«ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ПРИЗНАКИ, КОТОРЫЕ СКЛАДЫВАЮТСЯ В СУПЕРПОЗИЦИЮ, ЧРЕВАТУЮ СЕРЬЕЗНЫМИ ОПАСНОСТЯМИ»

Очевидно, основная тема всей недели – публикация «кремлевского доклада» американцами. Реакцию он вызвал разную у разных социальных страт в России и за рубежом – безразличие, некоторое злорадство, вполне официальные призывы патриотично сплотиться вокруг попавших в список, смех над тупыми американцами, которые своим невключением в этот список определенных персоналий «подсветили» их как агентов и пятую колонну. Но главным было, пожалуй, непонимание. Было с чего – по внешнему виду, гора родила мышь, итог полугодовой работы – список, содранный с российского Forbes и с пары официальных сайтов. Довольно забавно, но лишь на первый взгляд.

Вместе с тем уже пошли объяснения, что это все лишь перебор «помеченных», что США еще отработают санкциями в отношении российского госдолга (на момент написания этого материала никакой новой достоверной информации про это нет), а в самих США уже довольно массово стали задаваться вопросом, а не связан ли с этим внезапный приезд в Штаты директора СВР Сергея Нарышкина и еще двух высокоранговых руководителей, директора ФСБ Александра Бортникова и главы ГУ Генштаба РФ Игоря Коробова. Кроме того, некоторого шуму наделало заявление приглашенного эксперта, работавшего над докладом, шведа Андерса Ослунда, который сказал, что буквально за несколько часов до его публикации из администрации Дональда Трампа пришло указание его притормозить, что и было проделано. Эти два факта (визит и признания) сразу открывают простор для матерой конспирологии формата «чем Россия заплатила за откладывание публикации настоящего доклада» (что несколько напоминает историю с мифическим настоящим манифестом Александра II об освобождении крестьян), но мы вдаваться в это сейчас не будем. В конце концов, может быть, действительно, главы всех трех спецслужб, посетивших США, обсуждали борьбу с международным терроризмом – правда, такого не случалось вообще никогда, даже во время СССР. Есть тема и поважнее – и, вполне возможно, она будет более по душе патриотической общественности. По крайней мере, поначалу.

Дело в том, что не далее, как три недели назад в (полу)годовом прогнозе я писал, что на этом периоде не ожидаю рисков для планетарной экономики со стороны США. Риски для самих США я указал: был упомянут и растущий госдолг, что особо важно на фоне снижения налогов и, соответственно, поступлений в бюджет, что требуется закрывать более интенсивными заимствованиями, и очень высокие уровни фондового рынка – с учетом продолжающейся политики нормализации, сокращения баланса ФРС и повышения процентных ставок в сторону многолетних уровней. В целом же они были, на мой взгляд, не особо существенными на тот момент, но появившаяся за этот период новая информация заставила несколько пересмотреть этот взгляд. Есть определенные признаки, которые складываются в суперпозицию, чреватую серьезными опасностями.

«АМЕРИКАНСКАЯ ЭКОНОМИКА СЕЙЧАС НАХОДИТСЯ В СОСТОЯНИИ ЭДАКОЙ ПОЧТИ ЭЙФОРИИ»

Во-первых, надо исходить из того, что американская экономика в целом сейчас находится в состоянии эдакой почти эйфории – именно потому, что все вроде бы хорошо. Нормализация денежно-кредитной политики идет в штатном режиме, ставки растут и баланс снижается, инфляция практически у своего таргета в 2%, безработица на рекордно низких уровнях, сама экономика показывает заметный рост – правда, с 3,2% в третьем квартале 2017 года она просела до 2,6% в четвертом квартале, что ниже ожиданий, составлявших 3%, но это воспринимается как «да это наверняка будет пересмотрено, поскольку оценка не окончательная, да и всяко флуктуация». В целом с точки зрения настроений ситуация в экономике США напоминает таковую в экономике РФ весной прошлого года, когда в стране все действительно упорно шло вверх, вовсю работали производственные цепочки, закупалось больше сырья, росли запасы, постепенно превращаясь в конечную продукцию, и т. д. и т. п. Закончилось все через полгода, когда натолкнулось на так и не выросший конечный потребительский спрос (помним про падение реальных доходов населения, несмотря на рост нефти на 30% и вновь пошедшее в рост потребительское кредитование). Собственно, все эти 1,5% роста (несмотря на еще октябрьские обещания порядка 2,2%) экономики страны были обусловлены этой иррациональностью первого полугодия, второе дало лишь спад.

