Николай Максимов: «Я научу любого человека татарскому языку за один месяц»

В средней школе №41 города Казани татарский язык и литературу преподают по совершенно новой технологии — «Технологии обучения татарскому языку на основе моделей речи»

 «МЫ ЖЕ, КОГДА РАЗГОВАРИВАЕМ, НЕ ДУМАЕМ, ГДЕ ПОДЛЕЖАЩЕЕ, ГДЕ СКАЗУЕМОЕ»

Средняя школа №41 города Казани расположена на улице Хади Такташа, в рабочем районе недалеко от центра столицы Татарстана. Известна она в основном тем, что здесь учились печально прогремевшие на всю Россию участники группировки с одноименным названием «Хади Такташ», включая лидера ОПГ Радика Галиакберова по прозвищу Раджа.

Однако теперь есть шанс, что учебное заведение покажет себя с самой лучшей стороны по основному профилю деятельности. Начиная с этого года здесь проходит необычный эксперимент. Татарский язык и литературу в школе №41 преподают по новой технологии — «Технологии обучения татарскому языку на основе моделей речи». Так называется труд кандидата филологических наук Николая Максимова, который, в отличие от большинства авторов подобного рода работ, внедряет свой метод не чисто теоретически, а работая учителем. «Мне, когда работал в институте повышения квалификации, приходилось разговаривать с авторами учебников по татарскому языку. Ни один из них никогда не работал учителем в школе. Когда им предлагал на основе собственного труда научить детей татарскому языку, все дружно отказывались: „Нет, Николай, у меня не получится“», — смеется сам педагог.

Суть технологии обучения, которую Максимов апробировал еще будучи преподавателем в КНИТУ-КХТИ, весьма простая

Не секрет, что одной из причин недовольства родителей и детей уроками татарского — несовершенство методик его изучения. В частности, вместо того чтобы научить самому важному — разговорной речи, школьникам пытаются вдалбливать в голову всевозможные грамматические сложности, которые могут пригодиться зачастую тем, кто в дальнейшем будет профессионально заниматься татарской филологией. Метод же Максимова в корне отличается от этого подхода. Он согласен с упреками общественности в излишней усложненности преподавания. «Правильно обвиняли, потому что ребенка нельзя научить языку на основе грамматики, пока таких методик нет. А сейчас учителя дают детям грамматику, а нужна ли она в жизни? Мы же, когда разговариваем, не думаем, где подлежащее, где сказуемое, например, или какой член предложения нужно ставить», — считает автор технологии обучения татарскому языку на основе моделей речи.

Кроме своего учебника Максимов приносит на каждый урок своеобразное наглядное пособие, купленное, между прочим, на собственные деньги, — это муляжи фруктов, а любимый его предмет — набор цветных карандашей. «Я работаю с детьми, у которых нулевой уровень знания татарского языка. Показываю им цветные карандаши. Начинаю говорить: „Бу карандаш“. („Это карандаш“.) Потом спрашиваю: „Это какой карандаш?“ („Бу нинди карандаш?“) Они отвечают: „Бу кызыл карандаш. („Это красный карандаш“.)».

Суть технологии обучения, которую Максимов апробировал еще будучи преподавателем в КНИТУ-КХТИ, весьма простая. «Когда я работал в КНИТУ-КХТИ в центре по изучению татарского языка директором, тогда ректор велел обучить всех деканов татарскому языку. Я подумал, что нет смысла учить солидных людей грамматике, да и не нужно это. Поэтому начал их учить разговорной речи. А как она происходит? Вопрос — ответ. Если так подумать, то есть всего 15 слов-вопросов: кто, когда, что, где и так далее. В жизни все действия являются ответом на эти вопросы. Например, если мы говорим: „Кто?“ В разговоре ведь нет подлежащих и сказуемых, а есть тот, кто говорит. Есть я, ты, он. Диалог может идти между двумя людьми. На вопрос „кто?“ отвечают: я, папа, мама, бабушка и так далее. Запомнить это не так сложно».

Все крутится вокруг ответов на вопросы, и здесь важное место занимают глаголы движения, продолжает Максимов. «Мы идем. Чтобы идти, нужно откуда-то выйти. Откуда выходим? Из дома. Из дома куда идем? В школу. Из школы возвращаемся домой. Если ты знаешь слова „дом“, „школа“, значит, ты можешь говорить по-татарски. Просто нужно знать — откуда, куда. Потом отвечаешь на вопросы: с кем идешь, когда идешь? Я сегодня иду в школу, я иду с мамой. Я в школу на чем еду? Я еду в школу на машине, на автобусе. Или „как иду?“ — пешком. В дом, в парк, в бассейн, на улицу и так далее, таких слов не больше 30. К тому же половина их — русские», — приводит примеры наш собеседник.

