Бывший генерал КГБ Филипп Бобков умер 17 июня в Москве на 94-м году жизни, дожив до глубокой старости Бывший генерал КГБ Филипп Бобков умер 17 июня в Москве на 94-м году жизни, дожив до глубокой старости Фото: mil.ru, commons.wikimedia.org (CC BY-SA 4.0)

«ТЕМПЕРАТУРУ ПРОШЕДШЕГО СТОЛЕТИЯ МОЖНО ИЗУЧАТЬ ПО МНЕ КАК ПО НАГЛЯДНОМУ ПОСОБИЮ»

Бывший генерал КГБ Филипп Бобков умер 17 июня в Москве на 94-м году жизни, дожив до глубокой старости. Все проклятия, которые начиная с конца 1960-х годов посылали ему советские диссиденты, пролетели мимо: после развала СССР он работал в крупной компании, писал книги, давал интервью и иногда прогуливался переулками вблизи Старого Арбата, где и жил. Газеты писали о Филиппе Денисовиче, что это именно он, всесильный глава 5-го управления КГБ СССР, когда-то выдворил за пределы Союза Александра Солженицына, Иосифа Бродского, а также Мстислава Ростроповича с Галиной Вишневской, что сослал в Горький академика Андрея Сахарова, но сам не спешил посыпать седую голову пеплом, хотя о физике-теоретике впоследствии сожалел: он, по словам экс-генерала КГБ, был приличным человеком и очень сильным, серьезным ученым. Ну да, с Бродским и семьей Солженицыных у КГБ отношения, мягко говоря, не сложились, зато эстрадным поэтам Евгению Евтушенко и Андрею Вознесенскому Бобков искренне помогал, да и сам проявил себя мастером слова, написав уже после своей отставки мемуары и несколько книг с говорящими названиями: «Как готовили предателей», «КГБ и власть», «Неизвестный Горбачев. Князь тьмы» и пр.

Последние годы он много болел, иногда терял сознание, отлеживался в военных госпиталях. В июне этого года, будучи госпитализированным в Центральный клинический военный госпиталь ФСБ РФ, оттуда уже не вернулся, и СМИ распространили новость о его утренней (около 8:00) смерти в реанимации. Новопреставленному генералу отдал из Кремля честь другой генерал — Сергей Шойгу, отметивший, что Филипп Денисович являлся истинным офицером, настоящим патриотом и профессионалом. «Когда я бывал с ним в командировках, выстраивались первые секретари в линейках, куда бы мы ни летели, — вспомнил о покойном бывший офицер КГБ, а ныне депутат Госдумы Николай Рыжак. — Каждый первый секретарь считал необходимым встретить его лично у трапа самолета».

Кем же являлся этот человек в генеральских погонах и с усталым умным лицом, которого до конца его жизни не забывали ни друзья, ни недруги? А был он вначале донецким пареньком из города Макеевка (ныне известного на весь мир благодаря войне на востоке Украины), затем — красноармейцем на фронтах Великой Отечественной, после — контрразведчиком «Смерша». Уже в 1965-м Бобков дослужился до генерал-майора КГБ. Ну а с 1967 года начинается самый известный период в биографии Филиппа Денисовича: он возглавил 5-е, идеологическое управление комитета госбезопасности и начал бороться с идеологическими диверсиями и диссидентами. В этом качестве его и узнала элита позднего СССР: от мирно стареющего Леонида Брежнева до высланного в США неистового Солженицына, вослед которому бобковская команда сочинила, по словам жены Александра Исаевича, немало клеветнических «мемов».

«Температуру прошедшего столетия, точки его замерзания и кипения можно отчасти изучать по мне как по наглядному человеческому пособию, — писал впоследствии Бобков. — Судите сами: родился через год после смерти Владимира Ленина, на 9-м году жизни Советского Союза (1925-й — прим. ред.). Можно сказать практически без натяжки, что детство социализма в нашей стране совпало с моим ранним детством. Те, кто жил при Ленине и пережил Первую мировую войну и Октябрьскую революцию, к моменту, когда я вел уже сознательную жизнь, были еще не старыми, полными сил и энергии людьми».

От них, живших при Ленине, Филипп Денисович и получил в 1944 году свой партбилет вместе с орденом Славы 3-й степени и двумя медалями «За отвагу». С фронта он также принес два ранения, причем второе серьезное, осколочное — от близкого разрыва мины. Позднее его могли упрекнуть в чем угодно, но только не в трусости: красноармеец Бобков пулям не кланялся.