Во-вторых, надо обратить внимание на один малозаметный, но показательный факт. Торговая сеть WalMart (между прочим, крупнейший работодатель США, 1,5 млн сотрудников) объявила о росте минимальной ставки оплаты труда с $9 до $11 в час – более чем на 20%. Действие это является частично политическим (WalMart регулярно бодается с властями США на предмет предлагаемого в сети товарного ряда, администрации не нравится большая доля товаров из Китая и Мексики), но в основе своей оно все же экономическое. Причина понятна – вот этот вот наблюдаемый (и прогнозируемый) рост экономики на фоне очень низкой безработицы породит дополнительный спрос на рабочую силу, и лучше позаботиться о сохранении кадровых возможностей заранее, до того, как ее начнут переманивать. Можно предположить, что одним WalMart дело не ограничится – и, само собой, спутником всего этого процесса будет инфляция. Вполне вероятно, что таргеты ФРС будут превышены – и опять же поначалу это будет встречено с энтузиазмом, как еще один признак нормализации ситуации.

Фото: Spencer Platt / Staff / gettyimages.com

В-третьих, буквально на днях отработал один из рыночных индикаторов, разработанных Bank of America. Этот индикатор, поименованный «Быки и Медведи», достиг уровня 7,9 пункта, что по шкале соответствует понятию «эйфория». Понятное дело, само по себе это ничего не означает, но на протяжении 15 лет этот индикатор отрабатывал 11 раз, и все эти 11 раз в течение трех месяцев происходило падение фондового рынка, средняя глубина этого падения на таком сроке составляла около 12%. Кроме того, есть признаки, согласно которым на рынок наконец-то пришли «глупые деньги» – тот инвестор, в основном неквалифицированный частник, который заходит в рынок на его вершинах и вскоре теряет свои вложения. Собственно, может оказаться, что процесс уже пошел – за истекшую неделю падение индекса широкого рынка S&P500 и высокотехнологичного Nasdaq оказалось максимальным за два года, а индекс флагманов DJIA за неделю обвалился с той же скоростью, каковая имела место в самый разгар кризиса – в октябре 2008 года, при этом дневное падение в пятницу 2 февраля – шестое по величине (в абсолютных числах) за последние 30 лет.

В-четвертых, предыдущий год ознаменовался довольно стабильными ставками по американским 10-летним казначейским бумагам. Год назад США занимали под 2,36%, месяц назад – под 2,44%. Но январь переломил этот боковой тренд – сейчас эти бумаги торгуются на рынке под 2,78%. Теханализ говорит, что границы канала колебаний были около 2,62%, следующая линия сопротивления – порядка 3% годовых.

В-пятых, здесь надо еще раз вспомнить налоговую реформу Трампа, которая обещает поддержку роста экономики и с некоторым лагом (довольно длинным) рост налоговых поступлений. Это, однако, потом, а сейчас это потребует, как уже было отмечено выше, дополнительного роста заимствований. Соответственно, этот дополнительный рост должен обернуться (собственно, уже оборачивается, как было показано выше) ростом ставок, под которые США занимают деньги на рынке, выпуская облигации. Более того, в эту же сторону работают и регулярные повышения процентных ставок ФРС, которых на данный момент предполагается в 2018 году еще 3 или 4. При этом ставка по 10-летним американским казначейкам является ориентиром для всего американского рынка корпоративных облигаций, иначе говоря, ее рост спровоцирует рост стоимости займов для самого широкого спектра американских корпораций.

