Александр Кынев: «Перебор с арестами губернаторов крайне опасен»

Александр Кынев: «Я думаю, кейс Белозерцева – Шпигеля —двойного назначения. Арест губернатора в ходе фактически уже идущей избирательной кампании не бывает случайным. Все прекрасно понимают, что такого уровня акции согласуются» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Кейс Белозерцева – Шпигеля — двойного назначения»

— Неожиданный арест губернатора Пензенской области взорвал новостную повестку. Ивана Белозерцева задержали одновременно с его взяткодателем — экс-сенатором, фармацевтическим магнатом Борисом Шпигелем. Некоторые эксперты считают, что главная мишень — именно руководитель «Биотока», а губернатор — разменная монета. А вы как рассматриваете кейс Белозерцева – Шпигеля?

— Я думаю, данный кейс — двойного назначения. Арест губернатора в ходе фактически уже идущей избирательной кампании не бывает случайным. Все прекрасно понимают, что такого уровня акции согласуются. Задержание и арест губернатора — это событие, которое не происходит каждый день. Тем более у нас такого не случалось с прошлого лета, когда был арестован Фургал (Сергей Фургал — экс-губернатор Хабаровского края — прим. ред.). Делать вид, что Белозерцев ни при чем, неверно. Он, конечно, тоже «при чем». Я думаю, что здесь совпали несколько факторов. С одной стороны, появилась необходимость в очередном громком деле, потому что власти нужно переключить информационную повестку с одних скандалов на другие. А лучший способ отвлечь внимание от одного скандала — другой скандал. Это закономерность. Поэтому антикоррупционные дела были прогнозируемыми, ожидалось, что что-то такое произойдет. Я сам говорил, что давно не было арестов губернаторов и обязательно должны быть новые. А поскольку здесь возникла дополнительная тема вокруг фармацевтического рынка и Шпигеля, то Белозерцев оказался очень удобным кандидатом.

Причем сам Белозерцев — такой средний губернатор. Ничего особо плохого про него сказать нельзя, даже наоборот, на фоне своего предшественника [Василия] Бочкарева он выглядел более просвещенным. При Бочкареве в Пензе было все совсем жестко, а Белозерцев стал таким образцово-показательным губернатором в рамках володинского КОЛа (конкурентность, открытость, легитимность). При Бочкареве в областном Заксобрании было всего две фракции — 34 единоросса и коммунисты в числе двух штук, — а при Белозерцеве их стало уже четыре. И ЛДПР появилась, и «Справедливая Россия». При Белозерцеве все соблюдалось по эталонам: на выборах всех зарегистрировали, отказов по спискам не было. То есть Пензенская область превратилась в эталонный образцово-показательный регион володинских выборов.

Если посмотреть на политику, команду новый губернатор поменял. Поскольку Белозерцев бывший спикер городской Думы, то все ключевые посты в областной администрации заняли люди, которые имели опыт руководства городом Пензы, либо бывшие депутаты городской Думы, либо экс-заместители главы города. То есть те, кого Белозерцев знал по городу, те с ним в областную администрацию и перешли.

Есть еще один говорящий факт о Белозерцеве. Когда было возбуждено уголовное дело в отношении его заместителя, [Валерия] Савина, то он его не сдал и за него боролся. Фабула была вполне скандальной. История касалась получения какого-то земельного участка, подробностей не помню, но речь шла не о каких-то миллиардах или миллионах, а о неправильном месте забора и о том, что кто-то не тот подписал бумаги. Тем не менее чиновник был отстранен от должности. Но как только дело развалилось, и Савин был оправдан, Белозерцев тут же вернул его в администрацию. Подобное происходит крайне редко. Когда с кем-то что-то случается, сразу нет ни друзей, ни товарищей. Здесь история другая, и это тоже показательный случай стиля руководства Белозерцева.   

— Но почему взяли именно Белозерцева, если он был не самой очевидной кандидатурой для очередной антикоррупционной зачистки?..

— Очевидности сейчас вообще нет. Почти всех губернаторов поменяли. Львиная доля руководителей регионов новые. Две трети — первосрочники. Губернаторов, которые сидят больше одно срока, совсем немного. Тут уж выбирали из того, что есть.

