«…Во время паузы в тексте артиста дверь VIP-балкона с грохотом открылась, из нее буквально вывалились две еле стоявшие на ногах дамы. Одна из них громко крикнула другой: «Посмотри-ка на сцену! Видишь, какого клоуна привез мне муж на Новый год?!» — вспоминает композитор и публицист Владимир Кольцов, который организовывал в Челнах гастроли звезд с 1987 по 1992 год. «БИЗНЕС Online» публикует одну из первых глав готовящейся к изданию книги «Записки провинциального импресарио» (орфография и пунктуация первоисточника сохранены).
«И все-таки странно мы жили до 1986 года. Все в стране — от дворника до директора завода трудились на одного работодателя. Звали его — государство. Все мы были приписаны к нему, как крепостные к помещику»
«В СВОЕМ КРУГУ АРТИСТЫ НАЗЫВАЛИ НАШ ГОРОД НЕ ИНАЧЕ КАК НЕБРЕЖНЫЕ ЧЛЕНЫ»
И все-таки странно мы жили до 1986 года. Все в стране — от дворника до директора завода трудились на одного работодателя. Звали его — государство. Все мы были приписаны к нему, как крепостные к помещику. Наверное, трудно все же было государству уследить за такой оравой работников. А еще труднее ему было, пожалуй, платить человеку за труд столько, сколько он заслуживает. Поэтому и нередко все и складывалось так, как писал Михаил Жванецкий: «Государство делало вид, что платит, а мы делали вид, что работаем».
Но вот грянули перемены. На нас свалился «Закон о кооперации».
Теперь каждый мог сделать государству большую «козу» и открыть свое дело. Шустрые ребята, открывшие первые кооперативы, рассчитали все верно. «Народ должен начать есть!», — сказали они. — Пусть дорого, зато вкусно и красиво!
И они угадали! Народ действительно начал есть в их шашлычных, кафе и т. п.
Вторую волну кооперации погнали тоже неглупые люди. Они были большими знатоками человеческих потребностей и слабостей. «Если человек хорошо и сытно накормлен, то через некоторое время у него возникает потребность в одной деликатной услуге», — вычислили они.
Короче, кооператоры второй волны продолжили логически оправданную цепочку сервиса. Повсюду стали открываться особые заведения нового типа. Их владельцы, будто сговорившись, называли их одним и тем же красивым словом — «Комфорт».
Да, это были знаменитые кооперативные платные туалеты.
Сам факт их появления на многие годы дал благодатную тему писателям — сатирикам, куплетистам и киносценаристам.
«Артисты не очень-то любили Челны. Причин для этого находили массу. Это и отсутствие больших и удобных концертных залов, это и челнинская преступность. А о наших гостиницах тех лет, с их отсутствием горячей воды, лучше не вспоминать»
Некоторые заведения с названием «Комфорт» как снаружи, так и изнутри походили на дворцы. Первых посетителей это потрясало, а особо чувствительных трогало до слез. Да, тяжело привыкал к высокой культуре быта наш советский гражданин. Именно тогда один московский писатель — сатирик написал рассказ, главный герой которого, обалдев от прелестей «Комфорта», отказался из него выходить. Он потребовал у хозяев заведения представить ему в этом дворце политическое убежище.
Но вот настало время третьей волны кооперации. Это был уже мой выход. Извечный вопрос русских интеллигентов «Что делать?» меня к этому времени уже не мучил. Я решил продолжить цепочку сервиса первых двух волн кооперации. Чего хочется сытно накормленному, а затем облегченному клиенту? Конечно развлечений! «Вы хочете зрелищ? Их есть у меня!» — воскликнул я и мы с товарищами, быстро состряпав устав, открыли кооператив «Досуг».
Представляю, как сейчас криво усмехнулись молодые люди, прочитавшие это название. Поясняю им отдельно: в те целомудренные времена слово «досуг» не имело еще сегодняшнего вульгарно–эротического оттенка и со службами интимных услуг никак не ассоциировалось. Да и служб таких тогда еще не было.
Мы начали работать. Надо сказать, что поток столичных гастролеров в наш город к тому времени сильно иссяк. Руководители филармоний и сами артисты не очень-то любили Челны. Причин для этого находили массу. Это и отсутствие больших и удобных концертных залов, это и челнинская подростковая и молодежная преступность, которой пугали в те времена все центральные газеты и журналы. А о наших гостиницах тех лет, с их постоянным отсутствием горячей воды, лучше не вспоминать.
