Марат Зяббаров: «В каждом районе должно быть хозяйство, где есть все виды цифровизации»

Марат Зяббаров: «Темп развития сельского хозяйства зависит от объемов поддержки государства» Фото: Амир Сафин

«УБОРОЧНАЯ КАМПАНИЯ В ЭТОМ ГОДУ НАС ПОРАДОВАЛА»

— Марат Азатович, каковы окончательные итоги уборочной кампании 2020 года по основным показателям? Что вас порадовало, а что насторожило?

— Уборочная кампания в этом году нас порадовала: зерновых собрали свыше 5,5 миллиона тонн, масличных — свыше 360 тысяч тонн, сахарной свеклы — 2 миллиона тонн. Корма заложили столько, сколько запланировали. Картофеля собрали свыше миллиона тонн. Цифры примерно одинаковые из года в год, а по зерновым это рекордный урожай за последние 12 лет.

— Дождей практически не было, откуда такой урожай? Выходит, солнце важнее, чем вода?

— Дожди тоже были, хотя и не в полном достатке, как хотелось бы. В северной зоне республики — Высокая Гора, Кукмор — дожди шли прямо по необходимости: нужен дождь — он идет. В заволжской зоне дождей было мало, в осень она ушла «голодной». В зоне Бугульмы дождей тоже недостаточно прошло. Но предприняли комплекс мер.

— «За счет чего обеспечен в ушедшем году рекорд по урожаю зерновых: применение новых технологий или хорошая погода?» (Румия) Наверное, нельзя же все время на погоду уповать?

— Одно без другого не может быть. На самом деле было все: и погода в основном положительно повлияла, и технология в последнее время в республике выстраивается. В том году большой упор мы сделали на технологии именно в растениеводстве. И, конечно, удобрения, которых мы внесли 65 килограммов на гектар. Это число немаленькое. На наступивший год у нас план 70 килограммов удобрений на гектар. Очень много мы проводили семинаров, выездов, зональных обучений с небольшим количеством участников — именно в тех районах, где определенная технология практикуется. Приглашали людей, которые способны внедрить новое, чтобы увидели своими глазами и применили у себя. И в итоге все сработало на хороший результат.

«Зерновых собрали свыше 5,5 миллиона тонн — это рекордный урожай за последние 12 лет» Фото: agro.tatarstan.ru

— «Какова доля выращенной в Татарстане продовольственной пшеницы, которая пойдет на выпечку хлеба? Меняется ли процентное соотношение продовольственной и фуражной за последние пять лет? Что делается для того, чтобы качество зерна повышалось?» (Ильхам) А может быть, и не надо менять соотношения, мы свою нишу заняли — и этого достаточно? 

—  Я тоже говорю, что Татарстан — республика животноводческая и нам фуражное зерно необходимо, поэтому давайте лучше будем выращивать более дорогое и востребованное продовольственное зерно, а закупать со стороны более дешевое фуражное. Мы подороже продадим, а подешевле купим. Продовольственной пшеницы сегодня производим порядка 16–17 процентов. Над этим надо еще серьезно работать, но, считаю, в прошлом и этом году определенный задел по выстраиванию технологии выращивания зерновых мы произвели. Да, удобрения нужны, без них ничего не получим. Необходимы и средства химзащиты от вредителей и сорняков, но правильной дозировки. Всю эту работу мы целенаправленно ведем и надеемся, что в наступившем году продовольственной пшеницы у нас будет больше.

— Какие-то планки себе ставите, например четверть урожая — продовольственная пшеница?

— До этого числа мы и должны дойти.

«ЗАКУПОЧНАЯ ЦЕНА В ЭТОМ ГОДУ ХОРОШАЯ»

— «Не приведет ли большой урожай к снижению закупочных цен, как это бывало всегда?» (Артем) Чем больше урожай, тем меньше закупочные цены, так ведь?

— Конечно, так и есть, но нельзя оценивать отдельно Татарстан, у нас же страна большая, и мы в этом рынке. Например, в том году очень пострадали южные регионы, где и с погодой не повезло, и саранча прошла. И по экспорту руководство страны поставило в 2020-м серьезный план. Все это сработало на то, что закупочная цена в этом году для сельхозпроизводителей хорошая.

«Все производители смотрят, сколько стоит и будет стоить продукция. Сегодня никто не станет производить продукцию, которая никому не нужна. Мы никого не агитируем и не заставляем, что и сколько выращивать» Фото: agro.tatarstan.ru

— А татарстанское зерно попадает на экспорт? Может быть, его критикуют за низкую клейковину, как нашу нефть — за большую сернистость?

— На экспорт в 2020-м ушло порядка 60 тысяч тонн зерна — в такие страны, как Иран, в те края. Большой объем уходит водным путем. В основном это ячмень.

— Экспортом агрохолдинги занимаются самостоятельно, напрямую, или этот процесс организован на федеральном уровне?

— В России есть крупные трейдеры, которые по всей стране скупают зерно, в том числе у нас, в регионе. Вопросом экспорта мы тоже целенаправленно занимаемся, создали в министерстве отдел экспорта, который ведет поиск потенциальных покупателей на все виды продукции — и на зерновые, и на мясо, и на молочные продукты. Мы встречаемся с большим количеством делегаций, и минсельхоз России дает нам направления, с какими территориями работать, где есть потребность в российском продукте. Огромное количество встреч проходит на уровне президента РТ, а затем мы отрабатываем, кому, что и в каком объеме нужно.

— Кто и что экспортирует из Татарстана?

— Маслоэкстракционный завод отправляет масло в страны Европы и Азии. Они даже 100 цистерн закупили, чтобы поставлять продукцию за рубеж, потому что в пик сезона достать вагоны очень тяжело. Казанский молочный комбинат экспортирует молочную продукцию. Буинский мясокомбинат экспортирует мясную продукцию, вплоть до отходов — ушек и хвостиков свиней, которые уходят в Китай. В министерстве создано отдельное направление по вопросам развития экспорта халяльной продукции — в этом году реализовано уже на 100 миллионов рублей. Пока немного, но уже год мы системно занимаемся вопросом экспорта.

«Маслоэкстракционный завод отправляет масло в страны Европы и Азии. Они даже 100 цистерн закупили, чтобы поставлять продукцию за рубеж, потому что в пик сезона достать вагоны очень тяжело» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Товаропроизводителям-экспортерам есть какие-то поощрения, льготы?

— Через российский экспортный центр выделяются льготные кредиты. Но при этом есть определенные условия, которые производители должны выдержать. Также возмещаются транспортные расходы.  

— «Сельхозпроизводители — частные компании, а кто координирует, какую культуру и в каком объеме выращивать, чтобы покрыть потребности населения республики? Минсельхоз или исключительно рынок? У нас капитализм или социализм в сельском хозяйстве?» (Маршида)

— Все производители смотрят, сколько стоит и будет стоить продукция. Сегодня никто не станет производить продукцию, которая никому не нужна. Мы никого не агитируем и не заставляем, что и сколько выращивать.

