Рустам Минниханов: «Если я слышу, что полномочий у главы нет, это он сам никакой человек!»

За два часа обсудили многое: новые планы «Татнефти», Стратегию развития татарского народа, программу «Наш двор», дно, на которое опустился «Рубин», безработицу на селе, 100-летие ТАССР, страсти вокруг МСЗ и даже татарскую моду Фото: president.tatarstan.ru

«МЫ РЕГИОН-ДОНОР, МЫ САМОДОСТАТОЧНЫЙ РЕГИОН»

Рустам Минниханов: Есть добрая традиция перед Новым годом встречаться. И у нас тоже есть некие изменения. Лилия [Галимова] сейчас у нас возглавляет пресс-центр. [Эдуард] Хайруллин будет работать у [Айдара] Салимгараева замом. Мы попросили его заниматься нацпроектами. У него обширные контакты в Москве, предстоит работа, связанная со столицей: освещать нацпроекты, защищать интересы республики. Вот он взялся за это дело. Лилия Камилевна сейчас потребует, чтобы к ней по имени-отчеству обращались, да?

Лилия Галимова: Рустам Нургалиевич, я всегда для всех Лиля.

Р.М.: Посмотрим, насколько вас хватит, конечно. Мы, чиновники, все так начинаем: «Мы такие же, как вы», а потом привыкаешь, да, Асгат Ахметович?

Асгат Сафаров: Этот путь проходить тяжело.

Р.М.: Но приятно (смеется). На самом деле очень важно иметь контакт с прессой. Вообще, мы живем совершенно в другом мире и информационно сами подпитываемся на те или иные наши решения или недочеты. В то же время надо более активно использовать медиасреду, чтобы рассказывать о наших планах. Когда мы не можем сформулировать то, что хотим, как правило, получаем гранату или мину где-нибудь. В целом-то у нас работа выстроена, но появляются новые направления, и это требует уже [других навыков]. Работа журналиста тоже непростая. Если раньше корреспондент был широкого профиля, с большим охватом, то сегодня есть некие такие направления, которые очень специфичны и требуют определенных навыков и знаний. Поэтому это направление нам тоже очень важно соблюсти, чтобы профессионально вы могли нам помочь донести до наших граждан о процессах, наши задачи, идеи. Доступно объяснить ту или иную информацию — это очень важная часть нашей работы.

В целом я хотел бы сказать, что год мы завершаем нормально. У нас и по экономике, и по валовому региональному продукту, и по отгруженной промышленной продукции рост есть. И по произведенной сельхозпродукции, я думаю, и по объемам инвестиций в основной капитал [рост есть]. И заработная плата увеличивается. Конечно, хотелось бы роста побольше, но тем не менее. И бюджет нормально исполнен. Все программы реализованы. Вот сейчас год завершаем по национальным проектам. Все, что намечено по республике, реализовано. В целом ситуация неплохая.

Вообще, мы стараемся работать системно. Не так, чтобы какую-то тему взять, как пожарный водой залить или пеной, чтобы не горела. Вообще, стараемся выбирать такие задачи, которые важны для нашего населения, города, района, сельского населенного пункта. И в этих направлениях работаем. Вот в прошлом году [реализовано] 40 программ. Это 40 миллиардов. Кроме этого, еще и внепрограммные объекты. Всего 56 миллиардов. Объекты капитального вложения. Содержание и ремонт дорог — 35 миллиардов. То есть последние годы у нас экономические возможности позволяют инвестировать в те направления, которые улучшают качество жизни: ремонт школ, садиков, поликлиник. Вот сейчас новую программу запускаем — стационары хотим за пять лет привести в стандарт. С поликлиниками отработали. Ну и порядка 50 программ, не 40, а уже порядка 50!

«Лилия [Галимова] сейчас у нас возглавляет пресс-центр. [Эдуард] Хайруллин будет работать у [Айдара] Салимгараева замом» Фото: president.tatarstan.ru

Очень большая программа «Наш двор». Она всегда у нас очень затратная была, и мы ее как-то понемногу решали. Более 6700 дворов нам надо привести в порядок. Это дворы многоквартирных жилых домов. Порядка 50 миллиардов нам надо за три года направить на данную задачу. Мы понимаем, что можно было бы их отдать на какие-то другие направления, но если мы говорим о качестве жизни, то сейчас это капитальный ремонт жилья, благоустройство, общественная среда, парки, скверы. Но вот выпадающее звено — дворы. То есть человек уже заходит нормально в свой подъезд, квартиру, там есть освещение, отопление. Вроде хорошо. Выходит во двор… Пожилым людям негде присесть и пообщаться. Или дети. Вот куда детям идти? Они, как правило, во дворе. Эта программа будет решать и асфальтовые задачи, и освещение, и [установку] детских площадок. Но я думаю, что мы еще станем обращаться к товариществам собственников жилья и в управляющие компании, чтобы они привлекали население, какие-то дополнительные комфортные условия для себя создавали. В Казани такие примеры есть, в Зеленодольске, Нижнекамске. Когда не только за счет бюджета, но и другие источники [задействованы]. Она [программа] очень большая, сложная. Только на следующий год мы оцениваем в 12 миллиардов дорожные работы. 12 миллиардов! Это же не только улица широкая, 10–12 метров, куда асфальт надо класть. Нужно тротуары обустроить, дорожки, внутридомовую территорию. Я считаю, что это самая сложная задача будет. Но мы нацелены, что в течение трех лет [ее реализуем]. Компания «Татнефть» пока очень эффективно работает, дивидендная политика такая позитивная. Мы можем эту задачу решить. Поэтому думали, какие еще [программы использовать], чтобы охватить все население. У нас часть дворов отремонтирована, но еще 6700–6800 дворов нужно.

И остальные программы тоже будут исполняться. В результате реализации программы по строительству жилья потребуется больше школ, садиков. Эти программы тоже будут реализоваться. Но все это возможно при нормальной экономической ситуации в стране и нашей республике. Мы регион-донор, мы самодостаточный регион, у нас никаких субсидий, дотаций нет. Есть только целевые федеральные средства, которые на какие-то задачи выделяются. А так мы крупный налогоплательщик в федеральный бюджет. Наша экономика имеет такую структуру. Но и мы сами [выделяем средства], когда наши предприятия хорошо работают, особенно налог на прибыль, дивиденды — они позволяют нам уже дополнительно рассматривать проблемы, вопросы, которые волнуют наших граждан. У нас же есть система «Народный контроль». Мы же видим, сколько и какие обращения. Наверное, может, кому-то незаметно, но мы все-таки обобщаем эти материалы, видим, как люди реагируют. Поэтому такие планы есть.

«Следующий год — очень такой для нас сложный. Мы отмечаем 100 лет ТАССР» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НИ ОДИН РУКОВОДИТЕЛЬ РЕСПУБЛИКИ НЕ ВЫЖИЛ — ВСЕХ РАССТРЕЛЯЛИ! БЫЛИ ВРЕМЕНА…»

Р.М.: Следующий год — очень такой для нас сложный. Мы отмечаем 100 лет ТАССР. Ведь республика не сегодня образовалась. Ее поколения наших предшественников создавали. И экономическую базу, и интеллектуальный капитал, и образовательную среду. То есть надо нам вспомнить этих людей, сказать им спасибо, в рамках данных мероприятий. Нужно сделать такие знаковые шаги, создать объекты, которые останутся в памяти, особенно в 100-летие.

Ну и 75 лет Победы. 1300 участников (ветеранов ВОВ) в прошлом году были! Я не знаю, сколько придут на это 9 Мая. Но я просто помню, когда был главой администрации на Высокой Горе, на 50-летие у нас только там пришли 1350 участников войны. Понятно, у нас есть тыловики, блокадники. Но число тех людей, которые непосредственно участвовали в боевых действиях, неумолимо сокращается. Порядок цифр примерно такой. К сожалению, это так. Но хотелось бы, чтобы подобное стало хорошим поводом для патриотического воспитания молодежи, и таким образом выразить дань уважения. Из 700 тысяч граждан республики, которые были мобилизованы на войну, 350 тысяч вообще не вернулись. Многие возвратились с увечьями, с проблемами со здоровьем. То есть это огромное число! Вот если посмотреть историческую справку, оказывается, 600 тысяч человек мы потеряли во время голода в 20-е годы. 150 тысяч человек были репрессированы. И 350 тысяч мы потеряли в войну. Это же самые здоровые, элита! В армию кого берут? Самых крепких. Вы посмотрите, миллион с лишним человек наша республика, наша территория потеряла за прошлый век в разных событиях. Это очень много, конечно. Очень. Об этом надо говорить, такое нужно знать, про это необходимо помнить.

