Москву, ни Петербург, изменить под современные технологии. За что сегодня идёт основная борьба? Основная борьба в мире идёт за мозги. Мы понимаем, что нам нужны свои Биллы Гейтсы, Стивы Джобсы и так далее, но вы их не привлечёте в Москву, где пробки и загазованность, агрессивная среда, где абсолютно некомфортно жить и находиться. Более того, себестоимость жизни в таком городе огромная. Есть такое понятие «минимальная себестоимость жизни». У нас, например, когда мы собираем налоги, с рубля 25 копеек идёт...

— Про деньги. 10 миллионов долларов вы собираетесь потратить на предвыборную кампанию. Это чьи деньги?

— Это мои деньги, которые мне должны.

— То есть у вас еще их нет, но вам должны.

— Да, по контракту компании «АЕОН»... Роман Викторович Троценко должен довольно приличную сумму, из которых я порядка 10 миллионов планирую потратить на IT-проекты...

— А если не будет этих денег? Вдруг не отдаст?

— Есть безусловные обязательства. Более того, Роман Викторович Троценко и компания «АЕОН» подтвердили, что они обязаны. И они их проплачивают уже на данный момент времени. Компания «АЕОН» стоит миллиард шестьсот. Я не думаю, что есть какие-то проблемы выполнить взятые на себя обязательства. По крайней мере, мы на данный момент времени не видим. С той стороны мы не получали какого-то отказа, что мы не будем платить или не можем платить. Более того, они платят. Второе — очень большое количество людей, которые сегодня занимаются бизнесом, мне в Facebook, в Twitter и так далее... и знакомые есть, с которыми уже не один десяток лет. Вчера мы проводили совещание — они готовы принимать участие сами, своими проектами и готовы помогать в избирательной кампании. Более того, огромное количество волонтёров, с которыми мы проводили тренинги, которые учились и работали у нас в компании, просто тысячи людей, от них сегодня поступают предложения, они бесплатно готовы принять участие в этой избирательной кампании. Объективно они не видят альтернативы. Я хорошо отношусь к Ксении, но она всё-таки не профессионал в области развития. Из неё, может быть, получился бы хороший министр иностранных дел.

— Возьмёте?

— Ксения — очень умный человек, женщина.

— Женщина-человек.

— Во-первых, я призываю всех перестать обзывать людей в Twitter, Facebook и так далее, в частности о Ксении говорить. Надо более уважительно к друг другу относиться. То есть нигде в мире нет такого. То, что я читаю, что пишут в Twitter...

— Это проблема соцсетей, она всегда существует... Донбасс. Что вы с ним делаете?

— Так получилось, что я заканчивал школу, призывался в армию, я из Горловки, собственно говоря, и то, в каком состоянии Донецкая область... кстати, вы спросили, почему именно вы решили, у нас в ВДВ есть такая поговорка «если не я, то кто». «Никто кроме нас» — бренд ВДВ. Поскольку никого больше нет из серьёзных людей, кто бы заявился и пошёл на выборы, мы исходим из того, что это моя обязанность как гражданина Российской Федерации. Что касается Донбасса, безусловно, я считаю, что нужно ввести независимые войска ООН, разгородить эту территорию, и пусть пройдет пять-десять лет. В 1991 году я был в Цхинвале, когда шла первая война, прошёл его весь, своими глазами видел, принимал участие во всяких спецоперациях. Здесь грузины, здесь осетины и так далее. Я разговаривал с грузинами, осетинами и мне казалось, что никогда между ними не наступит мир, но тем не менее, потихоньку это всё выровнялось и успокоилось, хотя и с одной и с другой стороны погибло огромное количество людей. Я видел человеческое горе в максимальном его виде. И то, что потом 08.08.08, когда это произошло, я тогда был на открытии Олимпиады в Пекине. Так получилось, что мы как раз были с руководителем Первого канала, там кабинка, vip-ложа, поскольку в Цхинвале была только камера Первого канала. Идёт открытие Олимпиады, а мы все сидели у телевизора и смотрели, что происходило в Цхинвале. Я не понимаю, как у Саакашвили хватило ума в день открытия Олимпиады и вообще опять заново поднять человеческую горечь и боль. Поэтому здесь надо, безусловно, ввести войска, разделить, разграничить, взять паузу в пять, десять лет. Не должны летать ни с одной, ни с другой стороны. Более того, важный момент, когда я жил на Донбассе, уже тогда была Западная и Восточная Украина, и никто с Западной Украины не приезжал в Донецк, потому что была принципиальная конфронтация. То есть никогда Донбасс и Луганск не будут дружить с западенщиками.

— Вы за федерализацию?

— Да. Это априорная вещь. Это единственный способ, который на данный момент может успокоить. В 1945 году закончилась Вторая мировая война. Казалось бы, после этого не должно быть ни одного военного конфликта! 20 век... всеми странами мира управляли политики. Война во Вьетнаме... это безобразие просто. Если политики так управляют миром, то значит, их не должно быть, значит должны быть другие специальности. Я после того, как в Цхинвале увидел разрушенные дома, когда у меня товарищи погибали на глазах, я сказал, что буду заниматься только мирной профессией. Давайте хирургов назначим президентами. Давайте врачей, но не политиков! Политиков не должно быть в президентах.