— Исключительно рынок регулирует?

— В основном да.

— Но ведь могут быть перекосы — все начнут 1–2 доходные культуры возделывать, а как же разнообразие?

— Обычно так и бывает: на что-то цена поднимается — и все производители кидаются туда, и на следующий год стоимость падает. Но мы по всей республике знаем, чего и сколько будут сеять и сажать весной.

— А бывает такое, что информацию собрали и увидели перекосы: одного продукта станут сеять много, а каких-то других не будут вообще? И что вы предпринимаете?

— У нас есть крупные переработчики зерна — спиртзаводы и пивзаводы, мукомольные предприятия и хлебозаводы. У каждого имеются свои требования по сортам и ценам. Мы, конечно же, всю эту информацию доводим до наших сельхозпроизводителей, а кто-то контактирует с переработчиком и под него выращивает определенный сорт в нужных объемах. Заранее всех стыкуем, со всеми общаемся. У нас в республике полное взаимопонимание было всегда.

«По сахарной свекле такой же мировой рынок, как по зерну, и цены диктует он. А Татарстан тоже в этом рынке. В 2018 году в стране и мире образовался большой резерв сахарного песка, и цена на него рухнула до 20 рублей за килограмм» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПОЧЕМУ САХАР ТАК СИЛЬНО ПОДОРОЖАЛ?»

— «Почему сахар так сильно подорожал? Это ваша ошибка, что посевные площади под сахарную свеклу сократились, или ошибка планирования? При предыдущем министре такого не было. И как думаете выходить из ситуации? Вы, наверное, понимаете, что подорожание сахара привело к увеличению стоимости почти всего продовольствия и скачку инфляции». (Тагир)

— По сахарной свекле такой же мировой рынок, как по зерну, и цены диктует он. А Татарстан тоже в этом рынке. В 2018 году в стране и мире образовался большой резерв сахарного песка, и цена на него рухнула до 20 рублей за килограмм.

— А себестоимость какая была?

— Себестоимость — в пределах 25–28 рублей, наверное. Из-за того что не было цены на продукцию, по России обанкротилось несколько предприятий, у нас Нурлатский сахарный завод закрылся. После этого пришлось в нурлатской зоне перестать сеять свеклу, а это около 15 тысяч гектаров. В 2020-м цена восстановилась до уровня четырехлетней давности и пошла в рост. Сейчас приняты меры по ее регулированию на федеральном уровне.

— Если цена на сахар восстановилась, может быть, стоило сохранить Нурлатский сахарный завод?

— Предприятие очень старое и закредитованное. И у руководства завода нет таких мыслей, чтобы его запустить.

— Коллектив большой? Чем они займутся после закрытия завода?

— Порядка 350 человек. Какие-то люди в агрохолдинг перешли, какие-то на заводе остались, чтобы смотреть за ним. Никто без работы не остался, данный вопрос мы контролировали совместно с министерством труда.

— Наверное, все-таки минимальное планирование должно быть, чтобы не существовало таких перекосов? Аж предприятия обанкротились, это же трагедия для людей!

—  Да, трагедия, и такая проблема сегодня существует. А производители и переработчики свеклы просто вздохнули сейчас. Все же на огромных кредитах. Хорошо, что согласились сеять, несмотря на цены, которые были в начале сезона.

Что касается плановости, то считаем, что она должна быть, но не одни мы решаем. Сегодня минсельхоз России очень системно регулирует экспорт, по тому же зерну вводит ограничения на вывоз. Считаю, такая работа федеральным министерством целенаправленно ведется.

— Насколько министерство сельского хозяйства Татарстана самостоятельно в своих действиях? Федеральное профильное ведомство диктует вам свою волю?

— Нет, я так не сказал бы. Есть определенные планы и индикаторы, которые ставит нам федеральное министерство.

— То есть план все-таки ставит?

— Да, определенные задачи, согласно которым совместно выстраиваем планы.

— Задачи и планы касаются объемов производства продукции или внедрения новых технологий?

— Федеральный бюджет в 2020-м оказал сельскому хозяйству Татарстана поддержку в объеме 5 миллиардов рублей по различным видам программ: по кооперативам, грантам, мелиорации, экспорту. Согласно этим суммам, сразу же ставятся задачи, определяются индикаторы: по объемам производимой продукции, созданию новых рабочих мест, количеству гектаров мелиорации.

— Деньги получили — отчитайтесь за эффективность их использования?

— Да, отчитываемся, куда деньги пошли и какой результат мы получили.

«СОБРАТЬ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ПРОДАЕТСЯ»

— По пшенице — собрать чем больше, тем лучше, или все-таки гигантомания не нужна в этом вопросе?

— Собрать столько, сколько продается. Мы должны ее вырастить с высоким качеством и хорошей урожайностью — не 15 центнеров с гектара, а минимум 40. Наша задача — максимально над производительностью работать.

— Кто у нас рекордсмен по урожайности, с кого пример надо брать?

— Из крупных производителей — компания «Агросила». Она уже много лет занимается повышением производительности по всем видам продукции, которую выращивает. Очень серьезные средства они инвестируют в технологии, специалистов. Три года в республике работает компания «Август» — одна из крупных, которые входят в этот рынок. Вот говорят, дескать, московская компания, но она 100-процентно наша, потому что все площади и производства находятся только в Татарстане. Они тоже много инвестируют в технологии, технику и оборудование. Инвестируют и в животноводство — строят два мегакомплекса. Они недавно зашли в Камское Устье и Верхний Услон, приобрели там землю.

«Три года в республике работает компания «Август». Вот говорят, дескать, московская компания, но она 100-процентно наша, потому что все площади и производства находятся только в Татарстане. Они тоже много инвестируют в технологии, технику и оборудование» Фото: «БИЗНЕС Online»

— А владелец-то наш или москвич?

— Владелец москвич, который зашел к нам в республику и работает. Налоги все здесь остаются. 

— «Насколько в РТ популярно агрострахование? Добровольное ли оно? Каким образом власти стимулируют сельхозпроизводителей для страхования рисков?» (Ирина Антонова)

— Сегодня малым предприятиям министерство за счет господдержки возмещает деньгами 50 процентов стоимости страхования и 50 процентов через различные виды поддержки. Получается, что практически 100 процентов стоимости страховки компенсируется малым и средним предприятиям. И крупные предприятия страхуются. Мы никого не заставляем. Но страховаться нужно, все виды поддержки есть.

— Если 100 процентов стоимости страхования производителю возмещается, какой прок государству от страхования в принципе? Бюджетные деньги-то потрачены…

— Стоимость страховки — небольшие деньги, а если, не дай бог, что-то случится, то урон будет гораздо больше. Птичий грипп, морозы без снега, ураганы — все это бывает, и если не застраховать риски, то потери будут большими. К сожалению, страхование у нас не так сильно популярно, хотелось бы, чтобы оно у нас в республике тоже развивалось. Всю жизнь ждать помощи от государства, когда что-то случится, неправильно. Сегодня помогает, а что будет завтра, мы не знаем. Пытаемся преодолеть барьер — рассказываем о страховании на встречах с сельхозпроизводителями. Сейчас есть и примеры возврата средств после страхового случая, а не так, что застраховался и не смог получить деньги.

