«Может, не концентрироваться только на татарской культуре или не выдвигать ее как знамя либо лицо проекта?» — считает уличный художник Alesha, чьи работы мог заметить любой казанец, гуляющий в центре города, а сейчас они выставлены в ГСИ ГМИИ РТ. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, почему скрывает лицо под маской, зачем размещает арт-объекты на улицах города и как пытался найти общий язык с руководством парков столицы Татарстана.
Alesha: «Мы долго не знали, как именоваться, и один знакомый предложил: «Да назовитесь уже Alesha!» Нам понравилось: «О, прикольно!» Так и сделали, а потом знакомый сказал, что пошутил. Но менять имя мы не стали»
ОТ ПЛАВУЧЕЙ СКУЛЬПТУРЫ НА БУЛАКЕ ДО ВЫСТАВКИ В ГСИ
2019 год стал важным для уличного художника Alesha — в мае соцсети взорвала его плавучая скульптура на Булаке, в сентябре все обсуждали арт-объект в виде скамейки с обнаженными мужским и женским торсами. Второй год подряд работы Alesha были представлены на фестивале Tat Cult Fest, а в конце 2019-го его творчество получило признание официальной институции — в галерее современного искусства ГМИИ РТ открылась выставка «Шум города KZN 20.20», на которой, кроме работ нашего героя, также представлены и другие современные художники: Катерина Конюхова, Мидат Валиев, Neji201, Анастасия Морозова, Salqin и Лиля Долбина.
Технически Alesha — это творческий коллектив, однако за визуальное оформление отвечает один человек. Кроме художественных работ, они выпускают YouTube-шоу, бьют татуировки и собираются запустить свой бренд стритвира (уличной одежды). С ноября прошлого года коллектив базируется в Санкт-Петербурге — туда переехали два участника. Еще двое перебрались в Красноярский край, таким образом, в Казани остался только один.
Картина «Не такой»
«СЕЙЧАС ХУДОЖНИК НЕ МОЖЕТ ПРОСТО СИДЕТЬ В СТУДИИ, РИСОВАТЬ И ЖДАТЬ, ПОКА КТО-ТО КУПИТ ЕГО РАБОТЫ»
— Что такое Alesha Art, чем вы занимаетесь и сколько вас человек?
— Сейчас нас пятеро. Это группа людей, которой не сидится на месте и хочется постоянно что-то делать. Иногда подобное происходит во вред нашему времени и нашим финансам. Помимо проекта, каждый занимается своим делом — кто-то фрилансит, у кого-то есть работа с понедельника по пятницу. Все равно у каждого имеется своя деятельность, которой он уделяет большую часть времени, а в свободное мы собираемся и начинаем что-то придумывать.
— У вас есть какая-то иерархия?
— Нет, каждый делает то, что хочет. Конечно, идеи фильтруются, но в целом ограничений нет.
— Почему именно Alesha?
— Мы долго не знали, как именоваться, и один знакомый предложил: «Да назовитесь уже Alesha!» Нам понравилось: «О, прикольно!» Так и сделали, а потом знакомый сказал, что пошутил. Но менять имя мы не стали.
— Что означает ваша анонимность и планируете ли вы от нее избавиться?
— Поскольку проекты внутри коллектива делает не один человек, анонимность нужна, чтобы сохранять честность по отношению ко всем участникам. Также изначально у пары ребят была официальная работа, и они побаивались, что их могут оттуда выгнать. Поэтому пришлось придумывать маски, ходить на мероприятия по очереди. Наверное, однажды мы от анонимности избавимся, потому что она очень сильно мешает — как в общении, так и в развитии и продвижении. Но всему свое время.
Картина Fired
— А могут ли другие люди присоединиться к вашему коллективу?
— У нас еще не было такого опыта, чтобы человек из внешней среды, помимо первоначальной творческой встречи, пришел и с нами работал. Может, такое случится, а может, и нет. Сейчас у нас есть сплоченность и понимание того, кто как работает и как думает. У каждого свои функции, однако общий стиль Alesha разрабатывает тот, кто рисует. У нашего проекта нет никакой коммерческой выгоды, он существует только за счет инициативы участников — вот сейчас все разъехались, и мы не знаем, что будет дальше. А вообще, коллектив может состоять и из одного художника.
