Дмитрий Медведев объяснил, зачем нужно было повышать пенсионный возрастФото: premier.gov.ru

«СТРАНА НЕ ПОПАЛА В ЛОВУШКУ ПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА»  

Все-таки недаром Дмитрий Медведев родом из профессорской семьи: время от времени его тянет писать научные статьи в толстый журнал «Вопросы экономики». В этом как бы прослеживается траектория его второй, несостоявшейся судьбы – ведь если бы Владимир Владимирович Путин не забрал Дмитрия Анатольевича в 1999 году в Москву, где им обоим выпали супервыигрышные «лотерейные билеты», Медведев так бы и преподавал на юрфаке Санкт-Петербургского университета, составлял бы учебники по римскому праву, заседал в уютном кабинете с запахом умных книг и видом на Неву и даже, пожалуй, сочувствовал бы Алексею Навальному и тайком ото всех ходил бы на его акции. Но жизнь сложилась иначе, совсем не типично для ленинградского интеллигента, привыкшего, как нечто священное, носить фигу в кармане, и вот последнее, что осталось от «профессорского прошлого», – кропать научные публикации с длинным шлейфом использованной литературы и сквозными ссылками, как и положено монографиям.

Счастливая судьба выпала научным статьям Медведева: даже самые скучные из них мгновенно расхватывают на цитаты. Особенно если назвать очередную публикацию коротко и емко: «Россия-2024: Стратегия социально-экономического развития». Тут даже самый недалекий читатель поймет, что речь идет не о каком-то отвлеченном предмете метафизических изысканий, а о вполне конкретной жизни во вполне конкретной стране. И месседж, заключенный в заголовке, тоже, в общем-то, ясен: Дмитрий Анатольевич до 2024 года никуда со своего поста уходить не собирается, и на этом основании хочет рассказать, как Россия будет при нем развиваться.

Журнал «Вопросы экономики», куда Медведев с завидным постоянством отсылает свои глубокомысленные опусы, достаточно элитарен и известен «в узких кругах». Со времен перестройки изданием попеременно руководили два известных ученых-реформатора: Гавриил Попов и Леонид Абалкин. Соответственно, на его страницах, как в некоей научной лаборатории, обкатывались многие радикальные идеи, позднее реализованные либеральными реформаторами в масштабах всего государства. Вот и сейчас в списке журнальной редколлегии можно отыскать и бывшего министра экономики Евгения Ясина, и экономиста Руслана Гринберга, и, конечно же, старого гайдаровского соратника, ректора Академии народного хозяйства Владимира Мау. Поэтому, вступая в ряды авторов «Вопросов экономики», Медведев как бы еще раз приносит присягу на верность гайдаро-абалкинскому курсу реформ с его похмельем девяностых годов и затаенной мечтой о постиндустриальном олигархическом царстве на руинах социалистической экономики. Это, в числе прочего, и определяет тональность нынешней медведевской статьи – о «новой модели роста» и «новом качестве социально-экономического развития».

Прошлое, по мнению высокопоставленного автора, полно успехов и достижений, о которых не грех и вспомнить. «При всех выпавших на долю России сложностях страна смогла достойно ответить на вызовы турбулентного десятилетия, – констатирует Медведев. – Мы предотвратили развертывание макроэкономического (и особенно финансового) кризиса, смягчили острые финансовые проблемы, не допустив критического роста долговой зависимости, избежали кризиса банковской системы. Еще важнее, что страна не попала в ловушку политического кризиса. Это свидетельствует об устойчивости сформировавшихся государственных институтов. Во многом сохранению экономической и политической стабильности способствовало своевременное принятие ключевых экономико-политических решений: формирование резервов в период благоприятной экономической конъюнктуры, их адекватное использование, переход к инфляционному таргетированию и плавающему курсу национальной валюты. Последовательная реализация мер, речь о которых шла в предыдущих статьях (опубликованных в 2015 и 2016 годах), позволила противостоять внешнему давлению и обеспечить условия для поддержания долгосрочной стабильности — финансово-экономической, социальной, политической».

Под «турбулентным десятилетием» Дмитрий Анатольевич, как несложно догадаться, подразумевает 2008–2018 годы. Именно десять лет назад он стал президентом РФ (или же местоблюстителем, как полагают некоторые наблюдатели), и как раз с этого момента привычный мир начал крошиться по кусочкам. Разразилась пятидневная война 08.08.08, за океаном грянул мировой экономический кризис, стала подниматься антиистеблишментная волна, ВВП впервые со времен Второй мировой войны продемонстрировал отрицательное сальдо, а нефтяные цены, ставшие в России фундаментом «тучным лет», вдруг принялись сдуваться до катастрофически малых величин. Поэтому 2008 год в персональном медведевском календаре промаркирован черным цветом. Теперь Дмитрий Анатольевич стремится закрыть этот календарь и показать читателям «Вопросов экономики», а заодно и всей необъятной Российской Федерации, что будущее олигархического капитализма – светло и прекрасно.

«ТРЕБОВАНИЯ К РАЗМЕРУ ПЕНСИЙ РАСТУТ, А ТРУДОВОЙ ПЕРИОД СОКРАЩАЕТСЯ»

Итак, «турбулентные» десять лет позади, а впереди – гарантированные шесть лет путинского правления, которые, судя по всему, станут временем отложенных ранее непопулярных реформ. Впрочем, на языке Медведева это называется «использовать позитивный потенциал и своевременно нейтрализовывать риски». К «нейтрализации рисков» премьер-министр относит и скандальную пенсионную реформу. «Мы долгое время сохраняли пенсионный возраст, который был установлен еще в 1930-е годы, хотя продолжительность жизни за это время намного выросла, – пишет он в „Вопросах экономики“. – Очевидно, что сейчас мы уже не можем пользоваться нормами почти 90-летней давности. Если это игнорировать, то ситуация со временем лишь усугубится. И по сравнению с предлагаемыми сегодня неизбежные в дальнейшем решения будут более жесткими и болезненными».

При этом Медведев все-таки оговаривается, что пенсионная система – это «фундамент социального государства». Долгое время фундамент предпочитали не трогать, пока он сам не начал проседать и проваливаться, грозя обрушить все великодержавное строение. «С момента, когда наша пенсионная система только формировалась, это соотношение (численности плательщиков взносов и получателей пенсий) радикально изменилось: в 1939 году доля лиц старше общеустановленного пенсионного возраста (мужчины 60+, женщины 55+) составляла 8,6%, в 2002 году — уже 20,5%, в 2018 году — 25,4%, а к началу 2036 года она возрастет до 30%, — приводит глава правительства статистические данные. — Если на начало 2018 года на 1000 лиц трудоспособного возраста приходилось около 450 лиц старше трудоспособного возраста, то к началу 2036 года их число вырастет до примерно 550».

Таким образом, пенсионная реформа, по мнению Дмитрия Анатольевича, имеет три решения, и все три плохие, то есть непопулярные. «Во-первых, повышение уровня тарифов отчислений в пенсионную систему, — перечисляет он. — Но мы знаем риски, которыми это чревато. Прежде всего люди будут снова получать зарплату „в конвертах“, практически не делая отчислений на будущую пенсию. Кроме того, усиление налогового бремени на работодателя приведет к падению деловой активности. Во-вторых, снижение реального уровня пенсий. Это для нас неприемлемо. В-третьих, изменение возрастной границы, от которой зависит соотношение численности плательщиков взносов и получателей пенсий, то есть повышение пенсионного возраста».