Первое мероприятие уже провели. В концертном зале имени Ильгама Шакирова. Очень хороший концерт, чудесное мероприятие. Первые награжденные — 22 человека. Дальше эта работа будет идти. Прежде всего, конечно, хочется отметить старших товарищей, которые формировали нашу историю, наш базис, который есть сегодня в Татарстане.

А вы чего такая задумчивая, грустная? Что-то случилось у вас?

Лилия Галимова: Тема серьезная.

Р.М.: На самом деле я сам был огорчен, особенно от голода, когда эти цифры увидел. Знал, что во время войны мужчин много погибло, но вот от голода потерять столько… Это же и дети, и женщины. Ни один руководитель республики не выжил — всех расстреляли! Первые лица — все. Были времена. Наверное, они были сложные. Вот какой ценой нам досталось то, что сегодня у нас есть.

Наверное, и у вас есть какие-то интересные моменты, подсказать, как лучше управлять республикой. Все знаете. На что больше обращать внимание? Что руководитель аппарата президента не дорабатывает? Лилию мы сейчас поставили, будет доносить на нас. Ну она молодец на самом деле. Я ее вообще не знал. Излагает позицию нашего Кремля. Это очень ответственная задача. Не всегда такое просто. После того как сказала, обратно эти слова вернуть невозможно. Самое лучшее — промолчать, конечно. Лилия, ты говори, а мы потом скажем, что тебя понесло немножко (смеется). Ну это шутка, конечно. Надо отвечать очень выверенно.

Сегодня очень много социальных сетей, которые за свои слова вообще не отвечают. Пишут, творят, раскачивают ситуацию. Очень важно, чтобы наши СМИ этот баланс удерживали, реагировали на те или иные вещи. Ничего не надо лишнего. Правдивую, объективную картинку и информацию. Ничего лишнего не надо. Своевременно реагировать на те или иные информационные вещи, фейки. Мы должны это сразу понимать и давать объективную информацию. В любом случае вы официальные информационные службы, и, конечно, люди должны получать правильные сведения.

Лилия Галимова: Рустам Нургалиевич, я думаю, после последней части ваших слов будет очень полезно дать слово новым лицам, которых мы сегодня пригласили. У нас есть три блогера. У некоторых из них подписчиков до полумиллиона. То есть это практически средства массовой информации. Поэтому на правах, что они в гостях, предлагаю первое слово предоставить Булату Абдрахманову, он тоже такой активный пользователь «Инстаграма», у него очень много подписчиков, у него есть вопрос к вам.

«А ВЫ САМИ БУДЕТЕ РАБОТАТЬ ИЛИ ОТДЫХАТЬ, РУСТАМ НУРГАЛИЕВИЧ?»

Булат Абдрахманов: Рустам Нургалиевич, здравствуйте. Меня зовут Булат. У меня до полумиллиона подписчиков, если считать мою общую аудиторию, то 1 миллион 800 человек выходит. Не только в «Инстаграме», но еще и в Tik Tok. Я такой же блогер, как и вы.

Р.М.: Вы круче меня. У меня 400 тысяч.

Булат Абдрахманов: Так или иначе. Вы на меня не подписаны.

Р.М.: Замечание принимаю.

Булат Абдрахманов: Рустам Нургалиевич, пару дней назад вы своим опросом взорвали интернет не только в Татарстане, но еще и во всей России. Гуляли по пабликам такие мемы: «Когда вся Россия живет в 2019 году, Татарстан — в 3019-м». Из-за того, что вы через опрос в «Инстаграме» решали, делать ли выходной 31 декабря. Такой вопрос: что сподвигло вас на такой опрос?

Р.М.: Я и не думал, что это так важно, но мои коллеги сказали, что очень. То, что у меня в «Инстаграме» много подписчиков, наверное, и дало такой хороший результат. Я сам удивился, что огромное, там 200 с чем-то…

Асгат Сафаров: 89 процентов.

Р.М.: Там и 90 было, видать, потом Сафаров подключился, и стало 89 только за (смеется). Но мы поняли, что это тоже хорошая форма, как можно узнать настроение людей. Но ничего не меняется — люди все равно свой день должны отработать. Я думаю, что мы, наоборот, больше выиграли — 28-го они больше отработают, чем 31-го. 31-го пусть дома со своими семьями. Но я, конечно же, обратился к руководителям предприятий, не только бюджетной сферы, чтобы они тоже имели в виду, руководители муниципалитетов, чтобы все это было организовано. Я не вижу, что мы что-то проиграли. Сделали по желанию людей, им так удобнее. 31-е число, оно такое, это как работа. Подарки принимать — тоже не так просто. Подарки раздавать… А так ты не работаешь уже, все, отдыхаешь. Поэтому очень хорошая форма — узнать настроение людей. Потому что я сам не думал, что это будет так подхвачено.

Светлана Костина, Первый канал: А вы сами будете работать или отдыхать, Рустам Нургалиевич?

Р.М.: Я буду отдыхать (смеется).

«ЕСЛИ МЫ СДЕЛАЕМ 2000 ДВОРОВ, ЭТО ЛИ НЕ ПОДАРОК?»

Алексей Угаров, ИА «Татар-информ»: Рустам Нургалиевич, следующий год, вы сказали, знаменательный, 100-летие ТАССР. Какой главный подарок получат татарстанцы, какие объекты будут введены?

Р.М.: Две тысячи сколько-то объектов каждый год мы делаем. Объектов будет больше, чем в 2019-м. Но знаковые какие? Вот четыре футбольных манежа — мы постараемся, конечно, ко Дню республики хотя бы один или два. Но мы уже команду дали, старт пошел. Четыре закрытых футбольных манежа: два в Казани, Челны и Нижнекамск. Я уж не говорю про те программы, которые идут. Даже вот посмотрите: Алафузовский театр — на выходе, дворец строителей «Сайдаш». Я вообще удивился, когда в «Сайдаш» зашел. «Московский», ДК имени Ленина, у нас идет сейчас в Дербышках, в Юдино работа, «Чулпан». Все эти микрорайоны будут оснащены. В ДК строителей, если не ошибаюсь, под 500 миллионов вложили! Каждый объект очень такой затратный. Будут вот такие знаковые объекты введены. Даже дворы, если мы сделаем 2000 дворов, это ли не подарок? Ну и сам себе может сделать какой-то подарок каждый из нас. Еще национальную библиотеку мы завершим…

Светлана Костина, Первый канал: Извините, что встреваю, можно вопрос по дворам уточняющий? Все-таки это будет 100-процентный подарок или жители какую-то часть будут оплачивать в течение нескольких лет?

Р.М.: Вот 7 видов работ, они будут везде выполнены: асфальт, свет, скамейки, спортивные, мусорные площадки — все что нужно. Частичное озеленение. Если еще они хотят усилить спортивное ядро, какие-то… Это было бы еще лучше. Дворы станут достойными. Вот ваш двор в каком состоянии сейчас?

Светлана Костина, Первый канал: Отремонтировали этим летом.

Р.М.: Пораньше немного выполнили. Или ты там написала куда-то?

Светлана Костина, Первый канал: Я правда писала. Но…

Р.М.: Вот видишь, как Первый канал хорошо работает.

Светлана Костина, Первый канал: Но я как житель писала!

Р.М.: Вот такие люди нужны, активисты.

«Кроме песен, танцев и еды, у нас есть национальная одежда. Почему ее должны надевать лишь артисты?» Фото: «БИЗНЕС Online»

«И ЗДЕСЬ ОН ОСОБО НИЧЕГО НЕ НАЙДЕТ: ВО ВСЕХ КАБИНЕТАХ УЖЕ НАЧАЛЬНИКИ СИДЯТ, ВСЕ МЕСТА ЗАНЯТЫ»

Рамис Латыпов, ИА «Татар-информ» (на татарском): Вы на 100-летие ТАССР пришли в особой  одежде, ее еще в прессе называли «в стиле времен Тукая». Какое у вас отношение к национальной одежде? Почему решили так одеться?

