Янис Юдиньш Янис Юдиньш Фото:  wikimedia.org

«СМЕРТЬ ЗАСТИГЛА ТОВАРИЩА ГЕРОЯ»

Поселок Юдино, «железнодорожные ворота» Казани, известен всем жителям города именно под этим именем. Но до 14 августа 1918 года станция носила название Красная Горка. Латышский стрелок, солдат и подпоручик, георгиевский кавалер Первой мировой войны погиб здесь от разрыва снаряда. На имя Владимира Ленина немедленно была послана телеграмма, в которой говорилось:

«Смерть застигла товарища героя в тот момент, когда после долгих часов подготовки он отдавал распоряжения... С ним вместе контужен помощник начальника штаба 2-й Советской латышской стрелковой бригады тов. Шейнфельд Карл. Революционный Военный Совет, выражая свое соболезнование семье товарища Юдина, просит вашего ходатайства о назначении семье товарища Юдина увеличенной пенсии, а также в ознаменование доблестной смерти товарища Юдина о переименовании станции Красная Горка – места гибели товарища – в станцию Юдино».

После смерти тело комбрига было отправлено на станцию Свияжск (где находился в то время штаб Восточного фронта) и похоронено там же за железнодорожными путями. На памятнике, сооруженном на могиле, было выгравировано: «Ян Юдин, командующий левобережной группой Красной армии по обороне Казани, и его ординарец, погибшие в бою за Казань 12-VIII-1918 г.». Позднее его останки были перенесены в современный поселок Юдино.

В нем, кроме станции, есть одноименная улица, стадион имени Юдина. Также есть улица Яна Юдина в городе Набережные Челны.

Книга очерков «Борцы за счастье народное» приводит приказ командования 5-й армии Восточного фронта о действиях в боях под Казанью 14 августа 1918 года (орфография текста сохранена – прим. ред.):

«Объявляется всем войскам армии, что в последних боях с белогвардейцами не все части армии оправдали надежды, возлагавшиеся на них рабоче-крестьянской Россией. Многие малодушные трусы бежали во время боя, забыв о том, что они предают тем остальных товарищей. Таким предателям не место в рабоче-крестьянской армии, и те действительно революционные войска, которые гибли благодаря их малодушию, имеют право требовать, чтобы их впредь всеми мерами оградили от повторения подобных случаев. Эти революционные войска на деле показали, как нужно защищать революцию и социализм. Рабоче-крестьянская Россия с чувством революционной гордости смотрит на подвиги их, на примерную стойкость и преданность ей – отряда коммунистов 1-го латышского стрелкового полка, Владимирского полка, Варшавского, Мазовецкого и Улановского полков и всех тех частей, которые в последних боях не дрогнули перед неприятелем. Доблестно погибли в этих боях командующий левобережной группой войск т. Юдин, убитый снарядом на своем посту, которого он не покидал ни на минуту. <...>. Тов. Федор Петрович Смирнов, заменивший тов. Юдина на посту командующего левобережной группой, выбыл из строя тяжело ранен[н]ым, когда он во время атаки белогвардейцев направился в наиболее опасное место. Их поведение должно послужить примером остальным войскам. <...>

Командарм Славен. Политком Гусев. Начальник штаба 5-ой армии Андерсон».

«Я НЕ ПАСТОР, А УЧИТЕЛЬ! ПРОШУ ПОДАЧЕК НЕ ПРЕДЛАГАТЬ»

Могила Яна Юдина до недавнего времени входила в перечень объектов федерального значения, но в 1997 году указом Бориса Ельцина она была отнесена к категории памятников истории и культуры местного значения. Что же это был за человек и командир, имя которого увековечил сам Ленин?

«Я специально не занимался его биографией, – сказал корреспонденту „БИЗНЕС Online“ известный казанский историк Булат Султанбеков, исследователь Казанской операции 1918 года, автор публикаций и книг на эту тему. – В тех событиях принимало участие немало интереснейших людей. Но могу сказать одно: Юдин, конечно, был личностью выдающейся».

Хотя этот виленец (житель города Вильнюса) в ходе Первой мировой войны уже был награжден Георгиевским крестом, то есть получил высшую государственную награду для нижних чинов периода царской России и стал георгиевским кавалером, но высшей государственной награды уже советского государства – ордена Красного Знамени – он не был удостоен. Просто эта награда в то время еще не была учреждена. Тем не менее его заслуги перед молодой советской республикой были отмечены особым образом.