«В растениеводстве наукой занимается ТатНИИСХ, у которого есть земля в Лаишевском районе и лаборатория в Казани. Определенный рывок в растениеводстве они сделали: вывели десяток сортов зерновых культур» Фото: «БИЗНЕС Online»

— «Что сегодня в Татарстане делает наука для сельского хозяйства? У нас целых два специализированных вуза — сельскохозяйственный и ветеринарный. Какая от них отдача, кроме подготовки кадров? И удовлетворены ли вы качеством выпускаемых ими кадров?» (Данияр Валиев)

— Данные вузы наукой не занимаются, это не их профиль. В растениеводстве наукой занимается ТатНИИСХ, у которого есть земля в Лаишевском районе и лаборатория в Казани. Определенный рывок в растениеводстве они сделали: вывели десяток сортов зерновых культур, проводят работу по новым сортам картофеля. Их семенами ярового ячменя сорта «Раушан» пользуется порядка 50 процентов хозяйств. Огромное количество компаний мы туда пригласили — тех, кто мелиорацию проводит, кто нуждается в средствах химзащиты, кто удобрением занимается, семенами. Порядка 20–40 компаний проводят там свои опыты, и студенты занимаются — это для них рабочая площадка. А в «Агробиотехнопарке» на стадии завершения находится проект строительства лаборатории и учебной базы.   

— Семена ТатНИИСХ сельхозпроизводители очень сильно критикуют — говорят, сколько раз покупали, столько раз проблемы были.

— Сегодня рынок свободный, никто не заставляет покупать в одном месте.

— ТатНИИСХ, наверное, на государственные деньги работает? Значит, и отдача должна быть, и эффективность работы.

— Институт государственный, и все, что они производят, продают. К ним очередь стоит из желающих купить.

— Если качество их семян не всех удовлетворяет, спрос со временем упадет.

— Но есть и такие случаи, когда сами хозяйства не соблюдают технологию или купили подешевле у посредников, которые сказали, что это семена ТатНИИСХ. Я ничего плохого про этот институт сказать не могу, тем более что он перешел под крыло ФИЦ «Казанский научный центр РАН». Надеемся, что появятся дополнительные инвестиции на их работу. В этом году при поддержке президента РТ мы для них закупили новые трактора, сеялки, лабораторное оборудование, чтобы они перешли на более точный, современный уровень. Мы их всесторонне поддерживаем.

«Порядка 40 тысяч гектаров у нерадивых собственников. Практически в каждом районе есть такие земли — где-то 100 гектаров, где-то 3 тысячи гектаров. Но мы работу по вводу в оборот неиспользуемых земель системно проводим, в том числе совместно с прокуратурой и Россельхознадзором» Фото: Амир Сафин

«НЕТ цели ОТОБРАТЬ ЗЕМЛю, ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА — ВВЕСТИ ЕЕ В ОБОРОТ»

— «Много ли в Татарстане земли сельхозназначения, которая не обрабатывается? Кто владельцы этой земли? Почему власти не изымают землю у таких нерадивых хозяев?» (Ленар Нуруллин). И много ли земли переведено из категории сельхозназначения в другие?

— В том, что земля переформатируется в земли промышленности, ничего плохого нет. Наоборот, хорошо — это ведь новые предприятия, рабочие места. 

— То есть министерство не держится за земли сельхозназначения?

— Как можно держаться, если создаются новые рабочие места или строится жилье? Это же хорошо! В этом году в республике сдается 3 миллиона квадратных метров жилья.

— А сколько полей лесом зарастают? Хотя лес — это тоже хорошо для республики…

— Порядка 40 тысяч гектаров у нерадивых собственников. Земли Татфондбанка «выстрелили». Практически в каждом районе есть такие — где-то 100 гектаров, где-то 3 тысячи гектаров. Но мы работу по вводу в оборот неиспользуемых земель системно проводим, в том числе совместно с прокуратурой и Россельхознадзором. В том году около 30 тысяч гектаров ввели в оборот. Но примерно 40 тысяч гектаров простаивает, потому что какие-то земли вводятся в оборот, какие-то начинают простаивать по разным причинам, банкротства случаются. Общую картину по республике мы знаем, совместно с Иннополисом все эти проблемы видим через спутники. После спутникового мониторинга целенаправленно выезжаем на места совместно с представителями района и Россельхознадзора и в ручном режиме отрабатываем, есть такая площадь или нет. Приглашаем собственников и решаем, как вводить землю в оборот. Даем срок, кого-то штрафуем, кого-то заставляем сдавать в аренду, если не хочет сам обрабатывать. У нас нет цели отобрать землю, основная задача — ввести ее в оборот. И мы, и район ищем нерадивых собственников, а также ведем поиск на земли покупателей и арендаторов.

— Были случаи изъятия земли, когда ни один способ не помог ввести в оборот? И легко ли это — изъять землю?

— Нелегко, надо три года подряд актировать, что земля не используется. Но кто-то через год переоформляет на кого-то другого, и срок опять продлевается на три года. Травку скосили — и вроде поле обработано… В Лениногорске компания «СОПиК» купила землю площадью около 2,5 тысячи гектаров и не хочет ни обрабатывать, ни продавать, ни в аренду сдавать. А вообще, в районах административные комиссии созданы, и они ведут работу со всеми собственниками земли.

— «Как оцениваете план ГК ASG Алексея Семина по переводу 7 тысяч гектаров земель из категории сельхозназначения под застройку жилья и 1 тысячу гектаров под промобъекты? Одобрит ли министерство перевод?» (Иван)

— Переводом земель из категории в категорию не мы занимаемся, а кабинет министров РТ, но министерство, конечно, согласовывает. Мы не можем противостоять, если при этом оказывается содействие развитию республики — появляются дополнительные рабочие места и налоги.

— «Что скажете о планах ASG развивать агротуризм, фермерство и садовые общества на 15,1 тысячи гектаров? Актуальны ли эти бизнес-направления?» (Иван)

— Этот вопрос мы с ними обсуждали, он в процессе осуществления. Они уже хотят определить площади и желающих фермеров. Какие-то площади будут сдавать в аренду крупным сельхозтоваропроизводителям. Думаю, в следующем году их земли в Верхнем Услоне и Камском Устье максимально войдут в оборот.

— «В Татарстане вдоль дорог — между проезжей частью и защитной лесополосой — все вспахано и засеяно. Радует, что используются даже такие клочки земли, но не вредна ли такая продукция? Кто-то проводил анализ?» (Н. Доронин)

— Земли вдоль дорог в основном стараются засеивать многолетними культурами, которые идут на корм скоту. Есть и зерновые, но у нас все зерно проверяется в лабораториях элеваторов, мукомольных предприятий. В этом году примерно 100 тысяч тонн некачественного зерна Россельхознадзор вернул на переработку в фураж для корма скота.

