«Это были на самом деле генералы, таких больше нет»: как простились с Николаем Зеленовым

Перед входом в здание установили экран, где под грустную музыку сменяли друг друга фотографии, на которых еще живой Николай Зеленов с коллегами строил шинный комплекс

«Я ОЧЕНЬ СОЖАЛЕЮ, БОЛЕЗНЬ — НИКУДА НЕ ДЕНЕШЬСЯ»

То, что в Доме народного творчества проходит прощание с большим человеком, можно было понять издалека. Перед входом в здание установили экран, где под грустную музыку сменяли друг друга черно-белые фотографии, на которых еще живой Николай Зеленов с коллегами строил шинный комплекс. В просторном холле все было четко организовано — в одну дверь прощающиеся заходили, в другую выходили. К гробу вела ковровая дорожка, по левую сторону от которой в три ряда сидели родные и близкие Николая Александровича: вдова Вера Никитична в траурной шляпке, подбитой черной атласной тканью, дочь Оксана, сын Андрей и другие. Справа стояли венки — от УК «Татнефть-Нефтехим», от мэрии Казани, мэрии Нижнекамска. Безымянные же венки расположили целым рядом вдоль гардероба.

На вахте памяти корреспондент БИЗНЕС Online застала гендиректора «Татнефти» Наиля Маганова. Постояв несколько минут в карауле, Наиль Ульфатович высказал слова поддержки вдове и детям, а потом очень быстро ушел — генерала нефтяников ждали на каком-то утреннем совещании. В это время на дорожке с цветами в руках появился глава Елабуги Геннадий Емельянов.

«Когда я еще работал водителем, возил директора РМЗ Косенкова, Зеленов меня как-то пригласил и говорит: „Гена, вот твой новый шеф Суровцев (Владимир Суровцев — директор Нижнекамского завода грузовых шин — прим. ред.), прошу любить и жаловать“. Это был 1977 год. Вот еще с тех пор теплое отношение у меня к Николаю Александровичу», — начал свой рассказ Емельянов.

С Зеленовым у будущего елабужского градоначальника была крепкая дружба. «Мы с ним всегда общались — и когда я еще директором АТХ был, и потом главным инженером, и затем в Зеленодольске главой, и в последнее время тоже. Он удивительный человек, потому что таких руководителей, как он, мало рождается. Сегодня и страна не та, и заводы не те. А во времена, когда  «Нижнекамскнефтехим» Лемаев с Зеленовым строили, это были на самом деле генералы, на которых смотрела вся республика. Таких больше нет. Это большая потеря», — глаза Емельянова увлажнились, и он перешел к недавним воспоминаниям. «Вот стоит Кудряшов Саша — это его егерь, — показал на рядом стоящего мужчину Емельянов. — Охотхозяйство у него было, и он нет-нет да к нам приезжал. Очень любил охоту, рыбалку. И что мне запомнилось — на утиную охоту с фотоаппаратом приезжал. Потом приедет, мне фотографии отдаст. Даже уже во время болезни он хотел мне подарок передать, хотел сам вручить. Раз звонит, два звонит. В итоге передал через Сашу охотничью шляпу с зубами, привез ее откуда-то из-за границы. Был я у него в больнице, когда он там лежал. Я очень сожалею, болезнь — никуда не денешься».

Людской поток тем временем не прекращался — люди шли, кто-то крестился у гроба, кто-то тихо смахивал слезы. Особенно выделялся из толпы мужчина в резиновых сапогах и оранжевой куртке — как будто только что с рыбалки. Подойдя ко гробу, мужчина не стесняясь всплакнул. Как выяснилось чуть позже, это приехал из Казани бывший заместитель Зеленова по экономике Рифкат Биккинеев.

