Александр Михайлович Алемасов

ИЗ СТАЖЕРОВ – В КОМИССАРЫ. ВЫСОЧАЙШЕЕ ДОВЕРИЕ НАДО ОПРАВДАТЬ

Александр Михайлович Алемасов был по характеру человеком твердым и даже жестоким. Быстро принимал решения, от которых никогда не отказывался; даже совершая опрометчивые поступки, никогда потом о них не сожалел. Эти черты характера у него проявились еще в детстве и юношестве, когда ему пришлось испытать многие лишения. Они закрепились и усилились в годы армейской, затем – флотской службы и в силовых органах – ЧК и НКВД.

Он родился в 1902 году в Златоусте Уфимской губернии Российской империи, с 1914 года был чернорабочим, учеником слесаря, а с сентября 1918 года трудился в частной пекарне. После Октябрьской революции работал в ЧК, служил в Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА), на флоте – электриком на линкорах «Марат», «Парижская коммуна» и на канонерской лодке «Ленин». В ноябре 1925 года демобилизовался. Его рабочая, военная и партийная биографии позволили быстро продвигаться по служебной лестнице. В августе 1933 года он окончил историко-партийный институт Красной профессуры. С этого времени фактически и начинается его большая служебная и партийная карьера. В марте 1935 года он работает вторым секретарем Воронежского горкома ВКП(б). Там его замечает Георгий Маленков, один из руководителей партии и Советского государства, выдвигает на чекистскую работу в Москве.

Всего через полгода принятый стажером в 4-й (секретно-политический) отдел Главного управления госбезопасности НКВД СССР, 20 июля 1937 года Алемасов назначается комиссаром внутренних дел ТАССР. Ровно через месяц после этого головокружительного взлета, 20 августа, с подачи его партийного патрона Маленкова Александра Михайловича удостаивает 20-минутной личной аудиенции Иосиф Сталин и дает новоиспеченному наркому рекомендацию в первые секретари Татарского обкома партии. О том, как в конце августа 1937 года на приснопамятном «совершенно секретном» II пленуме Татарского обкома ВКП(б) Алемасов принял новую должность руководителя парторганизации, а значит – и всей Татреспублики, «БИЗНЕС Online» подробно рассказывал в предыдущей публикации.

За месяц до описанных событий достигает пика общесоюзная политика Большого террора. 30 июля 1937 года выходит приказ НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Для ускоренного рассмотрения тысяч дел также приказом НКВД за подписью союзного наркома внутренних дел Николая Ежова были образованы внесудебные органы – так называемые «оперативные тройки» на уровне республик и областей. В состав троек обычно входили первые секретари областного, краевого или республиканского комитета ВКП(б), местный начальник НКВД, а также ее члены – местные прокуроры или представители советской власти. Высочайшее доверие надо было оправдывать, и Алемасов, по определению исторического сайта www.rukazan.ru, становится «душой» этой наиболее жестокой части репрессивного аппарата. Республиканская «спецтройка» под его руководством трудится без устали. С сентября 1937 года она собирается в почти неизменном составе: Александр Алемасов, Василий Михайлов и Гали Динмухаметов (Василий Иванович Михайлов (1901–1940) – нарком внутренних дел Татарской АССР с 1937 по сентябрь 1939 года. Арестован в январе 1939-го, осужден и расстрелян как враг народа в феврале 1940 года. В реабилитации отказано в 1999 году; Гали Афзалетдинович Динмухаметов (1892–1951) – исполняющий обязанностей председателя ЦИК ТАССР в 1937–1938 годах, председатель президиума Верховного Совета ТАССР с 1938 по 1951 год – прим. ред.). «Таттройка» провела с 23 августа 1937 года по 6 января 1938 года 165 заседаний, за 28 «рабочих» дней осудила на расстрел 2570 человек и еще 2792 человека – к длительным срокам заключения: как правило, к 10 годам, реже (примерно в 8% случаев) – к 8 годам. Члены «особой тройки» приговоры подписывали, практически не читая. Засудить в день свыше 200 человек для «тройки» было делом обычным. Алемасов и нарком внутренних дел ТАССР Михайлов побывали у Ежова, и тот одобрил их деятельность «по выкорчевыванию корней вражеской деятельности», а также обещал удовлетворить их просьбу увеличить число арестов и осуждение по «всем категориям» до 8 тыс. вместо ранее разрешенных 3 тыс. и на проведение в Казани выездной сессии военной коллегии Верховного суда СССР.