— Почему ваше искусство концентрируется именно на улицах?
— Это очень быстрая реклама. Сейчас художник не может просто сидеть в студии, рисовать и ждать, пока к нему кто-то придет и купит его работы. Если ты хочешь быть коммерчески успешным, ты должен уметь пользоваться определенными маркетинговыми ходам. На улице интересно делать работы, когда они живут и взаимодействуют с пространством. Ты видишь реакцию людей, и это действительно круто. Привносить что-то новое в повседневную жизнь населения, которое к подобному вообще никак не причастно, классно. Но также это хорошая реклама.
Картина Lost my mind
— А урны были выбраны потому, что их не закрашивают?
— Нет, потому что это классный объект, который никто бы в Казани не подумал использовать как холст. Подобное — часть уличного искусства, когда вы берете объект, переделываете его и выставляете на улицу так, чтобы он органично вписался.
— Экологической нагрузки это не несет?
— Нет, вообще. За последние 2 года данную тему очень сильно пиарят, в том числе и многие музыкальные личности. Я не люблю, когда начинают перебирать и мусолить насущные темы, которые и так у всех на слуху. Мне кажется это странным. Думаю, подобное делается для привлечения внимания. Проблемы общества есть и будут. Не знаю, насколько такое честно по отношению к себе — специально на этом концентрироваться.
Картина «Лимит»
«ЛЮДИ ПОКУПАЮТ НЕ КАРТИНЫ, а ИСТОРИЮ»
— В сентябре вы разместили в центре Казани скамейку с бетонными манекенами. Что она символизирует?
— Есть красивая и правдивая истори. Мы, как команда, стали замечать за собой, что слишком много времени проводим в телефонах. Даже перед сном он лежит у уха, там играет «Эхо Москвы» или что-то на YouTube — какой-либо фон, чтобы заснуть. То есть современный человек уже не может засыпать в тишине, для этого приходится тренировать себя. Скульптура как раз и посвящена тому, что, посещая выставки или мероприятия, люди просто фотографируются, они даже не смотрят, что там стоит. Отметились и уходят. Поэтому на скамейке женский и мужской манекен без рук и ног, а вместо головы — видеокамера. Один из дизайнеров сказал мне: «Благоустройство начинается со скамейки». Поэтому сделали некрасивую, уродливую скамейку для парка, который был в таком же состоянии.
Правдивая история в том, что нам дали кучу манекенов и мы из них сделали плавающую инсталляцию на воде. Но пара манекенов осталась, и мы не знали, что с ними сделать. Решили залить бетоном — получилось прикольно. Потом у нас появились видеокамеры, мы их туда прикрутили. Сама скамейка должна была использоваться в абсолютно другом проекте, но он не состоялся. Все это скрещивание происходило долго, примерно год. Потом было целое приключение, как ее везли и устанавливали, потому что она весит 150 килограммов. Оказалось непросто это все сделать. Но получилось, как вышло.
— То есть у произведений искусства имеется красивая и правдивая история?
— Есть работы, когда человек создает с определенной идеей и четким посланием. Но чаще всего, мне кажется, сначала рисуется то, что хочется, а потом уже туда придумывается концепт, чтобы его продать. Есть такое выражение: люди покупают не картины, а историю. И здесь оно в какой-то степени правдиво.
— А вообще, у вашего искусства существует ли идейная составляющая, какая-то проблематика?
— Она есть, но мы не изучаем определенный вопрос и потом начинаем над ним долго работать. Я вообще искренне не понимаю, когда люди, написав картину, начинают вкладывать в нее глубокий смысл, которого там в принципе и нет, и не видно. Я за то, чтобы делать то, что хочется, а затем можно и проанализировать, потом будет видно, что именно ты переживал на тот момент. Концептуальное искусство прикольное и интересное, но пока мы к нему не обращались.
«ЧТО ПОЯВИЛОСЬ В СФЕРЕ УЛИЧНОГО ИСКУССТВА ЗА ЛЕТО В КАЗАНИ? НИЧЕГО КАЧЕСТВЕННОГО Я НЕ ПРИПОМНЮ»
— Основатель вашего коллектива получал образование в Англии и Америке. Это как-то повлияло на ваше творчество?
