Ирина Васильева сообщила, что из «энного количества» фирм, входивших в ГК DOMO, реальную деятельность вели только три. Другие были созданы специально для получения кредитов Ирина Васильева сообщила, что из «энного количества» фирм, входивших в ГК DOMO, реальную деятельность вели только три. Другие были созданы специально для получения кредитов

«я слишком обижена, чтобы молчать»

Вахитовский районный суд допросил уже почти два десятка свидетелей по делу банкира Роберта Мусина. Абсолютное большинство из них почти в голос говорят об одном: ТФБ кредитовал технические компании, входившие в состав ГК DOMO, а сам Роберт Ренатович одновременно с должностью предправления банка был «верхнеуровневым» руководителем сети магазинов бытовой электроники. При этом бывшие подчиненные сходятся во мнении, что схема с кредитованием фирм-«прокладок» существовала не один год.

Накануне на допрос вызвали Ирину Васильеву — она работала замом главного бухгалтера в «Глобал Консалтинг» (оказывал управленческие и бухгалтерские услуги в ГК DOMO), а позже и в «Бытовой электронике» (головное предприятие группы компаний). Фамилия женщины не раз звучала в стенах суда — так, на нее указывали как на человека, который готовил отчетность для фирм-«прокладок», а также набирал людей для оформления их подставными директорами. Сама свидетельница, которую гособвинители Руслан Губаев и Динар Чуркин, а также представители АСВ допрашивали без малого два часа, заявила, что на нее наговаривают. «Я слишком на них обижена, чтобы молчать», — так объяснила она свою откровенность.

В «Глобал Консалтинг» Васильева пришла в октябре 2011-го. Но схема с выдачей бесконечных кредитов группе компаний существовала задолго до нее — года эдак с 2007-го. По ее словам, из «энного количества» фирм, входивших в ГК DOMO, реальную деятельность вели только три — это «Бытовая электроника», «Единый закупочный центр» (ЕЗЦ) и «Коммерческая недвижимость». Другие либо были созданы специально для получения кредитов, либо куплены в других регионах и ранее также использовались как «прокладки».

Причем новые организации готовились для получения кредитов аж в течение полутора лет, подчеркнула свидетельница. То есть речь идет о чем-то отдаленно напоминающем стратегическое планирование. По ее словам, закредитованность «Бытовой электроники» была примерно 2,5 млрд рублей, компанию женщина назвала «глубоко убыточной», ведь вся прибыль шла на погашение кредитов и процентов по ним.

При этом Васильева озвучила важную деталь: убыток «Бытовой электроники» на самом деле был заложен в товарах, которые хранились на складе. То есть по бумагам у фирмы значилось продукции, например, на несколько миллиардов, но по факту половина из электронной техники была нарисована и не существовала реально. Вероятно, нарисованная техника образовалась из подставных договоров о купле-продаже между фирмами из группы компаний. Таким образом, сделала вывод свидетельница, «схема как раз начиналась с товаров».

Она отметила, что в целом составлением схем (кто и как получает кредиты и на что они идут) всегда занималась ее начальник Ирина Данилова, которую уже допросили в суде. Та, напомним, утверждала, что абсолютное большинство фирм из ГК вело реальную деятельность.

От Даниловой Васильева, по своим собственным словам, получала указание устроить подставного директора в ту или иную организацию. Первая якобы выдавала список кандидатов, а своему заму поручала: «Иди, обрабатывай». О том, что фирмы реально не работали, знали все, вплоть до налоговой, приходившей с проверками, заявила свидетельница. Да и догадаться было нетрудно: все компании прописаны в одном здании на Спартаковской, вся бухотчетность составлялась на одних и тех же компьютерах. Налоговая пробовала судиться, но все попытки были безуспешны, кроме одной — инспекция выиграла суд у ЕЗЦ в 2014 году.

Васильева заявила: все понимали, что Татфондбанк был «главнокомандующим» над ГК DOMO, ее неофициальным бенефициаром Васильева заявила: все понимали, что Татфондбанк являлся «главнокомандующим» над ГК DOMO, ее неофициальным бенефициаром

«БОЛЬШАЯ УЖАСНАЯ МАХИНА»

Васильева не пыталась быть политкорректной. Она заявила: все понимали, что Татфондбанк (его женщина охарактеризовала как «большую ужасную махину») являлся «главнокомандующим» над ГК DOMO, ее неофициальным бенефициаром. В самом банке свидетельница держала связь с Натальей Ионовой. А далее цепочка руководителей, от которых исходили непосредственные приказы (что и как кредитовать), выглядела, считает первая, так: начальник кредитного отдела Роза Якушкина, зампредправления Рамиль Насыров и непосредственно Мусин. Последний, как уточняет Васильева, «по слухам», проводил в банке совещания по вопросам работы «Бытовой электроники». Фирму на заседаниях в ТФБ представлял Алмаз Сабитов (ранее он тоже отвечал на вопросы гособвинителей).

Свидетельница рассказала, что периодически последний получал указания от своего подчиненного — операционного директора «Бытовой электроники» Алексея Ванечкова.