— Но сейчас пишут, что Шпигель, который за контракты на 700 миллионов в Пензенской области откатил 31 миллионов рублей, по такой же схеме работал с половиной регионов. А с 2017 года он заключил госконтрактов на 50 миллиардов рублей.

— Дело не только в Шпигеле. По такой схеме в России построены взаимоотношения власти и бизнеса в принципе. В регионах есть крупные бизнесмены, которые всегда финансируют проекты администрации. Все на этом держится — и выборные кампании губернаторов, и кампании «Единой России». Из их поступлений идет черный нал на финансирование всех кампаний, на взятки, которые поступают в том числе и в Москву. Ну зачем губернатору в огромном количестве кеш? Кеш держат либо на взятки, либо это электоральная касса под избирательную кампанию.

— Тем более, если речь идет не только о Шпигеле и не только о Пензенской области, могли ведь арестовать не Белозерцева, а кого-то другого.

— Поскольку не мы с вами принимаем решение, то не можем сказать, почему арестовали того или иного персонажа. Можно только констатировать, что в данном случае дело Белозерцева совпало с борьбой на фармацевтическом рынке. Сегодня, в период коронавирусной эпидемии, это одна из наиболее доходных сфер бизнеса. Нефтяной рынок поделен давно. А сейчас как раз взялись за фармацевтический рынок. Вместо Белозерцева могли задержать и какого-нибудь другого губернатора. Но сложилось так, как сложилось.

— Сейчас говорят, что Шпигель может стать своеобразным крючком, за который потянут и других губернаторов. Например, в обмен на домашний арест, учитывая, что у него слабое здоровье, Шпигель может сдать кого-то еще. Или силовикам это не особо нужно — и без того достаточно папочек с компроматом?

— Перебор с арестами губернаторов крайне опасен. Даже тот набор уголовных дел, который есть, очень сильно дестабилизирует управление. Сегодня губернаторам логичнее вообще ничего не делать. Переусердствовав, силовики в состоянии парализовать всю исполнительную вертикаль. Мы сейчас говорим про интересы власти. В регионах, где были громкие уголовные дела, система управления, в том числе выборами, фактически парализована. Посмотрите на Коми, на Сахалинскую область, на Марий Эл после Маркелова. Эти регионы после смены губернаторов начинают резко показывать более нормальные результаты, потому что никто не хочет пускаться во все тяжкие, понимая, что их никто защищать не будет. Для общества хорошо, когда чиновники не покрывают друг друга и боятся лишний раз провоцировать скандалы. А для устойчивости административной вертикали и традиционных механизмов это плохо. Для власти могут последовать негативные последствия, потому что, когда все боятся, сложно на кого-то опираться. Кроме того, аресты очень демотивирует остальных губернаторов. Попробуй потом найди кандидатов на такую работу.

«Должность губернатора — давно расстрельная. Вспомните недавнюю историю с Белгородом, когда Дитрих (на фото) отказался идти в губернаторы» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В губернаторы идут либо те, кому деваться особо некуда, либо молодые и рьяные»

— Должность губернатора опять расстрельная?

— Должность губернатора давно расстрельная. Вспомните недавнюю историю с Белгородом, когда Дитрих (Евгений Дитрих — экс-министр транспорта РФ — прим. ред.) отказался идти в губернаторы. Если мы сейчас посмотрим на состав губернаторов, то на эту должность идут в основном молодые карьеристы. В губернаторы идут либо те, кому деваться особо некуда, либо молодые и рьяные, у которых есть карьерные амбиции и они рассчитывают на то, что если повезет, то потом, после губернаторского кресла можно продвинуться куда-то дальше и выше. А люди более опытные обходят эту прекрасную должность как можно дальше.

— А можно расценивать арест Белозерцева как сигнал другим губернаторам?

— Если бы это было какое-то новое веяние, когда начали сажать губернаторов, тогда да.

— Но все же с прошлого лета арестов губернаторов не случалось. Можно ли теперь ждать новой волны «посадок» в связи с приближением выборов?

— Сейчас никто не даст ответа на этот вопрос. Но я не думаю, что есть какой-то специальный план до конца года посадить столько-то губернаторов и каждый месяц производит аресты. Такого плана нет, и быть не может. Это ситуативное реагирование.