— Да, он подсказал важные моменты, привнес многие идеи, которые были реализованы в организационных мероприятиях и на выставках — именно в плане маркетинговой части. Безусловно, его советы дали сильный толчок. Когда он вернулся в Россию, так получилось, что все мы познакомились на вечеринке BNF. Так и зародился проект — все начало складываться, конструироваться. Сейчас двое участников переехали в Петербург, еще один уехал в Красноярский край (пока он зимует в Грузии), четвертый — в Москву, а пятый пока здесь. Каждый хочет продолжать развиваться в своей сфере, и в Казани многим надоело — это шарик, из которого ничего не выходит наружу, и довольно-таки сложно себя продвигать и делать что-то новое. Не хватает воздуха, общения, людей, обмена информацией. Тогда как Москва и Питер больше общаются между собой.
— Может, не хватает какой-то поддержки, внимания?
— Да нет, внимания предостаточно. Поддержки — может быть, не уверен. Думаю, просто не хватает людей, с которыми можно продолжать двигаться, общаться, придумывать. Также в художественной среде должна быть хорошая конкуренция, которая может сподвигнуть на что-то новое. Что появилось в сфере уличного искусства за лето в Казани? Ничего качественного я не припомню. Ничего не произошло со стороны и других участников процесса, нет конкретного ускорения.
— А вообще, в Казани можно жить и развиваться художнику?
— Можно, если уже есть какие-то рельсы, по которым идет такой поезд. Это очень спокойный, чистый город, здесь все близко расположены. Благодаря обновлению ГСИ увеличилось число выставок и мероприятий, появился телеграм-канал, в котором Катя Конюхова публикует анонсы мероприятий в сфере искусства. Это отлично, всегда знаешь, что происходит, что посмотреть, куда сходить.
Да, печалит отсутствие художественных материалов, ведь, кроме «Леонардо», «Художника» и интернета, больше негде закупиться художнику. Также у нас нет художественных студий. Многие рисуют на дому, а эта не самая лучшая практика. Она хороша, когда ты отрабатываешь эскиз на бумаге, а создавать полноценные картины лучше все-таки в студии, в отдельно отведенном для этого пространстве. В идеале должно иметься несколько таких пространств под одной крышей, чтобы их можно было арендовать. На фабрике Алафузова пытались сделать подобное, но это далеко, холодно, еды вокруг нет… Два или три художника пробовали там что-то сделать, и в итоге все прекратилось.
«Печалит отсутствие художественных материалов, ведь, кроме «Леонардо», «Художника» и интернета, больше негде закупиться художнику»
«Я ИСКРЕННЕ ДУМАЛ, ЧТО ИНСТАЛЛЯЦИЮ ПРОСТО ЗАХЕЙТЯТ С НОГ ДО ГОЛОВЫ, ПОТОМУ ЧТО ОНА ЖУТКО НЕКРАСИВАЯ»
— Год с лишним назад вы участвовали в круглом столе «БИЗНЕС Online» о проблемах искусства городской среды, где в том числе высказывали и сегодняшние тезисы. Что изменилось в Казани с тех пор?
— Ничего не изменилось и не изменится, пока ответственная организация не поменяет свое мировоззрение. С другой стороны, а зачем эти перемены? И так все нормально. Казань — это немного не тот город… Я и сам уже запутался. В Екатеринбурге люди более общительные и дружные, и поэтому художественная среда там развивается. Их творческий потенциал работает на одну цель. А у нас каждый — сам по себе и за спиной ругает другого. Мне, например, не всегда интересно с кем-то взаимодействовать, потому что мне обычно не близка чужая философия. Общаясь с другими художниками, я не понимаю, куда это может привести. Из года в год ты видишь, что у человека ничего сильно не меняется, нет роста со стороны творческой части его личности, все остается на том же месте. И тут возникает вопрос: а надо ли ему что-то менять? Есть люди, которые бьют себя пяткой в грудь и говорят: «Мы будем это здесь развивать, станем отстаивать», но мне кажется, подобное больше похоже на тщеславие: я такой хороший, за свой город, я сделаю лучше, никуда не поеду, буду оставаться здесь. Мне это кажется странным.