Р.М: Мы же должны свою нацию, традиции, кухню, религию сохранять. Если ты русский — то русскую, если татарин — татарскую, чуваш — чувашскую. Естественно, что, кроме песен, танцев и еды, у нас есть национальная одежда. Почему ее должны надевать лишь артисты? Она же была нашей повседневной одеждой. Разве в галстуке ходить приятно? А это очень удобная одежда. Вы посмотрите наши старые фотографии — все видные деятели, писатели были в такой одежде. Никого нельзя заставить надевать, но, если во время праздников Асгат Ахметович, в первую очередь Ильсур Раисович тоже наденет, было бы красиво. Она и вам бы очень подошла. Только с этой целью [ношу]. Наши костюмы были очень красивые.

Зухра Латыпова, «Ватаным Татарстан» (на татарском): О программе благоустройства дворов мы много говорили, она касается наших городов. А нельзя ли развернуть ее и в сельской местности? Вообще, как вы представляете меры по оживлению деревни?

Р.М.: Я стараюсь делать, что увижу. Вот если бы вы еще подсказали, что можно совершить для того, чтобы было будущее у деревни. Вроде в селе все есть: школа, ФАП, дорога, газ, но все равно чего-то не хватает. Во-первых, эта программа не только для городов, в наших районных центрах таких дворов много, и именно они в первую очередь приступают к ее реализации. Если вы возьмете программы, реализованные в республике, большинство из них связано с селом. Те же ФАПы, школы, детские сады, дороги, уличное освещение — все есть и для села.

По моему мнению, для того чтобы удержать молодежь на селе, нужно не только решать социальные вопросы, но и обеспечить людей высокооплачиваемой работой. Лишь проведя коммуникации, мы не можем изменить положение в деревне. У нас каждую неделю выступает один глава, рассказывает, как у него в районе идут дела с привлечением бизнеса, что делается. Если у человека есть хорошая профессия, он зарабатывает неплохие деньги, то он никуда не уедет. Если существуют дороги, вода, газ, то не будет стремиться в город. А если нет рабочих мест, никакой перспективы не видно, то он… Да и здесь он особо ничего не найдет: во всех кабинетах уже начальники сидят, все места заняты. В деревне шансов реализовать себя больше. Поэтому нам надо создавать на селе такие возможности. Выпускникам вузов нужно какие-то гранты давать, обеспечивать жильем, рабочими местами, чтобы, когда надо, мог в город съездить. Это с моей точки зрения, а вы что можете предложить?

Зухра Латыпова, «Ватаным Татарстан»: Согласна с вами, безработица — бич деревни, но, с другой стороны, я наблюдаю две категории сельчан: одни жалуются, что нет денег, работы, а другие стараются. Те же фермеры —  они никогда не жалуются, хотя и у них проблем хватает.

Р.М: Это всегда так было, мы ведь разные. Работать фермером — взять на себя ответственность: кредит ли берешь, что-то строишь.  Многие этого боятся, большинству проще где-то отработать, получить зарплату. Мы не все можем быть фермерами, для подобного нужно любить свое дело. Это то, что дано от Бога. Я вот не могу работать журналистом. Данные вопросы непростые, мы всегда думаем об этом.  В городе условия для молодежи легче.

«Я ЖЕ СКАЗАЛ: ВСЕ НОРМАЛЬНО!»

Кирилл Шлыков, KazanFirst: Здравствуйте, Рустам Нургалиевич, я Кирилл Шлыков, главный редактор издания KazanFirst…

Р.М.: Асгат Ахметович распорядился, чтобы треугольник, пирожок… Пробуйте, а то как-то неудобно, как неродные встречаемся. Я и сам личным примером… Свет, давай, покажи пример, ты же Первый канал! Тем более у тебя конфигурация позволяет.

Кирилл Шлыков, KazanFirst: Рустам Нургалиевич, один из самых актуальных вопросов федеральной повестки сегодня — национальные проекты. Вы коротко уже сказали в своей вступительной речи, что республика успешно их реализует. Можно ли более подробно узнать, какие проекты реализуются и какие на сегодняшний день есть показатели, о которых можно было бы рассказать жителям, для которых эти проекты реализуются?

Р.М.: Как вас зовут?

Кирилл Шлыков, KazanFirst: Кирилл.

Р.М.: Кирилл, ну ты же нормальный мужик, ну что ты меня мучаешь этим? Я же сказал: все нормально! Если надо, у нас есть по каждому направлению… По всем нацпроектам каждую неделю министры докладывают. Конечно, могу рассказать, что на этот год 26 миллиардов, 19 федеральных, остальное наше, по всем 12 направлениям у нас 49 проектов… Все нормально, я же сказал! Нет, если вам интересно, мы можем подробную информацию [подготовить], даже специальный брифинг сделаем. Данный вопрос для нас очень важен: это и дороги, и школы, и больницы, и цифровые технологии, и производительность труда, и жилье. Много направлений. И по всему нормально. Я вот в Госсовете отвечаю за направление «Жилье и общественные пространства». Не знаю, как мы 120 миллионов [квадратных метров жилья ежегодно] в стране должны построить, но [мы их] обязаны построить, президент такую задачу поставил. Что касается республики, по жилью план выполним, остальные вещи — тоже, все будет. Вам не будет стыдно за нас!

Кирилл Шлыков, KazanFirst: Я не сомневаюсь, что мне не будет стыдно. Вопросы формируются, исходя из потребностей людей и их интересов к той или иной теме, поэтому спрашиваю про нацпроекты.

Р.М.: Нет, я согласен, мы более обширно [дадим информацию]. Там что, смотрите: качество, продолжительность жизни, много медицинских параметров. Конечно, демография. К сожалению, мы в яме. В этом году, наверное, роста не будет, хотя 6 или 7 лет имели хорошую прибавку. Но мы в округе первые по демографии.

12 направлений президент же не просто спонтанно [обозначил] — очень большая, амбициозная, масштабная задача. Это огромные средства федерального бюджета, в том числе бюджета субъектов. Если бы федералы на это не пошли, мы такие задачи никогда бы не смогли на себя взять. По-разному о них говорят, но все, что идет на улучшение качества жизни людей, заслуживает уважения. Президент такую задачу на себя взял. Я считаю, что это очень сложная, амбициозная цель, она на контроле. Завтра будет заслушивание у президента, я тоже приглашен, потом позвоните мне, посекретничаем с вами.

«НУ Я В ОТСТАВКУ, НО ОТ ЭТОГО ЖЕ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ, МУСОРА МЕНЬШЕ НЕ СТАНЕТ»

Кирилл Шлыков, KazanFirst: У меня еще один вопрос, тоже от народа. К 2022 году в Татарстане построят мусоросжигательный завод, и его работа предусматривает введение раздельного сбора мусора. Хотелось бы узнать, в каких районах будет реализована инфраструктура для этого и насколько вообще Татарстан готов к тому, чтобы реализовать проект по раздельному сбору мусора?

Р.М.: Мы готовы на все. Это же не от меня зависит. Нужно, чтобы каждый из нас [был готов к этому]. Я готов, жене скажу: «Ты должна стать примером, чтобы наш мусор был раздельным». Но, к сожалению, даже в европейских странах уходило до 15 лет на то, чтобы приучить людей. Но это задача решаемая. Мы уже в данном направлении движемся. Сегодняшняя система сортировки с датчиками позволяет даже полимеры по своим свойствам разделить. Проблема не в раздельном сборе мусора, а в его дальнейшей утилизации. Есть вторсырье, которое мы можем потом использовать: бумага, металл, сырье, полимеры, а есть остальная часть. У нас, если я не ошибаюсь, 1,6 миллиона тонн мусора в год. Это огромное количество.

Я не знаю, люди, которые выступают против завода утилизации мусора… Не говорю: «мусоросжигательный», он не мусоросжигательный, это завод термической обработки по утилизации мусора. Изначально мы неправильную формулировку выбрали.

В Финляндии 20 лет назад 60 процентов мусора шло на полигоны, как у нас. В Самосырово проедьте, можем вместе — посмотреть, что там творится. Сейчас 1 процент [в Финляндии]. Вот за это время — 18–19 лет — в Финляндии там 60 с чем-то процентов было, а теперь 1 процент. Вопрос: куда мы будем девать мусор? Как Собянин у себя в Думе выступал: «Дайте мне совет!»

