«Роберто Карлос сказал: «Нужен тебе этот Роналду?» – и мы поехали домой к Неймару»

«Когда Роберто приехал, он удивлялся, что может спокойно пройтись по Москве» Фото: ©Сергей Расулов, РИА «Новости»

«В «АНЖИ» Я БЫЛ ТЕМ, КТО ПОМОГАЕТ ФУТБОЛИСТАМ ВО ВСЕМ»

– Григорий, когда вы начали интересоваться футболом?

— Футболом увлекался c самого детства: читал спортивную прессу, собирал наклейки, часто играл с друзьями. Первый матч, который посмотрел, — финал ЧМ-1994 Италия — Бразилия.

– Правда, что в юности вы играли и даже прошли отбор в «Спартак», где тогда уже были братья Комбаровы?

— Я играл недолго, около полугода. Когда мне было 14 лет, я случайно увидел объявление о наборе, приехал на отбор и неожиданно прошел. А братья Комбаровы были там звездами. «Спартак» тогда выигрывал все детско-юношеские турниры. На входе в академию в «Сокольниках» был огромный зал с кубками. Но у клуба на тот момент не было интерната. Они его только строили или реконструировали — не помню. Поэтому был выбор: либо играть, либо учиться. Выбрал, как видите, второе.

– Сколькими языками вы владеете?

— Английский и португальский изучал в университете, уже в «Анжи» сам выучил испанский и немного знаю французский.

– Когда и как вы пришли к карьере переводчика?

— Мне всегда нравилось заниматься языками. Английский учил с 6 лет. Потом поступил в Московский государственный лингвистический университет имени Мориса Тореза на переводческий факультет. На пятом курсе мне неожиданно поступило предложение от ЦСКА. На тот момент главным тренером был Зико, а в команде выступало много бразильцев: Рикарду Жезус, Карвальо, Вагнер Лав, Рамон. В ЦСКА меня пригласил Максим Головлев, который до сих работает в клубе и с которым мы поддерживаем дружеские отношения. Я проработал там полгода, когда Зико уволили и необходимость во втором переводчике отпала.

– Португальский, который вы учили в институте, сильно отличается от бразильского португальского? Может, у игроков были какие-то диалекты?

— Отличия есть, в частности, когда речь идет о терминологии, особенно футбольной. Такому не учат в институте. Поэтому в первое время было непросто. Жоау Карлос был первым бразильцем, который перешел в «Анжи». В общении с ним помогло и знание французского. Жоао — полиглот, он хорошо говорит на английском, французском и даже болгарском (до «Анжи» он выступал в чемпионатах Бельгии и Болгарии – прим. ред.). Я просто ходил за ним с блокнотом, спрашивал то, что не знал. Если ты хорошо говоришь по-португальски — тебя всегда поймет бразилец, а вот ты его не всегда. Какие-то нюансы я записывал и заучивал. К тому же у меня не было времени подготовиться. Я приехал на собеседование, а уже через два дня улетел на сборы. Каждую свободную минуту я читал бразильскую спортивную прессу, потому что так легче всего понять некоторые детали. Я брал статью, которая условно была посвящена матчу «Фламенго» — «Крузейро» и читал обзор. Какие-то слова понимал из контекста, какие-то выписывал и искал в словаре.

У бразильцев есть разные акценты в зависимости от региона, где они живут в Бразилии. Было непросто, когда приехал Жусилей. Он говорил на специфическом португальском, который поначалу было трудно понять. Я тогда подумал: «Жус, до тебя со всеми бразильцами нормально общались. Ты-то из какой деревни приехал?» Надеюсь, если он прочитает это, то не обидится (смеется).

– В чем главное различие между классическим португальским и бразильским?

— Помимо лексических различий, это, конечно, фонетика. Бразильский португальский звучит приятнее. Это самая большая разница. Классический — грубый и неблагозвучный, там много шипящих звуков. Даже сами бразильцы говорят, что их португальский — это португальский с сахаром, приятно воспринимается на слух. Иногда я слушаю интервью Моуриньо — так себе удовольствие.

– В чем заключалась ваша работа в ЦСКА?

— В основном я работал с помощниками Зико — его братом Эду и тренером по физподготовке Пайшао. Последний меня поразил тем, что несмотря на то, что был уже «дедушкой», показывал в тренажерном зале такое… Ни один футболист не мог повторить то, что делал он. Он выжимал максимум из всех тренажеров. Очень крутой мужик и хороший тренер. А с Эду мы много ездили на матчи молодежного первенства.

– А в «Анжи»?