Однако все же произошло одно изменение: «Смена» стала проводить выставки локальных художников. Это большой прорыв для местных, которые могут показать свое творчество в хорошем пространстве — освещенном, аккуратном, чистом и посещаемом.
— Может быть, должна появиться сверху какая-то институция, объединяющая художников?
— Да, должен быть какой-то контроль сверху, причем осуществлять его должен человек с широким кругозором и открытостью чему-то новому. Когда мы выставили инсталляцию на воде и в 7 утра пришли ставить там табличку, каждый пятый прохожий останавливался и фотографировал, проявлял какие-либо эмоции. На удивление, мы получили больше позитивных и меньше негативных отзывов — людям понравилось, они были готовы к этому. Я искренне думал, что инсталляцию просто захейтят с ног до головы, потому что она жутко некрасивая, странная, непонятная. Но за пять часов, которые там стояла, она собрала очень много положительных откликов. И тогда я понял, что люди готовы к подобному и пора бы уже начать это делать.
Скамейка действительно выглядит страшновато, а инсталляция на воде привлекла внимание большинства. Поэтому стоит ставить и создавать что-то подобное, даже на короткое время, тем самым поддерживая молодых ребят. Но не стоит не ставить им четкие границы или жесткие рамки, как у нас любят делать, обосновывая это непонятной татарской культурой, которая уже и так везде присутствует. Зачем и в искусство ее запихивать, я не понимаю.
«Смена» стала проводить выставки локальных художников. Это большой прорыв для местных, которые могут показать свое творчество в хорошем пространстве — освещенном, аккуратном, чистом и посещаемом»
Даже у выставки на Tat Cult Fest в этом году была тема «Мифы о городе». Не говорю, что такое плохо, просто мне показалось странным. Идея перестройки города вообще не читается. В прошлом году тоже существовала тема, связанная с городом, но она более абстрактная и можно было подвести под нее что угодно. Я чувствовал себя свободно, потому что какие-либо эскизы, которые хотел бы реализовать в большом формате, в моем случае подходили. В этом году было четкое, жесткое правило, и мне не нравится, когда так делают. Вы же обращаетесь к человеку, который создает. Ему можно показать путь, но не выстраивать четыре стены.
Сама выставка была очень странно организована — без карт я бы в жизни не нашел, где она находится. А ведь от этого количество людей, которые посетят выставку, в разы снижается. В прошлом году я был искренне удивлен, как все прошло, и не мог поверить, что это не частное, а большое городское мероприятие. Я всем рассказывал, как это было, и многие не верили: работу забрали, привезли, без вопросов отдали деньги за материал, и идейно можно было делать что хочешь. А в этом они странно повесили работы и странно разместили.
.jpg "«Нужно, чтобы уличное мероприятие было качающим, было всем интересно. На каждом мероприятии можно организовать те же выставки, как делают Uram»")
«Нужно, чтобы уличное мероприятие стало качающим, было всем интересно. На каждом событии можно организовать те же выставки, как делает Uram»
«НУЖНО ОБЪЕДИНИТЬ РУССКУЮ И ТАТАРСКУЮ КУЛЬТУРы»
— Популяризация татарской культуры — это инициатива сверху, поэтому ей подчиняются.
— Да-да. Пока она актуальна, художников продолжат загонять в рамки. Однажды объявили конкурс на роспись стены в одном из районов. Классный конкурс, я бы с удовольствием поучаствовал! Но темой рисунка должна была стать история этого района. Да кому она интересна? Может, она кому-то и нужна, но зачем ограничиваться ею? Дайте две-три стены меньшего размера, исключите темы наркотиков, секса, и художники отправят эскизы. А потом нужно проконтролировать, на какой основе будет выбран эскиз. Не по принципу — кому-то не нравится розовый цвет, и он его не выберет.
— Вообще, можно ли, на ваш взгляд, осовременить ту же татарскую тему и историю?
— Можно, просто она надоела. Я понимаю, зачем это делают — хороший инфоповод для туристов и так далее. Но местные жители и так с ней сталкиваются каждый день, так что уже перебор. Я не говорю, что это плохо, просто надоело. Надо сдвинуться куда-то в другую сторону, расширить рамки и границы, перестать бояться. Все, что связано с татарской культурой, меня очень сильно настораживает и кажется немного неискренним.
