Исраэль Шамир: «Каждый из нас на поводке, в ошейнике, электронной тюрьме»

Исраэль Шамир: «Человеческая цивилизация насчитывает несколько тысяч лет, но за это время никто и никогда не предпринимал подобного социального эксперимента» Фото: Марк Накойхер, commons.wikimedia.org (CC BY 4.0)

 «ХОЧЕШЬ ПОГУЛЯТЬ? ТОГДА НаДЕВАЙ ОШЕЙНИК, ТО ЕСТЬ ЗАХОДИ В ЦИФРОВОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ»

— Исраэль, на новости о коронавирусе вы еще в марте отреагировали короткой заметкой: «Человечество, ты спятило!» А почему, собственно, так категорично? Разве вы не верите в реальность коронавируса?

— Конечно, COVID-19 — это болезнь, что за вопрос. Никто не говорит, что болеть коронавирусом — одно удовольствие. Но медийный размах разговоров о пандемии, немедленные последствия болезни (политические и экономические, а также введение настоящего «цифрового концлагеря», в который мы все сегодня угодили) — все говорит о том, что это не про медицину.

— А про что? Еще недавно большинство людей считали, что человечество ровной поступью идет в светлое высокотехнологическое будущее. А теперь? Неужели человечество ошиблось дверью и вместо светлого будущего угодило обратно в мрачное средневековье?

— Возникает такое устойчивое ощущение. Давайте подумаем: а зачем нужен такой жесткий локдаун (так во всем мире называют карантин; lockdown — в буквальном переводе с английского «блокировка», «строгая изоляция» — прим. ред.)? Зачем всех людей — практически без малейшего исключения, допустимого разве что для медиков, госслужащих и тому подобных, — запирать по домам? Человеческая цивилизация насчитывает несколько тысяч лет, но за это время никто и никогда не предпринимал подобного социального эксперимента. Хотя людям на протяжении их истории доводилось бороться с чудовищными эпидемиями — начиная от чумы, которой, как недавно выяснили ученые, страдали еще жители Древнего Египта, и заканчивая испанкой, открывшей двери в и без того тяжелое ХХ столетие. И все-таки такого опыта локдауна до сих пор не было. Так почему же вдруг сейчас?

И мы видим почему. Из-под домашнего ареста, под который сейчас посадили человечество, нам предлагают только один выход: через приложение на нашем смартфоне. Если ты намерен выбраться из дома, то выходи через приложение. Хочешь отправиться в ресторан — ну что ж, можно. Но для начала залогинься в специальном приложении, получи цифровой пропуск, чтобы на улице тебя не задержали и по прибытии на место для тебя двери открыли. Конечно, и до этого система геолокации, установленная в мобильных телефонах, позволяла отследить перемещения абонентов по миру. Но все-таки слежение носило несистемный, выборочный характер — нас пасли как могли и умели. Теперь же мы незаметно перешагнули в следующий этап, когда каждый из нас на поводке, в ошейнике, электронной тюрьме. Хочешь погулять? Тогда надевай ошейник, то есть заходи в цифровое приложение. Не хочешь использовать его? Сиди дома! Вот этого от нас сегодня хотят. А то, что подобное происходит на фоне разговоров о коронавирусе… Думаю, что могли и по-другому, на фоне каких-нибудь иных разговоров. Но в конечном итоге решили именно так сделать.

«Карантинные меры именуют самоизоляцией, хотя какая уж тут самоизоляция (от слова «сам»), если за нарушение ее грозят гигантскими штрафами и уголовными карами?» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Это немного напоминает Джорджа Оруэлла с его романом «1984» и другие антиутопии. Впрочем, даже они смотрятся на нашем фоне достаточно невинно и по-вегетариански. За оруэлловским героем, Уинстоном Смитом, следили телеэкраны, которые были установлены в обязательном порядке буквально повсюду. Но что такое телеэкраны? Для нынешней молодежи это нафталин и прошлый век…

— Вспомним, что Оруэлл написал свою знаменитую книжку в 1948 году и название «1984» — инверсия 1948-го. А в те времена такой техники, как сейчас, еще не было. Я как раз недавно пересматривал со своим сыном фильм «1984», поставленный по роману. Так вот, там есть эпизод, где главный герой Уинстон Смит занимается гимнастикой перед телеэкраном и голос из электронной реальности ему говорит: «Плохо делаете, товарищ!» (В романе это описано буквально так: «Смит! — крикнул сварливый голос из монитора. — Номер шесть тысяч семьдесят девять, Смит У.! Да, да, вы! Пожалуйста, наклоняйтесь ниже! Вы можете делать это упражнение гораздо лучше. Вы совсем не стараетесь. Ниже, пожалуйста! Вот так будет лучше, товарищ», — прим. ред.) Еще недавно данная сцена продолжала считаться фантастикой. Сейчас же у меня сын учится на «удаленке» и дистанционно занимается физкультурой, а ему экран говорит: «Плохо делаешь! Активнее, активнее!» То есть в мир Оруэлла мы уже приехали.

— Кажется, нас ждет мир покруче, чем у него. А кому это выгодно? Кто режиссер фантастического фильма, в герои которого мы все угодили?

— Для нас с вами как для людей пишущих, конечно, интересен даже не Режиссер, а Сценарист — тот, кто все это придумал. Вот представьте: если бы еще пару-тройку лет назад какой-нибудь сценарист притащил бы похожий сценарий на киностудию о том, как в мире начался новый грипп и из-за него все заперлись дома, — какая последовала бы реакция? Скорее всего, все просто пожали бы плечами: «Ну какой дурацкий сценарий! Какая больная фантазия!» Вот вы бы, к примеру, сотворили такой сценарий и попробовали бы продать его какому-нибудь продюсеру — и что? Да никто бы не взял! Сказали бы: «Ишь, какое воображение у вас бурное!» А сейчас ничего, проглотили. И заперлись в своих домах. Вот я смотрю: в «Фейсбуке» едва ли не каждый второй пользователь пишет: «Мало жести! Больше нужно! Круче!» Я как-то тут пошутил, что вскоре некоторые особенно эмоциональные дамочки в соцсетях начнут требовать не штрафов, а расстрелов для нарушителей режима самоизоляции! И что же? Дождался! Уже требуют «самых суровых мер». Так что Сценарист у коронавируса, как мы видим, не очень удачный и не самый талантливый, но даже и это срабатывает.