Вообще, Юдин (Юдиньш Ян Андреевич) мечтал и стал тем, кем хотел, – школьным учителем. Сын русского крестьянина и латышки родился в семье батрака в Лиезерской волости Мадонского уезда Лифляндской губернии. В 1904 году окончил Валкскую учительскую семинарию. В книге Николая Кондратьева «Комбриг Юдин» читаем: «Ранним июньским утром 1905 года по обочине дороги на Лидерн шагал высокий, худощавый молодой человек. На нем был серый модный костюм, новые скрипучие ботинки и легкая фетровая шляпа. Прохожий спешил, обгоняя не только пешеходов, но и телеги, груженные базарной снедью. Пожилая женщина в плюшевом жакете, стоя на кадушке, поклонилась молодому человеку и любезно сказала:

– Доброе утро, господин учитель.

– Здравствуйте, господин Юдин, – произнес одновременно с ней приветливый мужской голос.

– Здравствуйте, – ответил Юдин, чувствуя, как лицо его заливает горячий румянец. Молодой учитель еще не привык к знакам почтения, которые выказывали ему при встрече родители учеников. Улыбнулся, вспомнив, как осенью прошлого года они пытались „задобрить“ и „отблагодарить“ его творогом, маслом и прочей снедью. Некоторые так и не поняли, почему он отказывается от подарков: „Я не пастор, а учитель! Прошу подачек не предлагать“».

«Я НЕ ЛЕЗУ В ПОЛКОВОДЦЫ!»

Уже в учительской семинарии юноша познакомился с социал-демократической литературой, в частности с «Манифестом Коммунистической партии». Он понял, что для него не будет иного пути, кроме пути революционной борьбы с царизмом. В годы революции (1905–1907) учитель Юдин – один из активных участников боевой дружины, громившей в Латвии помещичьи усадьбы, сражавшейся с казаками-карателями. Именно в эти годы в среде профессиональных революционеров он стал известен как Драугс (по-русски – «друг»). В книге «Комбриг Юдин» приводится разговор, характерный для будущего талантливого командира:

– Что-то я не узнаю тебя, Ян. Сидишь в своей келье, спокойненький, чистенький, хоть иконку с тебя пиши. Да как ты можешь проверять диктанты, когда земля кругом горит, лучшие люди гибнут? Или присматриваешься? Выжидаешь, чья возьмет?

– Хватит! – Юдин поднялся, гневно взглянул на собеседника. – Такие слова не прощаются даже друзьям... Я не собираюсь кричать на всех перекрестках: дайте нам оружие – и мы победим, – заметил Юдин, не поднимая головы от тетради. – Меньше слов – больше дела...

– Твое дело – тетрадочки!

Юдин аккуратно сложил тетради и, отодвинув стопку книг, вытащил из ящика новенький синеватый маузер.

– О, вот это пушка! – Балод даже подскочил...

– Мы отобрали пятнадцать винтовок, одиннадцать револьверов, дюжину ружей, не потеряв ни одного человека, – продолжил разговор Юдин.

– О, непобедимый полководец, Ян Юдин! Не твоя ли это заслуга?

– Я не лезу в полководцы, – разозлился Юдин. – Больше того, в отряде никто не знает подлинной моей фамилии...

АВТОРИТЕТ ДРАУГСА РОС НЕ ПО ДНЯМ, А ПО ЧАСАМ

В годы Первой мировой войны Юдин был призван в действующую армию и зачислен стрелком в один из сибирских полков. За храбрость был награжден медалью, произведен в унтер-офицеры и направлен в Виленское военное училище, которое окончил в Полтаве в чине прапорщика. По окончании училища служил в 4-м Видземском полку латышских стрелков. Произведен в подпоручики. Его авторитет быстро растет, он активно ведет пропагандистскую работу среди солдат, становится одним из признанных их вожаков. Через руки подпоручика Юдина как члена полкового суда прошли десятки дел латышских стрелков и младших командиров, которым грозили суровые кары из-за мелких нарушений военной присяги. Юдин, как мог, защищал их от судебных наказаний. Нередко стрелки и младшие командиры без разрешения начальства отлучались из казармы. Однажды перед Юдиным предстал стрелок 7-й роты Ян Лацис (Ян Янович Лацис (1897–1937) – советский военный деятель, командир корпуса РККА – прим. ред.). Взглянув на арестованного, Ян Андреевич изумился: тот ни капельки не смутился, смотрел на него смело, открыто. Когда конвоиры вышли, стрелок сказал:

– Добрый день, товарищ Юдин.