Впрочем, и в жестокости никто будущего чекиста упрекнуть не мог. Возможно, здесь ему помогли слова отца, который в печально знаменитом 1937 году сказал своему 12-летнему сыну: «Я хочу, Филипп, чтобы ты знал: меня могут арестовать. Но пойми: я ни в чем не виноват ни перед народом, ни перед товарищами, совесть моя чиста».

«Я был потрясен. За что могут арестовать отца, человека уважаемого и абсолютно честного?» — недоумевал в своих мемуарах Бобков. Отец, кстати, все-таки не был арестован: осенью 1941-го он тоже ушел на фронт и погиб на предпоследнем году войны. Однако на характер сына оказал очень глубокое влияние: из чекиста не вышло ни Лаврентия Берии, ни Генриха Ягоды, и с «идеологическими диверсантами» он разговаривал как «вегетарианец», хотя властью, данной ему народом и партией, запросто мог уничтожить любого из своих собеседников.   

В 2012 году на параде в честь Великой Победы его (Филиппа Бобкова) посадит по левую руку от себя президент РФ Владимир Путин В 2012 году на параде в честь Великой Победы его (Филиппа Бобкова) посадит по левую руку от себя президент РФ Владимир Путин Фото: kremlin.ru

«НАЧИНАЛ ПЕРЕСТРОЙКУ АНДРОПОВ. ВОТ ГОРБАЧЕВ — СОВСЕМ НЕИНТЕРЕСНЫЙ ЧЕЛОВЕК…»

По-настоящему Бобков возвысился при Юрии Андропове, когда тот, в свою очередь, в июне 1967 года был назначен председателем КГБ. «Страна не распалась бы, если бы подольше пожил Андропов», — рассуждал в нулевые годы генерал. Тогда, на излете оттепельных 60-х, Филипп Денисович ценил своего шефа как человека: «Он не давил и давал возможность работать самому. Если что-то надо, то придешь, с ним поговоришь, посоветуешься. С ним хорошо было работать».

Трудились действительно неплохо. Созданное железной андроповской волей 5-е управление во главе с Бобковым взялось за расплодившихся к тому времени диссидентов, большинство из которых составляли ушедшие в подполье шестидесятники. О некоторых своих оппонентах генерал всегда говорил с симпатией. «Ростропович был очень приятный человек», — твердил он, когда при нем заходил разговор о всемирно известном дирижере. А о Бродском любил упомянуть, что никто его, дескать, из страны не выгонял: «Он сам уехал». «Поэт просто создавал такую ситуацию вокруг себя, — трактовал по-своему Филипп Денисович. — Чего его выселять? Кто его выдворил? Единственным человеком, которого выгнали из страны, являлся Солженицын. Его — да, выселили. Но это был Филипп Денисович».

В 1970-е годы диссидентское движение в СССР подверглось стремительной радикализации. Диссиденты выстраивали собственную систему ценностей, которая как, в кривом зеркале, пародировала социалистическую идеологию, но только от противного. Если образцовый советский человек не пил, не курил, занимался спортом, был верен своей семье и писал слово «Родина» с большой буквы, то настоящий диссидент, как правило, пил по-черному (у Сергея Довлатова это называлось «алкогольный протест»), вел беспорядочную личную жизнь, ненавидел и презирал страну, в которой живет, но при этом назло КГБ верил в Бога. В таких «инакомыслящих» Бобков справедливо предчувствовал буревестников грядущего распада государства. «Западом это поощрялось как тот внутренний резерв, который способен подрывать основы строя, существовавшего в Советском Союзе, — писал экс-начальник 5-го управления. — Поощрялось достаточно активно, целеустремленно, о чем свидетельствуют и документы, и практика. И, конечно, церковь. Ее стремились брать в союзники, поскольку она, как известно, пережила сложные периоды в советское время. Я говорю слово „церковь“ в широком смысле, это не только ортодоксальная, но и различные сектантские объединения».

Впрочем, Филипп Денисович занимался не только творческой богемой, стремившейся донести до западных радиостанций свой политический и «алкогольный» протест. В сферу его генеральского внимания попадали и националисты с имперских окраин. Задолго до войны на Кавказе он пытался разбирать грузино-абхазские отношения, заботился о судьбе немцев Поволжья и даже по согласованию с Андроповым дал зеленый свет эмиграции советских евреев в Израиль. Как раз случилась Шестидневная война, и в последующие 1969–1975 годы на землю обетованную уехали около 100 тыс. репатриантов из Советского Союза.