Я не говорю, что это людей не должно беспокоить. Могу сказать, что выбросы от данного завода будут меньше, чем от 10 «КАМАЗов». У нас в городах основная нагрузка на экологию — автотранспорт. Если взять современный завод по утилизации мусора, вся эта система — приемка мусора, термическая обработка — она где-то 20–25 процентов. 75 процентов — вся система инвентаризации всех этих выбросов. Я много ездил тоже. Россия — большая, мы можем всю страну свалкой сделать. И в Татарстане у нас земля есть еще. Но это же все потом изменить нельзя будет. Мир подобное прошел давно. Пример Финляндии: страна — одна из самых экологически чистых. Она пошла на термическую обработку мусора, ушла от полигонов. Токио — японцы, какие они щепетильные! В Токио 21 завод, я на одном заводе с министром [Денисом] Мантуровым был. Прямо в микрорайонах стоят заводы! Коллеги ездили тоже. В микрорайонах расположены комплексы по нейтрализации вот этих остатков! А все, что можно, надо перерабатывать, остальное нужно утилизировать. Копенгаген — как Казань город, миллион там с чем-то [больше миллиона людей живет]. В центре города [стоит завод].  Они сделали с крыши еще горнолыжный склон и для скалолазов, он же высокий. Это в порядке вещей.

Потом, мы же решение еще не приняли. Вообще, нам повезло. Подмосковье и мы попали под этот проект, просто нам повезло. Проект стоит 24–28 миллиардов. Есть 500–1000 человек, которые говорят «не надо», а миллион 250 тысяч — только в Казани и рядом, еще больше. Они что думают? Как дальше мы будем жить в нашем мегаполисе? Они же у них не спросили. Есть, понятно, охранная зона. Там, где мы этот комплекс ставим, что будет с ними? Мы им гарантируем, что экологический фон не изменится. Мы же сказали, у нас есть документы — проектно-сметные, экспертиза, в том числе экологическая. Но пока международную, авторитетную экспертизу не сделаем, разрешение на строительство не дадим! То есть наш проект должен быть самым современным по всем сегодняшним стандартам. Но они вообще не слушают, находят аргументы, раскачивают людей. Да, населению, которое там живет, говорят: «Вы будете как в концлагере тут жить». Конечно, я понимаю этих людей, ну как вот, рядом с твоим домом появляется это… Вам могу сказать: остров Джуронг в Сингапуре. Кто-нибудь был в Сингапуре? Прямо там [стоит завод]. Или на Роттердам посмотрите.

Вот я был на ТАНЕКО, у нас сейчас два завода — 7 и 6 миллионов. Мне директор завода докладывает, что экологическая нагрузка из всего объема ТАНЕКО — 4 целых сколько-то процентов во всей экологической нагрузке [в Нижнекамске] составляет. То есть современные технологии… Вы на завод можете в ТАНЕКО приехать, возможно, даже я попрошу Маганова с журналистами проехать. Вы даже запаха там [не почувствуете]… Ну нет там никаких запахов! И они построили новую установку по сжиганию отходов. Чтобы выбросов не было, паром обрабатывают наверху, на дымовой трубе. Даже пламени не видно! То есть уже с каждым днем эти технологии совершенствуются.

У нас Метшин, Нигматуллин, Шадриков встречались. Я тоже понимаю эмоции народа. Но их накручивают вот эти люди, которые… Они ничего не предлагают, а говорят: давай разделим мусор, не решая задачи. Раздельный мусор нужен. Мы должны все, что можно, в дальнейшем переработать, использовать. Поэтому здесь другого пути вообще нет. В мире они уже давно работают. Если мы будем соблюдать все экологические нормы… Говорят: «Да, они поставят, а фильтры там забьются». Да будут стоять датчики, и в режиме реального времени кто захочет, сможет посмотреть, какой там идет выброс. Все это реально. Потом, неужели я враг республики, своей столицы? Или тот же Сафаров, тот же Метшин? Кого-то хотим это… Мы же тоже несем ответственность за свои поступки, я же говорю, просто нам удалось получить один проект себе. И посмотрите — Москва. Они не знают, что делать, удастся ли этот мусор вывезти. Полигоны все забиты. Других решений нет. Ну как? Нет решения. Весь мир этот путь прошел. Если появится что-то новое, давайте будем использовать. Но то, что мы сейчас сделаем, это во благо только будет.

Посмотрите, Самосыровская свалка — хорошо, немного хоть в порядок привели. Каждый год 1 миллион 600 тысяч тонн мусора. Раздельный мусор нужен. Это один из этапов. О подобном надо рассказать, показать. Я думаю, после того как мы сделаем международную экспертизу, организуем встречу с президентом. Что со мной встречаться? Мы же пока еще решение по строительству не приняли. Я сказал, когда состоится международная экспертиза, встречусь, конечно. Когда выбирать будем организацию, которая может сделать этот аудит, мы обязательно их пригласим и скажем: «Вот, у нас первая пятерка лучших в мире известных структур. Давайте, кого вы хотите?» У нас нет вопросов. Хотя это дополнительная работа. У нас есть все документы, все-все, но нет, мы все это сделаем.

Минниханова в отставку? Ну я в отставку, но от этого же ничего не изменится, мусора меньше не станет. Ну если куда-то в деревню к себе уеду, немного, на несколько килограммов меньше, будет мусора (смеется). Дело в том, что нам надо работать по тем источникам выброса, которые сегодня реально загрязняют атмосферу. Все новые проекты строятся по самым жестким требованиям. Вот такая тема. Давай возьмись за нее. Вы блогер или кто?

«Посмотрите, Самосыровская свалка — хорошо, немного хоть в порядок привели. Каждый год 1 миллион шестьсот тысяч тонн мусора. Раздельный мусор нужен» Фото: «БИЗНЕС Online»

Кирилл Шлыков, KazanFirst: Нет, я журналист.

Р.М.: Журналист, да? И где вы работаете?

Кирилл Шлыков, KazanFirst: Главный редактор издания KazanFirst.ru.

Р.М.: О, такой начальник уже! Я смог вам что-то объяснить?

Кирилл Шлыков, KazanFirst: Я понял, да, спасибо большое.

Р.М.: Тут важно, наверное, то, что мы не можем людям правильно объяснить. Наши оппоненты очень талантливы, подготовлены. Я поражаюсь, есть категория людей — «борцы». Они за счет чего живут, как? Я не знаю, все время борются. И они на самом деле очень подготовленные и ориентируются хорошо. К ним надо относиться уважительно. Это достойные оппоненты, поэтому мы должны работать над тем, чтобы соответствовать их запросам.

«ТЬФУ-ТЬФУ, МЫ ДОЛЖНЫ ДОЙТИ ДО 4 МИЛЛИОНОВ»

Алексей Угаров, ИА «Татар-информ»: У меня немного вопрос о другом сейчас. О переписи населения, которая будет в следующем году. Татарстан примет в ней участие. Но вам, скорее всего, эти цифры уже известны. На ваш взгляд, как за последние 10 лет изменилось население Татарстана? И качество, продолжительность жизни в республике?

Р.М.: Если я не ошибаюсь, где-то 100 или 120 тысяч у нас прирост, да? Почти 3 миллиона 900 тысяч. У нас количество жителей за счет демографии, миграции растет. Я думаю, по переписи это может быть еще больше. Знаете, качественно понимать, кто, как. Перепись — очень важный государственный акт, который дает полную информацию. У нас Алексей Валерьевич возглавляет эту комиссию. В октябре, по-моему, у нас будет [перепись]. Понятно, мы к этому готовы. Тьфу-тьфу, мы должны дойти до 4 миллионов. У вас сколько детей?

Алексей Угаров, ИА «Татар-информ»: Двое.

Р.М.: Мы вас попросим еще поработать во благо республики (смеется). Выйти на 4 миллиона.