Картина «Обед»
— А как сделать это искренним?
— Может, не концентрироваться только на татарской культуре или не выдвигать ее как знамя или лицо проекта? Включить ее, но не делать на ней акцент. Нужно, чтобы уличное мероприятие стало качающим, было всем интересно. На каждом событии можно организовать те же выставки, как делает Uram. При этом очень важно, чтобы вся организация была изначально обговорена и не приходилось разбираться по ходу дела — чью-то работу закрыли, чью-то неправильно повесили… Может, стоит делать музыкальное сопровождение более интересным, чтобы на уличные мероприятия ходили не только экстремалы, но и поклонники данного направления музыки. Совмещать это с картинами, устраивать соревнования не только по экстремальным видам спорта — то есть как-то расширять площадку, себя. Нужно объединить русскую и татарскую культуры.
— Как вы взаимодействуете с творческим объединением URAM?
— Мы участвовали в паре их проектов. То, что они делают, — полезно в плане оживления экстремального духа. Раньше в Казани проходили «Snickers Урбания» и «Экстрим-фактор», а потом это все пропало. Всегда есть куда расти и как улучшать с каждым разом свою организацию, отношение и подход, чтобы дорасти до хорошего, высокого уровня, а не делать то, что уже было. Сейчас на их мероприятиях все довольно-таки просто. Туда можно прийти на 20–30 минут, и больше там делать нечего. Им нужно развивать, расширять свою программу.
«Большинство людей живут не в изобилии, и главный вопрос, который стоит перед ними, — чтобы хватило еды на завтрак и осталась крыша над головой. Искусство им вообще по барабану, и это вполне логично»
«У ЛЮДЕЙ, ИМЕЮЩИХ ДЕНЬГИ, НЕ ВСЕГДА РАЗВИТ ВКУС К СОВРЕМЕННОМУ ИСКУССТВУ»
— Как вам кажется, для процветания искусства нужны спонсоры или ему стоит оставаться независимым?
— Большинство людей живут не в изобилии, и главный вопрос, который стоит перед ними, — чтобы хватило еды на завтрак и осталась крыша над головой. Искусство им вообще по барабану, и это вполне логично. Почему в Америке и на Западе оно развивается? Потому что средний заработок там выше и у людей появляются лишние деньги, которые они могут потратить на свои хотелки — например, купить картину малоизвестного художника. У нас не каждый может себе это позволить, а у людей, имеющих деньги, не всегда развит вкус к современному искусству. Как мне кажется, они больше любят натюрморты, пейзажи, портреты. А когда дело доходит до абстракции и чего-то выходящего из ряда вон, это их смущает.
Поколение взрослеет, появляются люди 30–35 лет при деньгах, которые уже попутешествовали по миру и понимают, что искусством может быть абсолютно все что угодно. Они начинают приобретать работы современных художников. Как мне известно, в СССР не было организовано взаимодействие между художником и галеристом и только сейчас начинает выстраиваться. Несколько лет назад появились выставки Cosmoscow и Sam Fair в Санкт-Петербурге, аукционный дом Vladey — благодаря им повышается спрос на картины. Но большинство художников стараются работать на Запад, а не на Россию, потому что элементарно продать за евро выгоднее, чем за рубли. Если не будет кризисов, то арт-рынок станет медленно, но верно развиваться. Да, пока покупают мало, не спорю, но надо работать, думать, как экспортировать.
В России и Казани интерес к современному искусству растет благодаря таким учреждениям, как «Смена», «Гараж», «Штаб», ГСИ, «Окно», «БИЗON», то есть там, где выставляется что-то новое, свежее и одновременно поддерживают локальную индустрию. Каждый работает в своем направлении, развивает свое видение, нишу, и это хорошо. В таких городах, как Самара или Тольятти, такого нет. Там две-три галереи и может не быть такого объема мероприятий. За последние три года произошел большой шажок в жизни искусства Казани.
— Вообще, в современном мире эти выставочные пространства актуальны?