В январе 1977-го армянские националисты организовали в Москве первый мощный теракт: серию взрывов, затронувших даже квартал неподалеку от кабинетов Андропова и Бобкова на Лубянке. В метро при взрыве погибли 7 человек, 37 получили ранение. КГБ взял в оборот и привлек к ответственности подпольную Национальную объединенную партию Армении во главе со Степаном Затикяном. На этот раз пощады не было никому: все задержанные по делу расстреляны.  

К концу 1970-х относят и попытку 5-го управления наладить контакты с советскими цеховиками и подпольными миллионерами. В связи с этим в октябре 1982 года было создано 6-е управление КГБ для контрразведывательного обеспечения экономики. А уже в ноябре Андропов избран генеральным секретарем ЦК КПСС. Началась короткая андроповская перестройка.

«Начинал перестройку Юрий Владимирович, — свидетельствовал потом Бобков. — Он хотел прийти не к тому, что в итоге получилось у Михаила Горбачева. Вот последний — совсем неинтересный человек. Малограмотный политик, который больше заботился о своей карьере. В отличие от него, Андропов добивался того, чтобы все занимались делом, работали, чтобы дисциплина была. Сам ездил по предприятиям и призывал к этому. Он стремился укрепить социалистический строй и страну не стал бы разваливать, как это сделал Горбачев».

Об андроповской модели перестройки впоследствии много писали, но, в чем она конкретно заключалась, никто точно сказать не мог. Сам Филипп Денисович только отмахивался: «Не было никакого плана!» Наверняка можно утверждать одно: наряду с укреплением производственной дисциплины Андропов намеревался дать место в советской жизни частному предпринимательству, то есть запустить второй НЭП. Впрочем, как в свое время рассказывал «БИЗНЕС Online» бывший зампред российского правительства Михаил Полторанин, имелась и секретная часть замысла: избавить страну от «балласта» социалистических республик, «отрубить куски: Узбекистан, Туркмению, Киргизию, Таджикистан, Молдавию, Армению, Прибалтику», где от союзного центра постоянно требовали денег и одновременно поднимали голову националисты, а на оставшейся территории РСФСР создать нормальный, социально ответственный капитализм с хорошим уровнем жизни для всех граждан.

Однако в феврале 1984 года Андропов умер. СССР вошел в штопор пятилетки пышных похорон. Что до горбачевской перестройки, то ее результат известен. Вместе со всей страной Бобков был выброшен за борт: первый и последний президент СССР подписал его прошение об отставке в январе 1991-го. Но бывший генерал армии, успевший в конце 1980-х годов побывать членом ЦК КПСС и первым зампредом КГБ, не сгинул, пополнив собой безмолвные ряды пенсионеров. Уже в 1992-м он стал руководителем аналитического управления холдинга АО «Группа „Мост“» — того самого, который принадлежал олигарху и медиамагнату Владимиру Гусинскому. Поговаривали, что отношения последнего и Филиппа Денисовича сложились еще в советское время, когда будущий предприниматель якобы добывал агентурные сведения для 5-го управления. Теперь их роли переменились, но ненадолго: Гусинский с его телеканалом НТВ первым попадет под путинский каток и вынужден будет покинуть страну. А Бобков, разумеется, останется: в 2012 году на параде в честь Великой Победы его посадит по левую руку от себя президент РФ Владимир Путин. В декабре 2015-го он же будет поздравлять экс-генерала с 90-летием. Летом 2019 года очередь дойдет и до некролога.

Филиппа Денисовича намереваются похоронить в Москве 20 июня. Место захоронения пока неизвестно.

«Бобков был талантливым чекистом, и оставался таковым до конца жизни» «Бобков был талантливым чекистом и оставался таковым до конца жизни» Фото: kremlin.ru

 «ОДНА ИЗ ЗАДАЧ, КОТОРАЯ СТОЯЛА ПЕРЕД БОБКОВЫМ, — ПРОНИКНУТЬ В ДВИЖЕНИЕ МИРОВОГО СИОНИЗМА»

О том, какую роль сыграл Бобков в истории позднего СССР и можно ли сказать, что его 5-е управление проиграло страну диссидентам, «БИЗНЕС Online» спросил у своих экспертов.

