В середине ноября 2018 года Владимир Путин и Синдзо Абэ решили заключить мирный договор на основе советско-японского соглашения 1956 года Фото: kremlin.ru

«ЯПОНИЯ УЖЕ ДАВНО НЕ ЦЕНТР СИЛЫ»

На наших глазах развертывается история в самом драматичном ее выражении. То, что Россия — страна неопределенности, «полуденной ночи», известно давно. Это в какой-то мере положительная характеристика, так ее по крайней мере пытаются представить. РФ может не только брать территории, но и отдавать их. Щедрый медведь, не меньше. Возможно, Москва готовится к передаче ряда Курильских островов Японии.

А ранее, в середине ноября 2018 года, президент РФ Владимир Путин и премьер-министр Синдзо Абэ решили заключить мирный договор на основе советско-японского соглашения 1956 года. Согласно данному документу, Россия обязана передать Японии гряду Хабомаи и остров Шикотан. По словам министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, Москва всегда следует международному праву, но это обязательство не прямого рода, то есть еще предстоит обсудить детали сделки. Так, например, в случае подписания мирного договора Японии придется признать итоги Второй мировой войны. Декларация была ратифицирована обеими странами, однако Япония отказалась от ее реализации и потребовала возвращения четырех островов — Кунашира, Итурупа, Шикотана и Хабомаи — в качестве условия для заключения мира.

Япония, несмотря на то что находится в числе технологически передовых стран, уже давно не центр силы. А именно: с 1945 года, когда потерпела поражение во Второй мировой: две атомные бомбы, сброшенные на японские города, сделали свое дело. Тогда же Япония стала, по сути, колонией США, без своей армии, внешней политики. Максимум, что было разрешено, — заниматься экономикой и цифровизацией. Японская национальная идентичность была подавлена, загнана. Единственной разрешенной формой проявления стали модели жизни либерального Запада: индивидуализм, материализм, прогрессизм, секуляризм, примат экономики над духовным началом. Традиции и обычаи попали в ситуацию запрета в той их части, где они заявляли о собственной уникальности и центральности. Американцы позволили японцам сохранить лишь то, что по прагматическим соображениям соответствовало стратегии идеологического сдерживания СССР во время холодной войны. Это правый антикоммунистический консерватизм, изоляционизм.

Никогда еще за свою историю Япония не была под внешним управлением. По японцам, их национальной гордости был нанесен существенный удар. Имперские планы рухнули, часть территорий отошла к СССР, заклятый враг Китай поднимал усталую голову под одобряющие лозунги Мао Цзэдуна. Деморализованная Япония бросила все силы на экономическое преобразование. Страна причисляется к западному миру, хотя по менталитету и географии находится в восточной ее части. В этом глубинная и болезненная трагедия японской идентичности, в этом ее особая ностальгия.

Бесспорно, лучший японский писатель Юкио Мисима много писал об этом, он мечтал о возрождении самурайского духа японцев. Ради того, чтобы разбудить их, он принял смерть, жертвенную смерть, но японцы, лишенные какого бы то ни было волевого дискурса, не отреагировали. Япония — это периферийный центр, это империя не людей, но машин. Как бы вытаскивая японские идеалы из прошлого, Мисима писал: «Японцы — это люди, которые в основе своей повседневной жизни всегда осознают смерть. Японский идеал смерти ясен и прост, и в этом смысле он отличается от отвратительной, ужасной смерти, какой она видится людям Запада… Японское искусство обогащает не жестокая и дикая смерть, а скорее смерть, из-под ужасающей маски которой бьет ключ чистой воды. Этот ключ дает начало многим ручейкам, которые несут свою чистую воду в наш мир».

Видимо, одним из ключей к возрождению японского духа (о чем мечтают некоторые представители японского криптоистеблишмента и чего чаял сам Мисима — создать глубинное японское государство, оторванное от приводных ремней Вашингтона) является идея возвращения двух островов — Хабомаи и Шикотан — на первом этапе. Это должно подстегнуть японское общество к пассионароному прыжку. Некоторые представители японской элиты уверены, что настало время вновь заявить о себе как об одном из центров мирового порядка. Сейчас самое время. Трамп наваливается на «наглеющий» Китай, прежний миропорядок дал жирную трещину, в которую просачиваются воды хаоса. Токио уже заявлял некоторое время назад, что настало время нарастить собственную военную мощь. Идут пока экспертно ни к чему не обязывающие разговоры о необходимости обладания собственным ядерным оружием, но это пока.

В случае подписания мирного договора Японии придется признать итоги Второй мировой войны Фото: kremlin.ru

«ПО СУТИ, ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ РАЗМЕН ТЕРРИТОРИЙ НА КАКИЕ-ТО БЛАГА»

С Японией все ясно: для нее вопрос с островами — экзистенциальный, исторической чести. Но зачем же Путин может пойти на это? Тут есть вполне рациональное объяснение. Он вообще очень рациональный человек. Япония готова стать центром прорыва блокады России. Токио обязуется выступить в поддержку позиции России, за сохранение и транзит российских капиталов через японскую финансовую систему, стать гарантом российских интересов в G7, а также обеспечить инвестициями, технологиями и кадрами. Это и станет базовым пунктом путинской парадигмы «прорыва», о чем он в последнее время неоднократно говорил. Без подобного рода составляющих РФ может окончательно превратиться в «мировое село».

Москва разворачивается от Пекина к Токио, через них прокладывая примирительный мостик к США? Путин не хочет открыто гневить Си Цзиньпина, но никакого стратегического партнерства уже не планирует. Пекин так и не воспринял Москву равноценным партнером, для него вообще, кроме Вашингтона, таковых нет. Россия для Китая — сырьевой придаток, транзитная территория на Запад. С китайскими элитами очень сложно. С западными есть понимание правил игры, а Поднебесная себе на уме. Более того, Пекин не готов выступать «адвокатом» Москвы на мировой арене, Токио — не против.

Путинская внешнеполитическая стратегия непостоянна, как ветра в Японском море. От США и Германии к Ирану и Турции, от них к Китаю и Японии, она проворачивается, подобно шарниру в механизме.

По сути, это может быть размен территорий на какие-то блага. И это не первый такой случай в современной истории страны. При Путине, только по официальным данным, Китаю уже была передана территория в 340 кв. километров. В то же время неформальная экспансия китайцев распространяется на гораздо обширные территории. В Китае не стесняются с официальных трибун заявлять, что территория нынешнего Дальнего Востока досталась России в нарушение ранее заключенных договоров о границе. Формально признавая сложившийся статус-кво, Пекин никогда не скрывал того, что намерен когда-нибудь возвратить эти земли себе.

Видимо, одним из ключей к возрождению японского духа  является идея возвращения ряда Курильских островов
 Фото: ©Андрей Шапран, РИА «Новости»

«ОТ МУКДЕНА ДО ШИКОТАНА — ОДИН ШАГ И ЦЕЛАЯ НЕОПРЕДЕЛЕННАЯ ВЕЧНОСТЬ»

Когда эксперты вопрошают, как же Путин может отдать острова японцам, ведь это же обрушит его рейтинг, можно твердо отвечать — не обрушит, как не обрушили его рейтинг и авторитет передача земель Китаю, пенсионная реформа, бюрократический произвол, стагнация экономической и политической жизни. Да, есть коррекция цифр одобрения, но они пока что не столь устрашающи для власти. Пропаганда способна преподнести этот акт как жест доброй воли, тем самым глава государства ставит окончательную точку в повествовании Второй мировой войне и подписывает мирный договор с Японией. Спустя 74 года Владимир Владимирович смог войти в историю как человек, который подвел черту под самой страшной войной в длительной жизни человечества. Такой «миротворец вне времени» — и это вкупе с эпитетом «великий стратег», который к нему применяет официальная пропаганда.

В системе гибридного российского авторитаризма Путин может быть и либералом, он сам об этом говорил и демонстрировал, и патриотом-имперцем, и собирателем земель, и даже их раздаривателем. Он давно вне политологических аналогий в глазах россиян. Если Япония — страна восходящего солнца, то Путин просто «солнце нации». Объявлен же Пушкин, который наше все, «солнцем русской поэзии», а Путин, без которого, по выражению спикера Госдумы Вячеслава Володина, «нет России», уже давно находится в статусе главного политического светила, поэтому его решения в политической тусовке не принято обсуждать и подвергать сомнению.

В конечном итоге передачу островов могут растянусь на десятилетия. Обещать еще не значит жениться. Александр Лукашенко давно руководствуется этим принципом.

В самом Кремле идет нешуточная борьба двух партий — «прокитайской» и «прояпонской». Игорь Сечин ориентирован на Пекин через сырьевой проект «Роснефти», как и патриарх Кирилл, который несколько лет назад летал в Поднебесную для личного подтверждения дружбы с «желтым драконом», а Антон Вайно, глава АП Путина, выступает за сближение с Токио, за ним выстроилась целая цепочка элитариев и кланов, сулящих новые проекты, деньги, рынки. Между прочим, с 1996 по 2001 год Вайно работал в посольстве России в Японии. При Сергее Кириенко, в бытность того главой «Росатома», велись переговоры о строительстве совместно с Японией центра кондиционирования и долговременного хранения радиоактивных отходов в Приморском крае. В нем будут храниться ядерные отходы как российского, так и зарубежного происхождения. Так что экономические шестеренки крутятся, невзирая на борьбу под ковром.

По Ленину, политика — это концентрированное выражение экономики. От Мукдена до Шикотана — один шаг и целая неопределенная вечность. В этом весь парадокс российской действительности.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции