«В России матерятся по любому поводу. Это меня удивляет»: кто в «Рубине» отвечает за физподготовку

Хавьер Нойя Сальсес: «Думаю, что по функциональной подготовке „Атлетико“ — одна из лучших команд в Европе. Мне было интересно посмотреть, как они занимаются. До сих пор считаю, что работа, которую они проводят, очень качественная и интересная» Фото: rubin-kazan.ru

«Было интересно, почему мою травму тяжело лечить. Поэтому пошел в этом направлении»

— Хави, вы занимались футболом, но на профессиональном уровне не заиграли. Почему?

— Я занимался футболом так же, как все в Испании. Там играют почти все парни. Выступал на уровне школьной команды. Но, когда мне было 13–14 лет, появились первые проблемы: колено постоянно болело и опухало. Например, я мог заниматься неделю, а потом пропускал месяц, пока его раскачивал. Постоянно начал существовать в таком цикле: неделю играю, месяц пропускаю. И тогда я вместе с папой принял решение отказаться от футбола, потому что это будет только хуже для здоровья. Наступило время заниматься другим видом спорта — я стал плавать. Понимаете, мне даже бегать было некомфортно, потому что постоянно беспокоила нога.

Проблема заключалась еще в том, что я влюбился в футбол. Уделял ему большое внимание, смотрел много игр. Но заиграть не получилось, и, наверное, моя карьера смогла так сложиться именно из-за страсти к данному виду спорта. Мне стало очень интересно, почему такие травмы, как моя, сложно лечить. Из-за этого я решил учиться, чтобы попасть в футбол, но только с другого направления — как тренер, реабилитолог или физиотерапевт.

— А что за команды, за которые вы играли в детстве?

— Это не являлось академией профессионального клуба. В школе, где я учился, имелась своя команда. Играли просто лучшие из школы, команда собиралась из учеников. Она была, конечно, сильной, но не могу сказать, что лучшей в регионе или близкой к уровню профессиональной.

— Начинали работу вы тоже не в самых больших командах. Как стартовал ваш карьерный путь?

— Я начал работать в академии «Хетафе» с самым старшим возрастом. То есть мои игроки были 17–18 лет. Отработал там два года. На второй сезон меня стали привлекать к основе, просто в качестве практики. Я участвовал в тренировках первой команды, но по большей части сам учился от их тренера по физподготовке. Ходил, смотрел, интересовался, чтобы прогрессировать как специалист. Потом я наладил с тренерским штабом хорошую связь. В тот момент «Хетафе» тренировал Микаэль Лаудруп, который потом работал в «Спартаке». Когда этот штаб переехал в Москву, то и мне предложили поработать с ними.

У меня было еще две команды — «Мостолес», выступавший в Сегунде Б, и «Толедо». В каждой из них я работал по два года.

— В них вы уже были главным тренером по физподготовке?

— Да-да, главным и единственным (смеется). На таком уровне работает один, максимум два человека.

— В 2009 году вы со штабом Лаудрупа поехали в «Спартак». Как вообще решились на такую кардинальную смену места?

— Я поддерживал контакт с Оскаром — тренером по физподготовке главной команды «Спартака». Тогда еще не было «Спартака-2», мне предложили работать с молодежкой. Помимо этого, надо было помогать Оскару, поддерживать связь и сотрудничать с первой командой. Кстати, в тот сезон мы стали чемпионами в молодежном первенстве.

Во второй сезон я уже работал вместе с Оскаром в основной команде как второй тренер по физподготовке. Вместо Лаудрупа команду возглавил Валерий Карпин. В его первый год работы тренером у него не имелось своего штаба, поэтому Оскар и я остались. Карпин хорошо знает испанский, поэтому, видимо, ему было комфортно со штабом испаноговорящих людей.

Так получилось, что с 2009 по 2018-й я без перерывов работал в «Спартаке» — 8,5 года.

— Несколько лет назад вы ездили на стажировку в «Атлетико». Как вы туда попали?

— Для начала необходимо знать кого-то в клубе, чтобы тебя пропустили, потому что очень много команд в Европе закрывает все свои тренировки и не пускает людей, чтобы просто посмотреть. У меня там было два тренера по физподготовке, с которыми я познакомился, еще когда учился с ними в университете. У них и спросил о возможности приехать.

Думаю, что по функциональной подготовке «Атлетико» — одна из лучших команд в Европе. Мне было интересно посмотреть, как они занимаются. До сих пор считаю, что работа, которую они проводят, очень качественная и интересная.

Каждый год в отпуске я стараюсь куда-то поехать и посмотреть на то, как работают другие тренеры. Один раз был «Атлетико» из Мадрида, в другой — «Атлетик» из Бильбао. Ежесезонно стараюсь тратить на это хотя бы 2–3 недели. Смотрю на сильных специалистов, чтобы сам мог прогрессировать как тренер. Из каждой такой поездки удается что-то почерпнуть для себя.

— Вы целенаправленно учились на тренера по физподготовке?

— В России нет такого направления. Наверное, максимально близко то, что называется у вас «Физкультура». На это направление поступают не только тренеры по физподготовке, но и преподаватели по физкультуре, которые обучают детей в школе или институте. Также учатся менеджеры, которые впоследствии получают возможность открывать фитнес-центры. Для этого тоже нужно образование.

Изначально направление моей учебы называлось «Спорт», потом было разделение на академический и профессиональный спорт. Затем внутри профессионального имелось ответвление, в котором нужно выбрать разные виды спорта. Я выбрал футбол.

«Изначально направление моей учебы называлось „Спорт“, потом было разделение на академический и профессиональный спорт. Затем внутри профессионального имелось ответвление, в котором нужно выбрать разные виды спорта. Я выбрал футбол» Фото: rubin-kazan.ru

— Что вообще там изучалось?

— В первый год физиология, анатомия, биомеханика, история спорта, психология — это база. Потом уже, на 2–3-й год, начинается учеба больше по направлению. Спортивная физиология, анатомия спортсменов. Все это изучается гораздо более углубленно. На четвертом курсе тебе преподают предметы, которые разделены для обучающихся на коллективные или индивидуальные виды спорта. Только на пятом, последнем году обучения, направляют уже конкретно на футбол.

— В России говорят, что любой преподаватель по физкультуре из Испании может работать у нас тренером по физподготовке. Насколько это близко к правде?

— Я не согласен. Уровень знаний приличный, но, когда ты учишься в университете, это одно, а когда работаешь, совершенно другое. Необходимы практика и опыт.

Сам иногда вспоминаю времена, когда только начал тренировать. Сейчас, когда сравниваю с тем, что делал в начале карьеры в «Хетафе», мне кажется, что это все совсем неправильно (смеется). Тогда у меня не было практики и я только набирал опыт реальной работы. Первые 1–1,5 года просто пробовал разные методики, но затем все это во мне развивалось.

Думаю, что в момент окончания университета ты все-таки не готов быть тренером по физподготовке на высоком уровне. Например, для команды российской Премьер-лиги рано. Надо, наверное, начинать, как я. Стартуешь с командой академии, потом набираешь опыт, пробуешь свою методику — и от этого можешь уже дальше двигаться.

— Реальная работа дала больше знаний, чем университет?

— Учеба в университете — это база. Благодаря данным знаниям ты начинаешь понимать, что происходит внутри организма, получаешь теоретическое осмысление. Но потом начинается практика и очень часто бывает, что знания не подходят. В книге читаешь: надо так и так, но потом пытаешься применить на поле и это оказывается совершенно не так (смеется). Поэтому практический опыт от теоретических знаний я бы очень сильно разделил.

«Знаете, Бердыев такой тренер, с которым мне было интересно поработать. Я решил приехать и посмотреть изнутри, как у него все устроено. Как он думает, как размышляет о тактике — у него очень интересные требования» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Бердыев — грамотный тренер. Было интересно с ним работать»

— В «Рубин» вы пришли в 2018 году. Как происходил переход из «Спартака»?

— Я решил уходить из «Спартака», пока был в отпуске. У меня на тот момент имелась мысль остаться в Испании. Но потом Пепе, тренер по физподготовке «Рубина», кстати тоже испанец, решил уходить из клуба. Бердыев попросил его помочь найти нового тренера по физподготовке. Замену самому себе, по сути. Так он вышел на контакт со мной.

Знаете, Бердыев такой тренер, с которым мне было интересно поработать. Я решил приехать и посмотреть изнутри, как у него все устроено. Как он думает, как размышляет о тактике — у него очень интересные требования. Его команды всегда организованы, и это говорит о том, что Бердыев — грамотный тренер. В общем, я решил приехать и начал работать.

— Не тяжело было работать с ним? Он ведь очень требовательный.

— Да, весьма требовательный, но изначально это он применяет к самому себе. Я помню, что, когда бы я ни приезжал на базу, тренер всегда находился там. Постоянно сидел у себя в кабинете, в любое время можно было подойти.

Бердыев очень старательный человек и любит, когда все идеально. Он не позволяет допускать ошибок ни игрокам, ни тренерам, ни себе в первую очередь. С самого начала мне с ним было комфортно работать.

— Еще он хороший психолог…

— Я заметил такой момент: Бердыев мог кому-то очень сильно „напихать“ на поле, но после тренировки найти момент, чтобы подойти и обсудить. Как папа: ругает сильно, а потом подходит поговорить, объяснить, почему сделал так. У тренера очень сильный характер на поле, но потом за его пределами он всех успокаивает и дает понять, что у него в команде должно быть так, что он авторитетный человек. Вместе с тем личным разговором он показывает: «Я близкий, я с тобой и делаю это для тебя».

— Бердыев еще будет тренировать? Он ведь уже в возрасте.

— Это так, но есть масса подобных примеров. Фергюсон как вариант. У Бердыева есть знания и, что самое важное, желание. Думаю, возраст в данной ситуации ни при чем. Если имеются желание и хороший вариант, то продолжит тренировать. Я буду рад вновь увидеть его на футбольных полях, надеюсь, что так и случится. Думаю, Бердыев захочет работать.

— Теперь вы состоите в штабе Леонида Слуцкого. Внутри коллектива ощущается, что он большая фигура для российского футбола?

— Не могу сказать так, я вижу его простым человеком. Может быть, в первый день ты это чувствуешь, потому что знаешь, что он знаменит. Но потом начинаешь общаться с ним, понимаешь, что он простой и близкий.

— В «Рубине» на сборах ощущается весьма приятная атмосфера. Наверное, лучшая за время вашей работы?

— У нас очень хороший коллектив. У атмосферы есть два фактора, и первый — отношение тренера. Он хочет создать климат внутри, чтобы мы были одной командой. Второй фактор — ребята, игроки. У нас они очень общительные, простые и довольные. Получилось так, что и тренер работает над атмосферой, и ребята, которые попали в команду, к этому предрасположены.

— Если говорить сугубо о футбольных качествах, можно ли сказать, что нынешняя команда — самая сильная за время вашей работы в «Рубине»?

— В первый год, когда я только приехал, была совершенно другая команда.

«У меня был один футболист, который приехал в „Спартак“. Он очень известный это Фернандо. У него на старте было лишних 12–13 килограммов. Потом за пять месяцев он сбросил 8–9. У него всегда было 1-2 килограмма лишних, но мы более или менее справились» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Да, тогда было много молодых игроков.

— Наоборот, команда довольно взрослая: Навас, Гранат, Кудряшов, Бухаров — очень опытные футболисты. Считаю, что она тоже являлась сильной. Потом имел место период, который можно назвать переходным. Наверное, тогда уровень был не таким, как сейчас. 

Сегодня у нас совсем другая команда, молодая. Ребята очень быстрые, амбициозные, голодные. Наш набор игроков точно можно назвать очень хорошим. Они еще молоды, и если удастся удерживать этот состав, то через 2–3 года «Рубин» будет еще сильнее, чем в настоящее время. 

— Тренеру по физподготовке легче работать со взрослой командой или с молодым составом?

— Это две абсолютно разные работы. Когда соприкасаешься со взрослыми игроками, пытаешься как можно больше общаться с ними, узнаешь, какие у них есть проблемы, какие вещи для них делать хорошо, а какие не очень. Так и вырабатываешь индивидуальную программу. Основная задача одна — чтобы они не пропускали игры. Например, ранее Цезарь Навас играл в 38 лет. От нас требовалось только то, чтобы он выходил на поле. Мы были очень аккуратны в недельный цикл, чтобы не перенагружать. Давали Цезарю только то, что ему комфортно и позволяет здоровье. Берегли его.