Шамиль Султанов — философ, политолог, руководитель аналитического центра «Россия — исламский мир»:

— В советское время будущий олигарх Гусинский был агентом Бобкова, он работал на него. Но говорить о том, что после 1991 года экс-генерал ушел к своему бывшему агенту, не совсем правильно. Сам он объяснял данный факт оригинальным образом (я знаю об этом не напрямую, а от одного важного человека). Дело в том, что одна из задач, которая стояла перед Филиппом Денисовичем, когда он работал с диссидентским движением, — проникнуть в движение мирового сионизма. В 1992-м Бобков перешел на работу в группу «Мост», а в 1996 году Гусинский стал президентом российского еврейского конгресса, в 2000-м — вице-президентом всемирного еврейского конгресса. Сделано это совместно с экс-генералом, хотя сам медиамагнат от международного сионизма был весьма далек. Таким образом, первый достиг своей цели, несмотря на то что Советского Союза уже не существовало.

Проиграл он диссидентскому движению или победил его? Так, пожалуй, нельзя ставить вопрос, поскольку диссидентство в СССР было очень сложным, за разными группами стояли совершенно разные люди, каждый из которых преследовал свою цель. Говорят, к примеру, что недавний министр обороны Израиля Авигдор Либерман был в свое время завербован структурами, близкими к Бобкову, поэтому для него еще в 1978 году открыли двери и он уехал из Молдавской ССР в Израиль.

Не диссиденты победили Советский Союз, страна распалась в результате Третьей мировой войны, которую выиграли американцы. При этом активно использовались внутренние противоречия, существовавшие на тот момент. Роль же диссидентов не надо преувеличивать — она была написана не ими, а в совершенно других кабинетах. Я знал одну женщину, которая была очень важной диссиденткой и впоследствии уехала в Израиль, но это не помешало ей быть любовницей Бобкова. Поэтому все гораздо сложнее, чем кажется. А сам он был талантливым чекистом и оставался таковым до конца жизни. Когда в свое время наши патриоты начали Филиппа Денисовича обвинять в том, что он проморгал развал Союза, они ведь многого не знали. Экс-генерал был патриотом своей страны, участником Великой Отечественной войны. Он до мельчайших нюансов знал работу спецслужб и любил ее. С последним председателем КГБ СССР Владимиром Крючковым находился в очень хороших дружеских отношениях.

Максим Шевченко — журналист, публицист:

— Бобков являлся одним из конструкторов перестройки со стороны КГБ и личным доверенным порученцем Андропова. Впрочем, как человек военный, он стал больше исполнителем этого проекта. Сама идея перестройки была правильной: сохранить социальное государство, модернизировать его, ввести частную собственность и свободу слова. В контексте этого экс-генерал — драматическая фигура. Тем более что ничего такого ужасного, по сравнению с нынешними кадрами, он не делал. Последующий переход к Гусинскому также не изменил принципов Филиппа Денисовича. Из всех олигархов 90-х первый выглядел наиболее нормальным человеком: веселым, обаятельным, порядочным. НТВ, который он делал, являлся отличным проектом. Так что это было символично, что один из бывших самых влиятельных людей СССР работал в группе «Мост».

Самого Бобкова по большому счету не за что упрекнуть. Да, он преследовал диссидентов, но это ведь не сталинские репрессии. Правда, христианского демократа Александра Огородникова прессовали, но он был такой особый. Писатель Леонид Бородин, автор романа «Третья правда», тоже сидел очень долго. Однако особых зверств в 1970–1980-е годы по линии КГБ припомнить сложно. Это была уже очень «вегетарианская» система. Да, запугивали, вербовали, но с 30-ми годами подобное и рядом не стояло.

Если допустить, что в проект перестройки входил замысел отсечь от страны союзные республики, тогда это был прямой путь к распаду страны. Но я ничего о таком не знаю. Потому что именно подобное разрушило СССР, а не перестройка как таковая. Не свобода слова, не кооперация и частная предпринимательство разорвали страну на части, а то, что делала команда Горбачева в Узбекистане, Грузии, Азербайджане и Прибалтике. Советская система еще работала — она нуждалась в модернизации, но ее можно было провести. Последняя оказалась сопряжена с двумя факторами: централизацией и твердостью на уровне высшего руководства и демократизацией — на низовом. «Чем ниже, тем больше демократии» — таким был изначальный принцип. Я не верю ни на одну секунду, чтобы улица могла смести советскую власть. Любая может контролировать подобные процессы. Вот этот демократический проект перестройки я полностью поддерживаю.