— Ваш коллега Евгений Минченко считает, что от «кейса Белозерцева» сегодня застрахованы только 7 глав регионов: это Собянин, Беглов, Дюмин, Кадыров, Минниханов, Миронов и Никитин новгородский. Он это эксперт объясняет тем, что все они прямые креатуры Путина. Вы согласны с такими оценками?

— Сложный вопрос. Есть, например, [Игорь] Васильев, губернатор Кировской области и старый знакомый Путина. В прошлом году у него был громкий коррупционный скандал, когда по коррупционному делу был задержан вице-губернатор Андрей Плитко. Его потом уволили и так далее, хотя это все люди Васильева, которых он привел в регион. Когда система испытывает сложности, она кем-то жертвует. Центр слишком много поменял губернаторов, и арестовывать тех, которые назначены совсем недавно, было бы странно. Таким образом, возник бы вопрос о самой новой кадровой политике Кремля. Поэтому в проблемной зоне в основном те губернаторы, которые сидят более одного срока, условно говоря, те, кто был назначен до 2017 года.

— То есть эти товарищи в группе наибольшего риска?

— Если логично рассуждать, то губернаторы, которые были назначены после 2017 года, — это уже кириенковские кадры. Если кого-то из них брать и задерживать, тогда возникнет вопрос, кто же их подбирал, и так далее.

— Среди володинских губернаторов первым на очереди называют главу Ульяновской области Сергея Морозова.

— Морозов сегодня самый старосидящий, и в этом году у него плановые выборы.

— Значит, ему надо призадуматься?

— Я бы так не сказал. У него есть свои сторонники и лоббисты в Москве, иначе бы он столько лет не просидел. У Сергея Ивановича Морозова, конечно, имеются своеобразные нюансы в имидже и не только. Но на фоне остальных он опытный игрок.

«Чем уникален случай Фургала? Это человек с реальной популярностью и живой поддержкой людей» Фото: © Алексей Куденко, РИА «Новости»

«Замена губернатора чаще ухудшает результаты власти на последующих выборах, потому что меньше фальсификаций»

— Эффективны ли вообще сегодня аресты губернаторов с точки зрения поднятия авторитета власти, ее рейтингов? Или все к этому уже привыкли? Ведь Белозерцев 35-й губернатор, который может быть привлечен к уголовной ответственности за последние 25 лет, а ситуация с Фургалом — вообще нечто из ряда вон выходящее.

— Фургал был выбран вопреки воле Кремля, его легитимность была от людей, а не из центра. Почти все остальные губернаторы назначены сверху, и их в регионах так и воспринимают. Это скорее непротивление. Ну назначили — и назначили, проголосуем, Москве виднее, пусть работает. Когда в 90-е годы Ельцин увольнял кого-то из губернаторов, были скандалы. Кого-то потом сажали. Тогда была другая эпоха, но даже тогда в защиту губернаторов никто особо не выходил. Хотя популярных губернаторов Ельцин никогда не трогал. Увольняли в основном тех, кого не любили в регионах. Чем уникален случай Фургала? Это человек с реальной популярностью и живой поддержкой людей.

— И все-таки, кроме переключения повестки эффективны ли аресты губернаторов для власти?

— Это очень тяжело померить и оценить. С точки зрения электоральной статистики, замена губернатора чаще ухудшает результаты власти на последующих выборах, потому что меньше фальсификаций. Но бывали случаи, когда замены, наоборот, приводили к тому, что регион становился более лояльным. Например, Брянск после того как сняли и посадили [Николая] Денина, при [Александре] Богомазе стал зоной специфической. При раннем Денине выборы были точно честнее, испортились они там где-то к 2014 году. Но это редкое исключение из общего правила. В остальных регионах все наоборот: после посадки губернатора фальсификаций становится меньше.

— Вы уже упомянули спикера Госдумы. Многие эксперты сейчас отмечают, что арест Белозерцева — это удар по группе  Володина, который лоббировал его переизбрание.

— Поскольку Володин был союзником Белозерцева, очевидно, что арест пензенского губернатора явился ударом по группе Володина. Я не думаю, что это была цель. Но косвенно, конечно, удар нанесен по спикеру Госдумы.

— С другой стороны, тот же Минченко говорил, что арест Белозерцева — ощутимый удар по группе Шойгу…

— Ничего не могу сказать, это вопрос к Минченко.

— В то же время поездка Шойгу вместе с Путиным в тайгу демонстрирует вроде как обратное.

— Поездки Путина с Шойгу — достаточно регулярная штука. Они часто ездят вместе в тайгу.

— И это не намек остальным претендентам в преемники, включая Собянина и Медведева, как считает еще один ваш коллега Михаил Виноградов?

— Нет-нет, конечно. Искать намеки во всех встречах Путина со всеми его знакомыми… Все крупные чиновники друг с другом знакомы.

— А может ли Шпигель избежать реального наказания в связи с состоянием здоровья? Как, например, бывший губернатор Удмуртии, экс-сенатор Александр Соловьев….

— Соловьев не избежал наказания. Его освободили уже потом, после вынесения приговора. Он все равно посидел.

— Но не 10 лет, к которым был приговорен.

— Да, приговоры стали жестче по коррупционным статьям. [Николаю] Денину назначили всего 4 года. Сейчас по 13 лет дают. Допустить досрочное освобождение Шпигеля, учитывая его состояние здоровья, вполне возможно. Вообще бывали ситуации, когда дела фактически разваливались. Можно вспомнить того же [Василия] Юрченко, например, бывшего губернатора Новосибирской области. Его, как и Белозерцева, сняли с должности с формулировкой «утрата доверия». Но дело потом развалилось.

— Почему? У него были серьезные покровители?

— Я не могу сказать, почему развалилось дело Юрченко, я констатирую факт. Видимо, оно изначально было сделано «на соплях».

«В 2015 году [Сергей] Ерощенко (слева на фото) проиграл выборы в Иркутской области во многом из-за конфликта с местным строительном бизнесом, который тогда поддержал [Сергея] Левченко» Фото: © Владимир Смирнов, РИА «Новости»

«Бизнес по просьбе власти всегда финансирует политические и иные проекты»

— Что сегодня представляет собой фармацевтический рынок, объем которого значительно вырос за период пандемии и превысил 2 триллиона рублей?

— Я не специалист по фармацевтическому рынку. У меня полуделитантское представление о нем.

— Но очевидно, что Шпигель, чья компания поставляла прививки от коронавируса, мог мешать более крупным игрокам?

— То, что Шпигель давно в фармацевтическом бизнесе и были разные скандалы, — это понятно. А подробности борьбы, кто с кем-то против кого — вопрос специального исследования. Это не моя специализация, я такими расследованиями не занимаюсь.

— Хорошо, но если бизнес в регионах работает по одной и той же схеме, а желающих урвать кусок пирога меньше не становится, то и передел собственности продолжается?

— В разных регионах по-разному. Передел собственности всегда есть, потому существуют господряды. В некоторых сферах поддержка власти крайне важна, например в строительстве. Очень часто смена власти означает изменение правил, которое может привести к смене подрядчиков. На рынке транспортных или коммунальных услуг кто-то может лицензию потерять на какой-то участок и так далее. Допустим, в 2015 году [Сергей] Ерощенко проиграл выборы в Иркутской области во многом из-за конфликта с местным строительном бизнесом, который тогда поддержал [Сергея] Левченко. В зависимости от региона бывают разные случаи. Но всегда у администрации возникают близкие отношения с какими-то бизнес-группами. Это неизбежно. В некоторых регионах отношения власти и бизнеса стабильны, в той же Пензе отношения Шпигеля с областной администрацией сложились еще при Бочкареве. Это старая история, и Белозерцев получил свою должность вместе с отношениями со Шпигелем по наследству от Бочкарева, ныне покойного. Так сложилось, что к крупным бизнесменам в регионе всегда приходит администрация с просьбой помогать и, как правило, редко кто отказывается. И бизнес по просьбе власти всегда финансирует политические и иные проекты и на региональном, и на федеральном уровне.

— То есть передел собственности — это такой перманентный процесс?

— В зависимости от региона, от того, кто назначен, есть или нет какой-то интерес. Здесь множество обстоятельств, которые могут быть, а могут и не быть. До 2016 года это чаще встречалось, когда новый губернатор приводил свою команду, у которой были друзья. Происходили переделы собственности в разных сферах. Сейчас такое случается реже, потому что технократы на губернаторских постах ненадолго — они приехали карьеру делать. И технократы гораздо реже везут за собой каких-то бизнесменов. У них другое целеполагание.

— То есть можно сказать, что в данном случае проиграл именно Шпигель? Ведь наверняка в его аресте был кто-то заинтересован. Я имею в виду федеральный уровень. 

— Про фармацевтический рынок я говорить не хочу. Но это не тот случай, когда пришел новый губернатор и начались какие-то разборки. Внутреннего конфликта в Пензенской области точно не возникало.

«Не на Путина нападают, а на всех нас, на нашу страну. Это попытка заменить дискурс в глазах людей: накат на каждого из нас, против русских, против России. Попытка использовать очередной повод для сплочения народа вокруг власти» Фото: kremlin.ru

«США на Россию давно махнули рукой, и никакого желания всерьез общаться нет»

— Вы говорите, что арест Белозерцева и Шпигеля — это попытка перебить информационную повестку, которая с начала года была забита новостями вокруг Алексея Навального. Но последний уже не доминирует в новостях. Сейчас обострение на международном направлении.

— Не сказал бы, что это обострение кого-то сильно интересует вне…

— Пропаганды?

— Да. Я думаю, что негативный фон вокруг международных отношений создается и используется исключительно в пиар-целях для очередного укрепления единства. Смысл в том, что не на Путина нападают, а на всех нас, на нашу страну. Это попытка заменить дискурс в глазах людей: накат на каждого из нас, против русских, против России. Попытка использовать очередной повод для сплочения народа вокруг власти. Это классика жанра, и эта вещь абсолютно для внутреннего потребления. Но вовсе не факт, что она дает какой-то эффект.

— Поездка Путина с Шойгу в тайгу — тоже попытка перебить негативную повестку?

— Это обычная поездка, устоявшаяся практика. Путин и Шойгу привыкли так пиариться из года в год. Я не думаю, что это рассчитано на нас с вами. Это ориентировано на телевизионную аудиторию, на базовый электорат президента. Это, как правило, люди старшего возраста из провинции, не очень образованные, чаще женщины, чем мужчины. Вся эта картинка давным-давно заточена на эту аудиторию, но точно не на пользователей интернета. Так говорит социология.

— А как вы расцениваете слова Байдена про Путина?

— В интервью это была проходная тема, далеко-далеко не самая важная, в США прошедшая исключительно на заднем фоне. Это говорит о том, что на современную политическую элиту России администрация Байдена махнула рукой. Пока радикальной смены элиты не произойдет, никто в Вашингтоне серьезных дел с Москвой иметь не будет.

— То есть это не объявление новой холодной войны?

— Не объявление войны, это игнор. Признак того, что в США на Россию давно махнули рукой и никакого желания всерьез общаться нет. То, что было нужно, уже заключено — это продление договора об СНВ-3. Собственно говоря, Байден об этом и сказал, что там, где нужно, мы договариваемся. Но в целом для ситуации внутри России это плохо, потому что власть всегда использует внешние проблемы для внутреннего давления. Но власти выгодно представить персональные санкции в качестве мер против страны. Поэтому там сейчас пыжатся, пытаясь искусственно раздуть темы, которых нет в западных СМИ. В новостях сознательно преподносят, что санкции не в отношении чиновников, а в отношении России. Этот пропагандистский подход действует на подмену терминов.

— А призывы Сергея Лаврова отказаться от доллара и западных платежных систем серьезны или это некое устрашение западных партнеров?

— Это та самая пропаганда, о которой я только что говорил.

— То есть эти заявления — для внутреннего пользования и до отказа от доллара дело не дойдет?

— Дойти может до всего, что не противоречит законам природы и здравого смысла.

«Команде Навального нужно поддерживать присутствие в информационной повестке. Для них крайне опасно исчезновение оппозиционера из новостей в принципе. Самое страшное — если о нем будут забывать, поскольку при отсутствии громких событий, новых расследований очень тяжело проводить митинги» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Команде Навального нужно поддерживать присутствие в информационной повестке. Для них крайне опасно исчезновение оппозиционера из новостей»

— Команда Навального объявила очередной митинг в поддержку своего лидера, если им удастся вывести на улицы полмиллиона человек. Каковы, на ваш взгляд, перспективы данной акции?

— Команде Навального нужно поддерживать присутствие в информационной повестке. Для них крайне опасно исчезновение оппозиционера из новостей в принципе. Самое страшное — если о нем будут забывать, поскольку при отсутствии громких событий, новых расследований очень тяжело проводить митинги. Штабы Навального во многом парализованы, основные расследователи либо уехали за границу, где сюжеты снимать намного труднее, либо сидят под домашним арестом. Сам Навальный привлекал больше внимания, чем другие персонажи из его команды. Поэтому сейчас сторонникам оппозиционера поддерживать присутствие в информационном поле очень тяжело. Я рассматриваю инициативу проведения нового митинга как попытку создания повода для присутствия в новостях. Было бы странно, если бы этого не случилось. А чем еще сегодня они могут отметиться в информационном поле? Только громкими и яркими публичными акциями с именем Навального, которые будут обсуждаться.

— По силам ли им повторить успех января – февраля по резонансу от митингов или это будет сделать сложно, поскольку утрачен эффект новизны?

— Я не готов сказать. Ситуация меняется. Политика — это всегда реакция на какие-то текущие события. Тот же Навальный не имел какого-то стратегического плана на много лет. У него всегда были периоды активности, потом — паузы, когда он размышлял, искал следующие ходы. Это всегда были ситуативное реагирование и иногда — импровизация. Получится ли у сторонников Навального организовать что-то яркое и громкое, посмотрим. Но другого выхода, кроме как создавать информационные поводы, у них нет.

— Не уйдет ли Навальный в забвение, пока находится в колонии, несмотря на все усилия его соратников?

— Совсем уйти в забвение он не может, но на второй план — вполне. В сложившихся условиях риск этого очень высок. Происходят новые события, новые скандалы. Они отвлекают внимание. Это естественно, у каждого информационного события есть пик и нисходящей тренд. По-другому не бывает, любую песню слушают, слушают, слушают, а потом она надоедает. Конечно, помнить о Навальном будут, но он начнет отходить на второй план, тем более если остальные политические игроки не станут сидеть сложа руки. Новые герои должны появляться.

— Судя по тому, как прессуют соратников Навального, им, видимо, не удастся пройти в депутаты какого-либо уровня?

— Это очень проблематично. Ярких фигур точно не пустят. Как работает система авторитарного управления выборами? Власть всегда отсекает тех, кого знают. Это как история борьбы с известным злом. Но потом приходит новое зло, скажем, действующие депутаты Московской городской Думы. До лета 2019 года в публичном поле их никто не знал, пока власть не начала с ними бороться.

«Когда люди раздражены, резко повышается опасность показа фиги в кармане. По логике вещей в послании президента будет микс, некий элемент запугивания какими-то угрозами, и обязательно должны присутствовать пряники каким-то социальным группам» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В послании президента будет микс, некий элемент запугивания, и обязательно должны присутствовать пряники»

— Стоит ли ждать каких-то сюрпризов от послания президента? Почему оно все время откладывается? Потому что сначала повестку перебил Навальный, а теперь ждем санкций от США?

—  Есть практический смысл. Чем послание ближе к выборам, тем больше сохранится эффект на сами выборы. Во-вторых, только пугать нельзя. В условиях депрессивных настроений переизбыток негатива — это очень опасно. Нужны какие-то пряники, позитивная мотивация, что все нормально, что дела налаживаются и так далее. Потому что основной обыватель выступает за власть в том случае, когда все вроде хорошо. А когда люди раздражены, резко повышается опасность показа фиги в кармане. По логике вещей в послании президента будет микс, некий элемент запугивания какими-то угрозами, и обязательно должны присутствовать пряники каким-то социальным группам.

— Пряником, вероятно, станет тема победы над коронавирусом и эффективность российских вакцин?

— По логике вещей эта тема должна быть, потому что это главное, что сейчас волнует людей. Какой-то пафос в послании будет обязательно. Но должны присутствовать и конкретные социальные поблажки, то есть раздача денег кому-то и каких-то льгот.

— А у нас сейчас есть резервы, чтобы повторить такой прошлогодний опыт?

— Вопрос не в том, что есть, а в том, что надо. В прошлом же году тоже не всем дали, а только определенным социально важным категориям.

— Может ли вакцинация Путина (хотя картинку нам непонятно почему так и не показали, а это был бы сильный ход) сказаться на том, что россияне станут активнее прививаться от ковида?