Как известно, российский кабинет министров предпочел пойти третьим путем. «В этих демографических условиях повышение пенсионного возраста содействует сокращению дефицита рабочей силы и минимизирует риски возможной безработицы», — предсказывает Медведев. И тут же замечает, что реформа, кроме прочего, позволит увеличить «продолжительность трудовой жизни». «В период формирования пенсионной системы в 1930-е годы трудовая жизнь начиналась, как правило, в 14 лет после окончания „семилетки“ (длительность обязательного среднего образования), заканчивалась в 60 лет для мужчин и в 55 лет для женщин, — напоминает он. — Таким образом, продолжительность трудовой жизни составляла 46/41 год. Сегодня в силу значительного удлинения периода образования старт трудовой деятельности происходит значительно позднее — преимущественно в 21–22 года, а благодаря различным льготам по досрочному выходу на пенсию она заканчивается раньше — в среднем в 56 лет у мужчин и в 53 года у женщин. Тем самым продолжительность трудовой жизни составляет 34 и 31 год соответственно. Нельзя не признать, что это серьезное сокращение. Требования к размеру пенсий растут, а трудовой период при этом сокращается».

Разумеется, в представлении высокопоставленного автора пенсионная реформа будет сопровождаться прорывами во всевозможных сферах. «За счет модернизации и, соответственно, улучшения условий на рабочих местах с вредным и тяжелым производством уменьшатся масштабы досрочного выхода на пенсию, — обещает Дмитрий Анатольевич. — Мы продолжим борьбу с выплатой заработной платы „в конвертах“, что позволит расширить доходную базу пенсионной системы. И будем содействовать развитию добровольного пенсионного накопления». «Все финансовые ресурсы, которые появляются при повышении пенсионного возраста, будут направлены на решение именно этой задачи — обеспечить рост реальных доходов пенсионеров. В этом цель и смысл нынешнего этапа развития пенсионной системы», — заключает премьер-министр, гарантированно обещая увеличение пенсий в самое ближайшее время.

«ОТ ПОПУЛИЗМА НЕЛЬЗЯ ПРОСТО ОТМАХИВАТЬСЯ, ЗА НИМ СТОИТ РЕАЛЬНОЕ НЕДОВОЛЬСТВО БОЛЬШИНСТВА НАСЕЛЕНИЯ»

Не называя табуированного имени Навального, Медведев все же вспомнил о нем в своей статье, когда заговорил о популизме. В кремлевской системе координат создатель ФБК и популизм – практически синонимы, однако к самому феномену популистских настроений Дмитрий Анатольевич отнесся на удивление снисходительно. Медведев признал, что за ним стоят «социальные проблемы и особенно усиление социальной неопределенности». «По сути, технологические сдвиги ведут к трансформации политического ландшафта, — говорится в статье. — От популизма нельзя просто отмахиваться, за ним нередко стоит реальное недовольство большинства населения».

Между тем самый болезненный удар по России был нанесен не тогда, когда против нашего государства ввели санкции, а тогда, когда упали цены на нефть, пишет Медведев. В течение «турбулентного десятилетия» нефть стала «своего рода символом возможностей России и одновременно ее уязвимости». Так, обвал конъюнктуры и передел энергетического рынка «снизили динамику нашего ВВП по крайней мере в два раза сильнее, чем принятие антироссийских санкций», отмечается в журнале со ссылкой на экспертов. При этом полноценного нефтяного ренессанса и быстрого возвращения к «тучным годам» ждать не приходится, поскольку в качестве главных потребителей растущих объемов производства энергии и сырья в мире выступали крупнейшие развивающиеся страны. Теперь же, по мере их развития, меняется сама структура хозяйства государств, и лидирующее положение отходит отраслям, «не требующим таких объемов сырья». Вывод из этого, по всей видимости, может быть только один, и он уже обозначен с самых высоких трибун: «Люди – это новая нефть».

Напрямую Медведев этого лозунга не цитирует, но пафос доброй половины его статьи пронизан заботой о «человеческом капитале». И с этим связаны «такие направления, как демография, здравоохранение, образование, жилье и городская среда, экология и культура». Для самого одушевленного «капитала» это должно обернуться «естественным ростом населения, повышением ожидаемой продолжительности жизни, устойчивым ростом реальных доходов, снижением бедности и улучшением жилищных условий».

Подточив фундамент социального государства в виде пенсионной системы, Медведев, по всей видимости, стремится заменить его другими опорами и в своей статье он их неспешно перечисляет. Прежде всего это образование. «По качеству школьного образования мы должны войти в число десяти стран-лидеров», – призывает премьер-министр, вспоминая, что «Россия и сейчас занимает первое место в мире по международному сопоставительному исследованию читательской грамотности четвероклассников PIRLS, а также входит в число десяти сильнейших стран по математической грамотности» (оставим за скобками, каков был уровень школьного образования в СССР, – прим. ред.). Из статьи понятно, что в ближайшее время школьников ждет усиление «практической составляющей» в их воспитании, дабы они не отрывались от быстро меняющейся жизни за своими учебниками. Будет поощряться дополнительное образование – в виде детских технопарков «Кванториум» или же образовательных центров по моделям «Сириуса», Иннополиса и других подобных организаций. Более того, поэтому «дистанционное обучение должно стать нормой в российской системе образования» благодаря «развитию доступных онлайн-ресурсов и платформ», призывает поборник цифровых технологий Медведев.

Ползучей цифровизации будет подвергнут и еще один столп социального государства – здравоохранение. «В наше законодательство уже внесены изменения, необходимые для использования электронных медицинских карт и предоставления телемедицинских услуг, – напоминает Дмитрий Анатольевич. – Однако реальное применение цифровых технологий остается на низком уровне, значительны региональные различия по уровню внедрения технологий цифрового здравоохранения». Как считает глава правительства, в настоящее время возникает новый рынок телемедицины, «объем которого, по прогнозам, уже в ближайшие годы превысит $1 миллиард».

Ну и, само собой, Медведев обещает бороться с бедностью, уровень которой в РФ составлял более 30% в 1990-е годы, а к 2012 году сократился до 10,7%, делится данными высокопоставленный автор статьи. «Однако в условиях обострения кризиса доля бедного населения к 2017 г. возросла, достигнув 13,2% (в значительной мере это было связано с ускорением инфляции)», – сожалеет он. Что же делать? «Для преодоления бедности низкой инфляции недостаточно.Требуется современная, эффективная, ориентированная на конкретных людей и домохозяйства система социальной защиты», – говорится в статье. И здесь российское правительство вновь рассчитывает на цифровизацию жизни. «Адресность предполагает наличие широкой информационной платформы, которая позволит точнее выделить бедных, определить причины бедности той или иной социальной группы, выработать эффективные способы ее преодоления», – полагает премьер-министр.

Однако та же излюбленная медведевская цифровизация имеет и свои негативные стороны, связанные с замедлением роста ВВП. «В последние десятилетия в силу быстрого перехода множества экономических трансакций в цифровую среду, лавинообразного появления новых товаров, замещающих товары „традиционной“ экономики, эта проблема особенно обострилась, – признает Дмитрий Анатольевич. – Современные „электронные“ товары, распространение сетевых технологий позволяют радикально снизить стоимость владения привычным набором благ и сервисов для потребителя и уменьшить издержки на их предоставление для производителя. В результате при сохранении того же или даже более высокого уровня потребления и качества жизни индивида объем создаваемой в экономике добавленной стоимости сокращается, что статистически может приводить к замедлению темпов роста (и даже к снижению уровня) ВВП».

«ВОЙТИ К 2024 ГОДУ В ЧИСЛО КРУПНЕЙШИХ ЭКОНОМИК МИРА»

Впрочем, после «турбулентного десятилетия» самое важное для Дмитрия Анатольевича – остановить долгосрочный спад экономики. «Остановка спада не означает одновременного возобновления роста, – признает он. – Необычность этой ситуации породила дискуссию о долгосрочной стагнации. Теперь мы понимаем, что это, мягко говоря, преувеличение. Но между остановкой спада и ростом лежит довольно длительный период, когда происходит формирование предпосылок новой фазы роста».