«Мы поняли, что в таких условиях заманить столичных артистов к нам можно только рублем. Притом — длинным. Поэтому я решил в 3–5 раз, по сравнению с филармоническими, повысить цены на билеты»
Свое отношение к Челнам артисты выражали весьма оригинально. В своем кругу они называли наш город не иначе, как Небрежные (а кто–то Небритые) Члены. Мы поняли, что в таких условиях заманить столичных артистов к нам можно только рублем. Притом — длинным. Поэтому я решил в 3–5 раз, по сравнению с филармоническими, повысить цены на билеты.
Наш народ скрипел, но на концерты ходил. А некоторых артистов можно было спокойно вписать в «Книгу рекордов Гиннеса». Выступая несколько дней на одной площадке, они собирали по 4 аншлага в день! Этими рекордсменами были уфимский певец Фидан Гафаров и дуэт «гардемаринов» — Дмитрий Харатьян и Сергей Жигунов.
Не прошел и год, как мы расширили сферу деятельности: открыли сеть видеосалонов, стали заниматься кинопрокатом, кинопроизводством, фотовыставками, организацией конкурсов красоты. География наших мероприятий простиралась от Омска до Минска, от Саранска до Архангельска. Но организация концертов всегда была нашим главным и самым любимым занятием.
«Едва народившаяся челнинская буржуазия решила по-своему отметить Новый год. Ночных клубов тогда еще не было. Мероприятие, недолго думая, назвали «Новогодний бомонд». Под него арендовали лучший в то время зал — ДК «Энергетик»
«ЭТО Я ВАМ КАК КЛОУН КЛОУНУ ГОВОРЮ»
Декабрь 1991 года. Едва народившаяся челнинская буржуазия решила по-своему отметить Новый год. Ночных клубов тогда еще не было. Мероприятие, недолго думая, назвали « Новогодний бомонд». Под него арендовали лучший в то время зал — ДК «Энергетик». Бизнесмены — заказчики «бомонда» решили гулять по — крупному и заказали мне с коллегами целую обойму известных московских артистов.
Я в этой программе отвечал за приезд Евгения Петросяна. И вот, 26 декабря разодетая толпа из бизнесменов, нуворишей и тонкой прослойки внезапно разбогатевших чиновников до отказа заполнила зал. Бомонд начался.
Глаза слепило от обилия золота и бриллиантов на дамах. Парфюм в то время лили на себя не жалея, поэтому от смешения дорогих запахов в воздухе витал сладкий дурман.
Публика была, в основном, зрелого возраста — от 40 лет и старше. Главные заказчики мероприятия расселись на балконе рядом со сценой. Благодаря этому они могли в любое время (и до концерта, и во время) прикладываться к любимым напиткам и закускам. Дело в том, что в смежном с балконом помещении (музее трудовой славы Камгэсэнергостроя) бизнесмены предусмотрительно накрыли себе роскошный стол. Так что, к большому раздражению сидящих в зале, двери этого балкона постоянно открывались — закрывались, и оттуда в это время доносились звуки шумного застолья.
Петросян появился на сцене где-то в середине программы. И вот, в начале первого номера произошел дикий инцидент. Как назло, именно во время паузы в тексте артиста дверь VIP — балкона с грохотом открылась, и из неё буквально вывалились две, еле стоявших на ногах, дамы. Одна из них (жена главного заказчика «бомонда») громко крикнула другой: «Посмотри-ка на сцену! Видишь какого клоуна привез мне муж на Новый год!» Говоря это, она по–хозяйски ткнула, утонувшим в перстнях пальцем, в сторону растерявшегося артиста. Зал замер… А Петросян быстро сменил растерянность на свою обаятельную улыбку и, воздав руки к балкону, воскликнул: «О, женщина! Ваш муж обманул вас. Не он меня привез, я сам приехал!» И понизив интонацию, с той же улыбкой добавил: «А на „клоуна“ я не обижаюсь. Это я вам как клоун клоуну говорю».