– Прошу, докладывайте, как положено по уставу, – сердито заметил Юдин,

– Хорошо, слушайте, Драугс. Я был в Риге в редакции «Свободный стрелок».

Юдин был изумлен. Так он впервые повстречался с Яном Лацисом...

«Я ВАС ПРИКРОЮ ПУЛЕМЕТОМ...»

19 августа 1917 года в четыре часа утра позиции Рижского фронта загудели от разрывов немецких снарядов. Словно черный лес поднялся в низовьях Малой Юглы, где стояли полки 1-й латышской стрелковой бригады. Тяжелые «чемоданы» вырывали с корнями сосны, поднимали в воздух накаты землянок, засыпали стрелковые ячейки. Началось наступление отборных немецких дивизий на Ригу...

6-я рота 4-го Видземского латышского стрелкового полка удерживала отбитую у врага высоту «Утюг». От вздыбленной пыли было трудно дышать, слезились усталые глаза. После третьей атаки немцев Ян Юдин по ходу сообщения прошел в полуразрушенную траншею. Он пополз от ячейки к ячейке, окликая живых. На черных от пыли, словно чугунных, лицах появлялись улыбки. У Андрея Лапина командир роты заметил кровь на рукаве гимнастерки, поморщился, будто сам почувствовал боль, сказал:

– Ползи к санитарам, Андрюша. Я стану на твое место...

– Пустяки. Царапина. Меня-то заменить нетрудно, а вот вас кто заменит, Ян Андреевич? Солдаты без командира как пчелы без матки...

– Если надо, Эилкс заменит, – сказал Юдин. Вытащил бинт, быстро перевязал руку стрелка и пополз дальше. У мертвых командир роты вытряхнул патроны, прикинул, на сколько хватит боеприпасов. В том, что его солдаты выстоят до конца, он ни минуты не сомневался. Если кончатся патроны, будут драться прикладами, саперными лопатками, кулаками. Только смерть может снять их с этих страшных, исклеванных снарядами, ключевых позиций.

Патронов хватило еще на три атаки. Четвертую и пятую отбили огнем винтовок, отнятых у мертвых немцев, которые грудой лежали у проволоки; между тем живые все лезли и лезли на «Утюг». Их рвали гранатами, принесенными из полкового обоза. Латышские стрелки догадывались, что смены не будет; высшее начальство решило избавиться от «большевистской заразы». Но отступать было некуда, за спиной – Рига.

После восьмой атаки в строю остались шестнадцать бойцов.

Юдин встал у бойницы. Тяжелый снаряд разорвался у бруствера, опрокинул и засыпал землей командира роты. Андрей откопал Яна, вытер платком бледное, словно мраморное, лицо, потряс за плечи:

– Ян Андреич! Что вы, Ян Андреич! Очнитесь!

Юдин с трудом поднял веки. Голова его упала на грудь, он прохрипел: «Ничего не слышу». К ним подполз Вилкс. На лбу у него темнел багровый бинт. Наклонился к командиру роты, крикнул:

– Нас обходят с флангов. Что будем делать?

Юдин покачал головой, вырвал листок из книжки донесений, протянул Вилксу.

– Он контужен, — сказал Лапин товарищу, писавшему записку. – Его надо вынести из этой мясорубки.

Прочтя записку Вилкса, Ян твердо сказал:

– Отходите, я вас прикрою пулеметом... Последней лентой...

Революционно настроенные латышские полки, где активную агитационно-пропагандистскую работу вели большевики, поддержали Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. Присоединившись к красногвардейским отрядам, они заняли важнейшие стратегические пункты на подступах к столице. Керенский очень рассчитывал на их поддержку, но не дождался ее. Бывший учитель, а ныне подпоручик Ян Юдин решил все силы и знания отдать делу создания новой армии. В начале 1918 года испытанный большевик Юдин был назначен командиром формировавшейся 3-й советской латышской бригады.

Дальше была Казань...

Окончание следует.