Хотя что такое «неудачный сценарист»? Вспомним для примера события 11 сентября 2001 года. На первый взгляд, это тоже дурацкий сценарий: отшельник из афганской пещеры (подразумевается Усама бен Ладен — прим. ред.) посылает американские «Боинги» атаковать американские небоскребы. Никогда — ни до, ни после — ничего подобного не было. Одноразовый случай! (Хотя бен Ладен сформировал свой замысел, по словам американских газет, еще в начале 1980-х годах, наблюдая за осадой Бейрута. «Когда я наблюдал за уничтожением башен в Ливане, мне пришла мысль наказать неправых так же: уничтожить башни в Америке, чтобы они отчасти почувствовали, что чувствуем мы», — якобы говорил позднее глава запрещенной на территории России террористической организации «Аль-Каида» — прим. ред.) Но кто бы ему тогда поверил? А после 11 сентября развели такую войну с террором, что и слов нет, сколько она продлилась (оккупация Афганистана и Ирака продолжается и по сей день — прим. ред.). Так что «дурацкие сценаристы» только на первый взгляд выглядят маргиналами. Всегда найдутся те, кто покупает их продукцию.

«Из-под домашнего ареста, под который сейчас посадили человечество, нам предлагают только один выход: через приложение на нашем смартфоне» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Есть те, кто покупает продукцию, но есть и те, кто на нее покупается. Почему никто не возмущается принятыми драконовскими мерами, почему нет социального ропота?

— Да в основном никто не ропщет. Но все-таки невозможно говорить за всех. Вот я, сидя в Швеции, вижу: в Берлине народ буквально взялся за палки и другое «оружие пролетариата» и дает отпор полицейским. Во Франкфурте несколько человек напали на блюстителей порядка с арматурой, когда те призвали их соблюдать правила локдауна, а еще одна группа немцев из 20 человек забросала офицера полиции камнями и черепицей за то, что он призывал держать социальную дистанцию (об этом сообщает Deutsche Welle — прим. ред.). В Брюсселе совсем недавно тоже были зафиксированы беспорядки, в результате которых в полицейский участок забрали 40 «нарушителей карантина». Так что уже есть такие места, где люди проявляют свое несогласие. Что до России, то там народ мирный, кроткий, но, конечно, до определенного момента. Видимо, он еще не наступил. Карантинные меры именуют самоизоляцией, хотя какая уж тут самоизоляция (от слова «сам»), если за нарушение ее грозят гигантскими штрафами и уголовными карами? Если уж говорить откровенно и называть вещи своими именами, то повторюсь: людей во всем мире просто посадили под домашний арест.

Хотя справедливости ради заметим, что в разных уголках мира этот арест не такой строгий. Для примера: в Калифорнии никто не запрещает гулять на природе. В Лондоне можно прогуливаться по Гайд-парку. Правда, полицейские то и дело пристают: «Назовите причины, по которым вы находитесь вне дома?» Но можно и сказать им: «Отвяжись», — и не иметь никаких ужасных последствий в виде ареста или штрафа. Да и лондонские полицейские в массе своей стараются вести себя корректно и осторожно.

«Некоторые москвичи и петербуржцы искренне огорчались, пока у них не ввели карантинные меры. Как же, в Париже локдаун, а у нас еще нет!» Фото: «БИЗНЕС Online»

«МЕЧТА ТУНБЕРГ СБЫЛАСЬ: САМОЛЕТЫ НЕ ЛЕТАЮТ, АВТОМОБИЛИ НЕ ЕЗДЯТ. ВОДА В ВЕНЕЦИАНСКОЙ ЛАГУНЕ СТАЛА ЧИСТОЙ»

— Почему же Россия так слепо скопировала западный опыт локдауна? Цифровые пропуска ввели не только в Казани, но и в Москве, где QR-коды вызвали в метро апокалипсис. В Калининграде тоже вводится система пропусков для передвижения по городу. В Петербурге замышляют ужесточение карантинных мер.

— Если говорить про Москву и Питер, то у них всегда было желание показать свою европеистость, мол, это западные города, где всё как в Европе. И некоторые москвичи и петербуржцы искренне огорчались, пока у них не ввели карантинные меры. Как же, в Париже локдаун, а у нас еще нет!

Давайте задумаемся: кто в России мог бы оппонировать на тему карантина? С одной стороны — российская прозападная оппозиция. Она всегда хотела, чтобы в РФ было как на Западе, поэтому не против карантинных репрессий. А с другой — антизападная, автохтонная, патриотическая оппозиция. Она, как мы знаем, любит строгость и жесткий порядок, тоскует по Иосифу Сталину, это ее мечта и политический идеал. Если хотя бы «цифровой Сталин» — уже не так плохо, с точки зрения данной оппозиции. Меньше неприятного либерализма в атмосфере, больше полицейских патрулей на улицах.

— Таким образом, в вопросе о коронавирусе нашли консенсус обе российские оппозиции?

— Именно так. А какие у них были возражения? «Почему Путин сам не объявит чрезвычайное положение? — вздыхают политики в России. — Почему слово „чрезвычайный“ мы слышим только от Сергея Собянина? („Распространение новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) является в сложившихся условиях чрезвычайным и непредотвратимым обстоятельством, повлекшим введение режима повышенной готовности…“ — цитата с сайта мэра Москвы — прим. ред.) Нет, мы хотим большего! Мы хотим на всех просторах Российской Федерации ввести комендантский час. За неподчинение — расстрел!» И так далее.