«Операционный директор стучал кулаком: „Давайте деньги, давайте деньги!“ А потом они трепали банк: „Давайте деньги!“», — передала атмосферу совещаний в «Бытовой электронике» Васильева. По ее словам, Ванечков указывал на то, что если новых вливаний не будет, то сеть DOMO встанет. Сабитов, якобы послушав подчиненного, покорно шел в банк. Женщина отметила, что один раз после такого совещания «Бытовой электронике» даже выделили почти миллиард рублей (в форме ли займа или так просто, она не уточнила) и попросили «работать прибыльно».

Сама свидетельница тоже однажды присутствовала в Татфондбанке на совещании, которое проводила Якушкина. Это было летом 2016 года, аккурат перед проверкой Центробанка. На заседании последняя, по словам первой, ругала бухгалтеров фирм за то, что те не успевают готовить документы (счета-фактуры, накладные по полученным кредитам технических фирм).

Между тем вопрос о том, как все фирмы-«прокладки» расплатятся по кредитам, оставался «самой загадочной историей», которая, как считает Васильева, получила свое логическое завершение — Татфондбанк обанкротился, как и все организации, входившие в ГК DOMO. Но для нее эта история до сих пор продолжается: женщину, как и еще 47 человек, работавших в системе, привлекают к субсидиарной ответственности. Почему? По словам свидетельницы, ей «добровольно-принудительно» пришлось стать директором двух фирм — «Транс-техно» и «Техно». Она пыталась от них отказаться, затем — уволиться. Но сделать это якобы сложно.

«У нас целая эпопея была в 2016 году. Документы невозможно получить! Тут не как в сказке, меня и под уголовную ответственность подвели, и под субсидиарную — все что хочешь! Сила-то большая», — рассказала Васильева. По ее словам, оставался единственный реальный способ перестать быть директором технической фирмы по собственному желанию — сделать это через суд. Она пыталась пойти таким путем: написала заявление о том, что на документе о получении кредита подделали ее подпись, которую сама свидетельница якобы не ставила. «Мне все вернулось!.. Сначала в Уфе [в арбитражном суде] „побултыхалась“, сейчас здесь позвонили, вызвали. Ну вот как вот, ребят?» — искренне недоумевала она жизненным поворотам.

Женщина заявила в суде, что последние месяцы работы в «Глобал Консалтинг» и «Бытовой электронике» она отказывалась сдавать отчеты, потому что начались бесконтрольные махинации с балансовыми счетами. «Начался такой вывод денег мимо банка!» — подчеркнула Васильева. По ее словам, «Глобал Консалтинг» все время занимался управляющей деятельностью — и вдруг ни с того ни с сего взял в субаренду здание коммерческой недвижимости, принялся (по документам) его ремонтировать. По факту работы не проводились, а, значит, деньги, которые на них выделялись, выводились из «Бытовой электроники» и уходили налево, считает свидетельница. По ее словам, она даже писала по этому поводу докладную финдиректору «Глобал Консалтинг» и «Бытовой электроники» Марату Хабибрахманову, заявляла об экономически необоснованных платежах, но ответа не получила.

По словам женщины, после краха ТФБ ее несколько раз вызывали на допросы в следственный комитет, куда она ходила с адвокатом, которого ей наняли Хабибрахманов и гендиректор Сабитов. Но вскоре от защитника пришлось отказаться: Васильева считает, что он докладывал начальникам все, что происходило на допросе. У свидетельницы же складывалось впечатление: ее пытаются сделать крайней. Почему? На Васильеву якобы начали наговаривать ее же бывшие коллеги.

«Я их напрямую спросила: „Вы чего делаете-то?“ Хабибрахманов сказал: „Пускай! Семь бед — один ответ. Пускай Васильева [за это отвечает]. Передачки ей поношу“», — с легкой иронией заявила женщина.

Итог: свидетельница теперь вынуждена ходить по судам (сразу по 6): ее действительно привлекают как контролирующее фиктивные фирмы лицо.

Гульбанур Шамгунова, по ее словам, не помнит, кто дал указание стать представителем компании „Левани энтерпрайз лимитед“, но данный факт был преподнесен таким образом, что фактически данное юридическое лицо принадлежит Роберту Мусину Гульбанур Шамгунова, по ее словам, не помнит, кто дал указание стать представителем компании «Левани Энтерпрайз Лимитед», но этот факт был преподнесен таким образом, что фактически юридическое лицо принадлежит Роберту Мусину

«ФАКТ БЫЛ ПРЕПОДНЕСЕН ТАКИМ ОБРАЗОМ, ЧТО ФАКТИЧЕСКИ «ЛЕВАНИ ЭНТЕРПРАЙЗ ЛИМИТЕД» ПРИНАДЛЕЖИТ МУСИНУ»

Гульбанур Шамгунову вызвали к трибуне следующей, она представляла кипрскую компанию «Левани Энтерпрайз Лимитед». Женщина не знает, чем занималась фирма. Параллельно с этим в 2012–2016 годах она работала в организациях «Казанский комбинат строительных материалов» (ККСМ), «Строительная динамика», «Карьер» (с двумя перерывами на декрет), а до того трудилась в компании «Ак Барс Девелопмент».