«Садоводство в настоящее время развивается очень серьезно — выращивают яблоки, клубнику, малину. В Буинске у Джамиля Давлетшина сад настолько технологично и красиво сделан! И их продукция пользуется спросом, они на все ярмарки выезжают» Фото: agro.tatarstan.ru

КАК ИНТЕРНЕТ-ТОРГОВЛЯ ВНЕДРЯЕТСЯ В СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

— «Как используется возможность интернет-торговли для сбыта сельхозпродукции? Занимается ли этим кто-то организационно? Думаю, самостоятельно фермерам подобное не под силу». (Юрий Акимов)

— Данная форма торговли внедряется, особенно в период самоизоляции она была активна. Как только началась пандемия, мы собрали операторов интернет-торговли и состыковали их с нашими фермерами. Кто-то организовал склады для сбора продукции в Казани. Сегодня уже есть фермеры, которые сами развозят свою продукцию по звонку. На базе агропромпарка хотим создать площадку, с которой можно будет организовать развоз продуктов по заявкам.

— Как считаете, агропромпарк выполняет свою функцию? Такое впечатление, что там монополия перекупщиков…

— Никакой монополии там нет, мы этот вопрос контролируем. Для фермеров всегда есть резерв мест.

— «Мне кажется, большим потенциалом дальнейшего развития сельского хозяйства в РТ может стать „дачное фермерство“. Тысячи дачников способны выращивать ягоды, зелень, фрукты. Сложным вопросом в данном направлении является проблема сбыта. Есть ли какие-либо планы в этом направлении?» (Ренат)

— «Меня удивляет, что в Татарстане столько яблонь, и все равно много заводится из-за границы. Может, в этом плане стоило создавать современные хранилища? Многие люди не знают, куда яблоки давать. То же самое скажу про картофель. В данном направлении что-то делается или будет делаться?» (Александр)

— Садоводство в настоящее время развивается очень серьезно — выращивают яблоки, клубнику, малину. Особенно активно данное направление фермеры развивают в Дрожжановском и Буинском районах. Наверное, под 500 гектаров выходит таких земель. В Буинске у Джамиля Давлетшина сад настолько технологично и красиво сделан! И их продукция пользуется спросом, они на все ярмарки выезжают. На следующий год планируют строить хранилище для своей продукции. Хотя сегодня у них все уходит прямо с колес. У Давлетшина была мечта — восстановить сад, который был во времена его детства, и он ее воплотил. В Дрожжановском районе тоже есть фермеры, которые по-крупному занимаются данной темой.

Сейчас обсуждаем — может быть, в формате кооператива строить хранилище, организовывать сортировку и сбыт. Недавно собирали всех крупных садоводов в министерстве, потом они слетали в Краснодар посмотреть, как там ведется работа. Есть и госпрограммы поддержки, например, возмещается 20 процентов стоимости применения современных технологий, строительства хранилищ.

— Но все-таки фермеры — это люди, нацеленные на бизнес. А в вопросах читателей речь идет о простых дачниках, которые что-то выращивают на своих участках. Им как-то можно помочь с реализацией продукции?

— Практически в каждом районе такая работа выстроена по системе Татпотребсоюза. В начале текущего года при поддержке президента РТ было выделено 10 миллионов рублей на приобретение семян и рассады по заявкам районов для садоводов. А излишки продукции Татпотребсоюз скупает.

— Вы знаете, в журналистике я почти 30 лет, и все это время потребкооперацию и Татпотребсоюз критиковали на всех высоких совещаниях за низкую активность. Сегодня другая картина?

— Они и сегодня такие же неактивные! Просто сейчас есть подспорье в виде федеральной программы по созданию новых кооперативов. Фермеры, мелкие и крупные бизнесы могут объединяться и создавать кооперативы: кто-то выращивает продукцию, кто-то ее перерабатывает, кто-то развозит продукцию, продает. На такие кооперативы мы делаем большой упор: по заготовке и переработке молока это «Большая Елга» Рыбно-Слободского района, «Каймак» Сабинского района, «Елмай» Высокогорского района, по мясу — «Умырзая» Сабинского, «Каусар» Лаишевского района (мясо птицы).

«Сегодня существуют хозяйства, у которых есть качество и объем, они сдают по 32–33 рубля за литр. Есть заводы, например Зеленодольский молочный комбинат, которые приобрели транспорт и напрямую закупают молоко у населения» Фото: «БИЗНЕС Online»

«МОЛОЧНОЕ ЖИВОТНОВОДСТВО ДЛЯ НАС ПРИОРИТЕТ»

— «В БО прочитала, что в РТ ежедневно производится более 4 тысяч тонн молока. Кто его производит больше — фермы-гиганты или фермеры и ЛПХ? У агрохолдингов есть возможность держать лаборатории, а кто проверяет качество и безопасность молока у фермеров и ЛПХ? Не получается ли так, что хорошее сырье смешивается с опасным и все вместе идет на переработку?» (Эльза Миннуллина)

— Да, в Татарстане в летний период производят более 4 тысяч тонн молока ежесуточно, в зимний — более 3,6 тысячи тонн. По сравнению с прошлым годом рост составляет 6,5 процента. Свыше 60 процентов молока производят крупные сельхозпроизводители, фермеры — около 9 процентов, ЛПХ — порядка 27 процентов. Что касается смешивания молока, то практически у всех предприятий на входе и выходе есть своя лаборатория, чтобы было меньше спорных моментов. У фермеров и ЛПХ сырье собирают так называемые молокосборщики, и для молока существует своя отдельная приемка и линия, но тоже все идет через лабораторию. Над качеством молока ЛПХ также надо работать — приучать людей не добавлять воду для увеличения объема. У сборщиков тоже есть мини-лаборатории, которые проверяют плотность молока. Крупные хозяйства не заинтересованы смешивать свое молоко с произведенным в ЛПХ, потому что у них качество гораздо выше, и цена его совсем другая. А качество молока от всего зависит — от кормов, содержания, состояния здоровья коровы. 

— «Есть ли необходимость увеличивать поголовье КРС в Татарстане? Что для этого делается? Ведется ли в республике селекция КРС? Завозят из Европы, а там погодные и прочие условия совсем другие, поэтому и болеют здесь много». (Борис)

— В республике целенаправленно ведется работа по поддержке животноводства, в том числе по приобретению скота. Есть государственная поддержка ввоза племенного скота — до 50 тысяч рублей на одну голову. Сегодня идет строительство 16 крупных комплексов на 15 тысяч коров, ввод состоится в 2020–2021 годах. И строительство животноводческих комплексов государством тоже поддерживается. Есть господдержка на каждый литр реализованного молока. Молочное животноводство для нас приоритет.

Да, поголовье в основном завозится из Европы и других регионов России. И мы ведем работу по созданию нетельных ферм, где можно эффективно выращивать и реализовывать поголовье.