Мой покойный дедушка любил одну цитату из Керенского. Когда угодивший в эмиграцию Александр Федорович отвечал на вопросы журналистов о том, что происходит в России, то он говорил: «Миллионы спин жадно тянутся к палке».

— А что же Владимир Путин? Между ним и Сталиным давно проводятся параллели. Кто-то говорит, что Владимир Владимирович и есть Иосиф Виссарионович наших дней, а кто-то — что он до всемогущего вождя народов сильно не дотягивает. Между тем возможности по контролю за жизнями людей, которые уже сейчас есть в распоряжении президента, давно превосходят сталинские.

— Мне кажется, что Путин и раньше не метил в Сталины, и сейчас не хочет им быть. Да, вроде и возможности у него есть, а вот желания нет. Поэтому глава государства и сейчас отклонил честь объявить о всеобщем локдауне, он дал губернаторам на местах право решать, как поступать. У Владимира Владимировича характер не репрессивный, и мне это в нем в общем-то нравится.

«Путин отклонил честь объявить о всеобщем локдауне, он дал губернаторам на местах право решать, как поступать» Фото: kremlin.ru

— Впрочем, понятно, почему президент РФ не особо активен, ведь не он режиссер всего этого грандиозного спектакля под названием COVID-19, который пришел к нам из глобального мира. Но кто же все-таки Режиссер? Или он так и останется безымянным?

— Я Режиссера называю условно «хозяева дискурса». Это те люди, которые стоят за ведущими СМИ Запада. Если вы с утра за чашкой кофе открываете британскую газету The Guardian, американскую Тhe New York Times или же французскую Le Monde, вы видите, что они пишут одно и то же. Совпадение? Не думаю. В мире есть один идеологический блок, который транслирует в медиа примерно одну точку зрения. За ним стоят «хозяева дискурса».

— С какой реальной политической силой вы их связываете? Клинтоновская элита США? Глобалисты?

— Условно говоря, это так: глобалисты, хотя в действительности все гораздо сложнее. Я писал об этом в моей книге, которая так и называется «Хозяева дискурса». Заметьте: за всю историю средств массовой информации они никогда не были в такой степени сконцентрированы в немногих руках, да еще и в мировом масштабе, как сейчас. И момент для этого подобран самый подходящий. Ведь в прежние времена, пока человеческое общество было здоровым, люди свободно общались друг с другом, обменивались информацией и сами формировали свою картину мира. Затем на Западе, в США и Европе, а постепенно и в России возникло общество тотального разобщения, люди перестали напрямую коммуницировать и стали больше слушать газеты и телевидение, чем друг друга. И теперь никто иной, как «хозяева дискурса», определяет, что будет нравиться человечеству, кого или что оно станет обсуждать и о чем думать. Эту черту времени подметил не я один: о подобном же прежде писал американский философ Ноам Хомский и другие публицисты.

Какие темы нравились глобалистам в последнее время? Среди всего прочего им очень полюбилась шведская девочка Грета Тунберг. Но посмотрите кругом: то, что сейчас реализуется во всем мире, — это как раз именно то, чего хотели Грета и ее окружение. На YouTube можно найти замечательные видео о возвращении диких животных в города. На площадь в Хайфе (а это третий по величине город в Израиле) среди бела дня выходит попастись стадо кабанов. Сокращается дистанция между природой и человеком, в атмосфере меньше скапливается CO2 — углекислого газа. Автомобили не ездят, самолеты не летают или ездят и летают, но гораздо меньше! Таким образом, мечта Тунберг, а еще раньше, как мы помним, Альберта Гора (вице-президент США в администрации Билла Клинтона, известный своей раскруткой глобального потепления, — прим. ред.) почти осуществилась. Быть может, мечта эта выглядит немного людоедской — ну что ж, а кто вам обещал что-нибудь другое?

Грета Тунберг Фото: © Шерри Парди, РИА «Новости»

— Значит, у коронавируса женское лицо и это лицо Тунберг? Наконец-то мы знаем, как он выглядит!

— Я, конечно, не думаю, что во всем виновата бедная девушка. Она просто кукла, марионетка на руке Мастера, Магистра медиаигры. Кроме нее были люди, которые все это раздули, в том числе шведская газета Dagens Nyheter («Новости дня»), опубликовавшая интервью с родителями Греты. И Dagens Nyheter, и The Guardian, и Le Monde — это все единый блок, работающий в интересах «хозяев дискурса», о котором я уже говорил. Такие люди аккуратно передавали друг другу Грету, как эстафетную палочку, — и видите, как она прекрасно пошла! Между прочим, «хозяева дискурса» не знают заранее, что пойдет, а что — нет, что вызовет высокий рейтинг, а что будет воспринято с равнодушием. А тут высокая популярность, встречи, их шведская школьница проводила на самом высоком уровне, который и не снился многим государственным деятелям. И идея Греты — больше не летать на самолетах — как-то сама собой осуществилась. На самолетах практически больше не летают. И даже вода в лагуне Венеции стала чистой.

Так что коронавирус пришел в мир, когда люди его захотели. Не все, конечно. Мы с вами, может, ничего подобного и не желали. Однако те, кто отвечает за состояние умов, этого хотели. И теперь Google и Apple договорились создать совместно аппликацию для сотовых телефонов, которая позволит установить тотальный контроль над нашими передвижениями и встречами (имеется в виду приложение для слежки якобы для борьбы с коронавирусом; как заявил Дональд Трамп, оно наверняка вызовет «конституционные проблемы» — прим. ред.).

«Коронавирус пришел в мир, когда люди его захотели. Не все, конечно. Мы с вами, может, ничего подобного и не желали. Однако те, кто отвечает за состояние умов, этого хотели» Фото: «БИЗНЕС Online»

«БОРЬБА С БОГОМ ИДЕТ ВОВСЮ. И COVID-19 ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ДЛЯ ЭТОГО В САМЫХ ШИРОКИХ МАСШТАБАХ»

— Мы беседуем с вами в день православной Пасхи, которая впервые за всю историю православия проходит в храмах за закрытыми дверьми, без прихожан. Совсем недавно, 8 апреля, в схожих условиях праздновали иудейскую Пасху — Песах, а 12 апреля — католическую Пасху. Не будем забывать, что 24 апреля у мусульман начнется Рамадан, и уже обсуждаются ограничения, которые будут на него наложены. В связи с этим среди верующих есть разговоры о том, что в мир пришел вовсе не коронавирус, а некий «цифровой Антихрист». Или же все готово к его появлению.

