Государственный симфонический оркестр Татарстана исполнил в Казани и Москве большую премьеру — Симфонию №8 Густава Малера, которую из-за ее масштабности называют симфонией тысячи участников

«НЕ МОГУ ОБЪЯСНИТЬ, ОТКУДА ВО МНЕ ЭТА СТРАСТЬ»

«Это абсолютная бездна, космос», — восхищенно говорит худрук Государственного симфонического оркестра РТ Александр Сладковский в интервью Юлиану Макарову на телеканале «Культура». Нетрудно догадаться, что речь об австрийце Густаве Малере. Еще в своем блоге для «БИЗНЕС Online» Сладковский писал, что «готовность к малеровским партитурам (я имею в виду комплектацию, кондиционность и, конечно, высочайшее качество оркестровых групп, в особенности таких, как медная и духовая) — это показатель профессионализма любого симфонического оркестра высшей лиги». И сейчас готовность ГСО РТ — абсолютная, что признает в разговоре с Макаровым и сам маэстро: «Наш оркестр, без преувеличения можно сказать, сейчас в той форме, что если им не дать этот энергетический заряд, я боюсь, мы начнем деградировать, потому что мне нужно дальше двигать коллектив».

Именно с Малера начал ГСО РТ новый 2019 год — тогда вместе с кавалером французского Ордена Почетного легиона Рено Капюсоном и солистами Большого и Михайловского театром Сергеем Радченко и Борисом Пинхасовичем оркестр Сладковского триумфально исполнил в Казани и Москве «Песнь о Земле». И вот уже через месяц — взятие новой вершины, «Симфонии тысячи» в казанском ГБКЗ и московском «Зарядье».«Я не могу объяснить, откуда во мне эта страсть. Конечно, с детства это воздействовало на меня каким-то образом, как и музыка Шостаковича», — говорит маэстро. В интервью Макарову он также поделился планами по расстановке исполнителей на достаточно компактной сцене казанского ГБКЗ: «На верхний балкон я ставлю хор мальчиков, справа — банду (медный духовой оркестр — прим. ред.). Ступеней для хора будет не хватать, поэтому арендуем специальные станки, а рояль уберем почти за сцену». Благодаря таким логистическим решениям 200 участников с легкостью разместились в пространстве концертного зала, музыкантам не было тесно или некомфортно. Площадь «Зарядья» позволила разместить исполнителей еще свободнее, а передать всю мощь малеровской симфонии помог гигантский орган с 85 регистрами и более 15 тыс. акустических панелей с вставками из дерева породы махагон весом от 150 до 600 кг каждая.

Чтобы с успехом исполнить Восьмую симфонию, требуется грандиозный состав участников, и Сладковский собрал именно такой. За хоровые партии отвечали академический большой хор «Мастера хорового пения» Российского государственного музыкального телерадиоцентра под управлением Льва Конторовича, хор академии хорового искусства имени Попова и хор мальчиков московского хорового училища имени Свешникова. А вокальные партии исполнили такие оперные звезды, как  Василий Ладюк, Алексей Татаринцев, Вероника Джиоева и др.

«Полгода назад мы с маэстро Сладковским встречались в Казани, обсуждали творческие планы. Я говорю: Александр Витальевич, как бы нам замахнуться на то, что мало кто может позволить сделать. И когда он только услышал, что это будет Малер, Восьмая, не успел договорить „симфония“, он сказал: делаем», — рассказал телеканалу «Культура» Ладюк. Другие солисты делились впечатлениями от подготовки к масштабному концерту в соцсетях: Джиоева выложила видео с репетиции с подписью: «Что-то невероятное. На концерте было еще лучше». А после концерта в Москве, например, меццо-сопрано Мария Заикина написала в своем «Инстаграме»: «Сегодня произошло то, о чем еще недавно я не могла даже мечтать. Малер, Москва и невероятный каст. Огромное всем спасибо, я безумно счастлива быть причастной к этому!»