«Над качеством молока тоже надо работать — приучать людей не добавлять воду для увеличения объема. У сборщиков тоже есть мини-лаборатории, которые проверяют плотность молока» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Кто инвестор у строящихся 16 комплексов? Частники или по принципу государственно-частного партнерства?

— Все 100-процентно частное. Есть и крупные производители, и фермеры.

— Татарскую породу лошадей вывели, а татарская корова есть?

— У нас есть черно-пестрая порода, холмогорская татарского типа. У нас около 26 процентов племенных коров именно таких пород.

— «У вас есть логическое объяснение, почему в Татарстане самые низкие закупочные цены на молоко по сравнению с другими регионами Поволжья?» (Айнур Сабиров)

— В Поволжье у нас, как и в Самарской области, самая высокая закупочная цена на молоко!

— Она соответствует затратам на производство молока?

— Не говорю, что она самая лучшая, я о том, что она самая высокая в Поволжье. 

— А если исходить из себестоимости, какая должна быть закупочная цена?

— Конечно, хотим, чтобы она была высокой. Молоко не должно стоить ниже 30 рублей, но в среднем пониже получается. Сегодня существуют хозяйства, у которых есть качество и объем, они сдают по 32–33 рубля за литр. В частном секторе средняя закупочная цена 21 рубль. Но ведь молокосборщик по деревням ездит, на молокозавод отвозит, и эта «прокладка» рубля 3–4 съедает. Есть заводы, например Зеленодольский молочный комбинат, которые приобрели транспорт и напрямую закупают молоко у населения, и там этих 3–4 рублей «прокладки» нет. Поэтому мы даже мелким переработчикам стараемся оказать господдержку для модернизации, чтобы они сами смогли собирать сырье.

— Какое состояние дел в «КВ Агро» после гибели Айрата Хайруллина?

— Предприятие стабильно работает, мы с ними контактируем. В минувшем сезоне у них не было ни одной проблемы, предприятие функционировало системно в течение года.

— В Татарстане работает немецкий фермер Штефан Дюрр. Говорят, у него какие-то трудности возникли. Не потянул?

— Это временные сложности, были определенные проблемы с кредитами. Но сегодня строительство у них идет, в феврале сдают большой доильный зал. Работа идет, но с небольшими задержками.

— Были жалобы на запах с молочного комбината «Касымовский». Что предпринимается?

— Мы в курсе данной ситуации. Они ведут работу по очистным сооружениям. Очень затратно, но без этого работать не получится.

«Все поголовье должно стоять на учете, чтобы была видна информация о вакцинации, перенесенных болезнях каждого животного» Фото: agro.tatarstan.ru

«ЧИПИРОВАНИЕ ПОГОЛОВЬЯ ДЛЯ ВЕТЕРИНАРНОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ»

— «С какой целью массово началось чипирование КРС? Говорят, это как подтверждение личности на госуслугах, без такого потом не сможешь субсидии оформить в электронном виде. Верно?» (Радиф)

— Чипирование проводится в первую очередь для ветеринарного благополучия. Мы считаем, что все поголовье  должно стоять на учете, чтобы была видна информация о вакцинации, перенесенных болезнях каждого животного. Башкортостан занимается соответствующим вопросом уже лет пять, потому что имелись проблемы с ветеринарным благополучием. Там взяли все поголовье на учет, вплоть до пчел. А сегодня на стадии принятия федеральный закон, который предпишет до 2025 или 2027 года все поголовье, в том числе ЛПХ, пчелопасеки и рыбные хозяйства, взять на учет через идентификацию.

— А как пчел чипировать?

— Номер дается на улей и пасеку. Мы пока планируем давать номер целиком на пасеку. В этом году зарегистрировали порядка 70 процентов пасек и выдали паспорта.

— Разве это не частное дело человека — иметь пасеку или нет?

— Мы же не против, это просто для учета. Но, если произойдет какой-то страховой случай, незарегистрированные не получат возмещения потерь.

— Кто оплачивает чипирование?

— Чип стоит 25 рублей, его установка — тоже 25 рублей за голову. Есть различные компании, которые готовы предоставить эти чипы. Вся история животного фиксируется, и на выходе мы должны видеть, что это за мясо.

— Но к данному чипу должен быть компьютер, в который кто-то заносит всю информацию.

— Сейчас уже нет таких, кто не ведет учет через компьютер.

— Даже ЛПХ?

— Информация ЛПХ хранится в базе данных ветеринарного управления.

— Сколько уже чипировали?

— Мы только в октябре текущего года начали соответствующую работу, пока 1,5 процента всего чипировали. Выезжаем в район и проводим обучение. Только 8 районов пока не охватили. Новое поголовье, телята, уже все проходит учет.

«Птичий грипп появился у нас в четырех районах, но ветеринарное управление вовремя отреагировало, и распространение инфекции остановилось» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Как обстоят дела с заболеваемостью у КРС и птиц? Какие-то районы Татарстана закрывали из-за птичьего гриппа…

— Птичий грипп появился у нас в четырех районах, но ветеринарное управление вовремя отреагировало, и распространение инфекции остановилось. Это случилось в основном из-за перелетных гусей и уток, которые садятся в те же озера, где пасется домашняя птица. Но есть и случаи безобразия в хозяйствах — заезжают на грязной технике, ветеринары плохо следят. Африканская чума свиней вспыхнула в Самарской области, но наши соответствующие службы границу контролируют, чтобы больной дикий кабан к нам не перешел.

— Принято ли какое-то решение по агрофирме «Залесный», где из-за птичьего гриппа пришлось уничтожить поголовье индюшек? Может быть, какая-то поддержка будет?

— Данный вопрос у нас на ежедневном обсуждении. В ближайшее время примем решение по мерам поддержки.

— Они вообще настроены восстанавливать стадо?

— Да, у них же еще есть площадка в Кукморе. Наверное, сразу восстановить до прежнего поголовья не получится, но с какого-то минимального количества начнут.

— Пчеловоды считают, что новые требования к пчеловодству избыточны и не имеют отношения к качеству меда. А вы как думаете?

— Да, меня проинформировали об этом. Мы тоже считаем, что требования очень жесткие. Свое несогласие и предложения направляем в адрес минсельхоза России. Может быть, что-то получится.

— А почему пчелы в последнее время гибнут? Пчеловоды шум подняли…

— Не гибнут! Мы проанализировали несколько лет — смертность примерно одинаковая. Но где-то была нестыковка графика работы с сельхозпроизводителями, и там произошла массовая гибель пчел. И правильно, что пчеловоды шум подняли, — после этого мы со всеми встретились, выстроили работу между хозяйствами, сельхозуправлениями, ветеринарными управлениями, Россельхознадзором. Сегодня они создали группы в WhatsApp и общаются.

— «На ваш взгляд, страусоводство, верблюдоводство, ишаководство, яководство — это перспективно? Насколько данные отрасли пользуется популярностью у фермеров? Насколько востребована продукция таких фермерских хозяйств?» (Дамир Нигматуллин)

— Это больше как экзотика, на туристических маршрутах. Например, на Высокой Горе выращивают верблюдов, страусов. Конечно, эти животные не для наших условий, мы больше привыкли к говядине и курятине.