Зал взорвался аплодисментами. Пьяные дамы с позором удалились и больше не показывались. Говорили, что муж главной возмутительницы спокойствия дома с ней круто, по–мужски, поговорил.
Петросян конечно же стал героем вечера. Ни «Любэ», ни другие артисты не сорвали тогда столько аплодисментов, сколько досталось Евгению Вагановичу. Думаю, только настоящий, большой артист смог бы так изящно выйти из этого конфуза.
А впереди меня ждали не менее интересные ситуации, в которых популярный юморист проявил себя также ярко.
Евгений Петросян: «О, женщина! Ваш муж обманул вас. Не он меня привез, я сам приехал!» И понизив интонацию, с той же улыбкой добавил: «А на «клоуна» я не обижаюсь. Это я вам как клоун клоуну говорю»
«…НА НАС НАСТАВЛЯЮТСЯ ЧЕТЫРЕ АВТОМАТА И ЧЕТЫРЕ ФОНАРЯ»
После этого нелегкого концерта я повез московскую знаменитость за город на базу отдыха «Ветеран». Под этой скромной вывеской в то время скрывалась загородная гостиница дирекции КАМАЗа. Жили в ней, как правило, высокие персоны из Москвы. А чем мы заслужили такую высокую честь? Все очень просто. На следующий день Евгений Петросян должен был выступать перед камазовцами.
Для зрителей дирекция завода сделала концерт бесплатным. А вот с артистом ввиду дефицита денег КАМАЗ рассчитывался автомобилем «ОКА».
Итак, едем в гостиницу. Настроение прекрасное. О том, что в городе было совершено дерзкое преступление и вся милиция была поставлена на ноги для поимки бандитов, мы не знали.
И вот, на выезде из города, на Боровецком мосту, нас остановил ОМОН. Дальше все происходило, как в бандитском сериале. Дверь нашего микроавтобуса «Тойота» резко открывается, и на нас наставляются четыре автомата и четыре фонаря. Раздается громкая команда: «Выходить по одному! Руки на капот! Ноги — на ширину плеч!»
От неожиданности мы оцепенели. Тут я чувствую, что кто-то тычет мне пальцем в бок. Это московский администратор Петросяна занервничал. Вслед за ним и сам артист подал голос. Тихо, но отчетливо он процедил сквозь зубы: «Володя! Ты администратор или хрен собачий? Выйди и объясни им, кто мы такие».
Тут я окончательно пришел в себя. Правда при этом впал в другую крайность: от испуга стал вести себя как разнузданный и пьяный свадебный тамада. Со словами: «Минуточку, господа. Сейчас все объясню.», — я резко выскочил из автобуса и, обращаясь к старшему группы ОМОН, прокричал: «Командир! Посмотри на этого человека повнимательней!» и указал размашистым жестом на Петросяна: «Его лицо должно быть вам знакомо».
Все четыре фонаря сошлись на лице юмориста. Петросян стал театрально поворачивать свою голову, показывая им профиль и анфас. «Стоп, стоп, очень уж знакомое лицо!» — с угрожающей ноткой в голосе проговорил старший.
— Погодите! Вы же не в ту сторону думаете! — почти по-одесски вырвалось у меня.
— На ваших стендах «Их разыскивает милиция» вы не могли видеть это лицо. Его вы могли видеть в телепередаче «Смехопанорама».
— А– а-а!» — вскрикнул старший омоновец.
— Это же этот, как его там?
Страж порядка стал мучительно напрягать свою память. Тут я пришел к нему на помощь и громко объявил: «Перед вами — Народный артист Советского Союза Евгений Петросян и сопровождающие его лица. Вопросы есть?»
— Вопросов нет, — ответил командир.
Мы продолжили путь. Минут десять после этого в автобусе стояла тягостная тишина. Прервал ее Евгений Ваганович. Он так мягко, по-отечески сказал мне: «Володя, в таких ситуациях нужно быстрее соображать. За что мы вам деньги платим? За то что, вы, администраторы, берегли хорошее настроение артиста, ограждая его от всяких проблем и неприятностей. Так не расслабляйтесь, же! Будьте всегда начеку!»
Эти слова я хорошо запомнил и принял без всякой обиды: артист был прав.