— Да, если речь идет о внедрении себя в рынок искусства, то выставляться в подобных местах — важно. Это прибавляет веса к вашему портфолио, увеличивает интерес со стороны других галерей, стоимость ваших работ. Подобное необходимо, если вы хотите вывести себя на продажи картин. Если нет такого желания, можно об этом не думать, просто устраивать выставки дома — будет вполне достаточно. Например, так сделала галерея 6/57 — первая их выставка состоялась в квартире.
— А вам как художественному коллективу легко ли пробиваться на эти выставки?
— Было сложно. В «Смену» мы стучались три года. Два раза в год приходили, писали, говорили: есть такая идея, есть другая. И в один момент они ответили: да, хорошо, у нас между выставками будет промежуток в четыре дня, можете их забрать. Отлично! Три года они пересматривали свое отношение к данным мероприятиям и потом начали устраивать выставки локальных ребят. В Москву, Санкт-Петербург, за границу тоже отправляли портфолио. В Москве ответила одна галерея с «Винзавода», но дальше разговоров дело не пошло.
Без разницы, что вы рисуете — важно, кого вы знаете, а не что вы делаете. Это правило работает абсолютно в любой сфере — вас порекомендуют, если знают. Если стоит выбор между средненьким и крутым специалистом, но средненького знают, то, скорее всего, его и возьмут. Ведь наниматели или галеристы знают, что это за человек, как он работает в команде, насколько он ответственный и так далее. Никто на такое не обижается и не ругается, это часть игры — так же, как когда забирают работы с улицы. Это часть игры, в которую мы играем.
— Почему именно со «Сменой» возникли трудности? Казалось, она как раз открыта современному искусству.
— Как мне кажется, у нее изначально существовала политика не выставлять местных художников, а только привозить извне. Хорошо, что нас взяли не сразу, ведь на момент выставки были проделаны многие вещи и созданы многие проекты. Никакого зла и никакой обиды нет, просто мы четко помним, куда и когда мы не попали. Но потом пообщались с ними на одной из выставок, нам дали четыре дня, и мы очень обрадовались.
«Интерес к современному искусству растет благодаря таким учреждениям, как «Смена», «Гараж», «Штаб», ГСИ, «Окно», «БИЗON», то есть там, где выставляется что-то новое, свежее и одновременно поддерживают локальную индустрию»
«ФЕСТИВАЛЬ LIKE IT ART — ЭТО ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ ПРИМЕР ТОГО, КАК МОЖНО ПРЕОБРАЗОВЫВАТЬ ГОРОД»
— Какие районы в Казани, на ваш взгляд, самые невзрачные?
— Любой район интересен, если им заняться. Просто центр города — очень маленький, туда приходят все. И если говорить про привлечение внимания, то все наши работы для этого сконцентрированы в центре, а не раскиданы по районам. Трое из пяти участников коллектива живут в центре. Другие два — на Квартале и в Московском районе, и туда мы вообще практически не ездим, очень редко выбираемся из центра. Мне очень нравится Авиастроительный район. Конечно, он находится в сером состоянии и там не всегда безопасно гулять, особенно в теплые дни. Но в целом это прикольный район. Поэтому я не могу сказать, что какой-то район — грустный, а какой-то — плохой. Но я люблю центр.
— Вам хотелось бы преобразовать улицу, как это сделал Покрас Лампас в Екатеринбурге?
— Это прикольно — работать с уличным пространством в таком объеме и масштабе. Но он занимается росписью, а мы ей практически не увлекаемся, поэтому я не знаю, как это реально организовать и реализовать. Тут надо исходить не от нашего желания, а от необходимости города — что они хотят преобразовать и привлечь большое внимание? Улицы, которые мне нравятся, и так хороши, с ними ничего делать не надо.
«Футболисты хорошо выполнены технически, спору нет. Как мне кажется, они не вписываются в тему на многих домах — как неправильная татуировка не в том месте»
— Вы часто критикуете городские граффити — тех же самых футболистов. А что нужно делать в городе, чтобы это было красиво?
