Алексей Чупин: «Тренд меняется: раньше шли в «Ак Барс», а сейчас – к тренеру»

Алексей Чупин: «Все нюансы работы директора понять с ходу не получалось, потом уже появились опыт и умения» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПОСЛЕ ХОККЕЙНОЙ КАРЬЕРЫ ДЕНЬГИ НАЧИНАЮТ БЫСТРО ТАЯТЬ»

– Алексей Геннадьевич, вы уже десятый год работаете директором спорткомплекса «Ватан». Насколько для вас это был большой диссонанс с хоккейной карьерой, где множество организационных и даже бытовых решений принимают за тебя?

– Первое время было очень сложно. Все нюансы работы директора понять сходу не получалось, потом уже появился опыт и умения. Четыре года был просто директором объекта, то есть к хоккею никакого отношения не имел. 

– Неужели не было предложений из «Ак Барса»?

– Вы, наверное, не от меня первого это услышите: те ребята, которые играли долгое время за «Ак Барс» и закончили карьеру, почему-то оказались не нужны руководству клуба. Никаких предложений, даже разговоров не было, наши фамилии просто не рассматривались в Казани. Кто-то уехал в Нижнекамск и там себя реализовал, кто-то нашел работу в Москве, а я уезжать никуда не хотел. Если бы озадачился этой темой, то можно было бы что-то найти в столице, но я для себя решил, что уже наигрался, наездился, хотелось чего-то спокойного, чтобы и семья была рядом, и никуда уже ездить не надо было. У меня четверо детей: срываться всем вместе, куда-то ехать – это снова бытовые сложности. После Москвы и Новокузнецка у меня не было никакого желания никуда ехать.

– Вы понимаете, почему вы попали в стоп-лист?

– Я понимаю. Давайте пока не будем об этом говорить.

– На самом деле несложно понять почему, даже глядя со стороны. Если бы Чупин, звезда и любимец нескольких поколений болельщиков, получил работу в клубе, то появился бы независимый центр силы и мнений, с которым пришлось бы считаться.

– Ну вот вы и сами все понимаете. Если бы мы говорили, то это шло бы в разрез с тем, что происходило на самом деле.

– А почему тогда вы все эти годы молчали? Почти 10 лет от вас не было какой-либо публичной активности.

– Видимо, время еще не то было, да и никто слушать бы не стал. Я следил и за вашими публикациями, и за газетами: в них проскакивали какие-то статьи, но ничего не менялось. Смысла говорить в пустоту я не видел.

– А сейчас смысл появился?

– Я вижу, что начались перемены, их заметить несложно.

– В «Ак Барсе» работали и работают многие люди, с которыми вы играли вместе. Почему после игровой карьеры не удалось построить с ними нормальные рабочие отношения?

– Наши пути разошлись.

– Устали друг от друга?

– Просто разошлись пути.

Алексей Чупин и Дмитрий Балмин Фото: «БИЗНЕС Online»

– А с другими игроками по команде?

– Отличные отношения с Алексадром Завьяловым, Рафиком Якубовым, Дмитрием Балминым и Ильнуром Гизатуллиным – созваниваемся, общаемся. С Алмазом Гарифуллиным тоже часто разговариваем.

– Насколько хоккеист, закончивший карьеру в 2009 году, может себе сказать: все, я могу расслабиться и до конца жизни не работать?

– Понимаете, когда заканчиваешь, деньги есть, но жизнь-то продолжается, и деньги почему-то после хоккейной карьеры начинают быстро таять. И не все ведь деньгами нужно мерить. Надо все равно где-то себя искать, где-то применить себя, быть полезным для общества.

– Плюс ваше поколение не успело захватить супердиких зарплат?

– Для этого надо было быть звездой.

– Вы же и были звездой.

– Тогда все только начиналось. Возрастной ценз игрока в расцвете от 25 до 30 лет – у них одна заработная плата. А когда в 2009 году тебе 35–36 лет – уже совсем другое. Огромных зарплат у нас не было никогда. Да, деньги были хорошие по тем временам, но не космические.