Владимир Кольцов: «Вас артистов не поймешь! То вас нужно защищать, то не нужно. У меня от этого уже мозги — набекрень»
«Я МОГУ В МОСКВЕ И ПРИВРАТЬ: МОЛ, ВЫВОДИЛИ, СТАВИЛИ В ПОЗУ ПРАЧКИ»
А в лесной гостинице КАМАЗа нас ждал роскошный ужин. В роли радушного хозяина выступал Владимир Ильич Гюльбасаров. Он был помощником генерального директора КАМАЗа Николая Ивановича Беха. Петросян поблагодарил за заботу, но почти ни к чему не притронулся, объяснив это тем, что в такое позднее время он не ужинает.
И вот мы все четверо сидим и пьем чай. Евгений Ваганович живо интересовался жизнью города и КАМАЗа. Владимир Ильич с удовольствием ему все рассказывал.
Потом перешли на юмор. Гюльбасаров пошел на смелый шаг — он начал рассказывать анекдоты. Демонстрировать свое мастерство перед мэтром юмористического цеха — дела рискованное. Но Владимир Ильич делал свое дело мастерски. Не зря он славился как лучший анекдотчик дирекции КАМАЗа.
Петросян не остался в стороне и тоже начал подсыпать анекдоты.
Мы с администратором Петросяна были в диком восторге. Нам повезло попасть на турнир двух фантастических юмористов. Трудно было понять, кто здесь победил. Они были на равных!
Но вот где-то через час юмористы немного утомились и сделали перерыв.
— Откуда у вас такое чувство юмора? Вы случайно не одессит? — спросил Гюльбасарова Петросян.
— Я бакинец! А один бакинец, это — как два одессита! — с гордостью заявил Владимир Ильич Гюльбасаров.
От этой новости Евгений Ваганович аж подпрыгнул.
— Как бакинец? Я ведь тоже родился и вырос в Баку! — вскричал он
Выяснилось, что они жили в одно и то же время на соседних улицах.
Дальше главной темой разговора стал город Баку. Мы как завороженные слушали их восторженные воспоминания о своей южной родине. Мне, чье детство прошло то же в южном городе, правда, в Молдавии, их речи были очень по душе. А Баку, благодаря их рассказам, я заочно полюбил. И все эти годы жгучее желание там побывать у меня не проходит.
На другой день мы тем же составом выехали на концерт в ДК «Автозаводец». И тут, на том же месте нас снова останавливает уже другая группа ОМОН. Все как вчера: « Выходить по одному, руки — на капот, ноги — на ширину плеч!»
На этот раз я сообразил быстрее. Не успела еще отзвучать грозная команда, как я уже выскочил из машины и громко прокричал заранее заготовленную фразу: «Народный артист Советского Союза Евгений Петросян и сопровождающие его лица следуют на концерт для работников КАМАЗа. Вопросы есть?» И ответив сам себе: «Вопросов нет», — я на глазах изумленных милиционеров лихо заскочил в автобус и развязно скомандовал водителю: «Трогай!»
— Ну как, Евгений Ваганович, сегодня Вы довольны?» — с видом победителя спросил я у артиста.
Грустное разочарование на его лице не сулило ничего хорошего.
— А вот сегодня, Володя, ты поторопился. Не нужно было все это делать».
— Как? Почему? — вспылил я.
Он спокойно продолжал.
— Понимаешь, сегодня эта ситуация меня уже не пугала как вчера. На улице светло, тепло. Я мог бы спокойно подчиниться им. Выйти и встать в ту позу, что они хотели. Вы меня еще бы фотографировали в таком положении. Было бы, что друзьям в Москве рассказать и показать. А вот своей поспешностью ты, Володя, лишил меня всех этих приключений, а значит и воспоминаний. Понимаешь?» — занудно закончил артист.
— Ну, Евгений Ваганович! Вас артистов не поймешь! То вас нужно защищать, то не нужно. У меня от этого уже мозги — набекрень, — с претензией выпалил я.
— Ну что поделаешь? Такие уж мы непростые люди, — смягчившись сказал Петросян.
— А впрочем, — продолжил Евгений Ваганович, — я могу в Москве и приврать: мол выводили, ставили в позу прачки. Откуда им знать, как было все на самом деле», — с веселым азартом сказал артист.
Все засмеялись. Инцидент был исчерпан.
Продолжение следует…
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 14
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.