«ВОТ ЭТИ ДВА СОБЫТИЯ СИЛЬНЫЙ ДАЛИ ТОЛЧОК КАЗАНИ»

Сергей Кощеев, «Реальное время»: У меня такой вопрос, Рустам Нургалиевич. Мы сейчас подводим итоги уходящего 10-летия, 2010-х годов так называемых, и пытаемся строить прогнозы на грядущее 10-летие 20-х годов. Я бы хотел у вас спросить, какие важнейшие события вы могли бы отметить за прошедшее 10-летие? И какие важные события нас еще ждут впереди в ближайшем 10-летии? И я хотел бы еще, чтобы вы отметили такой вопрос. Это мы в нулевые готовились к 1000-летию Казани, в 10-е годы ждали Универсиаду, нужно ли что-то нам ждать теперь, в 20-е, или, может быть, все, хватит нам таких больших событий?

Р.М.: А вы какого мнения? 

Сергей Кощеев, «Реальное время»: Да мы привыкли, если честно. Мое мнение такое, что хочется какой-нибудь межгалактический чемпионат по чему-нибудь в Казани.

Р.М.: С Луны пригласить спортсменов?

Сергей Кощеев, «Реальное время»: Такая планка высокая, чего еще ждать?

Р.М.: Я думаю, что вы очень правильный вопрос задали. Вообще, все, что там произошло, может быть, не 10 лет надо взять, а 20. Там и ликвидация ветхого жилья, и газификация. Это же тоже было революционными. Вот как я вам сейчас говорю, что все дворы приведем в порядок. Допустим, ликвидация ветхого жилья и программа газификации стали… У нас и экономическая ситуация была намного хуже тогда, когда инициативу высказал наш первый президент Минтимер Шарипович. Мы же рядом были, являлись участниками данного процесса. Это было немного космос, но мы справились с поставленными задачами. Посмотрите, как Казань изменилась. Она была таким городом средним. В 2005 году, когда готовились к 1000-летию Казани, а это стало первым шагом, получили  большую федеральную поддержку. И мы постарались. После этого у нас появилась идея, как сделать республику более узнаваемой. Вот мы с первого раза не смогли подобное сделать, но со второго уже была Универсиада. И дальше пошло. Вот на моих глазах два события — 2005-й… Ну, может быть, до этого Казань не знал, я сюда переехал в 1998 году, хотя начал работать в 1996-м. Ну казанцы, наверное, по-другому город видят и знают. И вот 2013 год — все перекопано, люди жалуются… Но наступает Универсиада, и все заработало. Вот эти два события сильный дали толчок Казани.

Я думаю, что дворы — это основная часть Казани и объекты общественного пространства. И у нас уже много воды, набережная есть. Это большая экологическая программа. Мы никогда даже мечтать не могли, что такое возможно. Сейчас эта большая программа работает по всей стране, в том числе и у нас. Сделали город более комфортным, чистым. Потому что все, что нужно для транспорта… Мы Большое казанское кольцо сейчас двигаем. Объекты строим, общественное пространство. Наш город будет еще лучше и краше. Он должен стать комфортным. Но в то же время надо понимать, что нужно развивать бизнес, инфраструктуру, современные технологии,  наши образовательные центры, высшую школу. Поэтому опять-таки без большой экономики все эти вопросы невозможно решить. Есть большие планы развития «Казаньоргсинтеза», обсуждается вопрос газового завода с «Газпромом», с «Сибуром». Развитие авиационного завода дальнейшее, вертолетного завода. Сейчас рядом с Казанью — город Иннополис, самые современные направления там будут развиваться. Я думаю, что мы немного меняемся. Вы коренной казанец?

«Болгар, конечно, — это заслуга Минтимера Шариповича. Болгар, Свияжск сегодня — не только татарстанские точки притяжения» Фото: «БИЗНЕС Online»

Сергей Кощеев, «Реальное время»: Нет, я из Болгара.

Р.М.:  Из Болгара? Болгар тоже радикально поменялся благодаря фонду «Возрождение», опять-таки и про Минтимера Шариповича надо сказать. Когда он оставил свой пост, сказал: «Я буду заниматься данной темой». И за эти 7–8 лет проделана огромная работа. Два объекта вошли в список исторического наследия ЮНЕСКО. Ну в следующем году там пройдут соревнования стран СНГ, какие-то мероприятия. В Казани сейчас подобное уже на поток поставили. Это хорошо. У нас уже 14 тысяч иностранных студентов. Мы меняемся, конечно, но надо и дальше работать. Болгар — тоже красивый. Гостиница у вас лучшая, в Казани такой нет!

Сергей Кощеев, «Реальное время»:  В России такой нет!

Р.М.: В России есть, наверное. Опасно так говорить, что в России нет. Но Болгар, конечно, — это заслуга Минтимера Шариповича. Болгар, Свияжск сегодня — не только татарстанские точки притяжения, а еще и… Вот сейчас собор Казанской иконы тоже будет некой такой [точкой притяжения]. В настоящее время Минтимер Шарипович занимается полилингвальными школами. Качество образования — это сегодня самый главный вопрос. Поэтому те технологии, которые там будут отработаны, мы и дальше в системе образования станем использовать.

«С ЖЕНОЙ ПОСОВЕТУЮСЬ…»

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: В следующем году состоятся выборы президента Татарстана. Интересны ваши планы на будущее. Рустам Нургалиевич, расскажите, планируете ли вы выдвигать свою кандидатуру на выборах президента?

Р.М.: Во-первых, могу согласиться или нет, если меня выдвинут. Я не могу выдвигать себя в президенты. Нет таких у меня полномочий.

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: Но самовыдвиженцем-то вы можете?

Р.М.: Ну если я 200 тысяч или сколько там [соберу подписей].

Асгат Сафаров: У нас только через партию.

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: Фарид Хайруллович вчера сказал, что они готовы.

Р.М.: Но мне он ничего не сказал (смеется). Я с ним сегодня виделся, и он даже не намекал мне.

Асгат Сафаров: «Просто хочет видеть вас президентом. Поэтому настойчиво спрашивает» Фото: president.tatarstan.ru

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: То есть если вас выдвинут, вы будете согласны?

Р.М.: С женой посоветуюсь. Вы знаете, наверное, данная тема для республики важная — кто первое лицо. Но еще этот год не завершен. Еще мой срок — 9 месяцев. Доработать его хорошо надо, а там видно будет. Но это не исключает, что… Так как есть такая возможность, они говорят. Я у него [Мухаметшина] спрошу. Меня и коммунисты могут выдвинуть, я же в Ленино-Кокушкино дом-музей Ленина отремонтировать взялся. И дворец культуры имени Ленина не переименовали, оставили.

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: Все-таки уточните. Вы не исключаете того, что вас выдвинут или вы согласитесь…

Р.М.: Вы следователь или кто? Или сами хотите в президенты пойти?

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: У меня нет такого права, нет же 35 лет.

Асгат Сафаров: Возрастной ценз. 35 лет у нас там.

Р.М.: Это я научил…

Асгат Сафаров: Просто хочет видеть вас президентом. Поэтому настойчиво спрашивает.

Р.М.: Настойчиво ты должен спросить. Если я завершу свою работу, значит, и тебе придется заканчивать. Другое дело, если тебя взять сюда, местами поменяться нам… Тебе тоже помощник нужен опытный.

Асгат Сафаров: Нет, Рустам Нургалиевич. Давайте ничего не менять. Еще один срок.

Р.М.: Но ты должен меня убедить в этом.

Асгат Сафаров: 9 месяцев есть еще.

Р.М.: За 9 месяцев вообще человек появляется… Очень вкусная губадия, попробуйте. Можно тесто не кушать, а вот внутри очень вкусное.

«КОГДА РЫБАКА КОМАРЫ КУСАЮТ, КРОВЬ ПЬЮТ — ЭТО НЕ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО. НО ВСЕ РАВНО РЫБАЛКА НЕ ПРЕКРАЩАЕТСЯ…»

Андрей Кузьмин, «РБК-Татарстан»: Рустам Нургалиевич, добрый день!

Р.М.: Ой-е-е-е-ей. Да, Андрей…

Андрей Кузьмин, «РБК-Татарстан»: Я теперь с другой стороны решил посмотреть. Пригласили в качестве представителя РБК в Татарстане. Если можно вам вопрос задать…

Р.М.: Андрей, тебе все можно!