— Фермеры-страусоводы ищут свою нишу или им денег больше девать некуда?

— Скорее всего, ищут свою нишу, какой-то эксклюзив, чтобы люди приезжали и смотрели. Желательно их в туристический маршрут включать.

«По предприятиям яично-мясного направления селекция ведется. В частности, отечественные предприятия поставляют нам в республику яичную птицу из Екатеринбурга, Можайска» Фото: «БИЗНЕС Online»

«СЕЛЕКЦИЯ — ЭТО ДОРОГОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ»

— «Почему инкубационное яйцо мы завозим из-за рубежа (кроссы бройлеров и кур-несушек) и до сих пор не имеем своих высокопродуктивных пород птицы? Ведется ли вообще селекционная работа в данном направлении?» (Елена Александровна Михайлова)

— Определенную работу проводим. По предприятиям яично-мясного направления селекция ведется. В частности, отечественные предприятия поставляют нам в республику яичную птицу из Екатеринбурга, Можайска.

— В Татарстане селекционных предприятий нет?

— Нет.

— А ставится ли задача их создания или нам их не надо?

— Ставится, в том числе по бройлерным направлениям. Даже хотели определенную работу провести в агрохолдинге «Залесный», но пока отложили на более дальнюю перспективу.

— Есть же у нас крупные игроки на этом рынке — «Ак Барс Холдинг», «Агросила» Фардиева…

— «Агросила» данную тему тоже изучает, но это дорогая работа. Вопрос мы подняли на федеральном уровне, считая, что должна заработать программа господдержки. Селекция — это дорогое удовольствие, поэтому должны быть субсидии.

— Сколько денег требуется на один инкубатор?

— В пределах 80 миллионов рублей на небольшое предприятие, на более крупное — под миллиард.

— Основные деньги идут на оборудование?

— На оборудование и специалистов. Это же новое производство.

— В Бугульме Ильшат Тукаев построил птицекомплекс «Племрепродукт». По какой причине они решили свернуть производство?

— Не смогли его до конца запустить. И сбыт не нашелся, и продукцию не получилось закупить. Финансовые трудности…

— В каком состоянии сегодня предприятие?

— Идет процедура банкротства, ищут нового инвестора.

«В каждом районе должно быть пилотное хозяйство, где есть все виды цифровизации в животноводстве: система кормления, содержания, учета. Это серьезно облегчает работу, приводит к полной прозрачности» Фото: agro.tatarstan.ru

«ФЕРМЕР КУПИЛ РОБОТА И ОЧЕНЬ ДОВОЛЕН…»

— «Какие новые технологии применяются в сельском хозяйстве республики? Внедрение инноваций — это удел только больших холдингов или и фермеры активны в данном плане? Что делает министерство для распространения нового опыта и внедрения передовых технологий?» (Марат Ильдарович)

— Мы определили, что в каждом районе должно быть пилотное хозяйство, где есть все виды цифровизации в животноводстве: система кормления, содержания, учета. Это серьезно облегчает работу, приводит к полной прозрачности. На сегодня из 43 районов в 41 соответствующая работа ведется. Остальные два района пока не могут подобрать хозяйство, которое сегодня готово инвестировать.

Цифровизация — это облегчение работы руководителя, прозрачность всех процессов для владельца. Если корове ставят чип, по ее пульсу дается информация на компьютер, какие у нее проблемы со здоровьем.

— Кто у нас в передовиках цифрового производства? С кого пример нужно брать?

— Для меня большой пример — Рифат Мутигуллин из Мамадыша, владелец агрофирмы «РМ Агро». У него израильские технологии и консультанты, полный учет и прозрачность. Раньше ветврач полдня ходил по ферме и осматривал коров, а сегодня приходит в свой кабинет, включает компьютер и видит полную картину состояния здоровья всего поголовья. Или, к примеру, вся информация приходит сразу на телефон, и ветеринар идет заниматься конкретной головой. И фермеры сегодня не отстают — например, на Высокой Горе в семейной ферме Латыповых на ферме работает робот.

— И что делает робот? Доильные аппараты и так применяются…

— Корова заходит, а робот с помощью лазерных датчиков находит вымя — моет его, дезинфицирует, надевает доильный аппарат, выдаивает, и корова выходит. Один робот в среднем на 60 коров. Но он недешевый — стоит около 10 миллионов рублей. Фермер получил грант от министерства, купил робота и очень доволен.

В Сабах возвели новый производственно-молочный комбинат, сегодня там 16 роботов. Еще строят. Из работников у них только операторы, которые смотрят за роботами. В Бавлах у фермера проводили семинар. Отец фермерством занимался, сына подтянул к делу, и он сегодня строит второй коровник. У него полностью автоматизирована вся система работы: кормление, содержание, учет. После ввода данной программы экономия кормов составила 30 процентов.

— Откуда берут подобные технологии?

— Это зарубежные технологии, которые представлены в России и у нас, в республике. Лишь бы было желание. Сегодня в ветеринарной академии установили такое оборудование для обучения студентов.

«По текущему году господдержка составила более 15 миллиардов рублей, из них 4,5 миллиарда — федеральные средства, 10,8 миллиарда — республиканские. Господдержка оказывается по 55 направлениям» Фото: agro.tatarstan.ru

«В САБИНСКОМ И КУКМОРСКОМ РАЙОНАХ ВСЕ САМОЕ ПЕРЕДОВОЕ»

— Село вообще развернулось лицом к инновациям?

— Мы должны вести соответствующую работу, причем довольно быстро, потому что сегодня все идет довольно интенсивно. Нам необходимо переломить ситуацию, иначе в дальнейшем конкурировать будет тяжело.

— Кто передовик цифровизации сельского хозяйства в масштабах России?

— Мы вместе с представителями крупных агрохолдингов РТ ездили в хозяйство «Саратов-Трудовой». Это передовое предприятие. Были в Удмуртии на предприятии ООО «Мир» и пригласили их в Елабугу. Сегодня они строят там современный животноводческий комплекс. В принципе, у нас в Сабинском и Кукморском районах все самое передовое. Нам и ездить никуда не надо — у нас все есть в республике, от мала до велика.

— «Какие виды господдержки сельхозпроизводителей имеются в РТ, в каком объеме? Кто и как определяет, кому помочь, а кому отказать?» (Мусин)

— По текущему году господдержка составила более 15 миллиардов рублей, из них 4,5 миллиарда — федеральные средства, 10,8 миллиарда — республиканские. Господдержка оказывается по 55 направлениям: на приобретение поголовья скота и птиц, на строительство ферм и сенажных траншей, на мелиорацию, возмещение затрат на технику, по семеноводству, по удобрению, на льготное топливо. В этом году «Татнефть» выделила порядка 140 тысяч тонн топлива по цене за литр почти на 4,5–5 рублей дешевле. 