Сердечным веселым «остряком и анекдотчиком» запомнился Зеленов Рафаилу Глянцу, экс-заместителю гендиректора Нижнекамского химкомбината. «Он мой сосед, мы жили 40 лет в одном доме, как раз напротив Дома творчества, заселились в декабре 1979 года», — уточнил Глянц. На удивленный вопрос нашего молодого корреспондента — мол, разве Зеленов не где-нибудь в своем доме на окраине Нижнекамска жил, седовласый собеседник ответил: «Нет, в те времена еще не было такого разгула больших начальников. Шинный завод начал зарождаться от Нижнекамского химкомбината. Когда прибыл Зеленов и завод построился, мы стали со временем как два родственных предприятия, потому что оба были подведомственны одному министерству нефтеперерабатывающей промышленности. Помню, министр тогда установил, что не надо выделять деньги обоим предприятиям. В итоге выделили деньги Николаю Васильевичу Лемаеву. „А вы уж между собой там поделитесь“, — велел министр. И так получилось, что мы строили весь город, жилье, соцкультбыт, инженерные коммуникации — все, что в городе сейчас есть, все строилось через Нижнекамский химкомбинат и через шинников».

По словам Радика Ильясова, в шинном комплексе теперь есть целая школа Зеленова

Преемник Зеленова Радик Ильясов молодым специалистом устроился на завод. «Каждый день мы с ним обсуждали, как дальше жить, развиваться. Всегда я слушал его советы. Это был человек с колоссальным опытом, который был вхож в высокие кабинеты руководства страны. Он был государственником. Его слова всегда проходили туда наверх, и всегда нам помогал его совет. И самое главная его черта — он не перебивал инициативу своих подчиненных, поэтому они всегда работали легко, чувствуя доверие гендиректора. Критика всегда бывает на работе. Но она была у него отеческая, добрая. Жесткости я ни разу не видел в Николае Александровиче».

Ильясов припомнил, как после пожара на Волжском шинном заводе Зеленов смог «перетянуть» в Нижнекамск оборудование, которое уже было привезено погорельцам. «Николай Александрович говорил: «Шинная отрасль не может стоять. Давайте мы выйдем с инициативой в министерство и привезем оборудование к нам. И тогда у нас в стране стали выпускать радиальные шины с металлокордным брекером для легковых машин — это было новое направление в шинной отрасли. И выпускались они именно у нас. У нас тогда было 17 шинных заводов в Союзе, а сейчас осталось 8. Они все умерли. А Нижнекамский шинный всегда развивался благодаря такому вот умелому руководству. И сегодня ни мне, ни моим коллегам не стыдно за те дела, которые под руководством Николая Александровича развивались», — с гордостью заметил Ильясов.

По словам Ильясова, в шинном комплексе теперь есть целая школа Зеленова, и сегодняшние руководители, хотя они и не знакомы с первым рулевым завода, всегда сверяют свои действия с тем, что делал Зеленов. «Тяжелейшие времена были — это 1994 год, после распада Советского Союза, когда связи между предприятиями, поставщиками сырья резко оборвались. Даже в этой ситуации Зеленов не растерялся. Он всем говорил, мол, переживем, это временно, надо выдержать, и настраивал коллектив на слаженную работу, на оптимизм. Было время, по 9 месяцев зарплату не выплачивали. Николай Александрович — это эпоха, жаль, что такие великие люди уходят, но оставляют яркий след для будущих поколений», — с горечью сказал собеседник.

Фарид Мухаметшин от имени Минниханова, Шаймиева, от Госсовета и других руководителей высказал слова соболезнования семье, близким и всем, кто знал усопшего

«ОН САМ СЕБЯ В ШУТКУ НАЗЫВАЛ ДИРЕКТОРОМ КОТЛОВАНА»

Ближе к назначенному времени спецбортом прилетели проститься с Зеленовым председатель Госсовета РТ Фарид Мухаметшин, руководитель аппарата президента РТ Асгат Сафаров и мэр Казани Ильсур Метшин. Сопровождал их глава Нижнекамска Айдар Метшин. Все четверо — с букетами бордовых роз.

Мухаметшин от имени президента Рустама Минниханова, первого президента Минтимера Шаймиева, от Госсовета РТ и других руководителей высказал слова соболезнования семье, близким и всем, кто знал усопшего. «Печальная весть о том, что оборвалась жизнь такого замечательного человека, никого не оставила безразличным. Все мы гости на этой земле. Когда придет время, все мы будем уходить. Но прожить так ярко, так полезно для общества, для города — это пример служения человечеству», — начал Мухаметшин.