Андрей Кузьмин, «РБК-Татарстан»: Рустам Нургалиевич, в вашей работе вы огромное внимание уделяете привлечению иностранных партнеров, зарубежных инвестиций. И многие успехи республики были бы невозможны без иностранного партнерства. За эти 20 лет вы, по-моему, уже не один раз весь земной шар облетели, много где были, много где встречались. Меня интересует, как за эти 20 лет менялось отношение к России, Татарстану на переговорах. Как влияет истерия вокруг России, не совсем хорошая информация, которая идет, и плюс санкции на качество ваших переговоров? И в связи с этим — на что ваше внимание будет нацелено в 2020 году? Восток, Запад, Эмираты, Китай? В каком направлении вы будете двигаться?

Р.М.: Вот если взять, то в основном люди разумные. Политические амбиции политиков перекладываются на разные геополитические вещи, на экономические. Это очень плохо, хотя вот вы правильно сказали: мы сохранили наши отношения и с европейскими странами, и с Соединенными Штатами. У нас разногласия только по ряду вопросов на политическом уровне. На экономическом уровне у нас никаких расхождений нет. Все — наши партнеры. Другое дело, что некоторые из них ограничены вот этими санкциями. Хотя отношения у нас как бы остались и мы продолжаем общаться. Ездим во Францию, и вот я не смог в лагерь — была делегация, Гафарова мы послали. В Словакию ездили, в Чехию, Финляндию. Нормально мы со всеми работаем. Да, немного дискомфорт. Но когда рыбака комары кусают, кровь пьют — это не очень приятно. Но несмертельно. Все равно рыбалка не прекращается. И рыбу, если она ловится, ловят. Это немного, конечно, осложняет, но я должен сказать, что основная часть людей, наших партнеров, все понимают и мы ждем, что все политические разногласия найдут решение. Мы очень хорошо работаем в Европе. Я не скажу, что у нас там с Европой остановилось [сотрудничество]. Сейчас расширяем наши отношения с Китаем. Как и прежде, очень хорошо работаем с Турцией. Арабские государства, страны СНГ — Казахстан, Туркменистан, Узбекистан — со всеми у нас выстроены отношения. Я думаю, что даже на региональном уровне вот этих вещей [разногласий] поменьше. Мы не сильно отличаемся от других регионов. Поэтому сказать, что это никак не воздействует, неправильно будет. Да, оно воздействует, но находишь какие-то иные пути, между другими людьми, ищешь новые решения. Но это несмертельно. Будем держаться.

«Если у «Татнефти» добыча 30 миллионов, ресурсная база по 2019 году — прирост 45 миллионов. То есть ресурсная база у нас растет больше, чем добываем» Фото: «БИЗНЕС Online»

«У НАС, МОЖЕТ БЫТЬ, БОЛЕЕ ПОЗДНЯЯ РАЗРАБОТКА, БОЛЕЕ СЛОЖНЫЕ ГЕОЛОГИЧЕСКИЕ УЧАСТКИ, НО ЕСТЬ ТЕХНОЛОГИИ СЕГОДНЯ»

Альберт Фатхутдинов, «Интерфакс»: Скажите, пожалуйста, какова вероятность и перспективы строительства ГПЗ в Татарстане, о которых вы говорили, особенно с учетом проекта в Усть-Луге?

Р.М.: Это два проекта. Усть–Луга побольше. Но технологически, технически он проработанный на уровне руководства «Газпрома» и «Сибура». Он взят за основу, и я считаю, что достаточно высока вероятность. Тем более мы заинтересованы в получении этого проекта. Представьте, сегодня кончается газ. Некоторые месторождения имеют жирный газ, который тоже идет по цене газа. Весь жирный газ на месторождениях собрать, через одну трубу пропустить или здесь, где есть переработка, поставить разделение вот этого… Газовый завод. Это выгодно для страны, для «Газпрома». Для всех. Такое решение мы много обсуждали, работали, мы в данной теме тоже занимаем активную позицию. У меня есть некая уверенность, что это должно получиться. Ну и проект, который в Усть-Луге, — перспективен, очень большой, там свои конкуренты. Если у нас здесь есть мощности, специалисты, то мы быстро можем нарастить объемы. Потребности есть, сегодня не загружены мощности. А Усть-Луга — это комплекс, который будет работать на экспорт. Не газы продавать, а только готовую продукцию, которая будет получена из этого тоже сырья, а основная часть пойдет туда. А здесь ничего не меняется, тут вот эти 6 труб, которые идут в Европу. Одна труба будет направлена на более жирный газ.

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: Вопрос смежный, про нефть. Какие планы республика ставит по добыче на следующий год, возможно ли увеличение? Какие могут быть корректировки по добыче сырья? И «Татнефть» — конкретно по выходу за рубеж и в другие города России. Какие дальнейшие планы по развитию?

Р.М.: Вы знаете, какие решения будут приниматься руководством нашей страны — или стабилизация на данном уровне… Это, скорее всего, если будут договоренности. Или у нас есть возможность нарастить. Вот если мы сейчас в районе 36–37 миллионов [добываем], можем на 40 спокойно выйти и больше. Все будет зависеть от тех договоренностей, которые есть на высшем уровне. Ресурсная база есть. Да, у нас, может быть, более поздняя разработка, более сложные геологические участки, но есть технологии сегодня. У нас имеется инфраструктура, специалисты. Поэтому эти вопросы решаемы. Ну и те компетенции, которые вы сказали, — то, что «Татнефть»… «Татнефть» сегодня в Туркменистане работает на сервисных… Мы рассматриваем работу в Узбекистане тоже, обсуждаем. «Татнефть» имеет такой опыт работы на сложных месторождениях, с высокой выработкой, обводненностью. Сейчас рассматриваем Казахстан, ну и ряд месторождений в Самаре у нас, в Ненецком округе тоже неплохие. Вот мы на совете директоров смотрели. То есть если у «Татнефти» добыча 30 миллионов, ресурсная база по 2019 году — прирост 45 миллионов. То есть ресурсная база у нас растет больше, чем добываем.

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: Это включая месторождения за территорией региона?

Р.М.: Ну основная часть — в республике, в том числе и часть за пределами.

«ПОСЛЕДНИЙ ГОД У НАС ЕСТЬ К НИМ ТОЖЕ ВОПРОСЫ…»

Евгения Корбакова, НТР: Добрый день. Вопрос про «Татнефть», про которую много сейчас говорили. Вот Нижнекамск всегда славился тем, что руководство крупных предприятий и города очень тесно взаимодействуют. «Нижнекамскнефтехим», например, всегда очень много участвовал в жизни города. Вот сейчас у нас есть «Татнефть», и мы, скажу вам так, с белой завистью наблюдаем за тем, как благодаря помощи «Татнефти» Альметьевск становится комфортнее для жизни, благоустроеннее. А вот Нижнекамск в этом отношении немного проигрывает. Как по-вашему, что делать? Как изменить отношение руководства предприятия к социальным вопросам города?

Р.М.: Я бы не сказал, что Нижнекамск сильно уступает. В Нижнекамске очень много сделано. Там и республикой делается, и «Татнефть» помогает. Мы приезжали на ТАНЕКО, Айдар Раисович был. По всем договоренностям по поддержке городских проектов (Айдар Раисович мне доложил и Маганов), они все реализованы. Другое дело, группа компаний ТАИФ, у нас есть тоже к ним вопросы по ряду направлений. Они, ссылаясь на сложное финансовое положение, как бы ограничили участие в социальных проектах. Но я думаю, что там идет смена поколений. Молодежь до конца, может быть, не понимает, что там, где живешь, должен отдавать себе отчет, что там твои люди, твое развитие. Поэтому мы будем разговаривать с акционерами терпеливо и донесем. А то, что сказали про компанию «Татнефть», она не только в Альметьевске. Во всех нефтяных районах они активно принимают участие в республиканских наших программах тоже. Надо отдать должное, группа компаний ТАИФ тоже… И в «Возрождении», и по большинству проектов они много сделали, в Казани тоже, Лебяжье вот. Но последний год у нас есть к ним тоже вопросы. Я думаю, что мы в диалоге. Таком, что должны найти общие точки соприкосновения. Им нужно участвовать в социальных проектах в тех местах, где сами работают и где живут их люди.