— В «Анжи» круг обязанностей был шире. Это было не только мое желание, но и позиция, политика клуба: все сотрудники, особенно переводчики, делали все возможное, чтобы адаптация легионеров проходила максимально безболезненно, чтобы была сформирована правильная мотивационная среда. Я должен был понимать, что нужно иностранцам, разобраться в ситуации, если футболист находится не в своей тарелке, его что-то тревожит и беспокоит, и максимально оперативно это решить. Сложности возникали в основном у иностранцев, особенно у латиноамериканцев. Для них устроенный быт и спокойствие семьи было настолько важно, что зачастую сказывалось на их игре.

– Когда вы только пришли в «Анжи», представляли, что он станет топ-клубом, где будут играть звезды мировой величины?

— Тогда только начали появляться слухи, что Сулейман Абусаидович Керимов может купить «Анжи» и сделать из него большой клуб. Но почти никто на тот момент в это не верил. Я приехал на собеседование к Герману Ткаченко, оно заняло буквально несколько минут. Требовалось знание языков и готовность к частым командировкам. И буквально на следующий день я улетел на сборы.

– Как к этому отнеслась ваша семья?

— Настороженно. Во-первых, все произошло достаточно неожиданно. Во-вторых, было непонятно, будет ли команда жить в Дагестане, и семью, конечно, это смущало. Тогда «Анжи» еще не был тем самым «Анжи» с Это’О и Диаррой. Вокруг клуба ходило много слухов, но никто не понимал, что происходит. А через три дня прилетел Роберто Карлос. Я поехал встречать его в аэропорт. Я, даже подъезжая к терминалу, не до конца верил, что он выйдет в зону прилета. А он вышел. И знаете, что попросил первым делом?

– Что?

— Покурить (улыбается). И буквально в течение недели в команде произошли колоссальные изменения. На следующий день после прилета Роберто клуб организовал пресс-конференцию, пришло огромное количество журналистов со всего мира. И многие почему-то задавали один и тот же вопрос: «Роберто, рвалась ли когда-нибудь сетка после вашего удара?» Он посмотрел на меня и сказал: «Гриша, как же они достали меня с этим вопросом… Да не рвал я никогда сетку! Это же невозможно. Почему они все об этом спрашивают?» На тот момент команда была в Турции, а Роберто там долго играл там и был настоящей легендой, не мог шагу спокойно ступить. Любой магазин, торговый центр, бар — это было просто безумие. Уже потом мы как-то летали с ним на пару дней в Стамбул и ужинали там с Матея Кежманом. Так вот он сказал, что известному футболисту долго играть в Турции очень сложно.

– Почему?

— Потому что Турция — это большое давление на футболиста и его семью, не только со стороны прессы, но и простых болельщиков. Ты идешь в ресторан, и уже через 10 минут у входа тебя ждет толпа журналистов. Невозможно просто выйти и прогуляться с женой или ребенком.

– Сильно ли изменился состав клубного персонала после того, как клуб купил Сулейман Керимов?

— Для него было очень важно сохранить национальную аутентичность, и практически никто из персонала не поменялся. В основном в клубе работали местные ребята. Массажисты, администраторы, начальник команды, медиадепартамент — практически все проработали там долгое время. Все-таки «Анжи» — это клуб из Дагестана, и было важно сохранить вот эту связь. Поэтому Гаджи Муслимович иногда планировал расписание так, что команда за три дня до игры могла приехать в Махачкалу и готовиться там. Конечно иностранцы иногда противились, потому что Махачкала — это, конечно же, не Москва.

– В плане безопасности?

— Нет-нет. Там всегда было спокойно. В Махачкале иностранцы зачастую не знали, чем себя занять. В той команде были игроки, которые привыкли жить в Милане, Мадриде, Стамбуле — больших европейских городах, и они привыкли совсем к другому ритму жизни. А в Махачкале для современных футболистов не так много вариантов времяпровождения. Но для Гаджи Муслимовича и клуба было важно, чтобы местные болельщики чувствовали связь с командой.

– Значит, можно сказать, что за дагестанский менталитет отвечал Гаджиев?

— За дагестанский менталитет в «Анжи» отвечал Арсен Акаев. И во многом он способствовал здоровой атмосфере в команде. К тому же в составе было достаточно много дагестанских футболистов. И так было не только при Гаджиеве. При Гусе Хиддинке, например, местные игроки получали много игрового времени. Именно при нем они играли в Лиге Европы с «Ливерпулем» на «Энфилде», получали бесценный опыт. Для Гуса было очень важно, чтобы дагестанские игроки были на поле, и он об этом неоднократно говорил. А они все время жаловались, что играют мало, но, когда пришли другие тренеры, стали играть намного меньше.

– Как скоро вы научились танцевать лезгинку?

— Я не учился. Конечно, мог покривляться на общекомандных мероприятиях. В клубе были свои мастера лезгинки. Я с большим уважением относился и к республике, и к болельщикам. Но лезгинку я не танцевал. Это искусство. Если не умеешь, то зачем портить? В «Анжи» главным по лезгинке был Арсен Акаев. После удачных матчей он обязательно танцевал.

– У Хиддинка был английский?

— Да, причем мой любимый — типично европейский английский. Упрощенный, но понятный. Он пришел — и все установки, все индивидуальные беседы с игроками и переговоры с руководством переводил я. Естественно, помогал и в каких-то бытовых вещах. Я присутствовал на всех тренерских совещаниях и установках. Мне всегда был интересен процесс подготовки к тренировкам, матчам, анализ соперника, тактические нюансы.

– Наверняка работа в футбольном клубе — это больший опыт с точки зрения переводческой деятельности?

— Колоссальный. Прямые эфиры, синхрон, перевод переговоров на высшем уровне.

— Важно, чтобы переводчик был заинтересован футболом, делами клуба?

— Я считаю, что да. Переводчика с любого языка найти не так трудно. Главная сложность — чтобы он любил и разбирался в футболе, а главное — был легок на подъем и готов работать 24 часа в сутки.

– Насколько важно при переводе передавать игрокам эмоции тренера?

— Это невозможно. Эмоции выражает говорящий, иногда интонацией, иногда мимикой, а переводчик должен максимально точно донести смысл.

– Вам когда-нибудь «прилетало» за неправильный перевод?

— Один раз, например, Хиддинк что-то громко объяснял одному из игроков. Я перевел правильно, но Гусу нужно было поднять градус эмоций. Он не хотел повышать голос на футболиста и накричал на меня, сказал, что я якобы неправильно донес смысл его слов, хотя потом подошел и сказал: «Гриш, так было надо, я знаю, что ты перевел правильно».

«Один раз, например, Хиддинк что-то громко объяснял одному из игроков. Я перевел правильно, но Гусу нужно было поднять градус эмоций. Он не хотел повышать голос на футболиста и накричал на меня»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПРИ КРАСНОЖАНЕ ИГРОКИ ПО 40 МИНУТ ТРЕНИРОВАЛИ АУТЫ. «ЛИВЕРПУЛЬ» ЭТО НАЧАЛ ДЕЛАТЬ ТОЛЬКО СЕЙЧАС»

— Роберто Карлос — звезда мирового масштаба, но на публике ведет себя как простой парень. Он всегда оставался таким?

— Да, очень отзывчивый и щедрый, не отказывал никому и ни в чем, и не всегда в жизни ему это шло на пользу. Он хорошо понимал свою роль в команде и проекте в целом, осознавал, что его карьера подходит к концу. 

— Согласны, что этой отзывчивости иногда не хватает нашим игрокам?

— У нас немного иная спортивная культура. Когда Роберто приехал, он удивлялся, что может спокойно пройтись по Москве. Да, к нему могли подойти сфотографироваться или взять автограф. А в Мадриде, Стамбуле он не мог и шагу спокойно ступить. Это касалось и Самуэля Это’О. В Москве они могли спокойно прийти в ресторан без охраны, поесть, сфотографироваться на выходе с персоналом или, может быть, теми, кто его заметил, и спокойно поехать домой. Их появление не вызывало никакого ажиотажа. Хотя, как видим, сейчас Артем Дзюба это опровергает и пользуется невероятной популярностью. В этом плане он большой молодец. Видно, что ему это нравится.

– Дзюба был открытым и до чемпионата мира.

— Да. Таким же всегда был Роберто. Он по-хорошему простой в общении. Иногда даже чересчур. Карлос ездил в школы и больницы, участвовал в благотворительных акциях. Во многом для этого его и приглашали. Не зря ведь он был первой звездой, с кем договорился «Анжи». Его приезд спровоцировал настоящий PR-взрыв, все мировые СМИ тут же заговорили о команде и регионе. Роберто играл важную роль и в коллективе. Он легко шутит, пусть и не всегда смешно. Пока мы ехали в автобусе на тренировки, он устраивал целый спектакль, пытаясь говорить по-русски. Все это создавало хорошую атмосферу. Он очень много общался с молодыми игроками, пытался передать им свой опыт. Все это он делал искренне и с улыбкой.

— Как тренеры относились к его шуткам?

— Не всем тренерам нравятся шутники в команде. Например, известно, что Манчини и Капелло не любят этого. Они считали, что на тренировке это неприемлемо. А Леонид Слуцкий, напротив, мог шутить вместе с футболистами. У всех разный подход. Но любой тренер должен чувствовать, кому можно что-то позволять, а кому нельзя.

– Поэтому у Юрия Красножана не получилось в «Анжи»?

— Возможно, большой тренер должен быть более гибким в отношениях с игроками. Если тебе в чем-то нужно пойти на встречу лидеру команды, то в каких-то случаях нужно это сделать и не бояться, что другие будут спрашивать: «Почему ему можно, а мне нет?» Ты должен уметь это объяснить. Современный тренер, помимо тактических и тренировочных навыков, должен тонко чувствовать своих игроков. В этом плане Хиддинк — просто космос. Понимание психологии как раз во многом отличает большого тренера от среднего. В этом была главная проблема Красножана. Кстати, Гаджиев справлялся и с тем, и с другим.

– То есть у Красножана не было деления на звезду и игрока молодежки?

— «Деление» не совсем подходящее слово. Но он абсолютно одинаково относился к 18-летнему дублеру и лидерам команды, звездам мирового футбола, которые не всегда принимали его тренерские методы и идеи. У него все должно было быть так, как сказал он. Некоторые футболисты долгое время не могли привыкнуть к распорядку и понять его. Это были мелочи, но тренер не мог найти компромисс со многими игроками, не только звездными иностранцами.

— Какие еще особенности были в работе Красножана, которые удивляли иностранцев?

— Были и прогрессивные вещи. Это сейчас все аплодируют «Ливерпулю», который пригласил специального тренера для отработки ввода мяча из аута. А Юрий Анатольевич уже тогда уделял этому аспекту большое внимание, и иногда минут по 40 на тренировках команда бросала ауты. На самом деле это действительно важный элемент в современном футболе, ведь зачастую при вводе мяча из-за боковой владение переходит к сопернику, и ты теряешь возможность провести атаку. Так что Это’О, если ты читаешь это, знай, тут ты был не прав (смеется). Но на тот момент в команде уже сложилось устойчивое предубеждение к тренеру и его методам, поэтому эти тренировки вызывали только раздражение.

«У ВИЛЛИАНА ОТ ИСПУГА ВОЛОСЫ ВСТАЛИ ДЫБОМ»

– Можете вспомнить самую специфическую просьбу от кого-то из футболистов?

— Их много было. Диего Тарделли как-то остановили сотрудники ДПС. Он возвращался с дискотеки и нарушил серьезное правило дорожного движения, за которое его могли лишить прав. Диего привык, что у себя в Бразилии он звезда, но тут даже не мог нормально объясниться и понять, чего от него хотят. Позвонил мне посреди ночи: «Скажи им, пусть меня отпустят, а я подарю им свою футболку». Оказалось, они не очень-то следили за футболом и даже не знали, кто такой Тарделли. Я ему объяснил, что майкой он не отделается. В итоге проблему удалось решить, но ту поездку по ночной Москве Диего запомнил надолго.

Всегда было много сложностей с семьями игроков. У Жусилея, например, было очень много родственников, он всегда очень за них переживал. Был один случай: «Анжи» играл с «Динамо» в Москве. Это, если не ошибаюсь, был первый матч под руководством Хиддинка. В этот день должна была прилететь семья Жусилея. Человек 12! Я в тот момент уже в большей степени работал с Гусом и его тренерским штабом и, естественно, перед матчем был занят на установке. Ну вы представляете, да? Они прилетают в аэропорт в игровой день, всем не до этого. Но я-то знал, что клуб всегда серьезно относился даже к таким, казалось бы, мелочам, и что все организовано. Семью должен был встретить большой минивэн. За 15 минут до выхода на разминку жена ему еще не позвонила. Он не мог думать ни о чем другом. Я ему твердил: «Жус, у тебя игра через 15 минут. Большой матч с „Динамо“. „Арена Химки“ битком. Тренер на тебя рассчитывает». Он отвечал, что ему важно знать, где они, что с ними. Он вышел на разминку, и в это время удалось созвониться с семьей и понять, что все в порядке. Он вернулся и прочитал сообщение от жены: «Все хорошо, мы добрались, скоро будем на стадионе». Тогда мы выиграли 1:0, а Жусилей забил победный гол. Возможно, эта мелочь и сыграла свою роль. Таких ситуаций было огромное количество.

Еще была неожиданная ситуация с Виллианом. Мы подъехали к банку. Ему нужно было провести какую-то операцию. Рядом с банком дежурил патруль ДПС. И они зачем-то начали обыскивать машину, самого Виллиана. Он не мог понять, что происходит. Он говорит: «Ребята, я футболист». Те все равно не останавливались: «Мы знаем вас, футболистов, сейчас точно найдем что-то запрещенное». У Виллиана встали волосы дыбом. Он с испуганными глазами, не знал что делать. «Гриш, скажи, что у меня ничего нет. Ни оружия, ни наркотиков». Нам пришлось позвонить в клуб и уже через него попросили отстать от перепуганного парня.

– Чем занимались футболисты «Анжи» в быту?

— Они все были разными. Тот же Роберто смотрел очень много футбола. Они вместе с Хиддинком на базе могли вместе посмотреть четыре матча подряд. Например, «Кьево» — «Палермо», а потом сидеть и анализировать. Буссуфа очень быстро освоился, а вот Жусилей, наоборот, держался очень обособленно —ни клубов, ни социальной активности, только семья и ребенок. Эвертон был очень верующим человеком. В этом плане он чем-то похож на Марио Фернандеса. У него было тяжелое детство. В какой-то момент он стал встречаться с дочкой священника и посвятил себя религии.

– У кого в команде была самая шикарная квартира?

— У Жусилея. Он жил в большом поселке, в получасе езды до Кратово. Вот там у него был огромный дом на берегу реки. Помню, что очень долго не могли найти квартиру Виллиану. У него две дочки-близняшки, и у его жены Ванессы были какие-то сумасшедшие требования к безопасности. Виллиан был готов доплачивать любую сумму. Когда мы наконец-то нашли квартиру, обо всем договорились, приехала его жена и сказала: «Не, не, не…» Она хотела ремонт, который стоил бы десятки тысяч евро. Хозяин отказался. Но в итоге после долгих поисков нашли подходящий вариант на Смоленской. Роберто жил в классном месте — в коттеджном поселке Покровские Холмы. Там в основном живут топ-менеджеры крупных международных компаний, и только иностранцы. Для его жены было важно, чтобы дочери было комфортно в Москве, чтобы она могла общаться на английском. Долго не получалось договориться. Но потом все же нашли хороший дом.

– Одно из самых популярных видео в интернете, связанных с «Анжи», — это как Это`О проводит экскурсию по своей квартире.

— Он в ней так и не пожил. Снимали, когда он ее просматривал, но в итоге выбрал другую.

– Вы там не были?

— Нет. У Самуэля был свой переводчик.

— Сколько всего переводчиков работали в клубе на тот момент?

— Сначала один. Когда приехали Жоау Карлос, Роберто и Тарделли, то все было нормально. А вот когда в команду пришли Джуджак и Бусуффа, то мне физически стало невозможно переводить тренерские установки одновременно на два языка. Гаджи Муслимович говорил на русском — у него были долгие глубокие установки. Я переводил бразильцам, а другим уже не успел. Поэтому взяли парня с испанским и английским языками. Потом, когда появились франкоговорящие футболисты, понадобился переводчик и с французского. В итоге всего было трое. Но, повторюсь, обязанности переводчика в «Анжи» выходили за рамки просто технического перевода: это и baby-sitting, и создание правильной мотивационной среды.

– Есть много историй о том, что звездные легионеры «Анжи» дарили крутые подарки работникам клуба. Рассказывали даже про квартиру. Эти истории — правда?

— Да, это правда. Администратору команды Мартини подарили. Я не знаю подробностей, но в курсе, что квартира в Махачкале. Это очень светлый человек. У него была непростая судьба, он жил на базе. В клубе он отвечал за экипировку. Очень улыбчивый парень, который всю жизнь работал в «Анжи». Его очень любили легионеры.

– А вам?

— К сожалению, мне ничего не дарили (смеется).

– Сулейман Керимов подарил Роберто Карлосу Bugatti.

— Да, я видел машину в Мадриде.

– Вас не приглашал покататься?

— Нет, но он пригласил меня на матч «Реал» – «Леванте». Были выходные, и мы на два дня полетели в Мадрид. Там я и увидел эту машину. Но мы не катались. Сейчас, насколько я знаю, она в Бразилии.

«СЛУХИ, ЧТО ЭТО’О НАЗНАЧАЛ СОСТАВ, — НЕПРАВДА»

– Много ли было конфликтов в команде?

— Случались, как и в любой команде. Есть известная история о конфликте Это’О с Жирковым. Одна из самых часто рассказываемых историй про «Анжи» — это сказка про то, как Гус Юру с Самуэлем помирил. Они немного потолкались в подтрибунном помещении после матча в Краснодаре. В раздевалке Гус с раздражением сказал, что завтра в 11 часов общекомандное собрание, будем разбираться. Но потом отдельно подошел к Это’О и Жиркову, сказав: «Вас я жду в 10:50». В 11 часов команда пришла в комнату для совещаний, а Юра и Самуэль уже сидят обнимаются. Вот так практически без слов Гус погасил этот небольшой конфликт. Вот такие вещи отличают действительно большого тренера.

Показательна история с Ласиной Траоре. После замены в матче с «Удинезе» он был очень недоволен, ударил на глазах у всех по скамейке. «Анжи» к тому моменту выигрывал, и это была обычная тактическая замена. После матча в раздевалке все ждали, что Гус будет ругаться. А он ничего не сказал. Через день на тренировке он собрал всех в круг и, как всегда делал перед тренировками, взял слово: «Вы, наверное, знаете, что мне довелось тренировать „Челси“? Там был такой игрок Фрэнк Лэмпард. В одном из матчей я решил заменить его на 65-й минуте. Мой помощник толкнул меня в плечо и сказал, что к тому моменту его ни разу в карьере так рано не меняли. А мне не нравилось, как он играет, и я все-таки сделал это. И, как вы думаете, какова была его реакция? Он подошел к каждому на скамейке, пожал руку, сел и продолжил поддерживать команду». Хиддинк ничего не сказал Траоре, но заставил чувствовать себя виноватым перед командой. Ласина сказал, что он все понял, и извинился.

– Вы были свидетелем конфликта между Денисовым и Это’О. Расскажите, что же на самом деле там произошло?

— Это была игра в Самаре, первый матч Рене Меленстена в качестве главного тренера. «Анжи» вел 1:0. В самой концовке из-за ошибки Жусилея «Крылья» забили. Рене поменял одного из опорников, Денисова, на Ионова в надежде усилить атаку. Но счет так и остался 1:1. Команда зашла в раздевалку, где Денисов сказал: «А что, тут меняют только русских?» Многие иностранцы поняли его и начали возмущаться, мол, почему ты так говоришь. Никакой драки не было. Ему пытались объяснить, что заменить могут любого, тем более это была обычная тактическая замена в конце матча. На следующий день было собрание. Тренер потребовал, чтобы Игорь извинился. Он ответил, что попросит прощения перед тренером, но не перед командой. Иностранцы все были возмущены. Кроме того, на тот момент за ним уже тянулась дурная слава из-за истории с зарплатами Халка и Витселя. Поэтому они повздорили.

– То есть это не произошло из-за того, что якобы Это’О назначал состав?

— Нет. Все эти разговоры — неправда. Хиддинк мог с ним советоваться как с лидером и капитаном. Но ни разу не было такого, что Это’О назначал состав. Была установка тренера, а потом всегда был эмоциональный мотивирущий спич Самуэля перед выходом на поле. Это абсолютно нормально. В интернете гуляет знаменитое видео, где Рожерио Сени настраивает партнеров на решающий матч, или один из последних примеров — Артем Дзюба в матче с Хорватией.

– Денисов был самым конфликтным игроком?

— Не сказал бы. Игорь произвел впечатление адекватного и серьезного человека. Да, бывало, что в случаях, где другие промолчали бы, он говорил. Но его нельзя за это критиковать. Он большой профессионал, нормально общался с партнерами, уважительно относился к персоналу. В тот раз он вспылил. С любым могло произойти.

– А кто был самым капризным в команде?

— Жусилей. Он постоянно ворчал. То это не то, то это не так. И еще был очень жадным. Например, одна история, которая очень запомнилась. Команда поехала на финал Лиги чемпионов в Лондон, и Жусу так не хотелось оставаться после игры, что он отпросился у тренера в Москву. В тот момент клуб не должен был покупать ему билеты, так как команда улетала только на следующий день, но ему пошли навстречу. Мы ехали из отеля в аэропорт, и по приезде он спросил: «А кто будет за такси платить? Я не буду». Пришлось заплатить мне. Зато, когда он выходил на поле, это была просто машина. Большой бразилец, который отлично вел борьбу, при этом настолько технично обращался с мячом… Он всегда видел правильное продолжение атаки, чувствовал темп, делал шикарные длинные передачи.

– Правда, что у Диарра был непростой характер?

— Ласс — большой профессионал. Никакого алкоголя, строгий режим. Это один из лучших легионеров за всю историю России. Я бы поставил его на один уровень с Халком и Гараем. Он настолько делал разницу на поле… Но в человеческом плане к нему нужно было найти подход. Большая ошибка потерять то, что он дает тебе как футболист (результат) из-за тренерской принципиальности, как это было в «Локомотиве». Очень важно найти баланс в отношениях. В «Анжи» этому уделялось огромное внимание. Большинство легионеров вспоминают эту команду как лучший этап карьеры, как самый профессиональный клуб, в котором они играли, и вспоминают абсолютно искренне. Может быть, для прессы они могли бы лукавить, но со мной, с товарищем, смысла в этом нет. Виллиан до сих пор говорит мне: «Период в «Анжи» лучший в жизни». То же с Жоао Карлосом, Роберто, Буссуфой. Команда была как большая дружная семья с замечательной атмосферой. Во многом это заслуга клуба, делалось все возможное, чтобы футболисты чувствовали себя комфортно. Ведь такое отношение к игрокам — это еще и своего рода инвестиция: никто из футболистов не захочет уйти из такой команды. Чувствуя заботу и защищенность, они будут бояться подвести клуб на поле.

— Все ли клубы в России понимают важность такого подхода?

— Это очень важный аспект, которому даже не все большие клубы уделяют должное внимание. Мы знаем, что с этим всё в порядке в «Спартаке», «Зените», не говоря уже о ЦСКА. В «Краснодаре», например, считают, что у игроков есть контракт, и всё что выходит за его рамки клуб не касается. Например, когда благодаря публикации в СМИ вся страна узнала о том, что Фёдор Смолов, на тот момент один из лидеров команды, попал в неприятную ситуацию с мошенниками при покупке квартиры, никто из «Краснодара» не то что не помог, даже не позвонил, не поинтересовался, нужна ли помощь. Клуб, наоборот, максимально отстранился от этой истории. И это не отношение именно к Смолову. Похоже, это их идеология и касается всех — будь то игрок основного состава или выпускник академии. Конечно, благодаря юристам и агентам ситуация разрешилась, однако пример, согласитесь, показательный. 

«РЕНЕ ПОДГОНЯЛ ТРЕНИРОВКИ ПОД СЛЕДУЮЩЕГО СОПЕРНИКА»

– У «Анжи» был космический состав. Чего не хватило клубу для чемпионства?

— «Анжи» был необычным клубом. Если бы все продолжилось, то я не сомневаюсь, что рано или поздно он бы выиграл Лигу Европы. На тот момент команда достигла хороших результатов — финал Кубка, «бронза» чемпионата России. Это был только первый год того состава. И в будущем он был способен на многое.

– Были ли те, кто не смог адаптироваться?

— Диего Тарделли. Было видно, что ему тяжело. Если посмотрите его карьеру, то увидите, что он нигде, кроме Бразилии, заиграть не смог. На родине он выигрывал Кубок Либертадорес и становился лучшим бомбардиром. Ему обязательно нужно, чтобы его семья была рядом, чтобы жена его контролировала. Тут Москва, дискотеки, клубы — и это ему мешало. Хотя футболист очень сильный.

– Кто еще из легионеров «Анжи» не смог полностью раскрыться в клубе?

— Наверное, Джуджак. Но, с другой стороны, тяжело назвать игрока, которого продали за 19 миллионов евро в другой клуб не раскрывшимся. Однако мне казалось, что он может больше. Джуджак переходил в «Анжи» звездой. На тот момент Балаж был лидером чемпионата Голландии по забитым мячам и голевым передачам. И конечно же, Карсела-Гонсалес. Это очень сильный футболист. Он любого мог обыграть один в один. У него очень интересный и специфический дриблинг. Но он был несерьезным, и его личностные качества ему мешали. Вот он как раз и был самым большим шутом в команде. Он все время смеялся, с ним все время что-то происходило. Он все время подходил в автобус за минуту до отправления. Из 200 раз, когда мы куда-то ехали, 190 раз последним в автобус заходил Карсела. Почему? Никто не мог понять.

– После Гуса командой руководил бывший помощник Фергюсона — Рене Меленстен. В его работе были какие-то специфические особенности?

— О нем можно рассказывать отдельно. До «Анжи» он долго работал в системе «Манчестер Юнайтед», был помощником Алекса Фергюсона. Его понимание футбола, тактическая подготовка, профессионализм — все было на очень высоком уровне. Мне было очень интересно следить за его работой. Иногда я оставался на базе, где он рассказывал о различных нюансах. Мы могли часами смотреть видео, анализировать те или иные игровые ситуации.

– Какая была ваша реакция, когда узнали, что «Анжи» меняет курс развития?

— Шок. Расстройство. Я узнал об этом чуть раньше, чем об этом начали писать СМИ. Этого ничего не предвещало. Футболисты тоже расстроились. Многие в это не верили. Но сегодня у них один контракт, завтра — другой. Такова жизнь футболиста. Поэтому в этом плане им было проще. Когда иностранцы начали покидать клуб, необходимость во мне тоже пропала. Но лично для меня это был колоссальный опыт, из которого я очень многое вынес.

– После работы бок о бок с такими профессионалами не возникало желания выучиться на тренера?

— Такие мысли были. Но то времени не находилось, то еще что-то. Но, надеюсь, все впереди.

— После «Анжи» вас куда-то приглашали?

— Нет. Работа в футбольном клубе — это очень узкая, закрытая сфера. Если посмотрите, то сегодня в России только один клуб, где тренеру нужен переводчик.

— Может, сами куда-то хотели?

— Мне было бы интересно поработать с Виллашем-Боашем в «Зените». Мне хотелось переводить тренера именно с португальского. Я даже отправлял резюме. Но в клубе логично решили, что зачем привозить человека из Москвы, когда можно было найти кого-то в Петербурге. Но, как показала практика, своего они там не нашли и провалились с португальским переводчиком. Я ужаснулся, когда посмотрел первую пресс-конференцию. Потом тренера переводили уже с английского и справлялись очень хорошо.

– Чем вы сейчас занимаетесь?

— Сейчас я работаю в компании Германа Ткаченко ProSports Management. Помимо футболистов, которые являются клиентами компании, я отвечаю за международное направление. Это контакты с партнерами, иностранными агентами и клубами. У нас серьезный скаутский отдел, мы вместе просматриваем футболистов, составляем отчеты и аналитические материалы, ведем и постоянно пополняем базу игроков. Большое внимание уделяем отслеживанию тактических трендов, изучению и применению продвинутой статистики при анализе. Я очень благодарен компании, что после «Анжи» у меня есть возможность проявить себя в футбольной сфере, но уже не в качестве переводчика.

– То есть общение с футбольными звездами продолжилось? 

— Да. Например, во время чемпионата мира мы встречались со многими партнерами и друзьями компании: Жозе Моуринью, Виллианом, Неймаром, Лукой Модричем, с отцом и сыном Шмейхелями, генеральным директором Реала Хосе Санчесом и другими.

– Многие говорят, что чемпионат России стал гораздо слабее. Вы с этим согласны?

— К сожалению, отчасти это так. Раньше в нашей лиге играли Халк, Витсель, Гарай, Думбия, Вернблум… На их места не пришли игроки такого же уровня. Чемпионат потерял в зрелищности. Очевидно, что многие команды упростили игру и стали делать акцент в первую очередь на оборону.

– На ваш взгляд, какой из клубов РПЛ провел самую качественную селекционную работу?

— Я бы отметил «Ростов». Все, что они сейчас делают, очень хорошо. Например, нашли и подписали Ингасона из «Гранады», которая вылетела и больше всех пропустила в чемпионате Испании. Сейчас он один из лучших защитников лиги.

— Почему «Ростов» делает ставку на исландцев?

– Они легко адаптируются, дисциплинированы, тактически подготовлены. Рядом с ними ярко себя проявляют и молодые игроки — Зуев, Гулиев, Скопинцев. Плюс есть уже опытные Калачев, Юсупов и Гацкан. Я думаю, что есть большая вероятность того, что они будут как минимум в пятерке по итогам сезона. То, как «Ростов» пройдет всю дистанцию чемпионата, зависит от того, хватит ли ему глубины состава и отсутствия травм. 

Я ему [Роберту Карлосу] сказал: «Я, конечно, не большой позер, но с Роналду познакомился бы». Он говорит: «Нужен он тебе? Поехали к Неймару»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ОТЕЦ НЕЙМАРА ПОКАЗАЛ ИХ ДОМ В БРАЗИЛИИ»

– Когда в последний раз виделись с Роберто Карлосом?

— На матче ЦСКА — «Реал». До этого он приезжал с делегацией «Реала». У них была встреча в резиденции посла Испании в России.

– С кем-то еще вы продолжаете общаться?

— Со всеми бразильцами, кроме Жусилея. Он уехал, и все на этом. С Хиддинком поздравляем друг друга с праздниками. Во время чемпионата мира он собрал в одном из московских ресторанов тех, с кем работал в России. Там были люди из сборной и несколько человек из «Анжи». Меня он тоже позвал. Было очень приятно.

– Ваши друзья или родственники просили познакомить их с игроками или же принести их автографы?

— У меня не так много друзей, которые интересуются футболом. Да, бывало, что просили автографы, но в «Анжи» с этим проблем не было.

— У вас у самого остались какие-то сувениры?

— У меня дома есть бутсы Роберто Карлоса с автографом.

– Правда, что он носил на размер меньше?

— Да.

— А игровые майки?

— Я их коллекционирую. У меня штук 150–200. И все игровые.

— Самый дорогой экземпляр?

— Есть футболка Стивена Джеррарда. А в прошлом году я был в гостях дома у Неймара. Он мне тоже подписал майку.

– Если не секрет, как вы попали к нему в гости?

— По поручению Германа я ездил в Барселону на Эль Класико. Роберто Карлос предложил встретиться. Мы выпили кофе. Я ему сказал: «Я, конечно, не большой позер, но с Роналду познакомился бы». Он говорит: «Нужен он тебе? Поехали к Неймару. Он сейчас дома». Мы сели в машину, поехали к Неймару. Там был его отец, семья и друзья. Отец Неймара пригласил нас в свой кабинет. Неймар тоже спустился, но потом извинился, сказал, что у него завтра игра, и ушел спать. Мы еще долго сидели и слушали байки от его отца.