– В первое время вы, по сути, были завхозом. Не было ли это ударом по вашему самолюбию?

– Нет, почему это? Интересно было работать директором, потому что это новая для меня тема. Хотелось чего-то достичь на этом месте, мотивация была запредельная. Вся эта бухгалтерия и бумаги были поначалу темным лесом, но сейчас уже прошло 10 лет, ситуация совсем другая, многое удалось понять и вникнуть. Если есть желание, цель, надо просто работать – и все придет. Ведь и в спорте все достигается только через труд.

«Цель школы – растить здоровых людей, это первоочередное. Второе – если это школа по хоккею, то по ее окончании должны выходить конкурентоспособные игроки уровня МХЛ» Фото: «БИЗНЕС Online»

«КОНКУРЕНЦИЯ В ДЕТСКОМ ХОККЕЕ В КАЗАНИ СТАЛА ПОЯВЛЯТЬСЯ ТОЛЬКО СЕЙЧАС»

– Когда речь шла о работе в комплексе «Ватан», у вас, наверное, уже был прицел, что здесь появится хоккейная школа и получится себя реализовать в деле всей жизни?

– На первом этапе сама структура была не ясна, я не понимал, что будет дальше, мне было важно просто работать. Что-то там планировали, но очень отдаленно и неясно.

– В комплекс «Ватан» входит ледовый дворец и бассейн – сколько они зарабатывают?

– В год в районе 11–12 миллионов рублей. Из этих денег мы доплачиваем заработные платы, проценты за коммунальные платежи и содержание спортивного комплекса.

– Четыре года работы завхозом прошли, и вы стали заниматься делами школы – появились амбиции?

– Все намного проще было. Когда строился этот комплекс и было понимание, что здесь будет хоккейная школа, тогда спорткомитет возглавлял Ильгиз Фахриев, я его просил, чтобы мне дали возможность курировать хоккейную школу, на что был ответ, что я не справлюсь из-за бумажной работы. Ну хорошо – вот четыре года я сидел с бумагами, потом уже смотрел, чем школа занимается, и мне это не нравилось. Подошел к Рустаму Нургалиевичу Минниханову, сказал, что готов заниматься детьми – вопрос сразу решился, меня тут же назначили.

– Как построена работа школы, куда вы ее ведете?

– Цель школы – растить здоровых людей, это первоочередное. Второе – если это школа по хоккею, то по ее окончании должны выходить конкурентоспособные игроки уровня МХЛ. Мы к этому идем, еще работы много. В Казани в детских муниципальных школах, которым построили дворцы («Ак Буре», «Стрела», «Форвард», «Зилант» и «Авиатор») никто не делал наборы детей. Ждали, когда начнется отсев из школы «Ак Барса» после двух лет начальной подготовки. Вот этих детей подбирали и только после этого работали. Фактически там надо было командой заниматься заново – два года потеряно и уже тяжело догонять. Сейчас наборами стали заниматься «Волна» и вошедшая в систему «Академии хоккея Ак Барс» школа «Динамо».

– А какая была логика?

– «Зачем конкуренцию устраивать?» – так говорили чаще всего. Если бы они сразу озадачились темой набора детей, а клуб помогал бы школам с соревнованиями, тренировочными лагерями и формой, сделав все хоккейные ДЮСШ своими фарм-школами, то сейчас результат детского уровня хоккея был совсем другой. Появилась бы здоровая конкуренция, только в ней рождаются сильные спортсмены.

Было так: «Ак Барс» набирал порядка 200–250 человек, с ним работали один-два тренера. Как им тренировать этих детей? Их разбивают по частям, и тренер уже понимает, с кем он пойдет дальше. Масса просто ходит год-два, какое-то там минимальное внимание им уделяется, и все. Потом идет отсев, и все расходятся по ДЮСШ, у кого еще желание есть, но два года упущено.

