«На мировой экономике уже нет ни одного живого места. Обвал неминуем!»

Андрей Бунич: «Темпы роста, которые в последние два года демонстрировала американская экономика, или «трампономика», как ее уже прозвали, — это был временный скачок, и такие темпы ненадолго»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ОБВАЛ НЕМИНУЕМ, ОН ПРОСТО ОТТЯГИВАЕТСЯ»

— Андрей Павлович, опасения иностранных экспертов по поводу мировой экономики в последнее время резко обострились. На ваш взгляд, мировой экономический кризис уже не за горами?

— В действительности на мировой экономике уже нет ни одного живого места. Темпы роста, которые в последние два года демонстрировала американская экономика, или «трампономика», как ее уже прозвали, — это был временный скачок, и такие темпы ненадолго. Снижение темпов роста экономики США за счет геополитических маневров и мягкой денежно-кредитной политики будет более плавным и не таким глубоким, как в других регионах мира. Причем специфика всеобщего спада позволяет тем, кто упал меньше, чем остальные, даже выиграть при падении. Предположим, у меня 3 доллара, у вас 2, и мы оба падаем на единицу. Теперь уже у меня 2 к 1, соотношение лучше. А если мы еще упадем на единицу, вы разоритесь, а я на один оставшийся доллар скуплю все ваши активы. Сомнений, что США останутся финансовым убежищем в крайней ситуации, ни у кого нет. Предполагается, что они разорятся последними, так как эмитируют основную валюту.

— Так мы стоим на пороге мирового обвала, или это будут отдельные региональные и страновые кризисы?

— Мировой обвал неминуем, он просто оттягивается. Все, что произошло в 2008 году, было купировано методами, которые не изменили в системе ничего, кроме того, что добавили новых государственных и частных долгов. США дали старт накачке экономики деньгами. То же самое в Европе и Японии. Китай такие пузыри у себя надул, что оттуда риски исходят невероятные. Это вообще такое фантомное явление, поскольку никто не знает, что в Китае на самом деле творится. Статистика, которая оттуда исходит, сомнительная, недостоверная, стоимость активов неизвестна, есть ограничения на финансовом рынке, пузыри и на кредитном, и на фондовом рынках, пузырь в недвижимости. Там целые пустые города стоят. Есть проблемы с провинциальными долгами. Китайский кризис очевиден.

— Вы считаете, что первым упадет восточный колос?

— Не исключено. Там сосредоточены очень большие, просто чрезвычайные объемы всего, и в первую очередь стоимости, поэтому любое небольшое изменение может привести к серьезнейшим колебаниям. Вся мировая экономика долгое время была привязана к Китаю, поскольку высокими темпами роста китайской экономики и ее объемами обосновывалось все — рост цен на сырье, на рисковые активы. Предполагалось, что есть огромный Китай, который все поглотит. Сейчас это делать все сложнее и сложнее.

Американцы в значительной степени застрахованы от падения, но не застрахованы от рецессии. Снижение будет у всех. ФРС уже не может столько накачивать, как раньше. Другие центробанки тоже не могут. В США все основные факторы влияния на рост, как, например, приход к власти Трампа, провозглашение им политики поддержки национального бизнеса, снижения налогового бремени, все уже отыграны, и индексы все время норовят упасть, им искусственно этого сделать не дают. Но это лишь вопрос времени. Процентов на 30 они все равно упадут. Это очевидно, и все ждут только момента.

— Обвал в этом году возможен?

— Вполне возможен. Все понимают, что это случится, и тут важен лишь момент, кто первый разыграет эту карту.

— Что может послужить детонатором?

— Это может быть что-то связанное с очевидным и крупномасштабным замедлением роста китайской экономики. В каком-то уголке Европы тоже может неожиданно вскрыться очередная долговая проблема. Мы ведь периодически слышим тревожные сигналы подобного рода — то Испания, то Италия. Там же огромные задолженности.

«Посмотрите, как растет капитализация технологических корпораций: FAANG — Facebook, Amazon, Apple, Netflix, Google или китайская BAT — Baidu, Alibaba, Tencent по капитализации уже имеют суммарно более 5 триллионов долларов!» Фото: © Алексей Витвицкий, РИА «Новости»

«КОРПОРАЦИИ УЖЕ СОЗДАЮТ НОВЫЙ МИР»

— Получается, что ни у кого на Западе нет долгосрочной стратегии?