— Футболисты хорошо выполнены технически, спору нет. Как мне кажется, они не вписываются в тему на многих домах — как неправильная татуировка не в том месте. Я понимаю, почему они это сделали и почему именно в таком месте — видимо, у футболистов выходили окна на данную стену и они решили их порадовать. Но в целом просто странно. Фестиваль Like It Art, который проходил в 2012 году, — это очень хороший пример того, как можно преобразовывать город. Художники делают то, что они хотят, без каких-либо рамок. Я предполагаю, что у них не было темы, потому что все рисунки разные. Реально мировые имена создавали работы на 9-этажных домах. Подобного рода фестивали дадут хороший толчок развитию уличной культуры. Я не знаю, почему это больше не делается.
— То есть дома расписывать можно, просто в нужное время и в нужном месте?
— Да, и спортивные рисунки делать можно, просто у нас их уже много и они начинают надоедать.
«Благоустройство зависит от самих людей — им могут сделать офигенный двор, а граждане, которые проживают в этом доме с иным мышлением, все равно все испортят. У нас много невоспитанного народа»
«МЫ ПИСАЛИ РУКОВОДСТВУ и ПАРКа «ЧЕРНОЕ ОЗЕРО», И НАБЕРЕЖНОЙ озера кабан. ГЛАВНЫЙ ИХ ВОПРОС: «А ПОЧЕМУ ЭТО ДОЛЖНО СТОЯТЬ В НАШЕМ ПАРКЕ?»
— Вам нравится благоустройство парков и скверов в Казани?
— Конечно, это в разы лучше, чем-то, что было. Просто иногда кажется, что облагороженное пространство — слишком пустое, и там не очень уютно находиться. Был недавно в Московском районе, и там какой-то двор переделали — я приятно удивился. Да, он не такой уютный, но там приятно находиться — благоустроено и чисто. Как обычного человека, который идет по дороге, меня это устраивает.
Благоустройство зависит от самих людей — им могут сделать офигенный двор, а граждане, которые проживают в этом доме с иным мышлением, все равно все испортят. У нас много невоспитанного народа.
— Искусство должно жить в парках?
— Смотря какое и на какую тему. Тут много нюансов, и, наверное, с экономической точки зрения невыгодно что-то ставить в каждом сквере и парке. Может, раскидать по главным паркам… В Лядском садике, в парке имени Горького есть скульптуры, но они более простые и приближенные к людям. В моем случае я их не замечаю, прохожу как мимо столба. В целом я за искусство в парках, но это надо грамотно делать. Курировать и организовать такой процесс очень сложно, особенно в нашей стране.
— А вы готовы это сделать?
— Да, было бы прикольно. Мы писали руководству и парка «Черное озеро», и набережной озера Кабан. Главный их вопрос: «А почему это должно стоять в нашем парке?» А почему нет? Оно просто может стоять! Я готов был сам приехать, а потом ребята бы все забрали это на две недели и раскидали по улицам, но руководство парков пропало. Я не говорю, что там люди плохие, видимо, у них разный взгляд. Может, они думают, что это испортит парк.
Картина «Утро»
— Есть ли у вас еще какие-то идеи для оформления города?
— Этим летом у нас было три больших инсталляции — скульптура, плавающая на воде; машина, которая была разрисована и выставлена; и скамейка, которая вроде бы еще стоит напротив «Смены». Также мы вешали разрисованные фанеры, но их очень быстро крадут, и поэтому этот проект пока приостановлен (просто не успеваем нарисовать новые). И, как ответ массовому закрасу перед WorldSkills, мы начали перекрашивать куски города в розовый цвет — стенки, поребрики, электробудки. Вот такое было «антисерое» движение. Поребрики — это начало, у нас есть и другие идеи, но мы пока не разобрались с материалом, как его быстро и качественно закрашивать. Поэтому мы сконцентрированы на мелких объектах.
— Как вы относитесь к истории с тэгами на набережной озера Кабан?
— Конечно, делать такие вещи в парке — ненормально, особенно, когда он обустроен. Не надо его портить. Было понятно, что это сделали неместные, потому что здешних граффитистов все знают и им нет смысла это делать. То, что власти показательно их закрасили, хотя на Кремлевской можно найти множество тэгов, — странно, какая-то непонятная мне показуха. Складывается ощущение, что ребенка Наталии Фишман задели и она, как грозная мама, начала ругать тетю, которая задела. Надо поймать, оштрафовать и очистить, но не устраивать из этого показуху.