За две четверти работы нового учителя татарского языка, по его словам, дети довольно-таки сносно научились изъясняться, и это при том, что в классе у Николая Валентиновича полнейший интернационал — за одной партой сидят русские, таджики, казахи, узбеки, азербайджанцы, из 18 учеников только двое татар.

Почему столь действенный метод обучения не получил широкого распространения? Максимов утверждает, что ему нет аналогов. Все дело в том, что в основе преподавания языка лежит английская методика

 «ЕСТЬ РОДИТЕЛИ, КОТОРЫЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ИЗУЧЕНИИ РОДНОГО ЯЗЫКА НА ТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ, И ЭТО РАДУЕТ»

Почему же столь действенный метод обучения не получил широкого распространения? По словам Максимова, дело в том, что в основе преподавания языка лежит английская методика. Не секрет, что язык Шекспира является в мире самым востребованным. Русские филологи заимствовали методику у своих иностранных коллег, татары же в свое время — у «старшего брата». Иноземная методика исходит из того, что ученики уже знают язык, который является для них родным, и детей обучают грамматике. «В грамматике есть лексика, фонетика, морфология, синтаксис, но в разговорной речи этого не нужно. Это все абстрактные понятия, в разговоре же нужна конкретика», — считает Николай Валентинович. И категорично добавляет: «Грамматика абсолютно не нужна, но тот, кто обучает, должен ее знать в совершенстве. И фонетику, и синтаксис, и морфологию. А у нас как в вузах обучают? Кто-то дает лексику, кто-то морфологию или синтаксис, языку же не учат».

Для того, чтобы знать язык, надо знать не так много — 700 форм слов, уверен педагог. При этом у министерства образования к учителям противоречивые требования: «Они требуют от учителя, чтобы он научил детей разговаривать, а, проверяя знания детей, требуют от них знания грамматики. Разговорную речь при этом абсолютно не тестируют». Зачем нужно было мучить, условно говоря, русских детей навязыванием грамматических категорий, разжигая у них ненависть к урокам? «Все зависит от учителя, а у нас нет подготовки учителей. Нет методики обучения русских детей татарскому языку. Да, выпускают книги, но сами их авторы никогда в школе не работали», — повторяет Максимов, который начинал свою профессиональную карьеру с учительства в школе, далее обучал преподавателей татарского языка и литературы в вузах, а после выхода на пенсию опять вернулся в общеобразовательное учреждение.

Его ученики, бывшие студенты, среди которых есть, например, преподаватели английского языка, в работе применяют метод своего наставника. Насколько эффективна технология обучения татарскому языку на основе моделей речи? Тут Николай Валентинович, основываясь на своем опыте, заявляет: «Я научу любого человека татарскому языку за один месяц, естественно, если он хочет этого». Речь идет о занятиях хотя бы по два часа в день.

Ольга Скробова: «Николай Валентинович — уникальный преподаватель, который начал работу с 1-го класса, где проходил открытый урок по моделям речи. Очень интересные проходят уроки»

Появление Максимова в школе №41 стало приятным сюрпризом для ее руководства. Как говорит директор Ольга Скробова, во-первых, в педколлективе появился второй мужчина, до него был лишь физрук, а это, что ни говори, всегда благоприятный фактор. Но в случае с Максимовым не только гендерный фактор послужил тому, что дети полюбили уроки татарского языка. «Николай Валентинович — уникальный преподаватель, он начал работу с 1-го класса, где проходил открытый урок по моделям речи. Очень интересно проходят уроки, дети знают не только азы, но и умеют правильно подбирать словосочетания, составлять правильно предложения. Мы будем дальше продолжать эту работу с Николаем Валентиновичем, потому что действительно интересно. Преподаватели со всех концов республики с большим любопытством приходили на открытый урок и были очень заинтересованы». 

Директор общалась с родителями и говорит, что с приходом Максимова дети стали с удовольствием посещать эти занятия. Причем даже русские семьи в качестве родного языка стали выбирать уроки татарского: «У нас осталось три часа татарского языка, и сложилась такая ситуация, что есть родители, которые заинтересованы в изучении родного языка на татарском языке, и это радует».

Начавший свой эксперимент буквально четыре месяца назад учитель-новатор надеется продолжить его и с начала нового учебного года

Три учебных часа в неделю — это много или мало? Сам Максимов считает, что достаточно: «Три часа — это хорошо, шесть было даже лишним. Зачем, например, нужны уроки литературы? Русские дети даже Пушкина не читают, а им дают на изучение творчество Кул Гали. Для таджика, узбека, русского кто он — Кул Гали? Если чисто ознакомительно, то у меня есть тема „Кто и когда жил в Казани“. Туда я включил русских, татарских художников, поэтов, писателей, других деятелей».

Начавший свой эксперимент буквально четыре месяца назад учитель-новатор надеется продолжить его и с начала будущего учебного года. Тем более дети, как они сами признались, не против. Ученики говорят, что теперь они татарскую речь начинают понимать намного лучше, чем английский язык.