«НИКТО, КРОМЕ МЕНЯ, ДОГОВОРИТЬСЯ НЕ СМОЖЕТ»

— Вы, допустим, становитесь президентом России, вы сокращаете расходы на оборону?

— Безусловно! Безусловно! Это немыслимо!

— А Штаты наращивают каждый год!

— Мы не будем воевать с США. Это первое. Второе — Америка не будет на нас нападать. Ну ребята! Ну друзья! Очнитесь! О чем вы говорите! Война идёт в другой плоскости. Если вы думаете, что у нас мир, нам объявили официально экономическую войну. Нет смысла воевать, кидать гранаты, танки, самолёты. Нет! Нас экономически захватят. Мы можем сколько угодно говорить, но если мы не снимем эту блокаду и не найдём решение, мы в любом случае свалимся в ситуацию, похожую на Северную Корею. Всё! Мы обязаны найти решение, найти компромиссы, договориться со всем мировым сообществом и снять санкции.

— А вы сможете договориться?

— Я вообще считаю, что кроме меня никто не сможет договориться. Если уж так пошло, мы анализировали этот вопрос, потому что Трамп... мы не будем говорить, импонирует или нет, я говорю о том, что его бизнес такой же. Он всю жизнь занимался тем же, чем и я. Я всю жизнь занимался только этим. Мы разговариваем на одном языке. У нас одни общие архитекторы, конструкторы. Мы обязаны договориться.

— Вы когда-нибудь виделись с Трампом?

— Нет, к сожалению, у нас не получилось в своё время. У нас шли переговоры по ряду вопросов и так далее. Технически не получилось у нас встретиться.

— Так же, как и вчера с президентом.

— Я не долетел...

— Это вы кинули?

— Ещё раз — мы говорим на одном языке, мы одинаково друг друга понимаем. То есть если вы занимаетесь всю жизнь музыкой, то у вас мозг автоматически слышит. Композитор с композитором говорят на одном языке, архитектор с архитектором, строитель со строителем. Не договориться Трампу с Путиным, потому что принципиально разное мышление. Это не значит, что Путин плохой или Трамп плохой, просто вот так.

— В таком случае, если вы можете договориться с Трампом, вы тогда не сможете договориться с другими политиками... Вам сложнее будет с Меркель той же...

— Давайте по-другому, может быть, скажу. Чем занимается бизнесмен 24 часа в сутки? Он проводит совещания, находит решение, договаривается и ищет, как сделать. То есть я этому тренировался 25 лет 20 часов в сутки. Меркель или Трамп — не имеет значение. Я этим занимался с утра до ночи. Если я не смогу договориться с Меркель, это маловероятно.

— Ладно, касательно ваших вероятных первых действий, возможно, если вы займёте пост президента, что вы будете делать с Чечнёй и будете ли что-то делать? Рамзан Кадыров останется главой Чечни?

— Во-первых, он очень креативный. Во-вторых, строит. В-третьих, относительно того, что там было, там более-менее какой-то порядок. Безусловно, есть какие-то определённые вопросы, которые нужно садиться и обсуждать. Я не вижу пока в этом какого-то серьёзного противоречия. Мне кажется, что он находится там, где он находится.

— На своём месте... У нас есть другие проблемные регионы. Я имею в виду Ингушетию и Дагестан, где периодически поступает новость о том, что где-то что-то взрывается и довольно высокий уровень терроризма. Вот с этим вы как будете бороться?

— Я разговаривал с большим количеством людей, которые живут в Дагестане и в Ингушетии. Там, безусловно, очень сложная ситуация. Там большое количество разных кланов. С моей точки зрения, если у людей будет бизнес, будет стабильный доход, и я в этом уверен на 100%, то количество терактов и количество людей, которые негативно относятся и готовы заниматься такими вещами неправильными, оно уменьшится, просто в ноль упадёт. Из-за чего там всё это происходит? Потому что нет стабильной работы, нет предприятий, компаний.

— Вы заставите бизнесменов идти туда и налаживать какой-то бизнес, открывать там заводы, предприятия... или как?

— Я простой пример приведу. У нас ввели систему «Платон», а из-за этого тысячи дагестанских водителей, которые имели одну машину, и вот он ездил на этой машине, перевозил грузы, и за счет этого кормил себя и свою семью... и его лишили работы.

— Вы отмените систему «Платон»?

— Да, безусловно, потому что в том виде, в котором она есть, она неэффективна. Она не даёт никаких плюсов. Я извиняюсь, те деньги, которые собираются по системе «Платон», примерно столько же денег тратится на операционное управление системы «Платон».

— Вы считаете, что она бессмысленная?