— У западного мира есть долгосрочная стратегия, только она существует и претворяется в жизнь не на уровне правительств, а на уровне ведущих корпораций. А политики — ну что, они пришли на четыре года, выбрали их, значит, надо продержаться. Даже Ангела Меркель с ее, казалось бы, долгосрочными устремлениями, с тем, что Германия всех сажала и сажает на довольствие, вряд ли имеет долгосрочную стратегию. Это же ненормально, когда все сидят на дотациях и при этом недовольны, плюют в руку, которая дает.

Именно корпорации создают новый мир. Он уже существует. Но 99 процентов людей живут в старом мире, и в нем вот эти все нерешаемые проблемы — долговые и прочие. Очевидно же, что никогда эти накопленные долги не будут возвращены. Все это производит впечатление мира, где нет выхода. Но за кадром строится совсем другой мир, базирующийся на новом технологическом укладе. В нем генерирование добавленной стоимости будет другое, и вообще само понятие добавленной стоимости будет иным. Мы же до сих пор живем в марксовой парадигме, что труд создает стоимость. Но сейчас труд уже никакой стоимости не создает, иначе пол-Европы не сидело бы без работы. Сейчас работу фактически дают как привилегию или социальную помощь. Получается, что труд и занятость для государств становится обузой, потому, что роботизация, аддитивные производства, интернет вещей и прочее ведут к миру с нулевыми предельными издержками, когда будет всего достаточно и можно будет всех всем обеспечить. Почему все шире распространяется концепция безусловного основного дохода? Потому что все меньше в производственной системе нужны люди, а если и нужны, то в другом качестве.

Посмотрите, как растет капитализация технологических корпораций: FAANG — Facebook, Amazon, Apple, Netflix, Google или китайская BAT — Baidu, Alibaba, Tencent. Эти ведущие компании по капитализации уже имеют суммарно более 5 триллионов долларов! А возьмем старые, даже нефтяные компании, там в разы меньше.

Произойдут грандиозные изменения в энергетике. После 2050 года вообще не будет автомобилей, которые на бензине ездят. Уже сейчас спрос на нефть как-то не очень растет, и по всем прогнозам не собирается расти и дальше.

В финансовой системе тоже назрели и уже идут колоссальные изменения, которые люди не понимают. Все привязались к этому биткоину. Но это спекулянтские проекты, которые отвлекают внимание и в которые как в казино многие хотят поиграть. Но за ними скрываются важные изменения. Западные правительства просто примут многостороннее соглашение по долгам, переформатировав систему на новой технологической основе, пересчитав и переоценив стоимость вообще всех активов в мире. Введут какие-нибудь столетние гособлигации или другие долгосрочные ценные бумаги и сольют на них весь груз прошлого. В общем, Запад в один прекрасный день перейдет на качественно другой путь развития, а те, кто останутся в старом мире, просто застрянут на более низкой стадии.

— Те, условно говоря, перейдут в капитализм, а эти останутся в феодализме и будут как Дон Кихот носить в качестве рыцарского шлема тазик для бритья и сражаться с ветряными мельницами?

— Ну да. Будет первый мир, второй мир, совсем маргиналы. Такое здание нового мирового порядка, где в подвале бомжи, на первом этаже — те, у кого совсем мало денег, выше — больше, а в пентхаусе будут жить хозяева этого прекрасного нового мира с зимним садом, площадкой для гольфа и вертолетом на крыше. Будет четко градуированная пирамида, и те, кто не втиснутся в новую технологическую структуру, станут безнадежными аутсайдерами. Поэтому для России сейчас очень важен фактор выбора, где находиться — в пентхаусе или в подвале.

«Если говорить по-научному, то у нас даже не инфляция, а стагфляция, потому что у нас инфляция идет на фоне падения доходов» Фото: duma.gov.ru

«ПРОСТО ПОЗОРИЩЕ АФРИКАНСКОГО УРОВНЯ»

— Глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина заявляет, что у банковской системы России достаточно капитала для финансирования экономики. Но из регионов слышен стон реального сектора по поводу дорогих кредитов, тяжелых непрозрачных условий кредитования, ну и рост экономики России ничего даже близкого к среднемировым темпам не показывает. Что мешает нам расти и что с этим делать?

— В той финансовой системе, которая выстроена в России, сколько денег у банков не будет, они не станут кредитовать промышленность, потому что это невыгодно. На спекуляциях банкиры имеют гарантированную прибыль, поэтому они гоняют деньги туда-сюда, и это их вполне устраивает. В реальном секторе, в тех его немногих местах, где можно сгенерировать прибыль, там уже давно деньги вложены, работают. Поэтому кредитовать там некого. Там, дай бог, выжить тем, кто уже проинвестирован. Значит, нужно идти в какие-то новые сферы, осуществлять перестройку экономики, а кто этим будет у нас заниматься? В России из-за правового беспредела и безумных рисков практически полностью исключены частные инвестиции. Иностранные инвестиции — тем более. Тогда все сводится к государственным инвестициям, а они обычно не очень эффективны. Наша финансовая система эволюционирует в сторону все меньшего количества частных банков и укрупнения нескольких неэффективных государственных. Региональные банки, там, где они еще остались, влачат жалкое существование. Наконец, в России просто нет рынка ценных бумаг.

На Западе сначала возникают инвестиционные проекты, вокруг которых вырастают деловые цепочки, они уже наполнены деньгами с фондового рынка. Только тогда, когда возникает кассовый разрыв, так называемый делеверидж, нужны деньги, чтобы всем со всеми рассчитаться, только тогда печатается дополнительное количество денег и спускается в экономику. У нас позиция такая: давайте сначала напечатаем, а потом возникнут какие-то отношения. Но это с ног на голову все перевернуто. Это тупая административная государственная логика, с которой в современном мире не выжить. Она, конечно, будет проигрывать той, потому что на Западе на один вложенный доллар будет десять, а у нас вложенный рубль будет один, да и тот государственный, а значит, ничей.

В России надо всю финансовую систему перестраивать. Нужно больше частных, больше региональных банков. Больше частной инициативы, больше частных инвестиций. Нужен независимый рынок ценных бумаг, иначе госбанки-гиганты не потерпят конкуренции и все задушат. Сейчас уже ясно, что идея единого регулятора была ошибочной. Это надо срочно исправлять. Нужно разрешить больше свободы в эмиссии ценных бумаг. Пусть даже какие-то проекты будут жульнические. Из ста вы три-четыре поймаете жульнических, зато сколько всего запустится, какую положительную динамику вы увидите.

— Какой будет инфляция в России на конец года?

— Как власти говорят, так оно и будет — инфляция будет выше, чем в прошлом году. При этом нужно разделять ту инфляцию, которую власти считают, и потребительскую инфляцию. Есть показатель дискреционных расходов, который гораздо более информативен и лучше показывает ситуацию с инфляцией, чем реально располагаемые доходы населения. К примеру, если человек получает 30 тысяч рублей в месяц, а после всех необходимых платежей и вычета прожиточного минимума у него остается 3 тысячи свободных рублей — это и будут дискреционные расходы. Их размер и динамика покажут, какая у нас реальная инфляция. Но этого, конечно, никто не опубликует, потому, что будет позорище африканского уровня. Выяснится, что люди просто выживают и массово берут кредиты «до зарплаты».

Инфляция, конечно, выше, чем официально показывают. Власти все время будут обманывать, делать вид, что она ниже, для этого и Росстат переподчинили, и руководство там сменили. Но инфляция у нас низкой быть не может, поскольку имеет немонетарный характер и связана с издержками монополистического характера, с отсутствием конкуренции, с так называемыми барьерами входа, отсутствием доступа на рынки, и так далее. Добавьте к этому фискальный характер экономики, когда, следуя обещаниям президента, налоги не повышаются (правда, НДС все равно повысили), зато увеличиваются неналоговые платежи.

Если говорить по-научному, то у нас даже не инфляция, а стагфляция, потому что у нас инфляция идет на фоне падения доходов. Это, конечно, абсурд, потому что падение доходов должно приводить к дефляции. У нас же все вместе — и инфляция и рецессия. При росте экономики России примерно в один процент в год и даже официальном показателе инфляции в четыре процента — это уже стагфляция. Рост экономики обесценен, он отрицательный.

— Реальные располагаемые доходы жителей России постоянно снижаются, а Росстат, похоже, борется с этим, меняя методику расчетов. О чем это говорит?

— О том, что это все пиар и пропаганда. Это серьезная угроза. Когда вы меняете методику, то данные с прошлым периодом у вас становятся несопоставимыми. Вы же не можете пересчитать по новой методике весь период вплоть до царя Гороха. Реально располагаемые доходы падали и будут падать. Зарплаты растут ниже инфляции — уж ниже потребительской инфляции это точно. Социальные пособия — тоже. Доходы от собственности, от предпринимательской деятельности тоже падают, и уже давно. Скоро под ноль упадут. Это трагично, потому что в России люди уже почти ничего не зарабатывают, а все больше сидят на шее у государства. У него самого средств все меньше, но оно при этом не поощряет того, чтобы у людей собственные, независящие от него доходы росли. Показатель доходов также нужно корректировать на вклады и займы. Вот здесь зарыта главная собака. Даже чисто номинальный показатель роста зарплат сразу же убивается, как только мы к балансу вкладов и займов перейдем, потому что у большинства людей вкладов нет или очень мало, плюс банк по ним платит мизерный процент, а вот кредитов набрано населением огромное количество, и по большим ставкам. В последние два года люди стали брать еще больше кредитов, чтобы перекредитовываться и обслуживать старые долги. Они берут эти новые деньги не на развитие, не на улучшение своей жизни, а на то, чтобы хоть примерно поддерживать то, что есть. У нас говорят, что депозиты населения в банках достигли рекордной величины в 22 триллиона рублей, а значит у граждан России столько свободных денег. Какие свободные средства? У кого они? Обычные граждане уже 16–17 триллионов рублей должны банкам с гораздо большим процентом. Те, кто занял эти 17 триллионов, это не те, у кого 22 триллиона лежат на вкладах. Может, у первых и есть в общей сложности 2–3 триллиона, а остальное они в чистом виде должны. И вот эта разница съедает все, потому что бо́льшая часть зарплаты уходит на погашение процентов по потребительским кредитам, ипотеке и так далее.

«Мы нуждаемся в социал-демократической силе, потому что сейчас у власти находятся правые радикалы» Фото: © Алексей Даничев, РИА «Новости»

«Все укладывается в три сценария. Два варианта очень плохие, третий умеренно-негативный»

— То есть мы идем по пути Китая, где вся статистика либо скрывается, либо «подтягивается» до нужных уровней?

— Даже, скорее не по пути всего Китая, а по пути Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая — вот истинная мечта российской власти! Там китайцы устроили для коренного населения — уйгуров — настоящий тоталитарный режим прямо в духе Оруэлла и Замятина. Везде камеры видеонаблюдения, слежка, контроль социальных сетей и вообще интернета, начисление «баллов» за хорошее и плохое поведение. Это называется социальным рейтингом. Если у тебя низкий рейтинг, уволят с работы, перестанут пускать в общественный транспорт. Если ты не унимаешься — по-прежнему посещаешь нежелательные сайты или читаешь не те книги, — отправят в трудовой лагерь на исправление, ну а дальше … Только в России мы все будем в роли уйгуров. У нас уже и интернет хотят блокировать. Мы все больше закрываемся от мира и параллельно все больше врем собственным гражданам. Скоро будет как в старом советском анекдоте: давайте завесим шторы и будем раскачиваться, таким образом, создастся впечатление, что едем.

— И к чему такая имитация движения приведет? Российская экономика рухнет, как советская?

— Все укладывается в три сценария. Два варианта очень плохие, третий, скажем так, умеренно-негативный.

Первый вариант, наиболее вероятный: мы движемся, как есть сейчас, в режиме 1–2 процентов роста ВВП, и это в лучшем случае. Это движение будет какое-то время, потом мы неизбежно падаем, потому что в мире идет изменение технологического баланса и геополитики. По этому сценарию мы в самое ближайшее время, скорее всего, увидим массовое внедрение Западом нового технологического уклада, в котором России с ее архаикой не будет места и нас полностью исключат из всех глобальных проектов и удалят со всех рынков. В этом случае наш обвал — только вопрос времени. Можно на «подножном корме», проедая золотовалютные резервы, параллельно потихоньку обесценивая рубль, пересидеть какое-то время. Лучшая в этом сценарии инвестиционная стратегия — купить валюту и ждать, что и делает Центробанк и минфин. В случае чего продал ее подороже — и сидишь дальше. Но в конце концов экономика рухнет, что может спровоцировать и распад государства.

По второму сценарию в России начинаются реформы, но они будут ошибочны. Реформаторством начнут заниматься либо радикалы гайдаровского толка, либо крайне левого, а-ля неосталинисты. Ультра-гайдаровцы, если им дать развернуться, очень быстро сделают еще один 1991 год. В этом случае экономика падает, возможно, с политическими последствиями. Антиподом крайних гайдаровцев являются «патриоты», в кавычках, потому что я не считаю, что патриоты обязательно должны быть дебилами, а у нас очень часто так получается, к сожалению. Есть «патриотически» настроенные дебилы, которые считают, что если приказать и везде поставить людей в погонах, то это будет панацея от всех бед. Это приведет нас к венесуэльскому сценарию и аналогичному положению в стране. Когда люди в погонах начнут кредитованием заниматься, наступит полностью неуправляемая ситуация.