— «Будет ли сокращена господдержка из-за дефицита бюджета?» (Ильгизар Зарипов)

— Пока идет разговор, что небольшое снижение будет, но мы надеемся, что 10,8 миллиарда рублей из республиканского бюджета и 4,5 миллиарда рублей из федерального сохранятся. По итогам года станет видно.

— Сельское хозяйство в республике всегда было в приоритете.

— Без государственной поддержки нам не обойтись.

— 15 миллиардов господдержки достаточно?

— Нам всегда хочется больше! Новые проекты вводятся каждый год, строятся фермы и элеваторы. Темп развития сельского хозяйства зависит от объемов поддержки государства.

— В коня ли корм? Государство столько инвестирует, а что на выходе получает?

— Есть направления, которые мы со следующего года решили убрать из программы господдержки, например капитальный ремонт небольших ферм и сенажных траншей. Решили сосредоточить поддержку на новом строительстве. В этом году введено 16 новых ферм на 6,4 тысячи голов в целом. В 2020–2021-х строятся комплексы на 16 тысяч голов. Общее поголовье КРС в республике — под миллион. Новое строительство комплексов, приобретение поголовья и оборудования, возведение подъездных дорог и коммуникаций — все это имеет господдержку.

— Это притом что Татарстан по объемам молока и так первый в России?

— Много не значит избыточно. Мы сегодня производим 3,6 тысячи тонн молока в день, а наши заводы способны переработать порядка 5 тысяч тонн. Кроме того, это в ПФО молоко есть, а в других округах его мало производят, поэтому и дефицит большой, и цена высокая.

— Летом у фермеров были проблемы с получением господдержки на стартапы. Вопрос решился?

—  Все, кто набрал нужное количество баллов, поддержку получили. А те, кто баллы не набрал, на следующий год могут подать новую заявку.

— «Какое направление, на ваш взгляд, наиболее перспективно для малого бизнеса на селе — птицеводство, КРС, переработка, зерновые, теплицы, плодоовощные культуры? С кем можно проконсультироваться по оформлению документов на гранты? Может, обучение какое-то есть для новичков, начинающих фермеров?» (Марат)

— У кого к чему душа лежит, какие есть возможности. К тому же, чтобы заниматься сельским хозяйством, нужна земля. У нас действует ГБУ «Центр компетенций», у которого есть большое количество проектов, можно к ним обратиться, посоветоваться по телефону 292-07-59. Также мы систематически проводим обучение и консультации на базе ТИПКА (Татарский институт переподготовки кадров агробизнеса — прим. ред.).

— «В 2020 году приобрели каток ЗКК-6 и плуг ПСКУ-5, надеясь получить субсидию, но документы не принимают, и непонятно, когда будут принимать. Когда и как начнет работать программа?» (Зуфар)

— Документы начнем принимать в первом квартале 2021 года, когда появится источник финансирования. Обычно заявок бывает больше, чем выделенных денежных средств. Техники было приобретено на 5 миллиардов рублей, но только 40 процентов заявителей получили компенсацию. Мы согласовали программу на два года, начиная с 2021-го, изменив соотношение — не 40 на 60, а 30 на 70, чтобы максимально охватить всех. На 2021-й на эти цели запланировано 1,7 миллиарда рублей.

«Не могу согласиться, что сегодня в селах ничего нет. Хотя проблемы есть, люди уезжают из сельской местности в поисках работы. Поэтому мы стараемся поддерживать фермеров» Фото: agro.tatarstan.ru

«ПООЩРЯЕМ ТЕХ СЕЛЯН, КТО ДЕРЖИТ СКОТИНУ, ВОЗДЕЛЫВАЕТ СВОЙ ОГОРОД»

— Существование села, сельская инфраструктура — это забота минсельхоза? Или подобным муниципалитеты должны заниматься?

— Это забота и министерства сельского хозяйства тоже.

— Тогда вопрос вам: «Благополучно жили в селах люди в период существования колхозов и совхозов, практически во всех селах работала вся инфраструктура: детские сады, школы, административные здания, животноводческие фермы, механические мастерские (зерносклады, токарный цех, пилорамы, столовая и так далее). Каждый трудоспособный человек работал в родной деревне. А теперь их расформировали, и вся инфраструктура разрушилась. В деревнях нет школ, детсадов и прочего. Самое главное, нет рождаемости, а смертность растет. Обидно, однако… Землю и всю инфраструктуру передали „Вамину“ или „Красному Востоку“. Кто в этом виноват, ваша оценка?» (С уважением, пенсионер Рамиль)

— Не могу согласиться, что сегодня в селах ничего нет. Хотя проблемы имеются, люди уезжают из сельской местности в поисках работы. Поэтому мы стараемся поддерживать фермеров, поскольку это 2–3 рабочих места, через минэкономики идет поддержка самозанятых. Поощряем тех селян, кто держит скотину, возделывает свой огород. А основное количество рабочих мест сосредоточено в районных центрах и ближе к большим городам.

Что касается социальной инфраструктуры на селе, то есть федеральные и республиканские программы развития сельских территорий: строительство новых школ, детских садов, ФАПов, спортивных площадок, ремонт зданий, дорог и инженерных коммуникаций.

— «Как реализуется у нас программа „сельская ипотека“? Много ли желающих? Где предоставляется земля под жилье?» (Ислам)

— Сегодня по данной программе в республике подано 7,5 тысячи заявок на 17 миллиардов рублей, из них выдано 3 миллиарда рублей на 1,4 тысячи заявителей.

— А есть земля там, где люди хотят строиться, например в родной деревне?

— Сегодня перечень определен и утвержден — можно строить практически во всех населенных пунктах республики, кроме больших городов.

— «Как вы относитесь к тому, что в Татарстане стали появляться в последние два десятилетия экопоселения? Сколько их всего в РТ? Считаете ли вы, что надо принять специальный закон (можно на региональном уровне) об экопоселениях?» (Владимир Мегрэ)

— Насколько я понимаю, экопоселения создаются для туризма и людей, которые хотят пожить на природе.

— В экопоселениях люди живут постоянно, но по своим правилам: экологическое производство экологически чистых продуктов питания…

— Честно говоря, я не знаю о таких у нас в республике. Но что касается экологически чистых продуктов питания, то у нас ряд предприятий занимается данным направлением: в Балтасях — ООО имени Тимирязева, в Мамадыше — агрохолдинг «Андрюшкино», в Лаишево — «Агро», в Бугульме — молокозавод.

— В России есть вообще стандарты производства экологически чистой продукции?

— В январе 2020 года вышел закон «Об органической продукции». В Татарстане аккредитован орган по сертификации органической продукции — РСМЦ «Тест Татарстан». На следующий год мы заложили 10 миллионов рублей для господдержки предприятий, которые занимаются производством органической продукции.

— Как считаете, это перспективное направление?

— Оно тяжело начинается, но обязательно будет перспективным, потому что все больше и больше людей задумываются о качестве питания и выбирают органическую продукцию. Сегодня в Чувашии есть предприятие, которое перерабатывает только органическую продукцию и обеспечивает желающих по всей России. Конечно, урожаи там небольшие, потому что без удобрения, к тому же продукция дорогая. Мы определим коэффициент и будем возмещать разницу в цене, чтобы поддержать данное направление.

«Вся производимая сегодня продукция реализуется, причем по довольно неплохим ценам. Задача — научиться всю эту продукцию максимально перерабатывать. Хочется по переработке зерна иметь крупный завод — ищем инвестора. То же самое по переработке овощей, картофеля» Фото: «БИЗНЕС Online»

КТО ЭФФЕКТИВНЕЕ — АГРОХОЛДИНГИ ИЛИ ФЕРМЕРЫ?

— Какое производство более эффективно — агрохолдинги или фермеры? Что показала практика?   

— Я даже делить не стал бы, кто эффективнее. От руководителя зависит, как у него хозяйство будет идти. Сегодня и небольшие фермерские хозяйства очень серьезно развиваются, стараются в объемах увеличиваться.

— На кого упор делает министерство?

— Мы поддерживаем и тех и других, на все виды хозяйствования есть программы господдержки.

— Агрохолдинги — это сугубо производство товарной продукции, а фермерство — еще и возрождение села. Вы подобное учитываете?

— Я же говорю: мы поддерживаем всех. Если есть возможность приобрести землю, — пожалуйста, двумя руками поддержим!

— А свободной земли много?

— Можно сказать, что в республике свободной земли нет. Есть земля, которая не совсем эффективно используется, но она уже чья-то. Можно ее арендовать или купить, но с каждым годом будет сложнее и сложнее это сделать.

— Среди сельхозпроизводителей нет богачей, поэтому, наверное, нельзя сказать, что их производство эффективно?

— Нельзя сказать, что закупочная цена на все виды продукции соответствует затратам. Хорошо, хорошо, а потом вдруг цена упала… В этом году хорошие цены на продукцию растениеводства, и для недопущения резких скачков на цены совместно с минсельхозом России мы корректируем структуру посевных площадей, чтобы не было перепроизводства или дефицита.

— Дисбаланс между городом и селом все еще сохраняется, поэтому люди бегут оттуда?

— Да, сохраняется. Над этим нужно еще очень много работать. Ценовая политика непредсказуема. Вся производимая сегодня продукция реализуется, причем по довольно неплохим ценам. Задача — научиться всю эту продукцию максимально перерабатывать. Хочется по переработке зерна иметь крупный завод — ищем инвестора. То же самое по переработке овощей, картофеля. Молочных заводов у нас сегодня, наверное, достаточно, молоко перерабатывается. Ищем сегодня экспортные рынки сбыта. Чем больше потребность в нашей продукции, тем больше будем производить.

— По ряду показателей Агрызский район отстает в сельхозпроизводстве. Что планируете делать?

— Процентов 60 сельхозземель возделывает там агрохолдинг «Ак Барс». Сегодня часть земли с объектами он передает местным и зашедшим в район фермерам. Агрохолдинг решил инвестировать в модернизацию своих объектов и обновление поголовья. Мы считаем, что в ближайшие год-два Агрыз должен оживиться. Данный вопрос на контроле держим, я и мои замы выезжаем в район.

«Все вопросы, с которыми мы обращаемся к президенту РТ Рустаму Минниханову, поддерживаются на 100 процентов. Он всегда интересуется, звонит — по общей информации или по каким-то определенным вопросам» Фото: «БИЗНЕС Online»

«МИНИСТЕРСКОЕ КРЕСЛО ОЧЕНЬ БОЛЬШОЕ И ОТВЕТСТВЕННОЕ»

— Вы уже адаптировались в должности министра сельского хозяйства и продовольствия РТ? Как чувствуете, машина управляема?

— Министерское кресло очень большое и ответственное. Год ушел на ознакомление с территориями республики, их проблемами. Да еще не со всей республикой глубоко ознакомился! Но команда уже сформировалась, и понимание, в каком направлении движемся, у нас тоже есть. Но проблемы и планы за секунды не решаются, на все нужно время. Я считаю, у нас есть полное понимание, где мы, что мы и куда мы идем.

— Какие глобальные долгосрочные задачи ваша команда ставит перед собой?

—  В каждом направлении свои задачи. В растениеводстве ведем работу по системе земледелия, по отношению людей к земле, по качеству выращиваемой продукции — как ее нужно производить, каким оборудованием, с какими семенами, каким подходом. Считаем, у нас в растениеводстве еще большие резервы — по зерновым и масличным, над чем работу мы и ведем. Есть полное взаимопонимание с районами, постоянно проводим выезды, семинары, обучение. Ведем работу и по многолетним травам.

В животноводстве задача — увеличение объемов молока и продуктивности коров. Сегодня по продуктивности мы находимся где-то в серединке по России. За этот год идем с плюсом 1,8 литра на одну голову. Здесь задачи — система кормления и содержания, выбраковка и обновление поголовья. Сегодня у нас есть снижение поголовья, но это была целенаправленная работа с крупными хозяйствами, чтобы провели выбраковку коров, которые уже практически не дают молока. И со всеми есть соглашение, что будет закупаться новое поголовье, более продуктивное. Поголовье на 7 тысяч коров меньше, а рост надоев молока — 6 процентов, продуктивность — плюс 2 литра. С внедрением цифровизации мы видим резерв развития в этих направлениях. Еще одно направление — кормовые центры. Ну и основная задача — переработка сельхозпродукции.

— Какие новые проекты планируются?

— Сегодня мы ведем порядка 15 проектов, все они на разной стадии организации и реализации. В основном это проекты по переработке сельхозпродукции. Но я пока не могу рассказать о том, что еще не реализовано.

— Экс-министр Марат Ахметов интересуется сельским хозяйством, звонит?

— Марат Готович всегда будет переживать за сельские проблемы, сельские территории.

— Активно не вмешивается в работу?

— Нет, он вообще не вмешивается в нашу работу. Но, когда мы задаем какие-то вопросы, всегда реагирует положительно.

— Насколько для президента РТ приоритетно сегодня сельское хозяйство?

— Все вопросы, с которыми мы обращаемся к президенту РТ Рустаму Минниханову, поддерживаются на 100 процентов. По субботам докладываем о текущей ситуации. Руководитель республики всегда интересуется, звонит — по общей информации или каким-то определенным вопросам. Он постоянно контролирует и сопровождает новые проекты. Ежегодно сельское хозяйство получает господдержку — и финансами, и топливом. Какие-то вопросы надо с Москвой решать — мы Рустама Нургалиевича просим, и он всегда обращается к тем или иным министерствам. Считаю, со стороны президента и правительства республики есть полная поддержка сельского хозяйства.

— А на федеральном уровне?

— С федеральным минсельхозом взаимоотношения выстроены, работать с ним комфортно. Вопросы решаем по телефону, при необходимости выезжаем в Москву. Минсельхоз РФ тоже заточен на результат.

— Марат Азатович, спасибо за продуктивный разговор. Успехов вам и всем труженикам села в вашем лице!