Он вспомнил о том, как Зеленов из Воронежа приехал к Нижнекамск в далеком 71-м на строящийся шинный завод, будучи молодым энергичным заместителем главного инженера Воронежского завода, как в быстрые сроки и по сегодняшним меркам, и по тем временам завод был построен, как началось производство так необходимых для отечественной промышленности шин, в которые обувались «КАМАЗы» и «ВАЗы».

«То, что он человек широкой души, — это скажет каждый, кто пришел сегодня попрощаться с Николаем Александровичем. Для каждого он находился свое слово. Я не раз бывал с ним на крупных совещаниях в Москве, будучи премьер-министром РТ, за границей. Казалось, в тупик зашли переговоры, ничего не получается. А Николай Александрович тут как тут со своей уместной шуткой, если надо, анекдотом. Ситуация исправлялась, и нам удавалось успешно завершить переговоры и подписать документы. Умел любить людей, какое-то особое качество у него было, собирал команду, и она решала задачу многие годы. Сегодня с Николаем Александровичем прощается не только Нижнекамск, а вся республика. Зеленов честно прошел свой жизненный путь, оставил яркий след, и мы будем помнить его, пока сами живы», — закончил речь председатель Госсовета РТ.

Айдар Метшин сказал, что Нижнекамску в период его становления очень повезло с первыми руководителями, которых уважительно называют отцами города

Айдар Метшин сказал, что Нижнекамску в период его становления очень повезло с первыми руководителями, которых уважительно называют отцами города. «Сегодня мы прощаемся с последним из них. Николай Александрович со своими единомышленниками определял, как будет развиваться город. Это человек не только своего времени, он был олицетворением будущего, человеком, имя которого известно трем поколениям нижнекамцев, пользовался уважением не только у шинников, но и у рядовых жителей. Это очень большая потеря для города. Нижнекамцы говорят вам спасибо. Нам очень будет не хватать вас», — подчеркнул Метшин.

Ильсур Метшин признался, что ему и трудно, и легко находить слова. «Трудно дается речь, а легко, потому что пройденный путь состоит из огромных трудовых побед, — объяснил мэр Казани. — Любой, кого судьба свела с Николаем Александровичем, может написать книгу. Несмотря на то что человек больше 10 лет боролся с недугом, у него всегда было большое желание жить, находить в себе силы и обязательно ставить цели. Трудовой день он начинал в своей знаменитой робе, подходя к каждому до утренней планерки, зная каждого по именам — обычных работников. В самые тяжелые времена находил доброе слово, был настоящим руководителем. Если бы меня спросили, какое самое большое качество у Николая Александровича, — это масштаб его личности, масштаб его сердца и любви ко всем. Ему до последних дней небезразлична была судьба города и завода».

После гражданской панихиды гроб с телом вынесли на площадь перед Домом творчества, где процессию уже ожидали музыканты

Гендиректор УК «Татнефть-Нефтехим» Гюзель Хабутдинова прощальную речь начала приглушенным голосом: «Шинники скорбят, у шинников утрата. Нижнекамские шинники ценили своего директора. Он сам себя в шутку называл директором котлована. Так он говорил, когда начинал строительство, мечтал о том, что будет построен завод и не надо будет ходить в сапогах по грязи. Говорил: мечтал я, когда можно будет пройти по заводу в ботинках. А потом — героические победы. Один завод, второй… Увеличение мощностей, объемов выпуска. Нужно было найти соратников, создающих тот продукт, которым могла бы гордиться вся страна. Он жил работой. Его семья была не только дома, огромной семьей были все заводчане. Он гордился тем, что, когда во всей стране был застой, в Нижнекамске развивалась промышленность».

После гражданской панихиды гроб с телом вынесли на площадь перед Домом творчества, где процессию уже ожидали музыканты. Кстати, как рассказал Биккинеев, сам генерал шинников тоже писал музыку и вообще был человеком весьма разносторонним. «Мы проработали с ним 20 лет, — вдохновенно рассказывал соратник Зеленова. — Это человек с большой буквы без всякого пафоса. Человек трезвомыслящий, понимающий суть дела. Мы с ним вместе рыбачили. Почему-то сегодня никто об этом не сказал, он картины рисовал, на гитаре играл. На таких людях, как он, держится страна».