Но, возможно, существовала и другая группа, которая уже задумывала 1991 год и которая прекрасно понимала, что стратегические противники в холодной войне не позволят модернизироваться Советскому Союзу. Если бы преобразовался СССР и Китай, что бы произошло? Зачем Западу такая мощная система социализма? Поэтому в обмен на личные гарантии и сохранение личной власти они совершили акт по развалу Союза, в том числе за счет провокаций в адрес национальных республик. Грузинские события, казахские, бакинские — провокации прошли буквально по всем союзным республикам и инициировались из Москвы. Но я не верю, что это был Бобков: подобное не являлось его зоной ответственности.   

«БОБКОВ РАСТОПТАЛ МНОГИЕ СУДЬБЫ, А ПОТОМ ПОПЫТАЛСЯ ВСТРОИТЬСЯ В НОВУЮ ЖИЗНЬ»

Николай Сванидзе — журналист, профессор:

— Пока государство находилось в полной силе, куда диссидентам было с ним сражаться? Но, когда оно стало слабеть, вместе с ним начал увядать и комитет государственной безопасности. Какая была разница, кто там в это время занимался инакомыслящими — Бобков или же какой-нибудь Федор Сидоров? В конечном счете КГБ проиграл битву не диссидентам и не они развалили Советский Союз. СССР распался сам, а комитет при всей своей огромной мощи не мог этому противостоять. Возможно, он подобному даже способствовал, поскольку трудился над закреплением консервативных, реакционных и нежизнеспособных сторон советского государства, которые и привели к его гибели. Страну законопатили так, что она в итоге задохнулась.

Когда Бобков ушел к Гусинскому, никаких диссидентов уже не было, существовала новая Россия, не такая, как сейчас, а вполне себе свободная. Казалось, КГБ навсегда почил в бозе. Однако не комитет, а лично Филипп Денисович доказал свою жизнеспособность, когда ушел на работу в группу «Мост». Был он человек, безусловно, талантливый и яркий — сумел устроиться в новой системе, сделав повторную карьеру, и запуститься, обнулиться.

У экс-генерала имелась и третья жизнь, когда в стране снова пришел к власти видоизмененный комитет государственной безопасности. Естественно, что все бывшие чекистские генералы и VIP'ы опять оказались востребованы, в том числе Бобков.

Руслан Хасбулатов — заведующий кафедрой мировой экономики Российской экономической академии им. Плеханова, последний председатель Верховного Совета РФ:

— Это бывший чекист, что ли? Да ну его. Не хочу о нем даже говорить. Бобков должен был бороться с диссидентами, а иначе с какой стати он генералом армии стал. Но Филипп Денисович являлся одним из 10 заместителей, не самый талантливый, да там таких и не было. Потом он пошел к олигарху со всеми секретами и распродал все. Они были такие разложившиеся, эти офицеры и генералы, которые позволили так легко расстаться с СССР. Такие пустышки. Не ту профессию избрали. Им надо было воспитателями в детских садах стать. Глядишь, тогда какой-то толк оказался бы. Конечно, всегда, когда умирает человек, надо высказать соболезнование и сочувствие. Мне Бобков ничего плохого не сделал. Но система КГБ была вся гнилая. Ничего хорошего не предпринял и Андропов, хоть и сидел там три десятилетия. Вот и боролись с диссидентами и наборолись.

Глеб Павловский — глава фонда эффективной политики:

— Нельзя сказать, чтобы экс-генерал чем-то выделялся. У него не было и не могло быть своей позиции, так как он являлся чиновником. В качестве последнего Филипп Денисович выполнял указания своего шефа — Андропова, а до этого — другого начальника. Стратегия Юрия Владимировича оказалась совершенно конкретная — избирательные репрессии против узловых фигур. Не то чтобы они были как-то особо значимы, но являлись важными для сети. Андропов разваливал ее ударами по людям, разрушая их жизнь, биографию, семьи. Конечно, это не сталинское время. Он был человеком постсталинского периода, когда концепция борьбы с несогласными сменилась.

Бобков отвечал за борьбу с идеологическими диверсиями, хотя их не имелось. Боролся с инакомыслием, людьми, которые по-другому думали, смотрели на мир.