— Да, такое ощущение присутствует, и не только у считанных единиц. У борьбы, которую ведут «хозяева дискурса», имеется две стороны, два лица: одно — борьба со смертью, другое — борьба с Богом. Это две стороны одной монеты, они переплетаются друг с другом. Для человека верующего вопрос о смерти представляется решенным: смерть — это выход, дверь, в ней нет ничего страшного. Помните, как в «Войне и мире» у Льва Толстого умирающий Андрей Болконский думает: «Я умер — я проснулся. Да, смерть — пробуждение!» Или как там обещал Путин: «Мы как мученики попадем в рай, а они просто сдохнут». Но что делать людям, которые не верят в рай или которые уверены, что им самое место в аду (и, скорее всего, они правы)? Для тех, кто не верит ни во что, кроме материи, и для кого существует только здесь и сейчас, смерть — это конец. Таким людям, возможно, уже по 80–90 лет, а сами все еще хотят жить и готовы к тому, чтобы все заперлись по домам, даже пусть бы сдохли, но только бы они жили еще!

— Это вы о Ротшильдах, Рокфеллерах и других хозяевах мира? Многие из них в солидном возрасте, а некоторые публично ратовали за сокращение населения Земли.

— Это геронтократия, влиятельная и очень богатая, которая правит миром. Борьбу со смертью они ведут давно и тотально (Дэвиду Рокфеллеру 7 раз пересаживали сердце, что позволило ему дожить до 101 года; об этом патриархе известного рода миллиардеров и той роли, которую он сыграл в «демонтаже» СССР, мы уже рассказывали — прим. ред.). Но, как я уже сказал, оборотная сторона борьбы со смертью — это борьба с Богом. И очень интересно, что особо активно она сейчас ведется в Израиле, причем со всеми. Мечеть Эль-Акса на Храмовой горе Иерусалима закрыта полицией. Храм Гроба Господня — тоже (на Пасху). Синагоги, представляете, не просто закрыли, а у некоторых заварили двери автогеном (как сообщала полиция Израиля, несколько синагог в Иерусалиме ей пришлось закрывать силой — прим. ред.). Так уж повелось, что верующие евреи хотят молиться в синагогах, и они намеревались ходить в храмы, несмотря на запрет властей. Поэтому полиция не поленилась и заварила автогеном двери, чтобы не дать верующим возможность попасть внутрь. Так что борьба с религиозным еврейством сейчас в Израиле очень жесткая! А борьбу с христианами и мусульманами там вообще никогда не отменяли.

Конечно, то же самое мы наблюдаем по всей Европе. Вот и на минувшую 12 апреля католическую Пасху Папа Римский Франциск не вышел, как это предполагает традиция, к людям, не дал никому причастия (вся пасхальная служба в соборе Святого Петра прошла за закрытыми дверьми, с интернет-трансляцией для прихожан, а накануне в Риме не состоялось крестного хода у стен Колизея, на который обычно собирались тысячи верующих; вместо этого 10 человек, пятеро из которых, как говорят, были врачами, осторожно прошли несколько метров по совершенно пустой площади у собора Святого Петра — прим. ред.)

Хотя, казалось бы, у католиков традиция причастия вообще беспроблемная. Они ведь не причащаются вином из одной чаши. Священник просто раздает облатки или гостии (евхаристический хлеб) как таблетки. Я не вижу никакой причины, по которой следовало бы подобное пресекать в условиях локдауна. Почему же Папа Римский не решился даже на это?

Вот, к примеру, у лютеран (которые праздновали Пасху одновременно с католиками 12 апреля) причастие осуществляется с вином. Ну еще можно допустить, что по правилам сегодняшнего дня так делать неправильно, ай-яй-яй. Но ведь у католиков все вообще стерильно! И тем не менее в Ватикане Пасха прошла под запретом. И, видимо, именно такая Пасха была важна для врага рода человеческого, потому что буквально спустя день после нее, 14 апреля, в Италии начали открывать непродовольственные магазины. Если же их открывают, то, казалось бы, и церкви могли бы тоже. Но нет, верующих смягчение карантинных мер пока не касается.

Кстати, едва ли не единственным государством в Европе, где католическая Пасха прошла с участием прихожан, стала Польша — недаром же она считается одной из самых религиозных стран Старого Света (но и там действовали строгие ограничения: на литургии, помимо священников, могли присутствовать не более пяти человек, которые при этом должны были находиться на расстоянии не менее 2 м друг от друга, — прим. ред.).

Так что некий теологический аспект в проблеме коронавируса, безусловно, присутствует. Но, увидят ли верующие пришествие в мир «цифрового Антихриста» или же нам за грехи наши даже такого не будет дано, мы не знаем. Это сложная тема. Однако если говорить просто, то трудно отрицать, что борьба с Богом идет вовсю и COVID-19 используется для этого в самых широких масштабах. Запретить на Пасху таинство христианского причастия и в Риме, и в Париже, и Берлине, и в Москве, и в Петербурге, и в Казани, и далее по всей христианской ойкумене — такого (можно смело говорить) не бывало еще никогда!

— Примеры подобрать действительно сложно. Даже большевикам с их последовательной антицерковной политикой и пропагандой атеизма не удалось закрыть все православные церкви в СССР, отдельные храмы действовали в Ленинграде даже во время блокады. А после 1945 года Сталин, как известно, инициировал некий православный ренессанс РПЦ.