Драйвером новой фазы станет не только повышение пенсионного возраста, но и анонсированное Медведевым «проведение структурных и институциональных реформ, позволяющих в полной мере реализовать предпринимательскую инициативу, снять избыточные ограничения на рынках труда и капитала, обеспечить рост производительности». Приоритеты – «развитие человеческого капитала, прежде всего образования и здравоохранения, инфраструктуры, совершенствование государственного управления».

От других государств Россию, по словам Медведева, выгодно отличает чрезвычайно низкий размер госдолга. Наша страна «пока находится в достаточно благоприятной ситуации – у нас устойчивый бюджет, низкий государственный долг, причем госдолг, номинированный в иностранной валюте, чрезвычайно мал, – отмечает глава кабинета министров. – И впервые за тридцать лет удалось подавить инфляцию до уровня, обеспечивающего макроэкономическую стабильность».

Дмитрий Анатольевич заодно обещает решить проблему «статистического замедления роста ВВП», которая наметилась с 2008 года. «Для нас неприемлем рост, достигнутый ценой ускорения инфляции и наращивания пирамиды долгов, – он будет неустойчивым и не только не обеспечит повышение благосостояния, но и поставит под угрозу даже достигнутый уровень жизни», – оговаривается он. Поэтому акцент будет сделан на разного рода национальные проекты, как то –  «производительность труда и поддержка занятости, наука, цифровая экономика, малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы, международная кооперация и экспорт». Они должны «обеспечивать ускорение технологического развития, способствовать созданию высокопроизводительного экспортоориентированного сектора, внедрению цифровых технологий в экономике и социальной сфере».

«Россия вступает в новый период своего развития — очень непростой, но исключительно важный, — подводит итоги в своей статье Медведев. — Результаты наших усилий в предстоящие шесть лет во многом определят контуры будущего и, если угодно, „границы возможного“ — потенциал страны, ее место и роль в мировой экономической и политической системе. Предстоит развивать отечественную экономику, социальную сферу, внешние связи в условиях, когда растут протекционистские барьеры и разворачиваются торговые войны, политизируются коммерческие проекты. Когда меры внешнего политического давления становятся не просто открытыми, а откровенно циничными. Но одновременно с невиданной скоростью разрабатываются и выходят на рынок новые технологии, принципиально меняющие все стороны жизни и очень многие прежние представления».

В этих условиях максимум того, на что может рассчитывать российский премьер-министр, а с ним и все государство, – это «войти к 2024 году в число пяти крупнейших экономик мира». «Наша страна должна быть активным участником глобальных экономических и политических процессов, обеспечивая высокий уровень благосостояния и конкурентоспособности граждан, бизнеса и государства», – заключает Медведев.

«ВЫ СЧИТАЛИ, ЧТО ДМИТРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ НЕУДАЧНЫЙ МОДЕРНИЗАТОР? А ОН МЫСЛИТЕЛЬ!»

Кому Медведев адресует свои научные статьи в толстых журналах и означает ли его новая публикация, что нынешний кабинет министров собирается править страной до 2024 года, «БИЗНЕС Online» поинтересовался у своих экспертов.

Андрей Мовчан — экономист:

— Когда не экономист пишет статью в журнал «Вопросы экономики», это уже вызывает вопросы. Если бы Дмитрий Анатольевич написал статью в газету «Ведомости», я бы понял: у политика может быть мнение об экономике. А когда политик пишет статью в научный журнал, то это уже некоторый абсурд. В этой ситуации неправомерен вопрос «Кому?», сначала нужно задать вопрос «Почему?». Тем более что в тексте речь идет не о частных вопросах (экономика вообще занимается частными вопросами), а об актуальных общемировых трендах: цифровизации и модернизации.