– В любом случае лучшие идут в «Ак Барс». «Волна» будет стоять на втором месте

– Ничего подобного. 6 лет тому назад я начал делать наборы. Первый набор был детей 2007 года, мы отлично конкурировали на первенстве города и республики. В этом году они играли на чемпионате России, как и «Ак Барс», Альметьевск и Нижнекамск. Что произошло? У нас дети с ходу зашли в группу А, где играют «Ак Барс», «Нефтехимик» и другие сильные школы. То есть у нас 20–25 детей, которых мы вывели в сильнейшую группу чемпионата Поволжья. И мы играем на равных и с «Ак Барсом», и с Пензой, и с Тольятти – со всей группой. Сейчас будет третий этап, где будет восьмерка сильнейших команд. Посмотрим, как мы там будем играть.

Раньше этого не было. У «Ак Барса» 20–25 детей и у нас 20–25 детей – это уже 50 человек мы имеем, и еще плюс к тому «Динамо» вышли. 75 детей одного возраста и схожего уровня на Казани, то есть здоровая конкуренция начинает появляться. А как раньше происходило: приезжали игроки «Ак Барса» на первенство города, шапками всех закидали, под десяток шайб забили и уехали, смеясь над всеми. Сейчас, извините, так уже не получается. Мы на равных играем в 2008 и 2009 годах рождения. Надеюсь, что и дальше будет так.

– Может, просто уровень «Ак Барса» сейчас такой, что не могут уже даже вас шапками закидать?

– Так и другие не могут. Наш уровень подрос, а не их упал, если вы про это.

– У вас в школе есть еще и девочки.

– Мы девочек специально не набираем, у нас в малышах катается одна девочка, и одна девочка – вратарь 2004 года рождения. Как-то так получилось, что были проблемы с вратарем, мы ее посмотрели и позвали. Так сложилось, что она стала первым номером, то есть она играет хорошо. Надеюсь, что-нибудь из нее получится.

– А у этой девочки какое будущее? Она может играть в чемпионате?

– Она может. Много где девушки-хоккеисты играют в командах с мальчиками.

– Если на ваших воспитанников будет спрос, готовы продавать их в другие клубы?

– Ну а как? Конечно! За переход в другой клуб мы имеем право попросить какую-то сумму, согласно регламенту. Почему отказываться от этого? Наша школа должна быть самоокупаемой.

– Агенты уже навещают вас?

– Агенты – нет. Но есть команда в ЮХЛ, в которой играют хорошие ребята, – я рекомендую некоторых взять хотя бы на просмотр. Буду рекомендовать 6–7 человек 2000 года рождения

– В «Ак Барс» или другие команды?

– В нашей системе есть еще Альметьевск. Я с удовольствием отдал бы их в «Ак Барс» или «Нефтяник», если возьмут. Мы готовы работать – ради бога. Но если перед нами будет стоять стена, то я не вижу в этом смысла. Вы же понимаете, что колесо должно вращаться: мы вам готовим игроков, а вы нам хотя бы платите за них – мы на эти средства сами будем развиваться. У нас в таком случае будет еще больше мотивации готовить ребят. А если, как и раньше, будет «мы здесь главные и мы все решаем», то это неправильно.

«У нас 20–25 детей, которых мы вывели в сильнейшую группу чемпионата Поволжья. И мы играем на равных и с «Ак Барсом», и с Пензой, и с Тольятти – со всей группой» Фото: akbars.academy

«ПОКА «ВОЛНЕ» РАНО В АКАДЕМИЮ»

– Сейчас «Ак Барс» не начнет перетягивать ваших воспитанников?

– У нас летом были такие истории. Когда появилась Академия и у «Ак Барса» перехватили инициативу, получилось договориться, пока таких прецедентов нет. Ушли этим летом несколько человек в «Ак Барс», говорят, кто-то в составе, кто-то сидит.