Молодые — наоборот. Они не имеют опыта, не знают, что для них хорошо, а что плохо. Нам надо показать пример, как они могут заниматься. И я говорю не только о тренировках на поле. Речь про занятия в зале, режиме питания и сна, поведении на поле. Работать с ними означает больше развивать. Наверное, в целом с молодыми игроками выкладываться приходится больше.

— По-вашему, кто самые сильные игроки «Рубина»? Деспот и Абильдгор?

— В плане силы, наверное, Оливер наиболее мощный. Но есть разные показатели. Самый анаэробный Шатов. Но если брать скорость — он один из наиболее медленных игроков. Я бы отметил, что у нас очень быстрая команда. Много скоростных футболистов. Самый быстрый, кстати, Самошников. Макаров, Хвича, Уремович тоже. Карл Старфельт скоростной, но на длинные дистанции. Но, если говорить именно о силе, то да, тут я бы выделил Оли и Деспота.

— В сравнении с другими командами РПЛ игроки «Рубина» не самые накачанные. Мне кажется, или это реально так?

— Да. У нас есть и много маленьких игроков, Ин Бом, Самошников, Зуев — они худые и маленькие. Но это вообще ничего не значит, подобное не показатель. Когда я был в «Спартаке», мы играли против «Барселоны». Там все игроки маленькие, и мы никуда не успевали. Чави, Иньеста, Дани Алвес, Вилья и Месси — они нас просто возили.

— Окей, а могут эти футболисты значительно поменяться? Например, Хвича в какой-то момент раскачается и будет, как Адама Траоре.

— Он может в такого превратиться, но это точно не пойдет ему на пользу. Хвича должен быть легким. Но если станет, как Адама, то уйдет подвижность, что только помешает его футболу. Да, плечевой пояс худой, но если смотреть на нижнюю часть тела, то уже нельзя сказать, что он худой. У него нормальные банки (смеется).

— Для тренера по физподготовке большая боль — лишний вес игроков после отпуска. Слышал, например, как Кверквелия привез после коронавируса чуть не с десяток лишних кило. А какие у вас были истории?

— У меня был один футболист, который приехал в «Спартак». Он очень известный, это Фернандо. У него на старте было лишних 12–13 килограммов.

— То есть он был прямо толстый?

— Да. Мы были на сборах, я тренировал команду, и мне написали: «Фернандо приехал, ждет тебя на поле, нужно с ним заниматься индивидуально». Пошел я, значит, на поле. Не знал его и шел один. Вижу, на трибуне сидит человек, одетый в обычную уличную одежду. Думаю: наверное, это какой-то его друг, потому что мужчина совсем толстый. Я вообще не мог подумать, что передо мной футболист. Он сидел там, и я подошел: «Извините, вы не знаете, где Фернандо?». Думал еще, может, это его отец или агент. А он мне говорит: «Не-не, я Фернандо» (смеется). А потом за пять месяцев он сбросил 8–9 килограммов. У него всегда было 1–2 килограмма, но мы более или менее справились.

— Насколько вообще лишний вес вреден для футбола? Ведь 1–2 кило — звучит не очень критично.

— Один лишний килограмм на рывке в 10 метров заставляет терять одну десятую секунды. Кажется, что это мало, но если бежать уже не 10, а 50? Иногда идет передача, и ты не дотягиваешься до мяча на каких-то 10 сантиметров. Вот данный отрезок и есть тот самый лишний килограмм. Ну а если лишнего веса 2–3 килограмма или больше, то увеличивается время и расстояние.

— Насколько высоко сумеет забраться нынешний «Рубин»? Есть потенциал с данным составом побороться в будущем за чемпионство?

— Надо смотреть, как и кто развивается. Я вижу, что набор игроков команды походит для борьбы за зону еврокубков. В этом даже не сомневаюсь. Прямо сейчас нам иногда не хватает очков из-за того, что игроки неопытные. Есть глупые потери очков и потом их нам может и не достать, чтобы попасть на четвертое, например, место.

В будущем, если мы продолжим правильно работать, а клуб — развиваться, как он делал это в последние годы, пока я здесь, то окажемся на правильном пути. Да, будет тяжело, но через год сможем побороться за место в еврокубках. Но зависит от состава: кто придет, кто уйдет. Если мы останемся на том же пути, что и сейчас, успех неизбежен.

