«20 человек, начиная с Азата Бикмурзина»: Борис Петров о виновных в трагедии на НКНХ

Руководство НКНХ, по словам руководителя Ростехнадзора по РТ Бориса Петрова, до сих пор уверено, что все сделало правильно, и не пытается делать выводов Фото: Сергей Елагин

«У многих не было даже нормальной спецодежды, у кого она была — пострадали меньше»

Для начала мы попросили главу Ростехнадзора по РТ Бориса Петрова реконструировать события 19 апреля 2019 года, которые привели к гибели четверых человек, а еще 13 — серьезно пострадали. Напомним, авария произошла на заводе изопрена-мономера «Нижнекамскнефтехима» (НКНХ), тогда пострадали работники подрядных организаций «СМОК» и «Причал», которые ремонтировали установку БК-3.

«Произошла цепочка событий. Перед ремонтом рабочие сняли уровнемер, должны были поставить новый. Но, во-первых, они ошиблись — должны были снять один прибор, а сняли другой — такой у них регламент запутанный оказался. Когда сняли — не поставили заглушку. Все рабочие оказались новенькими, никто ранее на этом предприятии не работал. Они не могли нам во время опросов объяснить, что и где там находится. Их фактически за руку водил мастер. Продукт (газ) должны были откачать — не откачали.

Замеры по воздуху в начале проводили, это точно. Но ночью были заморозки, температура понизилась, продукт замерз, поэтому испарений не было. А к тому времени, когда начались работы, стало тепло, продукт начал испаряться. Датчики при этом не работали. В это время проводили огневые работы, и еще окурки там мы нашли. Сказать, от чего именно прошло возгорание — от сварочного инструмента или от непотушенной сигареты, — это уже не важно. Важно, что была загазованность, которую никто не отслеживал, хотя все, кого мы опросили, говорили: «Да, запах был». Газ чувствовали, но никто на это не обратил внимания.

Возгорание произошло. Больше всего пострадали те, кто стояли на втором ярусе, потому что пламя поднялось вверх. У многих не было даже нормальной спецодежды, у кого она была — пострадали меньше. Установлено, что никто не выдавал им спецодежду, то есть экономили на подрядчиках», — считает Петров.

Руководство завода, по словам руководителя Ростехнадзора по РТ, до сих пор уверено, что все сделало правильно, и не пытается делать выводов. Объясняют это так — по новым правилам они не отвечают за работы подрядных организаций. «Это мне непонятно, ведь речь идет об опасном производственном объекте. Нужно быть в курсе хотя бы для того, чтобы знать, что люди делают у тебя на объекте», — считает глава контрольного ведомства.

Кстати, интересная деталь, которая всплыла во время расследования, — изначально служба безопасности НКНХ отклонила одну из подрядных компаний, но потом по каким-то причинам обе они вышли на ремонт установки БК-3. «О многом говорит даже то, что у этих предприятий нет собственной ремонтной базы… Перед началом работ людей набрали — и все», — утверждает Петров.

«Не хотелось бы все время приводить в пример «Нижнекамскнефтехим», но сегодня там каждый год одна-две аварии, почти всегда есть человеческие жертвы» Фото: mchs.tatarstan.ru

«Руководители выбирают «стрелочника» и говорят: «Из-за него все произошло»

Руководство предприятия причиной аварии называет человеческий фактор, а единственным виновным «назначает» замначальника цеха, который якобы руководил ремонтом на свой страх и риск, не согласовав работы с руководством. У Петрова свой взгляд на то, что принято считать «человеческим фактором».

«Руководители многих предприятий превратно понимают, что такое „человеческий фактор“, выбирают „стрелочника“ и говорят: „Из-за него все произошло“. На наш взгляд „человеческий фактор“ — это совокупность причин, которые не побуждают работников предприятий выполнять те требования, которые они должны выполнять, инструкции», — считает Петров.

В пример он приводит тот же «Нижнекамскнефтехим», который, условно, вместо положенных двух недель всегда стремится провести капитальный ремонт в более короткий срок: каждый день простоя предприятия — это многомиллионные потери. И каждый начальник стремится показать, что сможет вернуть производство в нормальное русло быстрее, цель вроде бы благая — экономить потери акционеров.

«Главный инженер спускает срок на несколько дней меньше. Начальник завода  принимает решение еще сократить сроки… В итоге получается, что людям приходится выполнять ту же работу, но в абсолютно нереальные сроки, — говорит глава Ростехнадзора и добавляет, — Что это — „человеческий фактор“? Да, конечно! Только он зависит не от того „стрелочника“, которому в итоге пришлось нарушать [инструкции], а вся цепочка [решений руководства] к этому привела».

«Были отключены датчики загазованности, их отключили раньше, до начала ремонта, потому что во время ремонта они сильно мешают — все время пикают. Человеческий фактор? Да. Но он зависит как от мастера цеха, так и от службы промышленной безопасности, которая, выходит, не контролирует этот вопрос? Это даже не „человеческий фактор“, а несоблюдение норм и правил», — считает наш собеседник.

«Не хотелось бы все время приводить в пример „Нижнекамскнефтехим“, но сегодня там каждый год одна-две аварии, почти всегда есть человеческие жертвы. Это говорит о том, что люди не хотят повернуться лицом к проблемам», — говорит Петров. 

По мнению Петрова, вал аварий пошел после смены руководства: на смену Бусыгину (слева), более профессионально подходящего к вопросам эксплуатации оборудования, пришел Бикмурзин (справа) Фото: «БИЗНЕС Online»

«Сегодня экспертиза как индульгенция, которую когда-то выдавали грешникам»

Большая проблема — эксплуатация оборудования с истекшим сроком годности, которому более 30 лет и которое морально устарело. На «Нижнекамскнефтехиме» такое оборудование за последние пять лет было заменено всего на 5%. Основные вложения предприятия, о которых любит рассказывать руководство завода, делаются в строительство новых установок, старые же мощности эксплуатируют по принципу «работает — и ладно», утверждает Петров.

Самое опасное, что это не противоречит законодательству. Предприятие заказывает проведение экспертизы промышленной безопасности, по результатам которой продлевается срок службы оборудования еще на несколько лет. На некоторое оборудование такие экспертизы уже проводились три-пять раз. У Ростехнадзора много вопросов к качеству этих экспертиз. Предприятие выбирает подрядчика с расценками подешевле и зачастую платит только за положительный результат…

«Сегодня экспертиза как индульгенция, которую когда-то выдавали грешникам», — проводит параллели Борис Германович. И это не просто слова: Ростехнадзор проверил порядка 1 тыс. экспертиз промышленной безопасности, и во многих были обнаружены недостоверные сведения. Есть случаи, когда именно такие вольности приводили к авариям.

Возникает вопрос: почему с 2006 по 2014 год на «Нижнекамскнефтехим» не происходило крупных аварий, а начиная с 2015 года — масса инцидентов и аварий с больших количеством погибших и пострадавших?

«Я считаю, что, прежде всего, сменилось руководство. (В июне 2014 года ОАО „Нижнекамскнефтехим“ возглавил Азат Бикмурзин — прим. авт.) Ушел Владимир Бусыгин, ушел главный инженер — те люди, которые решали вопросы. У нас с Бусыгиным была реальная программа по обновлению оборудования с 2013 по 2018 год. После его ухода она не была реализована в полном объеме. Они (Владимир Бусыгин и его люди — прим. авт.) реально более профессионально подходили к вопросу», — заявляет Петров.

На вопрос, насколько тесными были его отношения с Бусыгиным, он поясняет, что эта была дружба поневоле. В свое время была проведена лицензионная проверка и вскрылось немало проблемных вопросов. «Тогда одним из условий мы поставили: или садимся и делаем программу модернизации, или отбираем лицензию. Не считаем, что это было выкручиванием рук. Это была добрая воля руководителя. К Бусыгину прислушивались акционеры, и была сделана неплохая программа, которая начала реализовываться. Но он ушел…»

Сегодня же большинство генеральных директоров и главных инженеров почти ничего не решает, последнее слово — за акционерами и советом директоров. Именно поэтому Петров считает, что необходимо вводить персональную ответственность руководства промышленных предприятий за ЧП на производстве. Эти тезисы, кстати, записаны в проекте федерального закона «О промышленной безопасности», автором которого стал федеральный Ростехнадзор.

Одна из проблем — нехватка квалифицированных кадров, которые уходят на другие заводы. «Значит, там платить нормально могут? А здесь экономят. Соответственно, у людей такое отношение. Мы так предполагаем» Фото: prav.tatarstan.ru

20 человек «на выходе»

На сегодняшний день предприятие оштрафовано на максимальную сумму в 1 млн рублей. Кроме того, хоть и не весь НКНХ, но непосредственно завод изопрена-мономера, где произошла авария, был остановлен на 90 дней, сообщил Петров. Кроме того, следственным комитетом РФ по РТ было возбуждено уголовное дело, следствие еще ведется.

Понесут ли ответственность за гибель людей высшие чины «Нижнекамскнефтехима»? Как заявлял приезжавший в Казань замглавы Ростехнадзора Александр Трембицкий, в деле «20 человек „на выходе“» к привлечению к административной ответственности. Петров подтвердил, что после того, как пройдет следствие по уголовному делу, Ростехнадзор будет ставить вопрос о привлечении к административной ответственности 20 человек.

«20 человек, начиная с генерального директора (Бикмурзина — прим. авт.), главного инженера (Ильфата Шарифуллина — прим. авт.), есть там и рабочие. Вот она — цепочка — те, кто, как мы считаем, виноваты в случившемся, — говорит Петров. — Наши материалы переданы в следственный комитет. Кого из 20 человек следствие не привлечет к [уголовной] ответственности, мы остальных привлечем к административной ответственности. Потому что за одно и то же правонарушение мы же не можем привлекать дважды. Все пойдут и на переаттестацию, кто-то окажется на дисквалификации. Далее вопрос уже к суду, примет ли он решение о дисквалификации этих работников? Но мы никого не оставим безнаказанным — это абсолютно точно».

После аварии, по словам, Петрова, на НКНХ были сделаны некоторые оргвыводы, в частности, был уволен заместитель главного инженера, но, как считают в Ростехнадзоре, он реально не обладал той полнотой власти, чтобы самолично принимать решения, которые привели к трагедии. 

Наконец, тезис, который часто звучит из уст руководства предприятия, — нехватка квалифицированных кадров, которые-де уходят на «Сибур» или ТАНЕКО. «Значит, там платить нормально могут? А здесь экономят. Соответственно, у людей такое отношение. Мы так предполагаем», — убежден Петров.

Полную стенограмму беседы с руководителем приволжского управления Ростехнадзора «БИЗНЕС Online» готовит к публикации.