Тэги — это жизнь города, ее нельзя убрать. Понятно, что многие тэгеры не всегда думают, на чем именно они их оставляют. Но это неотъемлемая часть жизни города, и от нее никуда не деться. В моем личном случае, если я вижу, что место закрасили, — 75–80 процентов вероятности, что там ничего делать не буду. Лучше сделаю это в другом месте.
— А вам не жалко закрашенных и снятых работ?
— Жалко, но это часть игры. Пока фанерную тему мы приостановили — она занимает много сил. Изначально была идея, что картина висит на улице и тебе не надо никуда идти, чтобы посмотреть на нее. Но это не сработало.
«Когда гуляешь в центре города в дождь, все ноги мокрые. Вот реальная проблема. А «Кольцо» — фигня какая-то. Другая проблема — расчистить улицу Баумана от всякой мишуры. И починить ливневки, вот будет здорово»
«ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА ГОРОДА — ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ЛИВНЕВКИ!»
— Что вы думаете о реконструкции «Кольца»?
— Сейчас оно выглядит не совсем приятно, но, как оно будет, не могу сказать — по картинке это тоже не выглядит сногсшибательно. Да, проекты в целом лучше, чем-то, что мы имеем сейчас, но я не знаю, насколько это будет правильно реализовано. И вообще, не понимаю, зачем столько внимания к торговому центру? Он находится в середине, ну и что? Это просто магазины, там больше ничего нет. Никакой функции, кроме продажи, он в себе не несет. Основная проблема города — элементарные ливневки! Когда гуляешь в центре города в дождь, все ноги мокрые. Вот реальная проблема. А «Кольцо» — фигня какая-то. Другая проблема — расчистить улицу Баумана от всякой мишуры. И починить ливневки, вот будет здорово.
— Еще хотят сделать Профсоюзную пешеходной.
— Да, но тут непонятно, как будет с движением автомобилей, ведь увеличится нагрузка на другие улицы. В целом то, как развивается Профсоюзная, интересно. За несколько лет из одного бельгийского бара она выросла в целую улицу со множеством заведений. Но я не знаю, что изменится от того, что улица станет пешеходной, кроме того, что увеличится нагрузка на проезжую часть. И где будут парковаться таксисты? Не знаю, насколько важно это делать. Для меня это непринципиально. Вот мокрые ноги — для меня важно. По осени ливняки забиваются листьями, весной они тоже затапливаются. Невозможно ходить, везде гигантские лужи.
«Представитель ГМИИ РТ сама же удивилась и сказала: «Погуляйте по центру города, посмотрите на асфальт и урны». Такой момент меня сильно удивил — люди, которые отвечают за тему искусства, не знают, что я делаю»
— Приглашали ли вас власти к диалогу, на какие-то дискуссии?
— Приглашали на круглый стол на набережную озера Кабан и в «Смене», но там не получилось принять участие. Просто они приглашают либо за два дня до начала, либо за полтора месяца, и мы не можем ответить определенно. Неделя, две недели — вот нормальный срок для выстраивания планов. А так, напрямую: давайте что-то вместе сделаем, такого не было. Думаю, этого и не произойдет, потому, когда я здесь был у вас, за круглым столом, власти не знали, что мы делаем и чем занимаемся. Представитель ГМИИ РТ сама же удивилась и сказала: «Погуляйте по центру города, посмотрите на асфальт и урны». Такой момент меня сильно удивил — люди, которые отвечают за тему искусства, не знают, что я делаю. Пока это не коснется политики или не нажмет на болячку, никто даже не дернется. И не надо.
— Какие проекты у вас сейчас в работе?
— Мы делаем книгу с иллюстрациями, рассказами и фотографиями и три небольших документальных ролика про то, что нужно развивать свое тело, даже если ты занимаешься чем-то далеким от активного образа жизни и творчества. Это три ролика с разными художниками. Все финансирование идет туда, поэтому создание книги пока приостановлено. Банальная идея, но захотелось ее выделить — когда ты в 28 лет ходишь к массажисту из-за проблем с поясницей и у тебя появился живот, это плохо, так ты долго не проживешь. Вот две самые большие вещи, которые находятся в разработке. Помимо этого, мы в обычном режиме создаем картины, отправляем презентации в галереи и пытаемся что-то делать.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 45
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.