Надо понимать, что с облигационным рынком ситуация особая. Он, несмотря на многотриллионные размеры, находится как бы в тени привычного рынка акций и привычных индексов, но именно он имеет принципиальное значение для жизнедеятельности американской экономики. Корпорации в США тоже занимают деньги, используя и кредиты (но речь сейчас не о них) и облигации, более того этот процесс является перманентным – старые облигации погашаются, новые выпускаются и покупаются инвесторами. Из этого следует, что американские корпорации ждет довольно заметное усложнение обслуживания займов, когда старые недорогие будут заменены более дорогими новыми.

«НА ЭТОМ МОМЕНТЕ ВОЗНИКАЕТ ПОЛЕ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ»

Собираем картинку вместе. Инфляция, падение рынка, эйфория в настроениях, резкий рост стоимости заимствований для государства и корпораций. По факту это означает довольно резкую встряску для американского корпоративного сектора, которая его, по сути, принудительно дифференцирует. Кому-то будет нормально – да, рынок просел, да, инфляция, да, займы дорогие, но производимые товары или услуги имеют спрос, денежный поток достаточен для функционирования и прибыль вполне позволяет жить и радоваться. Но будут и те, кто не сумеет нормально воспринять изменившиеся условия существования, вот эту вот начавшую раскачиваться лодку – и их будет, вполне возможно, статистически и экономически значимое количество.

На этом моменте возникает поле неопределенности, поскольку пока нет возможности оценить мощность надвигающегося облигационного шторма; апеллируя к авторитету, отмечу здесь, что Алан Гринспен, человек-легенда, возглавлявший ФРС США без малого два десятка лет, прямо идентифицирует ситуацию на рынке облигаций как рискованный пузырь. Здесь, однако, нужна поправка: ситуация на облигационном рынке не является пузырем в прямом смысле этого слова, поскольку отсутствует положительная обратная связь, приток денег в пузырь (и рост цен на эти активы) не вызывает более сильного притока, люди не торгуют их с большими плечами (используя заемные у брокера средства), как акции, люди не залезают в долги, лишь бы купить облигации. Пузырение здесь в другом: повышение ставок означает, вообще говоря, понижение стоимости самих облигаций, а они лежат на балансах у тех же фирм. Соответственно, падение их стоимости ухудшает финансовое положение (в бухгалтерском смысле) и провоцирует вполне закономерное желание избавиться от них, продать кому-либо, в результате чего давление на цену может резко усилиться вплоть до превращения процесса в самоподдерживающийся.

Так или иначе, если вдруг будет эта проблема небольшой – все будет спокойно, вылетевшие уйдут с рынка, их долю займут более удачливые и успешные, более того, в случае совсем малых размеров возмущений убыточные компании просто будут залиты деньгами инвесторов – примерно так это было со сланцевой отраслью пару лет назад, этакая зомбификация японо-китайского образца. Но на другом полюсе – массовые разорения фирм в широком спектре отраслей, более-менее по образцу 2008 года. Схема в целом та же: проблемы в реальном секторе – проблемы у инвесторов – проблемы у банков – проблемы у банков уже системного уровня. В общем, повторение пройденного.

Есть, конечно, и смягчающие факторы – американские власти уже битые, они не будут, в случае реализации плохого сценария, осторожно нащупывать решения, как это было 10 лет назад. Наоборот, стоит ждать резкого открытия кранов ликвидности для финсектора и госрасходов для фирм и населения – практика показала, что угроза гиперинфляции по доллару как-то слишком эфемерна. С другой стороны, не будет уже и столь мощного «фактора Китая», который 10 лет назад пошел сливать накопленные запасы, формируя в мировой экономике новый спрос взамен пропавшего, за что получил почетную грамоту в виде забытого уже неологизма Chimerica (замечу, с Chi на первом месте!). У остальных же стран ситуация, скорее всего, попросту повторится, с теми или иными вариациями.

Впрочем, подпустим поближе. Пока остается только это.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции