Вячеслав Нилов: «Стыдно, что поля зарастают бурьяном, что деревня умирает»

Вячеслав Нилов

«БЕСПРОСВЕТНАЯ НУЖДА ЗАСТАВЛЯЛА ДОБЫВАТЬ ОГОНЬ ПО ТЕХНОЛОГИИ КАМЕННОГО ВЕКА»

— Вячеслав Степанович, неужели все так плохо и деревня на самом деле умирает?

— Приведу несколько шокирующих цифр. Все они получены из открытых источников. В нашей республике 3113 сельских поселений. В 406 деревнях РТ живут от 11 до 50 человек, в 252 — от одного человека до десяти. Можете себе представить деревню, где живет один человек? А 47 поселений предложено вообще ликвидировать на карте Татарстана, поскольку там никто не живет (как сообщили «БИЗНЕС Online» в министерстве земельных и имущественных отношений РТ, решение пока не принято — прим. ред.). И у нас еще благополучная республика, в других регионах куда хуже. Недавно СМИ рассказывали про отшельницу из глухой деревни Кукуй Костромской области — с конца 90-х женщина живет там одна, у нее четыре козы, куры и кошка. На Камчатке огромное количество полупустых и пустых домов, полупустых поселков, люди от безнадеги бросили жилье и уехали. Перепись 2010 года показала, что за последние 20 лет в Российской Федерации утрачено 20 тысяч деревень и сел, это 13 процентов от общего числа сельских поселений.

— Почему утрачено?

— А как иначе, если десятилетиями, чтобы не сказать больше, власти в России не очень-то почитали сельского труженика… мягко говоря. Я бы не хотел давать резких оценок, а то можно было бы много сказать о пренебрежительном, бездушном отношении к труженику, особенно села. Начиная с 1917 года крестьянина лишали земли, хотя революция прошла под лозунгом «Земля крестьянам!». Но имеющуюся у них землю отбирали. Я считаю, коллективизация вообще была ложной, неудавшейся мерой, грандиозной ошибкой. Крестьян объединили в колхозы и отобрали у них все, вплоть до кур. Людей отучили от собственного хозяйства. До Великой Отечественной войны был закон о налогах на плодовые насаждения, людей облагали налогами даже на яблони! Уж не говоря о том, что обкладывали налогами и коров, и лошадей, и овец — все поголовье скота. Коллективизация была черной дырой, провалом власти. И чтобы скрыть эту неудачу, надо было всеми средствами устрашения отучить людей думать, анализировать. Отсюда беспримерная жестокость Сталина, ежовщина, обнародование не рассчитанной на применение Конституции, введение выборов, не основанных на выборном начале.

Колодец рядом с участком в Бессоново, где был дом, в котором родился Вячеслав Нилов

— По выборам и сейчас много вопросов…

— Напомню еще одну из причин опустения деревень — у нас, в Татарстане, сельских жителей почти насильно направляли на крупные стройки республики, такие как Нижнекамская ГЭС, Нижнекамский нефтехимический комплекс, «Казаньоргсинтез», КАМАЗ, Елабужский завод… По крайней мере, по Тукаевскому району знаю о разнарядках на направление людей в Набережные Челны, на конвейер КАМАЗа. Давали общежитие и довольно скоро выделяли квартиру. Как селянин не соблазнится…

Еще приведу кусочек из воспоминаний моей землячки, жительницы села Бессоново Тетюшского района, историка и краеведа Александры Савельевой (Александра Савельева «Бессоновская старина», 2016 год, издательство Ульяновска — прим. ред.): «Военное лихолетье и после — голод, голод, голод и холод. Деревня наша бедствовала как никогда. Не было мыла — стирали и мылись зольным щелоком, для чего печную древесную золу заливали ведром горячей воды, перемешав, отстаивали, после чего с поверхности отвара удаляли всплывшие угольки. Получалась мыльная жидкость, которая, как универсальное чистящее и моющее средство, годилась на все и вся. На было спичек — выручали тлеющие угольки, за которыми с металлическим совком бегали к соседям, ближним и дальним, как только замечали дым из трубы. Беспросветная нужда заставляла добывать огонь по технологии каменного века — кремний трут крепкие мужские руки, высекающие искры».

Ни за что могли сослать в Сибирь. Вот еще из тех же воспоминаний, о крестьянке Татьяне Федоровне Захаровой: «Работала в колхозе дояркой, а позже — бригадиром огородной, овощеводческой бригады. В 1948 году среди лета отелилась их корова, и Татьяна на какое-то время вынужденно отстранилась от работы, с тем, чтобы опекать корову и теленка. К тому времени районное начальство получило некую разнарядку, согласно которой требовалось изъять из колхоза тунеядцев. В этот список включили овощевода Татьяну Захарову, бакенщиков Максима Радаева и Игнатия Егина. Их сослали в Сибирь как тунеядцев, то есть как антисоветских элементов. Тимофей Захаров поехал было в район „разбираться“, дабы оградить Татьяну от репрессий. Ему было отказано… „Что же мне делать? У нас нет детей. Нет никого“. — „Разведись и женись. Супругу твою ссылают на 8 лет. Ты ее не дождешься“. На семейном совете решили: в Сибирь они поедут вместе. Корову и всю домашнюю живность продали, а также дом свой продали. Место их ссылки — Кемеровская область. Татьяне, как ссыльной, разрешалось быть разнорабочей — и не более. Там, в Сибири, они прожили 15 лет…»

Вот какое деспотичное отношение было к труженикам села. А ведь в дореволюционной России был пример удачной земельной реформы.

Вид на село Бессоново – так оно выглядит сегодня

«ЗА 10 ЛЕТ НАШЕЙ СОВРЕМЕННОЙ ЖИЗНИ ПРИРОСТ НАСЕЛЕНИЯ В РОССИИ БЫЛ РАВЕН НУЛЮ»

— Столыпинская…

— Столыпинская реформа, которая предоставила возможность желающим получать земли для ведения сельского хозяйства. Более трех миллионов семей переехали на Дальний Восток. Даже были сконструированы специальные столыпинские вагоны, пульманы. Вагон был поделен пополам: в одной половине теплушка для семьи, другая половина — холодная, для скота. Тогда же был учрежден специальный земельный банк, который давал кредиты для освоения земель. Вот каким было внимание государства к земельной реформе. И результаты получились отличные. За 10 лет этой земельной реформы, с 1902 по 1912-й, население Российской империи каждый год увеличилось на 3 миллиона 174 тысячи человек, а за 10 лет прирост населения страны, включая Сибирь, составил более 30 миллионов человек. На Сибирь приходился наибольший пропорциональный прирост населения — 52 процента. Для сравнения: с 1994 по 2004 год, за 10 лет нашей современной жизни, прирост населения в России, в том числе в Сибири, был равен нулю.

Старые Бурундуки – на этом участке был дом, где родились отец Вячеслава Нилова, дед и прадед - кузнец, который прожил 93 года

— Вот что значит правильный и неправильный подход к земле.  

— В мае 1913 года экономический обозреватель Эдмон Тэри, который по заданию французского правительства проанализировал итоги столыпинской аграрной реформы, констатировал: «Экономическое и финансовое положение России в настоящий момент превосходно». Еще бы не превосходное, если производство зерновых в стране тогда составило 20 процентов от мирового производства. Это лишь подтверждает — предоставление земли людям дает мощный экономический эффект. И то, что сейчас происходит, что земля оказывается заброшенной, бесхозной, зарастает бурьяном, деревни умирают — это безобразие. Это стыдно.

Заброшенный дом в Старых Бурундуках

Приведу еще один пример, связанный со столыпинской реформой и с нашим временем, эта публикация мне врезалась в память. В 1903 году наш земляк Карагодин с семьей приехал в тайгу под Благовещенском. Через 13 лет он имел уже крепкое хозяйство, 300 га земли и угодий, мельницу, пасеку. А в 1920-м был раскулачен. В 2010 году его правнук приехал на Дальний Восток и увидел на месте дома своего предка такое же пустое место, какое его прадед увидел 110 лет назад.

Руины Никольской церкви 19 века в Старых Бурундуках

— Вот отношение к земле в нашей стране…

— Приведу пример еще одной деревни в 20 километрах от Бессоново — Старые Бурундуки Тетюшского района, там родились моя мама, мой дедушка по материнской линии, мой прадед. Эта деревня официально ведет свою историю — только представьте — с 2000-х годов до нашей эры! Расположена деревня в излучине красивейшей реки Свияги. В XIX веке там была построена уникальная Никольская церковь. В Старых Бурундуках десятилетиями действовал маслосырзавод, выпускал вкуснейший пошехонский сыр. В моем детстве в родной деревне было не менее 300 домов. Были улицы — Чувашская, Татарская и Русская. Это была крепкая, процветающая деревня. А что сейчас? Считанные избы остались. На месте дома, где родился мой прадед, торчит только остов печи. Там, где родились  мой дед и моя мама, — пустырь, ковыль растет. Опустел дом, где жил мой дядя, он недавно умер, окна заколочены… Эти жалкие остатки деревни хорошо видны на аэрокосмической карте. А вот если посмотреть на такую же карту, например, в США, взять практически любой случайный фрагмент американской территории — это одна сплошная деревня.

Остатки маслосырзавода в Старых Бурундуках

ДОМ, ХОЛОДИЛЬНИК, СТИРАЛЬНАЯ МАШИНА И ЧЕТЫРЕ ЯБЛОНИ

— Вы были в Штатах?

— Я проехал по Соединенным Штатам 3 тысячи миль, это где-то 5 тысяч километров. Там на самом деле одна сплошная деревня, то есть Америка, она малоэтажная. Тысячи поселений соединены между собой первоклассными дорогами. В каждом поселении — производства, офисы, школы, бизнес и отдых. По крайней мере, на восточном побережье такая картина повсеместная. Еще американский пример. В начале прошлого века, с 1908 года, в США поставили на поток производство дешевых автомобилей Ford Model T, их называли «Жестянка Лизи». Эти машины позволили американцам заселить все удобные для жизни земли. Вот вам отношение к гражданам своей страны. Недаром у каждого американца на своем доме или участке национальный флаг. А какой пример показала нам Америка со строительством домов? В 50-х годах прошлого века в Америке гениальный архитектор и бизнесмен Уильям Левитт поставил на поток строительство очень простых частных домов площадью 80 квадратных метров. Этими домами воспользовалось практически все население США, за первые 10 лет такие дома купили 20 миллионов американцев. Мало того, что эти дома были доступными, так еще к каждому полагались холодильник, стиральная машина и четыре крупномерные яблони в кадках. Вот как решала жилищную проблему Америка. Неслучайно в честь этого домостроителя даже город назвали — Левиттаун. Со временем эти простенькие американские дома модернизировали — их перестраивали, надстраивали или просто меняли на новые. Там же в унифицированных конструкциях все это жилищное строительство. Сегодня среднестатистический дом — уже около 220 комфортабельных квадратных метров. И в таких домах сейчас проживают 86 процентов американцев. То есть вся Америка пошла по пути предоставления гражданам отдельных домов.

На этом участке в Старых Бурундуках жил брат деда Нилова

— А мы строили хрущевки…

— В нашей стране в 50-х годах вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР об архитектурных излишествах. Это дало толчок к строительству индустриальных домов, хрущевок. Сейчас в Москве реализуется грандиозная программа реновации, которая, на мой взгляд, приведет к грандиозному тупику. Сносят хрущевки, которые в массовом порядке строились в 60-е годы, а на их месте строят громадные жилые дома, во дворах возводят школы и детские сады. То есть все то же самое, что полвека назад, только на ином уровне. Эти многоэтажки наши внуки, по моему убеждению, будут сносить так же, как сейчас в Москве сносят пятиэтажки. 

Старые Бурундуки - дом, где родилась мама Вячеслава Нилова

«ЗАЧЕМ ТАТАРСТАНЦАМ, В ТОМ ЧИСЛЕ И МНОГОДЕТНЫМ, ИСКАТЬ СВОИ КОЛЫШКИ В ПОЛЕ?»

— Так можно ли спасти деревню?

— Нужно! Деревню нужно спасать! Татарстан во многом подает пример, и в этом он тоже может стать примером нового подхода к обновлению сельской жизни. Нужно отеческое отношение к деревне, надо повернуться лицом к сельскому жителю, к тому богатству, которое представляет собой земля. Земля ведь богата не сорняками, а тем, что на ней выращивают. Смотрите, какое большое внимание уделяется городам. Мы размышляем, как должна выглядеть в Казани Адмиралтейская слобода, где сделать удобный выход к Волге, какими парками порадовать горожан… Это замечательно.

Но нельзя забывать, что 26,7 процента татарстанцев живут в селе. К глубокому сожалению, за 10 лет эта цифра уменьшилась на 5 процентов — раньше было 32, теперь стало 26,7. Сельское население уменьшается. Надо остановить этот спад. И это можно сделать, привнеся новую жизнь в имеющиеся села. Это должно стать предметом градостроительного планирования. Я бы предложил подобие программы реновации в Москве — реновацию по-татарстански, реновацию наших сел и деревень. Нужно разрешить всем желающим — без какой-либо оплаты, безвозмездно — использовать опустевшие участки в селах и деревнях.

— Выделять татарстанский гектар?

— А вы знаете, что у нас в республике 700 человек записались на получение дальневосточного гектара? А зачем? Зачем им ехать на Дальний Восток, если пустующих земель у нас в Татарстане предостаточно? В отчете минсельхоза РТ есть такая цифра — в республике порядка 38 тысяч гектаров бесхозных земель. Как оценить эту цифру? Вот представьте дорогу от Казани до Набережных Челнов. Если взять по километру ширины влево и вправо от этой дороги — вот такая площадь в Татарстане не используется, это бесхозные, брошенные земли. 

— Они годны для использования? Это не овраги и буераки?

— Конечно, не овраги — это зафиксированные площади хороших, но неиспользуемых земель. Кстати, еще один важный факт — Россия обладает самым крупным в мире объемом чернозема, плодородных земель. Грех не использовать это национальное богатство. Оно ценнее нефти! Наверное, по площади либо по физическим объемам дороже полезных ископаемых. Это богатство можно и нужно использовать. Для этого надо возрождать село. Вот еще одна цифра — в одном из последних отчетов минсельхоза РТ была информация, что в сельских поселениях закрыто около 900 магазинов райпотребсоюза. Тех самых, которые обеспечивали селян предметами первой необходимости. То есть теперь из трех тысяч наших деревень, видимо, как минимум 900 остались без магазинов. А какая жизнь без магазина?

— На дальневосточных гектарах тоже магазинов нет. Туда и поэтому тоже не больно-то рвутся…

— С этим дальневосточным гектаром что получилось? Казалось бы, благая цель — дать возможность желающим заниматься сельским хозяйством. Но сделали анализ предоставленных 20 тысяч участков, и оказалось, что только 28 процентов из них россияне намерены использовать для ведения сельского хозяйства, 38 — для строительства. Но при выделении гектара оговаривается условие — он должен быть не ближе ста километров от городов. Однако зачем строить дом в чистом поле, там, где нет никаких коммуникаций? Как там жить?

— У нас примерно такая же история с выделением земельных участков многодетным…

— Это тоже пример не совсем уважительного отношения к гражданам. Многодетным выделяют большие массивы, на сотни участков, но на неосвоенных площадях, где нет никаких коммуникаций. Как там строить дом, как жить с детьми, тем более что нет ни садика, ни школы, ни магазина, ни почты… Правда, президент России оговорился про участки для многодетных: пусть не отказываются, пусть берут хотя бы для продажи. В Татарстане статистика по ним такая — только один процент выделенных участков использованы для постройки домов. Один! Процентов 10 — заложены фундаменты. Остальные в основном используют в качестве огородов. Это инициатива, загнанная в тупик. В то же время татарстанские деревни и села, исторически сформированные десятилетиями, столетиями и даже, как мое родное село, тысячелетиями — умирают и не воссоздаются. Так почему не вернуть жизнь на заброшенные участки в заброшенных деревнях и селах?

И особое внимание надо обратить на те села и деревни, которые находятся не дальше чем в 30 километрах от городов, в зоне доступности от них. Уверяю вас, там найдется множество поселений с заброшенными, пустующими участками. Из 3 тысяч наших сел и деревень, может быть, где-то 500 находятся в этой близости от городов. Вот она, благодатная почва для роста. Так зачем татарстанцам, в том числе и многодетным, искать свои колышки в поле, если можно построить дом в селе, недалеко от города? Сразу снимается проблема коммуникаций — там они какие-никакие, но есть. Как минимум есть дороги, есть магазин, почта… Школьные автобусы развозят детей на учебу. То есть можно решить проблему и со школой, и с детским садом, и не надо их строить в чистом поле — просто увеличить вместимость школы в райцентре. В 30-километровой зоне можно предоставлять не гектар, а, например, полгектара, или 25 соток. Кстати, по жизни оптимальна для ведения личного подсобного хозяйства площадь от 15 до 25 соток. Столько и выделяют сельским жителям для собственного дома. В этом предложении нет ничего особенно нового, это опыт, практика европейских стран, они идут по этому пути.

Грустный вид на село Бессоново

«ЛЮДЯМ НУЖЕН НЕ ДВОРЕЦ — НАВЕРНЯКА ДОМ ОТ 100 ДО 150 КВАДРАТНЫХ МЕТРОВ»

— Какие страны? Можете привести примеры?

— Примеров сколько угодно — Норвегия, Швеция, Германия… Там к действующей застройке пристраиваются дома, и село расширяется. Где есть дорога, где есть производство, почта, магазин — используется любая возможность для расширения. Вот вам пример современной развитой Европы. Там ценят каждый клочок земли, пристраивая к сельским поселениям новые дома и улицы, новые жилищные массивы. Еще до Второй мировой войны в Германии была программа освоения сельских поселений как раз в 30-километровом радиусе от городов. Особое значение придавалось поселениям, которые находятся в транспортной доступности, — туда подводились бетонные дороги, там создавались производства. Вот на чем вырос потенциал Германии. Интересный опыт есть в Швеции. Я там был в одном из архитектурных бюро и увидел, как проектируют шесть домов, которые прилегают к существующему поселению, имеют общую подъездную дорогу, общую территорию, в том числе детскую площадку. Поинтересовался: почему шесть домов? Оказывается, анализ показал, что до шести домов каждый житель воспринимает как собственное пространство, свою территорию. Не как чужую, а именно как свою — если это шесть домов.

Теперь что касается затрат. В Швеции земля для строительства собственного дома и ведения хозяйства предоставляется бесплатно. Я спросил: а как насчет затрат на инфраструктуру — на строительство дороги, проводку газа, освещения, устройства детской площадки? Наши-то в России все сами делают. А вот в Швеции действует фактор пяти участников. То есть человек, которому предоставляется земля, платит всего 20 процентов от общей стоимости, еще 20 — орган местного самоуправления, 20 — муниципальный орган, 20 — регион и 20 идет из общегосударственного бюджета. Вот откуда стимул для освоения земель. Между прочим, наш выдающийся, если не сказать гениальный, соотечественник Александр Солженицын, побывав в застенках лагерей, пришел к убеждению, которое сформулировал в своем большом труде «Как нам обустроить Россию». Он был уверен, что на благополучный путь нашу страну выведут только органы местного самоуправления.

— То есть вы уверены, что вот построят желающие себе на селе современные, комфортные дома — и это остановит процесс запустения?

— При решении ряда других проблем. Это и дефицит нормально оплачиваемых рабочих мест, и невозможность быстро куда-нибудь добраться из-за отсутствия во многих местах не только общественного транспорта, но даже и самих дорог, и низкое качество инфраструктуры. Если эти проблемы не решать, ситуация будет только ухудшаться. Хотя я надеюсь, что при безвозмездном предоставлении опустевших участков в селах и деревнях всем желающим естественным путем осуществится программа реновации — по тем же магазинам, по дорогам и, может быть, даже по новым рабочим местам.

— Как архитектор одобряете малоэтажное строительство? Свой дом лучше квартиры?

— У меня стаж более 40 лет проектной работы. Занимался в том числе и малоэтажным строительством. Мне эта проблема знакома еще с тех пор, когда люди захотели иметь дворцы по 500–600 квадратных метров. Как говорится, из грязи в князи — после малогабаритных квартирок, когда возможность появилась, стали сооружать баснословной цены коттеджи. Сейчас многие из них либо заброшены, либо выставлены на продажу. Рациональное направление — не в эту сторону, а в сторону компактных, удобных, комфортных домов, непременно с приусадебным земельным участком и в обустроенных испокон веку местах. При этом, предоставляя земельные участки, не надо жителям навязывать какой-то определенный тип дома, как у нас принято при строительстве, например, загородных поселков. Там или уж дворцы предлагают, или однотипные серенькие дома. Мы лишаем гражданина права выбора, и никогда не угадаем его вкус. В семье-то муж с женой не находят общего языка, какой дом им нужен… Сейчас на рынке очень большое предложение по разным типам домов — каркасные, бескаркасные, деревянные, блочные, брусчатые, кирпичные… Люди сами выберут. И явно им будет нужен не дворец — наверняка дом от 100 до 150 квадратных метров. Это еще и экономия средств.

Хочу привести два высказывания двух президентов. В своем последнем послании Владимир Путин, конечно, больше говорил про ракеты, современные и перспективные устрашающие вооружения, но сказал и о селе — о том, что надо «обновлять и благоустраивать города и поселки, и это все на базе мощного технологического рывка, который предстоит нам совершить». И до глубины души задела меня фраза первого президента РТ Минтимера Шаймиева: «Есть деревня — есть государство, нет деревни — нет государства».