Наконец, третий сценарий, самый маловероятный — мы начинаем делать правильные реформы. Это хорошая новость для нашей экономики и страны в целом, но и здесь надо понимать, что вначале будет определенное падение. Только если в вышеперечисленных случаях это падение будет катастрофическое и навсегда, то в этом сценарии оно будет временное, за которым последует рост. Болезненность даже самых правильных реформ неизбежно обусловлена тем, что в стране накопились фундаментальные проблемы. Отсутствуют современная финансовая система, предпринимательское сообщество и предпринимательская культура. В стране остались только госинвестиции, колоссальный вывоз капитала принял хронический характер, по большинству позиций имеется серьезнейшее технологическое отставание.

— А кто этот третий сценарий способен осуществить? Какие силы или люди?

— Поскольку все вытоптано и сверху для надежности забетонировано, трудно назвать таких людей. Мы нуждаемся в социал-демократической силе, потому что сейчас у власти находятся правые радикалы. Они никакие не либералы, как утверждают многие люди, считающие себя патриотами. Я не вижу в политике российских властей никакого либерализма. Либерализм — это, например, защита предпринимательства. Ну кто там, наверху, защищает предпринимателей!

«Влияние Кудрина всегда было велико, и, наверное, он претендует на пост премьера» Фото: «БИЗНЕС Online»

«надо и в сильные регионы направлять Кудрина и его людей. В Татарстане, конечно, это будет намного сложнее сделать»

— Означает ли расширение полномочий Счетной палаты рост влияния лично Алексея Кудрина и не превратится ли СП в силовой орган, надзирающий за расходованием бюджетных средств в регионах, что еще больше снизит их самостоятельность?

— Влияние Кудрина всегда было велико, и, наверное, он претендует на пост премьера. Он идеолог всей этой финансовой вертикализации и централизации, всей этой абсурдной системы вытягивания жил из всего живого, несмотря на то, что у нас по кем-то вброшенному шаблону его продолжают называть либералом. Поскольку созданная Кудриным система не генерирует добавленной стоимости, в ней становится все меньше денег, то теперь он через Счетную палату будет стараться усилить контроль за тем, что где-то еще осталось, и будет стараться повыжимать соки из более или менее благополучных регионов. Это, конечно, серьезно угрожает регионам, которые еще не до конца разорились, потому что есть уже полностью разоренные регионы, куда скрытно вводится администрация из федерального минфина. Уже, по-моему, 6 или 7 регионов в таком режиме существуют. Региональные власти уже сами не распоряжаются ничем, минфиновские бухгалтеры и чиновники всем там рулят.

— Татарстан — крепкий в экономическом плане регион. Вряд ли с ним пройдет то, о чем вы рассказываете. Татарстанская элита явно будет активно сопротивляться такому сценарию.

— Даст бог, может быть, ей и удастся как-то отстоять себя. Слабые регионы добили — ну где еще теперь поживиться? Значит, надо и в сильные регионы направлять Кудрина и его людей. А когда они там все бюджетные схемы выявят и парализуют управление, тогда из минфина пришлют внешнюю администрацию. В Татарстане, конечно, это будет намного сложнее сделать, чем, скажем, в Туве.

— Федеральный центр выделяет на развитие Крыма до 2022 года около 900 миллиардов рублей. В таких объемах у нас не финансируется ни одни регион. Это все ради того, чтобы продемонстрировать украинцам, как хорошо живется в российском Крыму?

— Во-первых, с самого начала присоединения Крыма, по-моему, в первый день, когда это случилось, я участвовал в передаче на телевидении и сказал, что это может вызвать конфликт интересов — бесконечное финансирование Крыма в ущерб другим регионам. Так оно в итоге и получилось. Оказались закрыты многие программы по развитию, прежде всего Дальнего Востока. А это стратегически важнейшее направление для России, там ситуация близка к катастрофе. Люди бегут оттуда.

Во-вторых, и это парадокс, деньги в Крым идут колоссальные, но крымчане лучше, чем в среднем по России, не живут. Суммы, которые туда идут из федерального центра, какое-то время были сопоставимы с бюджетом того же Татарстана, сейчас поменьше, но все равно очень внушительные. Чечня у нас есть уже, которая без конца поглощает, но с этим, по-моему, все уже смирились. Теперь еще появился Крым, который тоже на особом положении.

В-третьих, деньги в Крым отправляются, но параллельно усиливается Кудрин, а он говорит, что нам без Запада жить нельзя. А что значит жить нельзя? Это значит, что надо пойти на уступки, а Запад при этом ставит четкие условия: уйдите из Донбасса и верните Крым Украине. А вдруг Кудрин станет премьером, а может, и преемником Путина и отдаст Крым. Зачем тогда мы все эти миллиарды вкладывали?