— Да, даже у большевиков этого не получилось — ни при Льве Троцком, ни при неистовом Никите Хрущеве. Единственное, что приходит на ум, — культ Верховного Существа (а ранее — культ Разума) при Максимилиане Робеспьере во время Великой французской революции (тогда все католические церкви в Париже, да и по всей Франции были закрыты, а если и открывались, то для того, чтобы провести в них пародийные, карнавальные «литургии» в честь Разума или же l'Être suprême, Верховного Существа, — прим. ред.). Но ведь это все быстро кончилось — одновременно с падением Робеспьера в 1794 году.

Что касается «коронавирусного» наступления на религию — что ж, посмотрим, как долго оно продлится. Даже если это абсолютно сатанинский план, никто ведь не гарантировал, что удастся его реализовать. Человечество в здравом размышлении еще может и на вилы таких людей поднять!

«Оборотная сторона борьбы со смертью — это борьба с Богом. И очень интересно, что особо активно она сейчас ведется в Израиле» Фото: © Андрей Коляга, РИА «Новости»

«В ИЗРАИЛЕ СЕЙЧАС ОЧЕНЬ СИЛЬНАЯ АНТИКЛЕРИКАЛЬНАЯ ПРОПАГАНДА. ВЗРЫВ НЕНАВИСТИ К ВЕРУЮЩИМ ЕВРЕЯМ»

— Между прочим, РПЦ поначалу объявила вводимый в России локдаун антиконституционным, но затем постепенно сдалась и к Страстной неделе согласилась закрыть храмы и праздновать Пасху без прихожан. И все-таки до какого-то момента русская православная церковь оставалась таким же островком свободы от ограничений, как Швеция или Беларусь.

— Что до Швеции, то здесь церкви открыты. Правда, не во всех храмах проводят евхаристию. Конечно, очень жаль, что в России церковь поддалась давлению. Но я вижу, что не всюду — есть города, где еще недавно вместе с прихожанами праздновали Вербное воскресенье, проводили причастие, например мой родной Новосибирск. 

— Это, видимо, и стало последней каплей для властей. Вот и в Израиле хасидов, самую истово верующую часть еврейства, начинают обвинять в том, что именно они, не уйдя на карантин, стали разносчиками коронавируса.

— Да, хорошо, что вы это заметили. На хасидов оказывается очень сильное давление, да и вообще в Израиле сейчас ведется очень сильная антиклерикальная пропаганда. Примеров этому на моей памяти не было. У сионистов, то есть, скажем так, у представителей господствующей идеологии Израиля, обычно практиковался такой подход: мы, мол, в Бога не верим, но Он нам дал землю обетованную. И как-то все у них прекрасно совмещалось. А сейчас к происходящему подключился аспект такого активного, живого, яростного антисемитизма… Причем в прямом смысле слова — как ненависти к верующим евреям. Меня подобное, конечно, просто изумляет.

Заметим в связи с этим (я писал на данную тему в своей книге «Каббала власти»): в последние десятилетия западные СМИ, как правило, везде гнули одну линию — против традиционализма и национализма, за мультикультурное разобщенное общество. И только применительно к Израилю допускалось поощрять реакцию, шовинизм и апартеид, из которых складывался негативно солидарный социум. При этом делалось исключение и для иудаизма: всюду вытесняя религию (особенно христианскую) на обочину, активно маргинализуя ее, западный медийный дискурс уважительно относился к религиозным чувствам евреев и даже создал своего рода новый культ — холокоста. И если христианство в большинстве стран никак не защищено законом (за исключением разве что России, где есть уголовная ответственность за оскорбления чувств верующих), то иудейская вера защищена, и мы все об этом знаем.

Но сейчас, с наступлением «эры коронавируса», даже в данной области что-то переломилось в отношении ортодоксальных евреев — и хасидов, и нехасидов. Сегодня СМИ утверждают, что от 40 до 60 процентов всех зараженных коронавирусом в Израиле — это именно ортодоксы. В одном из городов, где проживают очень много ортодоксальных евреев (до 95% населения — прим. ред.), — Бней-Браке — устроили самую настоящую чистку, запретили свадьбы, оцепили здешние места, словно Сектор Газа, армией и полицией, а стариков вообще собирались забрать и куда-то увезти (по сообщениям СМИ, 4,5 тыс. пожилых людей из Бней-Браке намеревались забрать из своих домов силой, эвакуировать и разместить в отелях под армейским контролем, но потом решение было отменено; утверждают, что в этом городе COVID-19 заражено более половины населения, хотя смертей там имелось крайне мало, — прим. ред.).

— А вы давно были в Израиле?

— Несколько месяцев назад. Сейчас это уже невозможно: нет пути ни туда, ни обратно. Но живая связь с Израилем у меня сохраняется — родных много, да и мама там живет. Так что мы с женой следим за тем, что в стране происходит.

«Трамп сейчас тоже пошел на поводу у мирового дискурса — он согласился ввести локдаун в Соединенных Штатах» Фото: kremlin.ru

— Но как же так? Те, кого мы называем глобалистами, считались причастными к созданию Израиля как государства. В последнее время от так называемой партии промышленников новые отношения с Израилем пытался выстроить американский президент — в основном через своего зятя Джареда Кушнера (кстати, воспитывавшегося в еврейской религиозной семье). Но не уверен, что у Трампа это получилось. И что же, мировая глобалистская верхушка вместе с либерально-атеистической элитой Израиля теперь ведет наступление на основы еврейских традиций?

— Видимо, так это и следует понимать. Либеральное еврейство, которое доминирует в Нью-Йорке и целом ряде европейских столиц, — очень влиятельные люди. Хотя они дети верующих евреев, но в их поколении приверженность к ортодоксии в массе своей утрачена. У них уже другое видение призвания еврейства в мире, и оно не завязано на исполнении божественных заповедей или изучении Талмуда, это нечто совсем другое. Да, конечно, либеральные евреи Нью-Йорка всегда любили Израиль, но, так скажем, с националистическим Израилем у них всегда были сложности. Не то чтобы прямо несовместимые с жизнью, но и не такие легкие. А сейчас, когда президент США и его промышленники стали налаживать прямой контакт с Израилем и какими-то частями израильского истеблишмента, нью-йоркским евреям это еще меньше понравилось.