Это же высокопоставленный бюрократ, а высокопоставленные бюрократы делают только то, что положено им по рангу бюрократической машиной. Если ему положено написать о перспективе до 2024 года для подготовки к выборам нового президента, значит, он это и делает, соответственно. Возможно, это маленький кирпичик, который его «пиарщики» вкладывают в пирамиду предвыборной кампании. Хотя, непонятно, на кого это действительно рассчитано, потому что избиратель как бы не читает журнал «Вопросы экономики». Но у нас же как? Назначается преемник, его выбирают. Возможно, для назначения преемника Владимир Владимирович возьмет досье, и в нем попадется эта статья, которая тоже окажет влияние на выбор преемника...

Что касается 2024 года… Это правительство сидит уже 18 лет, почему еще 6 не просидеть? С другой стороны, эта цифра меня как раз наводит на мысль, что эта статья — часть подготовки к выборам.

Евгений Минченко — политолог, глава холдинга «Минченко консалтинг» (в Telegram-канале «Политбюро 2.0»):

— Из интересного в статье Медведева. 1. Признал объективность возникновения популистской антиистеблишментной волны и то, что мы находимся в новой политической реальности; 2. Привел объяснение низких темпов роста ВВП — технологии стремительно дешевеют; 3. Обозначил контуры отраслевой коалиции вокруг Медведева как премьер-министра — строительная отрасль, цифровая экономика, бизнес вокруг образования и здравоохранения; 4. Зафиксировал правительственный курс под лозунгом «люди — новая нефть».

Василий Колташов — руководитель центра экономических исследований:

— «Вопросы экономики» публикует исключительно проправительственные тексты, и никакой науки там нет. «Научными» статьями называют статьи, которые никто не читает и которые публикуются в изданиях, которые ученые тоже не читают, но в которых обязаны печататься. Статьи, написанные в академических журналах, не предназначены для чтения. Все статьи, предназначенные для чтения, выходят в СМИ разного типа.

Я думаю, что он написал эту статью для создания общего впечатления, что он является интеллектуалом, который имеет видение экономических процессов и его действия носят стратегический характер.  И неважно, будут читать статью или нет. Прекрасно известно, что такие статьи пишут так называемые наемные ученые, то есть профессора, которым дают задание написать текст для «кого-то в правительстве» и обозначают необходимые выводы.

Адресат — все общество. Всему обществу пытаются сообщить, что Медведев — стратег. С другой стороны, целью материала является демонстрация того, что пенсионная реформа не попытка совершить политическое самоуничтожение, а часть большого плана по изменению нашей экономики в соответствии с потоками инноваций и потоками экономических процессов.

Это посыл обывателю. Вы считали, что Дмитрий Анатольевич » неудачный модернизатор? А он мыслитель, и все, что он делает, делает из глубины мысли, устремленной в будущее.

 Но 2024-й — это очень далеко в любом случае. За это время все существенно изменится, причем очень быстро. Мы находимся в очень сложной турбулентной трансформирующей мировую экономику и политику системе отношений. И все будет меняться очень быстрыми темпами.

Михаил Хазин — президент компании экспертного консультирования «Неокон»:

— Вы понимаете, что статью писал, конечно, не Медведев. Это, если угодно, позиция медведевского правительства. То есть писал ее макроэкономический блок — силуановское министерство и, возможно, какие-нибудь помощники, то есть люди априори бессмысленные и несущие личную ответственность за то, что экономика уже 6 лет падает. Читать этот текст никто не будет. Поскольку предыдущие годы убедили всех в том, что правительство помнит свои планы ровно до тех пор, пока они не будут утверждены. Еще помнят те, кто по этим планам должен получить какие-то бюджетные деньги. Но у них задача — получить деньги, а не реализовывать планы.

Какие-то профессиональные комментаторы, конечно, этот текст прокомментируют, но не с целью отыскать в документе смысл, а просто потому, что в их изданиях эта тема должна быть отмечена.

2024 год фигурирует в статье, потому что именно на эту дату назначены следующие президентские выборы. На самом деле дело не в том, как долго планирует Медведев находится в премьерском кресле, а в том, что правительство должно в рамках своего статуса и миропонимания планировать на конец президентского срока.