«АЛЕМАСОВ ТЫСЯЧАМИ ИСТРЕБЛЯЕТ ТАТАРСКИЕ КАДРЫ»

Масштаб расправ достигает невиданного размаха (некоторые источники приводят число расстрелянных в стране до 1 млн человек), к середине 1938 года все это начало приводить к разрушению системы управления государством и стало вызывать раздражение у руководителя СССР Сталина, перешедшее в опасение и тревогу. Поэтому прокуратура СССР, возглавляемая Андреем Вышинским, получает особые полномочия на «ревизию» деятельности местных властей и органов НКВД. В Татреспублику выезжает его спецпредставитель, военюрист 1-го ранга (полковник) Коперник, который был одним из самых доверенных лиц прокурора СССР. В Казани он встречается с Алемасовым, посещает тюрьму НКВД, где беседует с некоторыми из обвиняемых по наиболее «резонансным» преступлениям, знакомится с материалами следствия. На закрытом заседании бюро обкома 8 января 1939 года он делает выводы: сотрудники НКВД ТАССР при арестах и следствии грубо нарушают законы, зачастую применяют пытки.

З марта 1938 года Сталин получает служебную записку с приложением письма группы рабочих и инженерно-технических работников из Татарской АССР. В нем говорилось, что бывший начальник УНКВД, назначенный первым секретарем Татарского обкома ВКП(б),  Алемасов «истребляет татарские кадры». Арестованы тысячи студентов, учащихся, председателей сельсоветов, колхозов и других категорий населения; разгромлена татарская писательская организация; население республики терроризировано; жизнь в городах и деревнях разваливается. Ознакомившись с письмом, Сталин дает задание секретарю ЦК Андрееву (Андрей Андреевич Андреев (1895–1971) – член политбюро ЦК ВКП(б) с 1932 по 1952 год, секретарь ЦК партии (1924–1925, 1935–1946) – прим. ред.) и Маленкову: «Просьба проверить и наметить меры урегулирования».

«Наступило некоторое затишье в массовых репрессиях, – читаем в статье о тех временах „Исповедь пережившего ад“ научно-документального журнала „Гасырлар авазы – Эхо веков“ государственного комитета РТ по архивному делу. – Оно было связано со смещением главного палача страны Ежова и назначением на его место Лаврентия Берии. Было проведено нечто наподобие расследования тех неисчислимых бесчинств, которые творились органами НКВД в центре и на местах. В результате были арестованы и расстреляны наиболее одиозные представители карательного ведомства. Среди них – нарком внутренних дел республики Михайлов, его заместитель Шелудченко и ряд их подручных. Было выпущено на свободу небольшое количество заключенных». Однако в отношении Алемасова никаких мер принято не было, он сохранил свой пост, в отличие от своих коллег по «ежовскому призыву» в ряды НКВД. Как заметил корреспонденту «БИЗНЕС Online» известный казанский историк Булат Султанбеков: «Очевидно, ставленник Маленкова получил от своего шефа лишь рекомендацию „несколько умерить пыл“...»

ПРИКАЗ №1 ПОД ГРИФОМ «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО»

Как видим, руководитель ТАССР Алемасов в годы Большого террора ударно потрудился на ниве уничтожения своих сограждан. Но кроме трагических событий внутреннего порядка страна в годы его руководства ТАССР пережила и начало Великой Отечественной войны. Как же показал себя Александр Михайлович в качестве председателя республиканского Государственного комитета обороны?