Кстати, Трамп сейчас тоже ведь пошел на поводу у мирового дискурса — он согласился ввести локдаун в Соединенных Штатах (а с 13 апреля режим крупного бедствия введен на всей территории страны — прим. ред.). Собственно, 45-й президент США поступил так же, как Путин: он предложил губернаторам штатов самим принимать решение касательно локдауна. Где захотели — ввели, а где нет — воздержались. (К примеру, губернатор Северной Дакоты Дуг Бургум провозгласил определенные ограничения, но обошелся без обязательного «домашнего ареста». «Дело не в том, чтобы оставаться дома, а в том, чтобы избежать контакта», — сказал он — прим. ред.)

Противники либералов понимают мощь «хозяев дискурса». Она огромна, но не настолько безраздельна, чтобы диктовать миру свои условия с непререкаемых позиций. Скажем, избрания Трампа президентом либералы вообще не хотели, но все-таки он победил и до сих пор как-то держится (хотя неважно, но и не капитулирует). 

Неслучайно Путин и Трамп в отношении COVID-19 на какое-то время заняли примерно одну линию: мы, дескать, своим губернаторам ничего не навязываем, вы уж там на местах решайте. Это не их игра — не американского президента и не российского лидера, и они просто самоустранились. И подобное правильно. Нельзя здесь быть категоричным: приказывать что-то делать или не делать всей стране, это чревато. Представьте, что какой-нибудь клинтоноид работает в аппарате условного Трампа и устраивает ему такую подлянку, что все потом единодушно кричат: «Сжечь Трампа!» Надо ли это президенту США? Конечно, нет. И у Путина похожее положение, и даже у лидера Китая Си Цзиньпина. В КНР тоже достаточно внутреннего противоборства, и не совсем понятно, насколько он контролирует ситуацию. Да и вообще, существуют ли те, кто все контролирует полностью? Был, как известно, в Древнем Риме Гай Юлий Цезарь, да и того зарезали — слишком много диктовать и контролировать он пытался.  

«ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, ЧТО ЕСТЬ ТАКИЕ ЛЮДИ, КАК БАТЬКА ЛУКАШЕНКО, КОТОРЫЕ НИКОМУ НЕ ПОДЧИНЯЮТСЯ»

— В одной из своих публикаций вы заметили, что островков здравомыслия, не охваченных коронавирусной истерией, в мире остается не так уж много — среди них Швеция, где вы сейчас находитесь, и Беларусь. Почему последней удается сохранять лицо? Потому что это осколок советской цивилизации, не поддающейся зомбированию?

— Дело в том, что Беларусь не вписана под «хозяев дискурса». Там нет газеты, которая принадлежала бы мировой геронтократии, и влиятельной внутренней партии, которая была бы тесно связана с глобалистами. Батька Александр Лукашенко давно решил для себя, что он не будет им подчиняться. Поскольку страна небольшая (с населением 9,5 миллиона человек) и расположена рядом с Россией, которая тоже нередко ведет себя по-бунтарски, то ему это позволили.

— Лукашенко и Путина-то несильно слушается. Получается, он вообще никому не подчиняется?

— Да, и это просто замечательно, что еще есть такие люди, которые никому не подчиняются. Александр Григорьевич поставил себя именно так, и у него это получилось. Недавно он всех в очередной раз заверил, что в Беларуси от коронавируса не умер ни один человек. «Ни один! — подчеркнул белорусский президент и клятвенно всех заверил. — Люди умерли от букета хронических болезней, которые у них были». (Согласно статистике, которую ведет сайт coronavirus-monitor, по состоянию на 17 апреля в Беларуси зафиксировано 4 204 случая заражения коронавирусом. Общее число смертей от коронавирусной инфекции там составляет 40 человек. Уровень летальности — 0,95% — прим. ред.)

— Что же, Лукашенко бросает вызов мировому хозяину?

— Еще раз подчеркну: Беларусь — это маленькая страна, маленькая экономика. Потому там не такой вызов, от которого «хозяева дискурса» должны немедленно разбегаться или хвататься за оружие. Они рассуждают примерно так: «Пусть себе своевольничает. Потом доберем, наверстаем». Так же, как и по отношению к Северной Корее.

— Я был как-то в Пхеньяне. Там все стерильно — от политики до городских улиц. И что-то не слышно, чтобы по КНДР гулял COVID-19.

— Я тоже там бывал. Руководство КНДР заверяет, что никакого коронавируса у них нет. Экстренные карантинные меры там были приняты сразу же, как появились первые новости об эпидемии в Китае. Да и в Южной Корее, между прочим, случаев заражения COVID-19 сравнительно немного (по состоянию на 17 апреля в Южной Корее зафиксировано 10 635 случаев заражения коронавирусом; общее число смертей от коронавирусной инфекции там составляет 230 человек; уровень летальности — 2,16% — прим. ред.).

— А какова ситуация в Швеции?

— Это просто удивительно, как ей удается держаться. Я буквально каждый день молю Бога, чтобы так оно и продолжалось.

Стокгольм во время пандемии коронавируса COVID-19 Фото: David Keyton/AP/TASS

— За счет чего это шведское чудо? Тому способствуют скандинавское здравомыслие и хладнокровие или, может, пресловутый «шведский социализм»?

— Да, так и есть — здравомыслие, хладнокровие и традиция нейтралитета. Ведь все-таки коронавирус — это очередная схватка между двумя враждующими силами. Эксперты не раз ранжировали их: одна — промышленники, индустриалисты, представители крупных производств, а другая — финансисты, представители спекулятивного капитала, за ними традиционно стоят банки. Когда я говорю о «хозяевах дискурса», они, конечно же, связаны с финансистами. Борьба промышленников с финансистами — это борьба титанов. Мы помним, какими могут быть ее масштабы по Первой и Второй мировым войнам. И заметим, что в обеих Швеция являлась одной из немногих стран, которые оставались нейтральными. Вот и в эту Третью войну Стокгольм принял решение придерживаться нейтралитета.

— Так мы все-таки уже вступили в Третью мировую войну?

— Конечно. Она в гибридной форме. И в новом конфликте Швеция опять пытается остаться сбоку. Дай бог, чтобы у нее это получилось.

Одно из главных преимуществ сегодняшней Швеции в том, что здесь нет такой массированной пропаганды коронавируса, как в остальном мире. Если человек не хочет про него слышать, он вполне проживет без выпусков новостей и обновлений информационных сайтов. Дома сидеть не надо. Хочешь — иди в кафе, бар или ресторан. Закрыты лишь те места, где единовременно могут собраться больше 50 человек. Так что сходить в кино или театр, к сожалению, невозможно. Но по сравнению с тем, что творится у других, кажется, что мы здесь, в Швеции, в раю живем. Можем встречаться, беседовать — хочешь по двое, трое или же впятером. Было бы не так холодно — могли бы у костра посидеть и даже крамольный шашлык пожарить, хотя я и не большой его любитель (по состоянию на 17 апреля в Швеции зафиксировано 12 540 случаев заражения коронавирусом COVID-19; общее число смертей от коронавирусной инфекции там составляет 1 333 человека; уровень летальности — 10,63% — прим. ред.).

— В России же шашлык уже стал ругательным словом. А как ведете себя в быту — носите ли маски? Обмениваетесь ли при встрече рукопожатиями?

— Нет, масок на лицах людей, появляющихся на улицах, я не вижу. Но я живу не в центре Стокгольма — как знать, может, там чаще носят маски? Жена уверяет меня, что нет. А жертвы COVID-19 в Швеции — это во многом обитатели домов престарелых. Знаете, есть люди, которые живут, так сказать, на одолженное время. Человеку может быть 80, 90 или даже 100 лет, а он все живет — и слава богу, пусть. Но понятно, что такая жизнь — это все равно что идти по улице с наполненным до краев стаканом. Пока никто не толкнет, все нормально, а как заденут, так стакан тут же и разольется.

Если же говорить в целом о Беларуси и Швеции, то они в чем-то похожи: это страны периферийные, маленькие и в некотором смысле готовы демонстрировать плюрализм. Давление на Стокгольм и Минск со стороны «хозяев дискурса», безусловно, оказывается, но, видимо, оно таково, что пока еще его вынести можно.

Эксперимент с коронавирусом рано или поздно закончится, но каковы будут его последствия? Удастся ли нам снова запустить машину экономики? Многие крупные авиакомпании, не говоря уже о мелких, в общем-то погибли. Нет никакой уверенности, что старый мир, каким мы его знали до COVID-19, сможет вернуться.

— Вы согласны с утверждением директора – распорядителя МВФ Кристалины Георгиевой, что нас всех ожидает новая Великая депрессия?

— Я думаю, что Великая депрессия уже здесь. Чего ждать-то? В США десятки миллионов безработных, в Израиле около 20 процентов населения попросило пособия по безработице. А те, кто не требует, не делают этого потому, что они и прежде не числились среди работающих. Трудились и по серому, и по черному, а сейчас вообще оказались в тяжелейшем положении. Я даже не уверен, что здесь уместно проводить аналогии с Великой депрессией 1929 года. Возможно, мы говорим о таком экономическом обвале, какого еще просто не бывало в истории капитализма. В Америке финансисты по старинке решают вопрос деньгами — они полагают, что все можно залить ими! Но из этого обычно следует инфляция и другие негативные последствия. В любом случае вернуться в благополучное прошлое не получится. Иначе зачем столько ломали и столько миллионов пустили на ветер?

— Если в старый мир мы уже не вернемся, то каков новый? Какая над ним вывеска?

— Она простая: господство «хозяев дискурса».

«23,5 часа в сутки Ассанж проводит в одиночке» Фото: © Джастин Гриффитс-Уилльямс, РИА «Новости»

«МЫ «ДУРАЦКИЙ» СЦЕНАРИЙ ЕЩЕ НЕ ДОЧИТАЛИ И НЕ ЗНАЕМ, КАКУЮ РАЗВЯЗКУ НАМ УГОТОВИЛИ»

— Скажите, если бы ваш друг Джулиан Ассанж был сейчас на свободе, мы бы увидели на портале WikiLeaks разгадку происхождения коронавируса?

— Может быть, и да. Джулиан по преимуществу публиковал лишь то, что попадало к нему в руки через разные каналы связи. Как журналист он не проводил самостоятельных раскопок. И если бы сегодня кто-то принес в WikiLeaks подобный материал, я уверен, что он был бы опубликован и без присутствия Ассанжа. Хотя… Сколько было статей о так называемом глобальном потеплении — о том, на чем сделали себе капитал публичности Гор и Тунберг. Сколько разоблачено обманов (под предлогом глобального потепления определенные силы делят Арктику, где, по разным данным, кроется четвертая часть мировых запасов нефти и газа, — прим. ред.)! И что, это на что-нибудь повлияло? Увы, нет. Потому что недостаточно что-то опубликовать — надо еще иметь в своих руках мощнейший аппарат для вбивания информации в человеческие мозги. А он в руках у «хозяев дискурса», этим они и сильны. С утра до вечера, начиная со сводки новостей по телевизору и кончая голливудскими фильмами на ночь, «хозяева дискурса» вдалбливают в наши головы свои истины.

— Недавно возобновились разговоры о том, что Ассанжа могут выпустить из тюрьмы под залог. Об этом просит некая Стелла Морис, которая была подругой Джулиана, когда он прятался в посольстве Эквадора в Лондоне. По ее словам, она даже родила Ассанжу двух сыновей.