Чтобы с успехом исполнить Восьмую симфонию, требуется грандиозный состав участников, и Сладковский собрал именно такой

«ГОЛОВОКРУЖИТЕЛЬНЫЕ КОСМИЧЕСКИЕ ПЕРЕГРУЗКИ»

Малер задумал Восьмую симфонию как оду любви к жизни и земле. Основой для нее послужили католическое песнопение «Приди, о Дух животворящий» и заключительная сцена «Фауста» Гете, которая знаменует возвышение героя. Как писал филолог-германист Алексей Аствацатуров, любовь у Гете — вселенское, космическое чувство, такой же получилась и симфония Малера. «Представьте себе, что вселенная начинает звучать и звенеть. Поют уже не человеческие голоса, а кружащиеся солнца и планеты», — так характеризовал свое произведение сам композитор.

Масштаб мысли средневековых богословов, Гете и Малера подхватывает и Сладковский, интерпретируя ее уже в исполнительском ключе. В программках концерта были напечатаны тексты первой и второй частей симфонии, что позволяло зрителям подробно следить за происходящим. «Восьмая имеет такие глубокие смыслы и переплетения! Они требуют специальной подготовки, прочтения текстов, осмысления. Если ты просто послушаешь эту музыку, она захватывает невероятно, но когда ты понимаешь, о чем это… Внутри каждой части есть потрясающее противопоставление и лирических тем, и маршевых. Как мне кажется, самая яркая точка в симфонии отдана хору, как ни странно, — это почти в самом конце второй части. Это взрыв, совершенно божественный… Я об этом даже не могу говорить, мне становится не по себе», — признается Сладковский в эфире телеканала «Культура» и подтверждает свое намерение записать всего Малера — сейчас в дискографии ГСО РТ три симфонии австрийца: Первая, Пятая и Девятая.

Весь Малер в исполнении ГСО РТ — не просто грандиозный замысел, но и большой подарок всем меломанам, ведь Сладковский не просто любит австрийского композитора, но и буквально чувствует его. Возвышенное торжество первой части Восьмой симфонии у Сладковского достигает своего апогея — кажется, что весь оркестр слился в едином божественном гимне с хорами и вокалистами, показывая удивительную слитность голосов инструментальных и человеческих. «От грандиозности происходящего захватывало дух, бешено билось сердце и мурашки бежали по телу. Теперь я понимаю людей, которые на концертах теряют сознание и их выносят на носилках. Это было мощно, фантастично и со вселенским размахом», — написала после посещения концерта в Казани одна из зрительниц Марина Угнивенко.

Во второй части, мистической и удивительно живописной, Сладковский показывает мастерство тонко настраивать взаимодействие всех исполнителей, чтобы музыка была не только выразительным искусством, но и изобразительным. Он рисует возвышающийся пейзаж «Фауста», уходящий в небо, создает почти осязаемые образы, удивительно точно прорабатывая каждый эпизод. Живописны и голоса солистов — хрустальное сопрано Боженко, пластичный тенор Татаринцева, мощный бас Ставинского. Глубокая философская подоплека произведений Гете и Малера благодаря внимательной интерпретации Сладковского действует на слушателя на эмоциональном уровне — конечно, для подготовленного слушателя откроются иные уровни восприятия, но даже первое знакомство будет незабываемым. Именно поэтому стоячие овации после концерта в Казани продолжались более 15 минут — слушатели просто не хотели отпускать от себя музыкантов, которые несколько раз выходили на бис, а аплодисменты начали стихать только после того, как оркестр стал уходить со сцены.

«Восхитительно сделан финал с огромной цезурой — дыханием между флейтовым соло и мистическим хором, — пишет московский музыковед Александр Гордон. — Не припомню, делал ли здесь еще кто-нибудь из дирижеров такую цезуру. А это дыхание — просто необходимая бездна перед разворотом последней иллюзии „восьмого неба Малера“, как писал Иосиф Райскин. Феномен в том, что и в этом последнем развороте таких импульсов „из ничто“ было озвучено не меньше четырех. Именно с учетом этих базовых импульсов захлестывающая энергия предыдущего развития уносит с таким эмоциональным ускорением, что организм начинает испытывать головокружительные космические перегрузки». Музыкальный критик Александр Матусевич в своей статье для портала ClassicalMusicNews характеризует финал словом «катарсис»: «Тут оно как никогда уместно, ибо более чем точно способно охарактеризовать атмосферу просветления, разлившуюся по залу в финале симфонии».