«Рубин» — наша команда. Она впереди, внизу, все равно: это наши» Фото: rubin-kazan.ru

«БОЛЕЛЬЩИКИ РАЗОЧАРОВАНЫ, МЫ ТОЖЕ»

Максим Кирилов, «БИЗНЕС Online»: Мой вопрос касается Стратегии развития татарского народа. Вы еще в сентябре прошлого года поручили ее разработать, и вы уже тогда отметили то, что затягивается разработка этого документа. По нашим данным, Стратегия уже готова, но ее почему-то не представляют никак общественности. Не могли бы вы объяснить, почему Стратегия не представляется до сих пор? И, может быть, вы уже ознакомились с этим документом?

Р.М.: Это вопрос как раз к моему коллеге. Она готова на самом деле. Но, как любой документ, его надо дополнять, дорабатывать. На самом деле много мы привлекаем туда для экспертизы специалистов. Я думаю, к лету должны [завершить]. Очень много предложений. Они совершенно разные. Но это должен быть такой документ, который… Ну всех он не устроит, но основную часть людей, [он должен] охватить основные болевые или те задачи, которые нам надо решить. Костяк есть, осталось немного доработать.

Максим Кирилов, «БИЗНЕС Online»: Футбольный клуб «Рубин» в последнее время находится внизу турнирного списка. Сейчас у многих болельщиков родилась надежда в связи с появлением Слуцкого в качестве тренера. Скажите, вы как-то принимали участие при назначении Слуцкого, и допускаете ли вы вариант того, что «Рубин» может вернуться под крыло республики, если вдруг ТАИФ не справится с этой непосильной ношей?

Р.М.: Я тоже, как и вы, болельщик «Рубина». У меня были также огромные ожидания. Ну, к сожалению, пока не сложилось, вот эти кадровые перестановки… Я не принимал участия, но как бы вы пишете про это. Все в прессе есть. Если узнать что-то надо про себя или про кого-то — посмотрели прессу, там вместе с…  Немного спрятана информация, но в основном все это есть. Он опытный тренер. Никаких вопросов нет. Руководство обратилось, чтобы мы встретились.

«Рубин» — наша команда. Она впереди, внизу, все равно: это наши. Я уверен, что те шаги, которые сейчас предпринимают, во-первых, акционеры ТАИФа, ну, наверное, не все сразу получается. Та схема, которая была ими принята, не сработала, они приносят извинения. Я думаю, что все равно так. Ну, наверное, им тоже стыдно за то, что они в таком положении. Мы ждем какие-то изменения, новые решения дадут позитивные движения «Рубину». Я еще раз хочу сказать: «Рубин» — это… Они спонсоры, они как бы отличаются от… Управлять клубом нельзя. Если ты начнешь вмешиваться, еще хуже будет. Вот они взяли себе управление, им надо немного времени. То, что они выбрали тренера, я считаю, что это опытный наставник. Они сработаются. Что касается республики, что от нас необходимо — мы поддержим любое решение. Главное, чтобы для клуба было хорошо. Болельщики разочарованы, мы тоже. Но после такого падения — а это уже дно, дальше некуда, — будет подъем. Поэтому начнем молить Всевышнего, чтобы у нас 2020 год был уже таким знаковым. 100-летие республики, 75 лет Победы…

Я не специалист, не вмешиваюсь. Мы хотели вернуть Курбана Бекиевича, это их решение. Потом у них что-то не сложилось. В жизни бывает, люди даже с женами разводятся. Есть обиды, конечно. Они сами знают, что наверху переживают. Мы общаемся.

«Не надо, чтобы они нас любили. Это их вопрос — любить или нет. Но они же наши люди, они же жители Татарстана» Фото: president.tatarstan.ru

«Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ЭТО БЫЛА РУЧНАЯ, ПРИКОРМЛЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ»

Нияз Гатауллин, блогер: Рустам Нургалиевич, здравствуйте. Меня зовут Нияз Гатауллин, я представляю татарстанские соцсети. В этом году мы снимали различные эксперименты, расследования на общественно значимые темы, например про черную кассу в казанских автобусах, о продаже снюсов несовершеннолетним, об игровых автоматах, стоящих по всему городу. Эти темы активно обсуждались в соцсетях, а история со снюсами дошла до федерального масштаба. Хотелось бы услышать ваше мнение о том, какие социальные темы, на ваш взгляд, требуют активного общественного внимания и обсуждения в соцсетях и на что нам, блогерам, в первую очередь стоит обратить внимание.

Р.М.: Считаю, что ваша работа — очень полезная. Левые билеты в автобусах и снюсы — это, конечно, весьма большая проблема с молодежью. Множество организованных групп… Разумеется, эти острые темы важны [для обсуждения], и то, что вы их раскрываете, для нас очень полезно. Я считаю, что мы все равно плохо работаем с молодежью. Школа сегодня нацелена только на ЕГЭ, у нее [будто] нет других задач — никакого воспитания, патриотизма. Все на самом деле зависит от директора школы, от того, на что конкретно человек нацелен. Вузы тоже настолько сейчас свободны, что… Мы же всё это проходили. И, самое главное, у нас есть категория молодежи — волонтеры, активисты, а основная часть молодых не у дел. Нам надо найти возможность, сейчас будем делать открытую площадку. Пусть они занимаются. Вся проблема в нас самих. Школа [ими] не занимается, мы тоже. Они предоставлены сами себе. Эти негативные антисоциальные вещи быстро усваиваются. Тем более все они по социальной схеме. Приняли решение, что у нас будет министерство молодежи, тоже очень полезно. Вообще, я считаю, что оно делает очень хорошую работу, сигнализирует, на что надо обращать внимание.

Алина Гималтдинова, блогер: Несмотря на стереотипы о том, что блогеры несут какую-то не очень хорошую информацию в соцсетях, с моей стороны ведется большая работа в данном качестве, в том числе социальная.

Р.М.: Я ничего такого не сказал.

Алина Гималтдинова, блогер: Я говорю вообще, в обществе.

Р.М.: Все зависит от человека.

Алина Гималтдинова, блогер: Ведется большая блогерская работа. В 2019 году были решены значимые социальные задачи через мой блог — лечение детей, встреча нашего министра и депутатов Госдумы с молодыми мамами. Я это организовываю, чтобы решать конкретные задачи.

Р.М.: С кем из министров встречались?

Алина Гималтдинова, блогер: С Фаттаховым Дамиром Ильдусовичем. Таким образом, получается, что это эффективный инструмент для решения определенных задач. Как вы смотрите на то, чтобы создать некую ассоциацию блогеров республики, чтобы совместно с правительством тесно сотрудничать и продвигать какие-то проекты?

Р.М.: Как только вы будете работать вместе с правительством, вас начнут ненавидеть.

Алина Гималтдинова, блогер: Почему? Если правильно преподнести…

Р.М.: Для министра вы будете хорошей, а для коллег…

Алина Гималтдинова, блогер:  Чтобы доносить до народа…

Р.М.: Нет, я же не против, только за! Просто вам говорю, что Фаттахов начнет давать вам команды: это так, а то вот этак… Вы ведь свободные люди. Я же говорю: для нас тоже важно получить объективную информацию.

Алина Гималтдинова, блогер: То есть важный проект, который вы раскрываете, мы хотели бы доносить до аудитории, чтобы в тесной работе с вами получать какую-то обратную связь.

Р.М.: Это возможно. Я же вашу судьбу предсказываю. Вы станете тесно взаимодействовать с Фаттаховым, но ваши коллеги отдельно вас от него уже воспринимать не будут.

Алина Гималтдинова, блогер: Это не для коллег, а больше для людей (смеется).

Р.М.: Как в том анекдоте: не жалеете вы себя, Фалям Фалямым — о народе да о народе! Повторюсь: я не против. Но что вам мешает до людей доносить свои мысли? Ваш коллега говорил про непопулярные вещи, но мы же на них реагируем. У нас достаточно средств массовой информации.

Алина Гималтдинова, блогер: Сейчас большинство мам не смотрят телевизор, вместо этого листают соцсети, и важно, чтобы приходила именно полезная информация непосредственно для моей аудитории, женской, это мамы Казани: семейная культура, ценности, развитие детей. Я болею за аудиторию, которая получает обратную связь и благодарит за решение конкретных задач. Это же очень важно.

Р.М.: Что для этого нужно?