На территории вверенной ему республики, как известно, военных действий не происходило. Тем не менее ТАССР была одним из важнейших оборонительных редутов страны. Она стала одним из центров приема эвакуированных. В республике было размещено более 70 разных предприятий, среди них – крупнейшие авиационные, машиностроительные, приборостроительные заводы. В Казань были эвакуированы многие институты Академии наук СССР, Беларуси, конструкторские бюро, в которых работали видные ученые и знаменитые конструкторы. Чистополь, Елабуга собрали в годы войны известных писателей и поэтов. Зеленодольск принял из Киева знаменитый судостроительный завод «Ленинская кузница» (подробнее – на «БИЗНЕС Online»). Газета «Республика Татарстан» приводит цитату английского публициста Александра Верта, который в своей книге «Россия в войне 1941–1945 годов» писал, что «советский народ был приподнято горд победой над немецким фашизмом. Чувства этой гордости относились и к эвакуации, мобилизующей и организованной, – одному из многих выигранных сражений Второй мировой войны».

Кроме массовой эвакуации республика готовилась и к реальному отражению врага. 13 октября 1941 года Государственным Комитетом Обороны СССР было принято постановление о строительстве оборонительных рубежей на Волге. 23 октября под грифом «Совершенно секретно» появляется приказ №1 о начале сооружения укрепрайона ТАССР, в котором впервые и упоминается Казанский обвод.

Казанский обвод – это система инженерных укреплений, созданных на территории Чувашской и Татарской АССР. Его протяженность составила 331 км, в том числе 151 км противотанковых рвов, 79,61 км эскарпов, 1,96 км контрэскарпов. Было сооружено 392 командных и командно-наблюдательных пункта, 98 скрытых огневых точек, 44 дзота для 45-миллиметровых противотанковых и 12 – для 76-миллиметровых пушек, 419 землянок. Была поставлена задача мобилизовать 282,5 тыс. человек из 37 районов и городов республики. К строительству привлекались жители Казани, Алексеевского, Апастовского, Арского, Балтасинского, Билярского, Большетарханского, Зеленодольского, Сабинского, Тюлячинского и других районов. Людей на строительство окопов свозили тысячами. В телеграммах-молниях секретарям райкомов и председателям райисполкомов формулировалась задача, указывалось количество подлежащих мобилизации людей, лошадей, тракторов, грузовиков. Определялась структура управления, специально оговаривался вопрос материального обеспечения. «Все мобилизованные, – сообщалось в телеграмме от 24 октября 1941 года, – должны быть одеты, обуты по зимним условиям работы и иметь при себе ложку, кружку, котелок или кастрюлю, постельные принадлежности. На каждого человека – лопату, на 10 человек – лом, на каждые 5 человек – по 1 кирке и т. д. Срок исполнения – одни сутки».

Такие подробности экипировки не зря упоминались в партийно-правительственных документах: рубеж возводился в трудных условиях, при сильных морозах (до 50 градусов ниже нуля). В его строительстве приняли участие колхозники, служащие, рабочие, школьники, студенты. Нередко ими были женщины и дети. Как же выполнялся приказ о надлежащем обеспечении их самым элементарным, необходимым? Как в целом были организованы работы?

В прошлом году госкомитет РТ по архивному делу провел специальную научную конференцию, посвященную 75-летию ввода в строй Казанского обвода: 11 февраля 1942 года он был принят государственной приемочной комиссией во главе с Лаврентием Берия. На конференции присутствовал и корреспондент «БИЗНЕС Online». Вот некоторые факты и документы, которые приводились исследователями этого трудового подвига граждан республики.

«ДУМАЕМ ТОЛЬКО О СЧАСТЬЕ УМЕРЕТЬ»

Письмо группы студентов Казанского государственного университета секретарю областного комитета ВКП(б) Татарской АССР Алемасову A. M.

Вход №2671 от 25/ХН-41.

Тов. Алемасов!

По поручению студентов госуниверситета, находящихся на трудфронте, умоляем Вас разоблачить вредителей, которые делают все, чтобы убить нашу веру в Советскую власть, извести всех нас, работающих там, и еще больше усилить эпидемию тифов.