Кто и когда конкретно предложил ей стать представителем кипрской фирмы, свидетельница не вспомнила, но подчеркнула: это произошло еще во времена работы в «АБ Девелопмент», когда ее начальником была некая Гульнара Шакирова. Та в свою очередь подчинялась Марату Шагитову, который являлся первым замом Мусина еще в Ак Барс Банке. То есть фактически компанией «Ак Барс Девелопмент» руководил Роберт Ренатович, не без помощи гособвинителей сделала вывод женщина. Чтобы освежить память, прокуроры зачитали показания Шамгуновой, данные еще два года назад в кабинетах следкома.

«Мне было дано указание стать представителем компании „Левани Энтерпрайз Лимитед“… Кто именно дал такие указания, я не помню, но этот факт был преподнесен таким образом, что фактически юридическое лицо принадлежит Мусину и это его опосредованные указания», — в частности, говорила она на допросе.

— Мне было предложено оформить на меня эту доверенность, что я представитель компании, чтобы я подписала бумаги. Я точно помню, что [мы] открывали расчетный счет, — заявила свидетельница уже в суде, поясняя свои функции.

— Почему выбрали именно вас? И почему вы согласились, если не знаете, что за компания? — задал вопрос Чуркин.

— Потому что такая практика [в «Ак Барс Девелопмент»] существовала, что сотрудников привлекали быть учредителями или представителями по доверенности, — ответила она.

— Может, вознаграждение какое-то обещали? — продолжал прокурор.

— Нет-нет, вы что, — с легким оттенком обиды ответила женщина.

По ее словам, кипрская фирма, которую она представляла, являлась учредителем ООО «Аида и Д». По версии гособвинения, эта организация также была подконтрольна Мусину и получала многомиллионные кредиты в ТФБ.

— Вы указали, что подписывали документы на открытие расчетного счета. А в каких банках? — спросил Губаев.

— Я и не знаю даже. Иностранный какой-то банк, потому что, если был бы какой-то из наших, я бы вспомнила название, — заявила Шамгунова.

По словам свидетельницы, она неоднократно хотела отказаться от работы представителем, но ее кормили обещаниями. «Я уже не знала, что происходит с компанией, какие там операции проводятся, поскольку я немножко в финансах понимаю, и меня это напрягало», — объяснила женщина.

— Ну вот вы же человек с высшим экономическим образованием. У вас опасения какие-то на тот момент были? — добавил прокурор.

— Да. Но это связано с тем, что ты трудишься, у тебя есть какие-то руководители и, если говоришь нет, наверное, будешь искать другую работу, — рассказала она, добавив, что напрямую об увольнении ей никто не говорил.

Еще одна допрошенная — Татьяна Романова — работала в Татфондбанке с 2009 по 2017 годы Еще одна допрошенная — Татьяна Романова — работала в Татфондбанке с 2009 по 2017 год

Еще одна допрошенная — Татьяна Романова — работала в Татфондбанке с 2009 по 2017 год. Ее допросили по эпизоду крайне «неудачного» для ТФБ обмена активами с Бинбанком. Ущерб по нему оценивается в 2,7 млрд рублей.

По версии обвинения, в декабре 2016-го Мусин дал указания своим подчиненным — зампреду Вадиму Мерзлякову и Якушкиной — уступить Бинбанку право требования по 32 кредитным договорам. Те, «добросовестно ошибаясь относительно истинных намерений» Роберта Ренатовича, поручение выполнили. Взамен на кредитный портфель ТФБ получил свои же облигации, которые держал Бинбанк. Притом обвинение полагает, что они на тот момент не имели никакой ценности и Мусин об этом знал, потому применил «меры конспирации»: привлек к сделке ООО «Московская инжиниринговая группа» (МИГ). В итоге 13 декабря 2016 года (то есть за двое суток до введения временной администрации) ТФБ заключил с директором МИГа Умаром Цуровым договор уступки права требования, а тот поехал в офис Бинбанка и подписал договор о получении облигаций ТФБ. После того МИГ переуступил облигации банку Мусина, а кредитный портфель получил Бинбанк.

Романова в этот период работала в банке начальником управления учета и операций на рынке ценных бумаг. Она занималась организацией работы двух управлений — бэк-офиса и депозитария. Первый как раз и проводил сделку между ТФБ и Бинбанком, отметила свидетельница, уточнив: все операции бэк-офис проводит исключительно по распоряжению бизнес-подразделения, руководителем которого являлся Евгений Девишев. Так, 13 декабря был оформлен договор купли-продажи облигаций, а также зачет встречных требований. Документы с одной стороны подписывал ТФБ, с другой — ООО «Московская инжиниринговая группа». Сумма, которая проходила по договорам, — «2 с лишним миллиарда», отметила Романова. По ее словам, сказать о том, что сделка была суперсрочной, нельзя — фактически все поручения по сделкам необходимо выполнять в установленный срок. Других подробностей женщина не вспомнила, а ее спрашивали о финансовом состоянии банка на момент сделки и авторах прямого поручения провести сделку.

Допрос свидетелей продолжится сегодня.