— На данный момент времени она полностью бессмысленная. Её можно было бы вводить, если бы был экономический рост. Но вводить её во время кризиса — это ещё дополнительная нагрузка. Тысячи людей, у которых были свои машины, которые как-то кормили людей, они лишились работы. У нас говорят — вот Кудрин хороший министр финансов. 2008 год все забыли. Начало кризиса — октябрь. А он берёт и увеличивает налог на 4%. Мы тогда собрали совещание в «Деловой России», это же безумие, что вы делаете! И так кризис максимально возможный. Я вынес вопрос на обсуждение в «Деловой России», чтобы высказать недоверие министру финансов Кудрину. 100% рук поднялось. Потом говорит Борис Титов — давай месяц дадим, он там увидит. А вот сейчас говорят, что он хороший министр финансов. Он ушёл 6 лет назад из правительства. А почему за 6 лет он не создал какую-нибудь прекрасную компанию Apple или Google и показал бы, что он хороший министр финансов? Мы очень большое количество времени проводим в дискуссиях, спорах, обсуждениях по всем этим вопросам.

— Такое ощущение, что Бориса Титова вы сделаете министром финансов, если станете президентом России.

— Борис Юрьевич Титов, безусловно... мы с ним будем обсуждать этот вопрос в ближайшее время, либо он поддержит, как мы можем найти общие точки соприкосновения. Я считаю, что Борис Юрьевич Титов вполне достоин быть, входить в кабинет министров и закрывать ряд больших вопросов. Он сам посещал СИЗО, он знает досконально многие уголовные дела.

«Я ПРЕДПОЧИТАЮ НАХОДИТЬСЯ В СОСТОЯНИИ ПОТОКА»

— Немножко к детям. У вас пятеро детей. Скоро Новый год. Что будете дарить детям? Вы вообще с ними поддерживаете отношения?

— Да, поддерживаю. Что буду дарить? Хороший вопрос. Я сегодня задумаюсь над этим вопросом, мы обсудим.

— Острова в Камбодже ещё ваши?

— Камбоджа — это важный вопрос. Опять-таки, вы заметьте, у нас в России практически нет компаний, которые бы стали мировыми компаниями. Почему? Потому что российское правительство не поддерживает наши компании за границей.

— Скажите просто, что у вас с Камбоджой сейчас происходит? Вот извините, прямо коротко.

— Ситуация находится в состоянии stand by. Сейчас у меня туда уже улетели адвокат и юрист, и на следующей неделе мы планируем официально сделать обращение премьер-министру Камбоджи за разъяснениями в какой ситуации находятся активы, которые принадлежат гражданину Российский Федерации и российской компании.

— У вас пока ничего нет, всё арестовано.

— А арестовано на каком основании?

— Непонятно до сих пор.

— Мы пытались понять, никто не может объяснить. Это безобразие.

— Можно такой странный вопрос — вы мечтаете достичь самадхи? Когда человек достигает самадхи, то он уже не здесь.

— Я предпочитаю находиться в состоянии потока. Могу ли сделать то, что я обязан сделать? Конечно, да. Но вот новые технологии говорят о том, что нужно находиться в состоянии потока, и тогда ты можешь работать совершенно на других скоростях. Если мне это естественно, я занимался этим 25 лет, и у меня нет никакой проблемы перехода от того состояния, в котором я, в состояние президента России.

— То есть это не противоречит?

— Я абсолютно знаю, что справлюсь на 200%.

— Если бы вы не были Сергеем Полонским, вам бы нравился Сергей Полонский?

— У меня есть такой ответ — я бы себя за миллиард купил бы, своего клона.

— Долларов?

— Конечно, долларов.

— Вы во столько себя оцениваете?

— Вы услышали то, что я сказал, это было вчера, а поскольку сегодня мы работаем над проектом очень плотно, мы создадим компанию, которая будет стоить один триллион. Должна быть в России компания, которая по классу точно не меньше, чем Google, Apple и так далее.

— Простите, я смеюсь, я вижу сообщение от наших слушателей. «Полонский — не царь, а Бог».

— А кто вам сказал, что я царь?

— Наша постоянная рубрика. Первый вопрос — что вы когда-то скрыли от мамы?

— В своё время я ездил на такси в школу.

— Мажором был.

— Я зарабатывал деньги сам. Я в субботу и воскресенье ходил на рынок, продавал рыбу и зарабатывал 25 рублей. А поскольку от дома до школы было час ехать на автобусе и час назад, это была такая серьёзная стрессовая ситуация, то я иногда ездил на такси в школу, и когда мама увидела...

— Мы поняли. Второй вопрос — с какой бы блондинкой вы могли бы изменить своей жене?

— Я люблю свою супругу. Мы прошли огонь, воду и медные трубы. Меня точно сейчас на данный момент времени никто не интересует. У нас всё прекрасно.

— Самая большая ошибка в жизни? Первое, что приходит в голову.

— А если ничего не пришло первого в голову?

— Значит её нет... У кого бы вы попросили прощения?

— Хочу попросить прощения у людей, которые купили у нас квартиры. Пусть с задержкой, но они всё равно их получают. Поверьте, я приложил все усилия для того, чтобы достроить этот проект. Вы сами знаете, каким образом выгнали с площадки. Я даже голодовку там объявил.

— Кто ваш лучший друг?

— Начальник предвыборного штаба на данный момент времени Максим Шингаркин. 

Беседовали Ольга Данилевич и Катерина Звягинцева

«Говорит Москва», 11.11.2017