Алина Гималтдинова, блогер: Держать связь, чтобы получать от вас информацию, которая полезна для людей, чтобы мы смогли доносить ее оперативно. Вы сказали про деревню: можно развивать экотуризм, заслать туда блогеров, рассказать, какие там есть программы, создать их, чтобы городские люди ездили туда и оставляли там свои деньги, которые и получала бы деревня.

Р.М.: Знаете, в чем наша проблема, между нами говоря? Мы, к сожалению, умеем себе создавать некую комфортную среду, у нас есть сторонники, и нам удобно с ними [взаимодействовать]. Есть объекты социальной защиты — там работают сотрудники и они обслуживают людей. Но они обслуживают больше себя, чем народ. Далее. Сколько людей задействовано в молодежных движениях? Ну 5–10 процентов максимум, остальные 90–95 — на улицах, никому не нужны. Вот мы носимся с несколькими общественными движениями — это хорошо, конечно. Под них есть какие-то программы. А остальные где? На улице. Нам надо изменить наше отношение к своей работе. Фаттахов — молодец: он собрал в речном порту тех, кто не имеет ничего общего с нами, я там был. Это нормально — не иметь ничего общего.

Асгат Сафаров: На выборы в Госсовет мы также собирали из районов тех, кто не охвачен.

Р.М.: Да. Не только  выборы. Обратите внимание на этих людей — им ничего от нас не надо, но, если мы что-то еще им сделаем, я думаю, будет хорошо. Вся проблема в том, что есть такие ручные, управляемые движения. Президент приедет, выстроит — все. Но это показуха, надо работать немного по-другому. Пойдите на любую коллегию — каждый вам расскажет, какой он молодец. Человек не будет говорить, чего он не сделал, какие в его отрасли проблемы. Министр образования выступает — говорит, что по результатам ЕГЭ мы всю Россию обогнали, сделали то, это… Когда сообщаем только о своих успехах, мы на самом деле верим, что такие молодцы. Если бы человек начал со своих проблем, с нерешенных задач…

Алина Гималтдинова, блогер: Много нерешенных задач, но выполнить их можно.

Асгат Сафаров: Будем решать.

Лилия Галимова: Давай потом сконтактируемся?

Р.М.: У нас есть же вот «Татмедиа», существуют в аппарате президента службы, которые…

Алина Гималтдинова, блогер: То есть открыты к сотрудничеству? Очень сложно достучаться.

Р.М.: Конечно, мы готовы. Но опять-таки я не хочу, чтобы это была ручная, прикормленная организация. Она потом начнет штамповать то же, что штампует. Другое дело, быть в диалоге, но не при министерстве. Если вы сами собрались…

Алина Гималтдинова, блогер: Нет, отдельно, независимо.

Р.М.: Но ты сразу показала, как ты с Фаттаховым в хороших отношениях.

Алина Гималтдинова, блогер: Не в хороших. Это я просто точечно говорю  про тех, для кого важна аудитория.

Р.М.: Значит, я неправильно понял, извини. Но еще раз говорю: мы должны, наоборот, вот эту категорию, не те, которые к министерству прибежали, — они уже есть. Нам надо дойти до тех людей, которые никому не нужны. Посмотреть, как сделать, чтоб им комфортно было. Не надо, чтобы они нас любили. Это их вопрос — любить или нет. Но они же наши люди, они же жители Татарстана.

«РАБОТАТЬ ГЛАВОЙ НАМНОГО ЛУЧШЕ, ЧЕМ МИНИСТРОМ»

Сергей Кощеев, «Реальное время»: Можно вопрос? Вы недавно сказали одному из глав, что он не любит свою работу. Скажите, пожалуйста, а за что любить работу главой, если там много начальников и ответственности, но мало полномочий?

Р.М.: У кого мало полномочий?

Сергей Кощеев, «Реальное время»: У глав районов. Мы слышим жалобы какие-то, вопросы: почему так много начальников, мы ничего не можем сделать, в Казань ездим, просим. На ваш взгляд, что делать, чтобы любить работу главой?

Р.М.: Вообще, работать главой намного лучше, чем министром. Я и министром работал, и премьером, и президентом. Значит, это твои друзья-главы такие, так себе, случайно попали. Глава — полноценный руководитель своей территории. Он должен выстроить отношения и с руководством, и со своим населением. Вот когда я работал, в день минимум два раза в Казань приезжал. Мне близко было — здесь, на Высокой Горе, работал. Никогда не жаловался, работал, ни 40 программ не было, ничего. Если тебе это занятие не нравится — не работай. Никто же меня не заставляет, чтобы я был президентом. Или вот работал главой. Президент Шаймиев мне доверил район, мне очень нравилось. Очень хорошая работа была. Вы представляете, это самый такой уровень, когда… Вот здесь мы с людьми не работаем, а с подчиненными. Вот они работают с людьми. У них есть население, они знают всю ситуацию. Вот как можно сказать, что у него нет никаких полномочий? Как у него их нет? У него все полномочия. Если ты нормальный глава. Если, конечно, туды-сюды… Это очень хороший опыт. Потом, вы посмотрите, если кто-то хочет связать свою судьбу с госслужбой, то нигде лучше нет такого места, чтобы понять… Это маленькое государство, мини-территория, где все есть. Не хочешь быть главой?

Сергей Кощеев, «Реальное время»: Нет, не готов пока. Лет через 5–6 я вам напишу, попрошусь. Может, выборы будут, соберу 200 тысяч подписей в Спасском районе за себя.

Р.М.: А ты хочешь президентом быть?

Сергей Кощеев, «Реальное время»: Смотря чего.          

Р.М.: Нет, если ты хочешь президентом быть, желательно, конечно, школу главы пройти. Вот Асгат Ахметович скажет, когда даже в министры, я все-таки считаю, что опыт главы очень важен. Если слышу, что полномочий у главы нет, это просто он сам никакой человек. Тебе дали удочку — лови рыбу. Если ты не можешь ловить, это уже твои проблемы.

«Я ЖЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ, НЕ БЕСПОЧВЕННО ЧТО-ТО ГОВОРЮ»

Альберт Фатхутдинов, «Интерфакс»: Рустам Нургалиевич, разрешите один момент уточнить. Вы сказали, что можно до 40 миллионов тонн увеличить добычу нефти. Вы имели в виду добычу «Татнефти»?

Р.М.: Это республики. Но в основном за счет «Татнефти». Где-то 7 миллионов — малые компании. У «Татнефти»… Я же председатель совета директоров, не беспочвенно что-то говорю. У нас возможность есть 40 и еще больше, может быть. Это требует инвестиций, но все реально.

Мальчик с телеканала «Шаян ТВ»: Рустам-абый, 12 ноября 2018 года с вашей помощью канал «Шаян ТВ» впервые вышел в эфир. Этот проект на самом деле такой хороший?

Р.М: На самом деле, во-первых, любовь к нашей нации, языку, традициям формируется в детстве. То, что нам показывали родители, бабушки-дедушки, мы до сих пор помним. К сожалению, у нас в сельской местности только 25 процентов народа проживают, в городах же традиций нет. Потом, ведь там легче говорить по-русски, все на нем разговаривают. Ваша программа дает возможность приобщать детей к родной культуре. Поэтому у нас было желание сделать детский канал. Вы наше будущее, мы надеемся на вас. Когда вы сами станете взрослыми, то сохраните обычаи, культуру, язык. Поэтому мы и проводим эту работу и надеемся, что и вы будете в дальнейшем заниматься этим.

Рустам Кильсинбаев, ТАСС: Рустам Нургалиевич, если мы, допустим, конкретизируем по «Татнефти»: если выбрать «Татнефть», сколько из 40 миллионов будет? Какой у нас есть резерв по добыче «Татнефти»?

Р.М.: В смысле какой резерв? Говорю: основной рост — это компания «Татнефть». Я как председатель совета директоров говорю, что в разных сценарных условиях это не значит, что краник открыл и пошел. У нас есть месторождения, технологии, это дополнительно пробурить скважины, произвести где-то какие-то работы по повышению нефтеотдачи. То есть это реальная, учеными разработанная программа увеличения объема добычи нефти.

Асгат Сафаров: С наступающим?

Р.М.: А я думаю, надо все-таки чокнуться! (В зал внесли бокалы с шампанским, Рустам Нургалиевич к каждому подошел и поздравил.)