— Вы в «Спартаке» побрились налысо после победы в чемпионате. Готовы к чему-то подобному, если «Рубин» выйдет в еврокубки?

— Если мы будем в Лиге чемпионов, то я обещаю!

— Серьезно?

— Конечно, да. Но не Лига Европы, а именно Лига чемпионов. Все серьезно. В «Спартаке» стать чемпионом тоже было задачей непростой. 16 лет ждали.

«Было великолепно. С Комбаровым и Глушаковым (на фото) я работал вместе не один сезон, 4–5 лет вместе. Вспоминали все веселое за этот период» Фото: «БИЗНЕС Online»

Чемпионский «Спартак» и его проблемы

— Кстати, о «Спартаке». В чем заключался секрет успеха той команды?

— У нас было всё: очень сильный набор игроков, тренер, которому доверяли футболисты, правильно выстроенный тренировочный процесс. Имелись и какие-то моменты в чемпионате, когда нам везло, потому что это футбол, такое тоже нужно. Все совпадало.

Сначала у меня было ощущение, да и не только у меня, у всех, чувство, что мы станем чемпионами, не знаю, откуда подобное. Прошло 3–4 тура, и мне уже так казалось. До этого момента я 6 лет работал в «Спартаке» и никогда не сталкивался с подобным ощущением. Просто играли первый месяц в чемпионате, и уже появилась уверенность.

Потом мы обсуждали это с футболистами, и оказалось, что у всех присутствовало такое чувство. Все были мотивированы, на подъеме. К зимнему перерыву нам было все ясно, потому что имелся отрыв в пять очков. Но мне это казалось изначально.

— Говоря про ту победу, многие отмечают вклад Аленичева, который начинал сезон. Насколько его работа была значительна?

— Очень. При нем мы выступали первый тур против «Крыльев» и выиграли то ли 4:1, то ли 4:0. После проигрыша в Лиге Европы его уволили. Но, сказать честно, в Еврокубке нам очень сильно не повезло. Мы играли на выезде, у нас имелась куча моментов, но мы их не завершили. Соперник сумел сравнять счет и свести игру к ничьей. Оттуда мы уезжали спокойно, потому что были уверены — дома выиграем. В Москве начали очень неплохо, но в итоге ничего не реализовали, соперник забил в конце единственный гол — и мы вылетели.

Мне кажется, что вклад Аленичев оставил большой. В его последнее трансферное окно, которое было летом, он угадал. Выбрали Фернандо и Зобнина, которые стали ключевыми игроками центра поля, являлись мозгом этой команды. Аленичев и Титов принимали решение пригласить данных игроков, но и когда ушли, Фернандо и Зобнин остались основными футболистами.

С Каррерой зимнее трансферное окно также получилось сильным: мы взяли Луиса Адриано, Джикия, Самедова — тоже угадали. Почти все игроки в те окна приходили в стартовый состав. Но могу сказать, что тогда, в перерыве зимой, мы уже были явным фаворитом. Даже без Адриано, Джикии и Самедова мы находились наверху. Зобнин и Фернандо — стопроцентные попадания Аленичева.

— Не так давно в Турции вы встречались с Глушаковым, Комбаровым и Зуевым, чемпионами того года. О чем разговаривали?

— Вспоминали то чемпионство, какие имели место хорошие моменты. Было великолепно. С Комбаровым и Глушаковым я работал вместе не один сезон, 4–5 лет вместе. Припоминали все веселое за этот период.

— Комбарову и Глушакову остается только вспоминать чемпионство. Вряд ли они нынешние сумеют выиграть что-то соответствующее.

— Сложно, наверное. Но это футбол, момент триумфа очень быстро проходит, как и карьера игрока. Такова жизнь.

— Тот чемпионский сезон можно назвать самым успешным в вашей работе?

— Думаю, да. Был большой успех. Но я могу сказать, что в позапрошлом году в «Рубине» у нас имелось мало игроков и мы заняли 11-е место. На сборах мы оказались вообще без футболистов — 7–8 из основного состава, все остальные — из дубля. В чемпионате мы играли достойно, конкурировали со всеми соперниками, даже с топовыми клубами. В 2017 году стали чемпионами, и это больше видно, но здесь мы такой скромный состав подняли на подобный результат, что сделать было еще сложнее.