Работать по 10 часов в такие морозы и в такой одежде, какая у нас — это пытка. В сводке Совинформбюро от 30/XI сообщается, что фашисты заставляют наших военнопленных работать по 14 часов на изнурительных земляных работах.

Почему же у нас советскую молодежь обманно заставили работать почти 2 месяца по 10 часов? Придя домой в грязную избу, едим прокисший за день картофельный «суп», т. е. вареную картошку. Покупать у нас нет денег, ведь мы приехали в Казань учиться, а не заниматься изнурительным трудом. Идем на работу, плачем, а возвращаемся настолько усталые, что думаем только о счастье умереть... Вши нас съедают, последние брюки и рубашки расползаются по швам...

Известно ли Вам, тов. Алемасов, сколько наших товарищей погибло на этих проклятых ямах... Пошлите нам смену, мы пойдем работать на заводы, заменим обслуживающий персонал вузов, достаточно мы хватили муки, пусть они тоже поработают.

Сколько людей не поехали совсем и смеются над нами, обманутыми патриотами. Здесь, в Кайбицком районе, у всех уверенность, все говорят вслух, что все это вредительство. Мы роем ямы и вновь их засыпаем.

Не убивайте нас, пошлите нам смену, дайте нам возможность хоть разъехаться по домам, раз учиться мы не будем.

Не подрывайте нашей веры в Вас!

Группа студентов
10.XII.41 г.

ПОЛУЧИВ ТЕЛЕГРАММУ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОЛХОЗА ЗАСТРЕЛИЛСЯ

Нередко людей отправляли в большой спешке, часто без разъяснений. Многие не могли взять с собой даже сменного белья, не говоря уже о теплой одежде и соответствующей обуви. Об этом красноречиво свидетельствуют представленные на конференции документы. Так, из речного техникума на военно-полевое строительство №3 было направлено более 200 учащихся, не одетых и не обутых по форме. Они были посланы на сооружение Казанского обвода прямо с занятий. Преступную халатность при отправке людей на строительство проявил целый ряд руководителей.

Доставка людей на военно-полевые строительства осуществлялась речным транспортом, с прекращением навигации – железной дорогой. Однако без накладок не обошлось и здесь. Из-за плохой организации работы Казанского речного пароходства мобилизованные Бауманского района Казани были вынуждены несколько дней провести в речном порту, прежде чем первая партия была отправлена 26 октября 1941 года. Остальные ждали до 2 ноября!

Получив телеграмму – приказ о повторном направлении колхозников на строительство укреплений – председатель колхоза «Заря» Никифоровского сельсовета Апастовского района Максимов «смалодушничал» и покончил жизнь самоубийством...

Повторимся: хотя и были у обвода свои специально назначенные командиры и начальники, отвечать за эти безобразия должен был, безусловно, в первую голову главный республиканский партийный начальник, он же – председатель ГКО ТАССР. А он «заставил» превратить земляные работы в подвиг. И что же?

Вот что отвечает на этот вопрос Султанбеков: «Карьера Алемасова резко пошла на убыль. В марте 1942 года он был переведен с большим понижением на партийную работу в Сибирь; затем, после войны, – в Кременчуг, вскоре вышел на пенсию по состоянию здоровья, поселился в Воронеже... Письма в ЦК [после ХХ съезда КПСС о разоблачении культа личности Сталина] с просьбой исключить из партии и наказать организатора „истребления татарских кадров“, пенсионера союзного значения Алемасова остались без удовлетворения. Воронежский обком КПСС, куда были переданы письма, заслушал объяснения Алемасова и, учитывая давность и его болезненное состояние, „наказал“ его с формулировкой „поставить на вид“, то есть практически оставил безнаказанным. Ответа на повторные письма в ЦК о том, что такое „наказание“ является издевательством над памятью жертв репрессий, не последовало. Умер персональный пенсионер в 1973 году и был похоронен на почетной аллее главного городского кладбища...»