– Но талантливому ребенку, наверное, наоборот, лучше оставаться в школе, где им занимаются?

– Понимаете, тренд меняется. Раньше шли в «Ак Барс», а сейчас идут к тренеру – вот и все. У кого лучше тренер, кто больше дает, кто больше вкладывает в детей, туда родитель и идет.

– А вам удается конкурировать с «Ак Барсом» именно по тренерам в плане зарплат?

– Нет, конечно.

– То есть «Ак Барс» сейчас может тренеров начать перехватывать?

– Пока такого нет. Не в «Ак Барс» сейчас будем говорить, а Академия.

– Но у Академии есть амбиции, которые наверняка распространяются не только на три школы. Не было разговоров, чтобы «Волна» влилась?

– Официального разговора нет, но разговоры кулуарные идут.

– Сами вы внутренне готовы?

– Возможно, в будущем это пошло бы на пользу. Но опять же – какое управление будет? Пока нам туда рано, я так считаю.

– Глядя на то, как Академия развивается, что с ней происходит, что вы можете сказать? Насколько это правильно?

– Я пока ничего говорить не буду, время покажет.

– Методологию, о которой они так много говорят, вы можете использовать?

– Я вообще ни одной их методички еще пока в руках не держал, не знаю, что там дается и кто их писал. Но по тому, что говорят, с чем-то согласен, по некоторым моментам – вообще не в ту сторону едут.

– Что именно не туда?

– С точки зрения дальнейшего развития, перспективы развития детского хоккея, скажем так. Я вижу смысл просматривать по 300–500 человек. Да, тренеры смотрят на этих отборах тесты на мышление, реакцию, быстроту – это все хорошо. Но нет смысла потом держать 80 человек в «Ак Барсе», 80 человек в «Динамо» – 160 детей. Зачем? В итоге они придут к 20–25, плюс еще к тому, что из других регионов приедут. И как два тренера должны тренировать 80 детей? В идеале сделать отбор до 50 человек, а остальные дети пусть по школам в городе расходятся, где должны заниматься ими, а школа должна продолжать следить за ними.

– Почему так происходит?

– Это у них такая политика.

– На начальном этапе тренер сам работает или все равно есть какие-то методички?

– Где-то и на личном опыте. У меня вариантов изначально не было, это муниципальная школа: ни зарплат, ни денег на соревнования, лагеря, форму – ничего нет. За 6 лет, которые я школой занимаюсь, 140 тысяч рублей выделено на соревновательную деятельность и на форму. Я искал тренеров, общался с молодыми ребятами, убеждал-уговаривал. Вот они и пришли – кто-то закончил с хоккеем, кто-то школу «Ак Барса» прошел.

– А как находить деньги? Все равно надо ездить на соревнования – все на родителей ложится?

– Нет, не на родителей. Большое спасибо Рустаму Нургалиевичу за поддержку детского хоккея в Татарстане. Ни от федерации, ни от спорткомитета – ниоткуда денег других нет. Есть деньги только из городского бюджета на коммунальные платежи и зарплаты.

«Кадры – куда мы без тренеров? Человек должен любить свою работу, иметь желание работать детским тренером» Фото: akbars.academy

«ЛИПАЧИ – ОГРОМНАЯ ПРОБЛЕМА НАШЕГО ХОККЕЯ»

– У вас в школе родители что-нибудь платят?

– Участие в первенствах России и Татарстана, спортивные лагеря бесплатны, даже форму выдаем – трусы, перчатки, шлем, клюшку – «ЗаряД», кстати.

– Клюшки по республиканской программе?

– Нет, все программы проходят мимо нас. 

– Есть ли у вас блатные дети в школе?

– Нет таких. Я пока еще здесь не видел, чтобы наши тренеры позволяли себе работать с блатными.

– Не обязательно платить тренеру. Допустим, богатый папа повезет всю команду в Европу – взамен его ребенок должен быть в составе.