— После чемпионского сезона следующий получился совсем неудачным. Почему?

— Внутри коллектива начались какие-то проблемы. Мы сами все испортили изнутри. Ведь набор исполнителей стал еще сильнее, чем в предыдущий год, был сыгранный тренерский штаб. Чемпионский сезон мы начинали так, что я с Массимо работал вместе только две недели. Пилипчука знал тоже всего месяц. То есть на следующий год мы уже друг друга отлично знали, была создана команда, которая понимала все тактические требования. Добавляли новых игроков хорошего качества. В итоге внутри коллектива имелось очень много конфликтов, и мы все испортили.

По всем качествам мы могли еще 1–2 года становиться первыми в России. Ведь сделали самое сложное — стали чемпионами в первый год, а дальше было бы проще.

— В сезоне 2017/18 года в команде началась какая-то жуткая эпидемия травм. Чем это можно объяснить?

— Была одна причина и все, кто там тогда работал, ее прекрасно знают. Но я не могу это рассказывать под запись. Изнутри все всё прекрасно поняли.

«Сейчас ощущаю Россию как свою родную страну, потому что у меня супруга русская, двое детей — они тоже русские. Я тут уже 11 лет, и иногда мне даже сложно вспомнить, как было в Испании» Фото: «БИЗНЕС Online»

Жизнь в России, быт и переизбыток мата

— Вы уже давно живете в России, насколько вам легко в бытовом плане? Язык-то вы довели до очень приличного уровня.

— Я сейчас ощущаю Россию как свою родную страну, потому что у меня жена русская, двое детей — они тоже русские. Я тут уже 11 лет, и иногда мне даже сложно вспомнить, как было в Испании.

— Когда закончите работать, останетесь в России?

— Нет, мы станем жить в Испании, потому что я и жена хотим, чтобы наши дети ходили в школу там. Просто для них так лучше из-за климатических условий. Мой город, Сантандер, довольно интересный и для детей так предпочтительнее в будущем.

Конечно, скучаю по дому. Тут я всем доволен, и мне нет смысла куда-то дергаться, но в будущем, если не буду работать, наверное, мы уедем обратно в Сантандер.

— Вы прекрасно владеете русским, но так ли хорошо на испанском говорит ваша жена? На каком языке вы общаетесь дома?

— Дома на русском. Я очень сильно старался выучить язык, с большим трудом мне удалось более или менее его выучить. Она изучала испанский 6 месяцев по два часа в день. А сейчас уже забыла его, потому что нет практики. Но за те полгода она так выучила испанский, как я говорю на русском сейчас. Я-то учу его каждый день 11 лет, что позволяет сделать очевидный вывод, что этот язык очень сложный.

Когда мы уедем в Испанию, ей будет несложно вспомнить свои знания. Да и вообще могу сказать, что за год иностранцы выучивают язык, испанский, видимо, очень простой.

— Ваша фраза перед переходом в «Спартак» в 2009 году: «Это новое приключение, поскольку я ни разу не бывал в России». Получается, приключение немного затянулось?

— Ну да (смеется). Моей идеей являлось просто приехать и попробовать, ведь контракт заключался только на год. Хотел испытать это приключение на себе. Я до того момента никогда не жил за границей. Это было очень интересно и потому, что позвал большой клуб.

Мне сделали предложение, я даже не раздумывал, сразу согласился.

— Вы в России еще удивляетесь каким-то бытовым вещам или ко всему уже привыкли?

— Я удивляюсь до сих пор тому, как здесь говорят матом, слишком часто употребляют. В Испании матерятся тогда, когда действительно что-то происходит. А здесь могут материться по любому поводу, когда ничего не происходит, все абсолютно нормально, но человек общается матом. Это меня удивляет.

— А с точки зрения климата насколько привыкли? Или к морозам нельзя привыкнуть?

— У нас облегчается жизнь тем фактом, что мы постоянно улетаем на сборы. По сути, самые сложные два месяца мы пропускаем, проводим в тепле. А еще один зимний месяц пропадает из-за отпуска. Когда меня приглашали, думал, что будет намного тяжелее. Оказалось, что мерзнуть приходится только 3–4 недели в ноябре и в начале марта, а все остальное — норма.