Он не был самым ужасным персонажем, относительно образованный человек. В то же время экс-генерал являлся не самым приятным гражданином, но в той системе вообще мало было таких людей. Надо не забывать, что это не шутки, когда их хватали, отрывали от семей и отправляли в лагерь. Некоторые оттуда не вернулись.

Бобков растоптал многие судьбы, а потом, как и большинство из комитета, попытался встроиться в новую жизнь. Наверное, не очень плохо. Работа у Гусинского, можно сказать, стала его второй пенсией. Я не знаю, насколько Филипп Денисович был полезен Гусинскому, но последнему наверняка нравилось, что у него работает человек, который раньше мог его реально посадить. И это тешило самолюбие олигарха.

«ВСЕ ГОСУДАРСТВА ВАРШАВСКОГО БЛОКА БЫЛИ ПРОНИЗАНЫ АГЕНТУРНЫМИ СЕТЯМИ 5-ГО УПРАВЛЕНИЯ»

Владимир Буковский — писатель, политический и общественный деятель, ученый-нейрофизиолог, один из основателей диссидентского движения в СССР:

— Бобков был обычным гэбэшником и держимордой. Довольно злобный мужик. Сам он ничего особенного не изобретал. Ему установку спускали — усилить борьбу, ослабить ее. И чекист соответствующим образом реагировал. Его задача была тащить и не пущать, что он и делал. Еще, кстати, занимался распространением всякой клеветы, надеясь таким образом скомпрометировать.

Я видел много документов Филиппа Денисовича в архиве, когда он уже был начальником 5-го управления. Смотрел разные доклады — они все типичные. Вот чекист пишет, скажем, такую справку — наблюдение за семьей Буковских, когда меня высылали. Он там чего только не врет: и что всем на меня наплевать, и что все заняты своими делами, и что моя сестра не проявляет никакого интереса к здоровью сына. Чушь собачья. Результат деятельности Бобкова оказался плачевным, поскольку у всей системы он был таков. Она являлась неживой и рухнула, а вместе ней и обслуживающие ее структуры.

Про Гусинского говорят, что он был агентом экс-генерала, поэтому при крушении системы Филипп Денисович попал под крылышки к своим птенцам. Утверждать я этого не могу: слухи. Но так говорят. Кстати, как-то на Украине в одном из интервью Бобков категорически утверждал, что я был агентом ЦРУ. Но тут могу вас клятвенно заверить, что никогда ни на какое ЦРУ не работал.

Валерий Малеваный — историк спецслужб:

— КГБ СССР был огромным агломератом спецслужб, которого боялись практически все разведки мира. Даже американские профессионалы из ЦРУ ставили КГБ на первое место по эффективности и профессионализму. Бобков оказался особенно заметной фигурой при Андропове, когда тот занял пост председателя комитета госбезопасности. Тогда и появилось знаменитое 5-е управление, которое занималось диссидентами. Данная структура в период работы Юрия Владимировича охватила своим влиянием все страны Варшавского договора. Можно сказать, что все они были пронизаны агентурными сетями 5-го управления. Достаточно вспомнить для примера убийство болгарского диссидента Георгия Маркова, совершенное в 1978 году в Лондоне. Тогда его укололи отравленным зонтиком, когда он пробирался сквозь толпу на мосту к своему автомобилю. Писателя убрали только за то, что он начал говорить на BBC странные вещи про генсека болгарской компартии Тодора Живкова.

Развал Советского Союза — это ведь заслуга не КГБ или диссидентского движения, а агентов влияния, которых ЦРУ внедрило в советскую политическую элиту. Это Горбачев, Борис Ельцин и вся околоельцинская команда. Просмотрел ли их Бобков? Думаю, что от него здесь ничего не зависело. Это была спецоперация ЦРУ. Диссиденты в данном контексте лишь малый ручеек, микроскопические комарики, которые кусали тело советского спрута на протяжении многих десятков лет. Мы ведь не можем назвать Ельцина и Горбачева диссидентами? Нет. Но Горбачева постоянно толкали вверх, ему оказывали помощь, начиная с периода его работы в Ставрополе. Кто его поддерживал? Вероятно, резидентура ЦРУ в Москве. Михаила Сергеевича переводили с должности на должность и постоянно повышали. Против высшей советской номенклатуры фигура Бобкова не обладала достаточным авторитетом, чтобы противостоять этому вектору, который стал гибельным для судьбы СССР.