– На все соревнования мы ездим за счет школы. Куда папа повезет?

– В Канаду, например.

– Нет, при таких условиях никто не поедет. Например, сейчас команда 2004 года поедет на турнир в Стокгольм – это их награда за выполнение задачи на первенстве в группе А, они вошли в шестерку сильнейших.

– Для вас принципиально, чтобы дети хорошо учились в школе?

– А как без образования? Это важный момент, не должно быть стереотипа, что хоккеисты тупые.

– А вы сами как в школе учились?

– У нас был спецкласс. Не могу сказать, что хорошо учился, но учебе внимание уделял.

– В «Волне» есть спецклассы?

– Да, начиная с четвертого класса, у нас все ребята в спецклассах. Приходилось ходить по школам, обивать пороги и разговаривать с директорами. Мы тренируемся по два раза в день – по-другому никак.

– В каких вы отношениях со школой «Ак Барса»?

– С недавнего времени мы достаточно неплохо контактируем – Академия пригласила нас на турнир перед Новым годом, большое спасибо им за это.

– Назовите пять ключевых проблем детского хоккея.

– Финансирование детского спорта, инфраструктура – нужно больше тренажерных залов, бросковых зон, ведь хоккей развивается, он не стоит на одном месте. Научная база должна быть: теория и практика не должны быть порознь, нам нужны методички, разработанные федерацией хоккея и министерством спорта России.

– Что еще?

– Кадры – куда мы без тренеров? Их надо растить: в идеале они сами должны заканчивать ДЮСШ, потом они должны поиграть хотя бы на уровне ВХЛ несколько сезонов, потом окончить университет и Высшую школу тренеров. Еще один важный фактор – человек должен любить свою работу, иметь желание работать детским тренером.

– Липачи – проблема нашего хоккея?

– Да, огромная проблема.

– Как с ними бороться?

– Я не знаю, правда это или нет, но говорят, что можно взять кровь у ребенка и вычислить дату рождения. Врачи утвержадют, что это полная чушь. Не знаю как, но надо с этим что-то делать. Представляете, бывает так, что мальчик на два года старше своих сверстников! Он выходит на лед – в одиночку всю команду обыгрывает, у него другое понимание игры. А другие дети не понимают: это как такое возможно?

– Не факт, что в 16 или 17 лет у него будет преимущество.

– Все равно два года – это существенное преимущество. Он уже в сборные начнет ездить, а его сверстники – нет.

– А в ваше время это было?

– Не думаю, это все пошло после 90-х, когда мы развалили все. Из детей начали звезд растить намеренно.

– Есть мнение, что все достижения школы «Ак Барса» последних лет – фикция, реально собственных воспитанников в составе единицы, в основном результат достигнут за счет селекции. Как вы считаете, с какого возраста должны появляться приезжие игроки?

– Вообще, нужны ли приезжие? Селекция нужна, но вопрос цены и задач. Мы же хотим, чтобы было как можно больше именно своих, местных ребят. Почему не проводить селекцию внутри региона, давая возможность местным школам получить деньги за воспитанников и мотивировать их на работу? Я уже говорил, что есть четкая система переходов в детском хоккее, за каждого игрока определенного возраста полагается премия школе, его воспитавшей. Чем старше хоккеист, тем выше премия. За игрока 12 лет школа получает 150 тысяч рублей, а за 15-летнего уже 400 тысяч. Если использовать такую селекцию, то когда вы будете выпускать ребят, у вас своих игроков будет 70–80 процентов, приезжих – 20 процентов, которые еще и приезжими будут лишь условно. Вместе с этим будет проходить развитие всех школ в республике.

– Куда в целом движется российский хоккей?

– Пока непонятно куда. Очень много советчиков: давайте за основу финский хоккей возьмем, давайте шведский или канадский. В итоге мы идем зигзагами, а не по прямой – нас шатает и болтает из стороны в сторону, а нужно взять свою дорогу и по ней упрямо идти.