«ДУХ ЗАХВАТЫВАЛО, И МУРАШКИ БЕЖАЛИ И БЕЖАЛИ»

Гордон также отмечает, что ГСО РТ «расположил к себе уверенной и вдумчивой интерпретацией без тени претенциозности и саморекламы. Впечатлило сбалансированное внимание, какое дирижер уделял тонким, камерным страницам партитуры, наравне с массовыми. Не было ощущения мозаичности или смазанности целого, которое часто возникает при гипертрофии звука хоровых сцен и желании как можно скорее пролететь мимо неброских эпизодов. Драматургия темпов была проработана детально, с целью дать прозвучать и тому, и другому».

«Для меня было полной неожиданностью, что по прошествии времени Восьмая симфония Малера в исполнении Сладковского окажет на мое закаленное восприятие едва ли не более значительное воздействие, чем при первых живых контактах с ее партитурой. Потому я хочу выразить глубочайшую благодарность всем причастным к этому концерту — дирижерам оркестра и хоров, симфоническому и хоровым коллективам, ансамблю солистов. Вы герои!» — заключает музыковед.

Матусевич обращает внимание на мастерство Сладковского в работе со звуком: «Госоркестр Татарстана славен мощным звучанием, яркой подачей звука, необычайной слитностью, вязкостью и насыщенностью саунда. Но в этот раз он буквально творил чудеса, воспаряя к таким тончайшим краскам пианиссимо (при этом ни на секунду не ослабевая в тембральном богатстве и плотности звучания), что буквально дух захватывало, и мурашки бежали и бежали». Критик отмечает колоритные и одновременно филигранные инструментальные соло, безупречное звучание меди («что само по себе для российского оркестра, тем более регионального — сенсация!»), внушительную органную основу. По словам Матусевича, все это говорит о высочайшем качестве исполнения, достойного соперничать с эталонными европейскими версиями прошлого и настоящего.

«Оркестру есть что предложить своим преданным поклонникам. У него есть свой стиль, свой узнаваемый звук, своя манера. У него есть харизматичный руководитель и, наконец, смелость штурмовать самые, казалось бы, недосягаемые вершины мирового репертуара. Татарскому оркестру и его худруку совладать удается. Циклопическая форма охвачена, важнейшие линии четко прочерчены и выпукло поданы, мелодии лейттем высветлены. Вокальные строчки, по-вагнериански вплетенные в симфоническую ткань, тем не менее не затеряны — голоса парят, чаруя и добавляя в инструментальную фактуру живую краску трепетности», — отмечает Матусевич.

Солидарны с критиками и другие зрители московского концерта, заполнившие «Зарядье». В репортаже на телеканале «Культура» отметили, что дирижеры крайне редко берутся за эту симфонию Малера, хотя в целом его музыка сегодня очень востребована. «И слушатели, конечно, оценили этот выбор. Зал был полон», — сообщила корреспондент канала. «Мне тоже удалось побывать сегодня в „Зарядье“. Очень сильные впечатления. Если одним словом — грандиозно. Грандиозно все, начиная от количества участников и кончая самой музыкой. Поражает удивительная слаженность всех участников, и думаешь, как же дирижеру удается „везти“ эту махину абсолютно стройно и точно. Преклоняюсь перед профессионализмом Александра Сладковского!» — написала Ольга Алиханова.

Однако почивать на лаврах — на это у ГСО РТ нет ни времени, ни желания. Уже сегодня коллектив под управлением Сладковского выступит в ГБКЗ им. Сайдашева с известным итальянским виолончелистом Марио Брунелло, который играет на самых известных площадках мира и стал первым итальянским музыкантом, завоевавшим I премию на международном конкурсе имени Чайковского в Москве. Брунелло играет на знаменитой виолончели Маджини начала XVII века.

В первом отделении концерта прозвучит симфоническая поэма Рихарда Штрауса «Дон Кихот», которую композитор назвал «фантастическими вариациями на тему рыцарского характера». Во втором отделении будет исполнена драматическая Девятая симфония Антона Брукнера, посвященная «Возлюбленному Богу». 16 февраля оркестр выступит с этой же программой в Москве в рамках собственного абонемента 17 в Московской государственной академической филармонии.