— К сожалению, судья в Англии, на рассмотрении которой сейчас находится дело о выдаче Джулиана, на любую просьбу отвечает нет. Его во время заседаний держат в стеклянной коробке, а она отказывает ему в простейшем праве — сидеть со своими адвокатами. Даже когда обвинение в чем-то соглашается с защитой, чтобы дать подсудимому минимальную поблажку, судья всегда против. Но надеяться все равно надо. После стольких мук, перенесенных в тюрьме, он, наверное, мог бы быть выпущен под залог. Вопрос лишь в том, насколько властям хочется его додавить.

— Каковы условия содержания?

— 23,5 часа в сутки Ассанж проводит в одиночке. На полчаса его выводят вместе с другими 150 заключенными на прогулку во внутренний дворик Белмарша (тюрьма в Великобритании — прим. ред.).

— Что касается аппарата для вбивания информации в человеческие мозги… Пусть и с опозданием, но мы наконец-то поняли, зачем в России создавался аналог глобальных СМИ, зачем нас возили на стажировки в Соединенные Штаты, почему щедрой рукой раздавали российским журналистам зарубежные гранты и прочее. Все дало свои всходы. И для «хозяев дискурса» эпоха коронавируса еще и эпоха сбора урожая.

— Да, хотя это все довольно грустно. Вот мы с вами застали еще позднюю советскую прессу и видели, как в 1985 году советские журналисты буквально переобулись в воздухе — из людей, которые требовали «убрать Ленина с денег» («Уберите Ленина с денег, он для сердца и для знамен!» — писал поэт Андрей Вознесенский), вдруг они сделались такими яростными антисоветчиками, что слов нет! Это очень интересное качество прессы — отсутствие прочных убеждений. Если мы говорим сейчас о коронавирусе, так давайте вспомним, что еще несколько недель тому назад российские СМИ, включая RT, относились с явной насмешкой к западной борьбе с COVID-19. С такой же иронией, с какой к подобному относятся последние оставшиеся на Западе диссиденты. И вдруг опять все переменилось! Была ли при этом дана команда? Не уверен — таким людям ее не надо, они сами знают, как вести себя в той или иной ситуации. Погуглите, что писало, к примеру, федеральное агентство новостей (riafan) до введения карантина в России и после — разница будет разительной. Вчера говорили о Швеции как единственно здравой стране, а сегодня — о шведах как безумцах, которые хотят завалить ее трупами.

«Если 19 апреля на ваш возглас «Христос воскресе!» будут отвечать «Воистину воскресе!», если мы услышим в этот день голос священника, значит, не все еще потеряно» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Так, выходит, ничего не изменилось со времен Наполеона Бонапарта, о котором, когда он бежал с острова Эльба, французские газеты писали: «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан». А когда подступал к Парижу, те же журналисты сообщали: «Его императорское величество вступает в верный ему Париж».

— Да, таково, к сожалению, лицо СМИ. Тем более на этом фоне всегда будут интересны люди, у которых есть свое мнение. Они ценны даже не тем, что могут на кого-то повлиять, а хотя бы тем, что не переобуваются в воздухе. Можно менять взгляды — это нормально, но, по крайней мере, не по команде, не по зеленому свистку.

 — Можно ли будет человеку спрятаться от того мирового «цифрового концлагеря», о котором мы говорили? Вот старообрядцы, стремясь уйти от впавшего (по их мнению) в «никонианскую ересь» мира, бежали в тайгу. Не появятся ли сейчас новые «старообрядцы», которые, растоптав ногами гаджеты и смартфоны, уйдут в свои подпольные «скиты»? Или, скажем, новые луддиты — как те, кто в начале XIX века в Англии боролся с внедрением машин? Или же уйти от «дивного нового мира» некуда?

— Думаю, что оазисы в мире останутся. Я, к примеру, надеюсь на то, что и в Швеции не будет никакого «цифрового концлагеря». Для того чтобы человек в здравом уме и твердой памяти установил у себя на телефоне аппликацию Google и Apple (которая следит за ним), его надо долго держать под «домашним арестом», чтобы у него была жесткая альтернатива: или сиди дома, или иди на улицу, но устанавливай. В Швеции пока что этого все-таки нет. Надеюсь, что и Россию не охватит пандемия безумия. Безусловно, существуют множество людей, которые только и ждут, чтобы сунуть шею под хомут, но есть и те, кто может бороться, сопротивляться. И вовсе не обязательно для этого бежать куда-то от мира.

Мы говорим с вами в день православной Пасхи, когда христиане всего мира радуются тому, что Христос победил смерть. «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» — как писал апостол Павел. Для того чтобы стряхнуть с себя нынешнее наваждение, достаточно сказать самому себе: смерть не страшна.

— Боюсь, это удел немногих.

— Почему же? Мы с вами еще в наши пионерские годы клялись, что смерть не страшна. И в те же далекие годы даже те, кто не разделял нашей идеологии, скажем, Жан-Поль Сартр с его экзистенциалистами, говорили: мол, мы в Бога в общем-то не верим, но на смерть нам наплевать. Надо просто прекратить с ней бороться и ее бояться. И тогда мы смерть победим.

Но в целом мы сейчас на этапе очень многих неопределенностей. Мы говорили с вами в начале беседы о «дурацком сценарии» и том чудаке, который для всех нас его написал. Так вот: мы этот сценарий до конца еще не дочитали! Мы не знаем, какую развязку нам уготовили. 

Мир отмечает православную Пасху, и я хочу каждому из наших читателей сказать: Христос воскресе! Если 19 апреля на ваш возглас «Христос воскресе!» будут отвечать «Воистину воскресе!», если мы услышим в этот день голос священника, значит, не все еще потеряно. И подобное будет по слову молитвы: «Да расточатся врази Его…»

— «Яко исчезает дым, да исчезнут…»

— И это было бы замечательно. Я сам крестился в православие в Иерусалиме, в церкви, которая прилегает прямо к храму Гроба Господня. Поэтому на происходящее я смотрю с болью, но не унываю и не теряю надежды. Ведь именно так надлежит вести себя христианину.