— С точки зрения имиджа это очень странная история. Путин не первый день в политике. Объяснение «не хочу, чтобы показывали» звучит как-то несолидно для человека, который в политике 20 лет. Будут ли люди после этого активнее прививаться? Не могу сказать. Но если бы была картинка, как прививается президент, то это, вероятно, помогло бы более активной вакцинации в стране в целом.

— Но, может быть, нашли какие-то способы форсировать тотальную вакцинацию в стране?

— Публично заявлено, что никакого принуждения быть не может. И Путин сам об этом сказал.

— Хорошо, но, если не карательные меры, какие-то стимулирующие?

— Они в принципе и так есть. Например, в Москве это разблокировка транспортных карт и так далее. Может, в этом направлении что-то придумают дополнительно.

— Однако чиновники уже озвучивают наполеоновские планы по вакцинации.

— Это не только у нас, а во всем мире.

— Но добровольно-принудительный порядок вакцинации вы исключаете?

— Он и так есть для тех, кто работает в каких-то сферах, где люди на самом деле не могут отказаться от вакцинации.

— Смогут ли наши вакцины сыграть существенную роль в потеплении отношений России с Западом?

— На мой взгляд, российские вакцины — это единственная удачная вещь за многие годы, которая воспринимается позитивно людьми, потому что это тема здоровья, спасения жизней и так далее. Пока в этой сфере никаких особых ошибок сделано не было. Российские вакцины от коронавируса работают на позитивный имидж России, это однозначно.

«Тема пандемии, конечно, будет присутствовать в каком-то объеме. Она и так уже есть. Если вы включаете новости, она обязательно идет первой или второй» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Скандалы на выборах работают против власти. В условиях взбудораженного общества это игры с огнем»

— А в предвыборной кампании та же «Единая Россия» может использовать тему здоровья нации и победы на ковидом?

— Тема пандемии, конечно, будет присутствовать в каком-то объеме. Она и так уже есть. Если вы включаете новости, она обязательно идет первой или второй. Постоянно рассказывают, сколько стран одобрили «Спутник V» и так далее. Если вспомнить прошлые годы, то в выборной кампании использовали и тему Олимпиады, и чемпионата мира по футболу. Это отработанные шаги.

— Согласны ли вы с некоторыми вашими коллегами, что выборная компания в Госдуму окажется скучным мероприятием и политтехнологам придется изрядно потрудиться, чтобы привлечь интерес избирателей?

— Я не думаю, что на выборах будет скучно. Обязательно случатся скандалы, например вокруг соратников Навального или, что сейчас творится вокруг КПРФ, какие-то чистки. Вообще, поскольку у части силовой элиты есть большой зуд наводить порядок по-своему, так, как они его видят, можно вспомнить события 2019 года. Если бы в 2019 -м не было арестов, кто бы вспоминал компанию в Мосгордуму сейчас? Вот в чем был смысл разгона форума муниципальных депутатов? Кому мешали люди, которые собрались что-то пообсуждать?

— Видимо, все дело в том, что там звучала фамилия Ходорковского.

— Ну мало ли какая фамилия звучит.

— Значит, вы считаете, что лето будет горячее?

— Один из рисков, которые есть в системе, заключается в том, что избыток силового творчества наносит системе прямо противоположный результат. Попытка реализации того самого плана «Крепость», про который говорил президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов, как раз делает его невозможным. Он не учитывает реакции общественного мнения. Как раз тихая и спокойная кампания «а-ля 2016 год» была бы для власти максимально комфортной. А скандалы на выборах работают против власти. В условиях взбудораженного общества это игры с огнем. Любой силовой сценарий делает скандалы неизбежными. Вспомните 2011-й или 2019-й. Необязательно, что летом 2021 года люди выйдут на улицы, как в Хабаровске — в 2020-м. Самое простое для человека — пойти и показать фигу в кармане на выборах.

— И в управленческом классе нет понимания этого?

— У людей, которые принимают решение о демонстративных разгонах и арестах, такого понимания точно нет. Они больше борются за сплочение собственных рядов. Для чего все это делается? Надо показать внешнему миру, что у нас все под контролем, что наши ряды крепки, мы никого не боимся, типа не надейтесь. Но на самом деле все зачистки и ярмарки репрессивных инициатив нацелены только на внутреннюю аудиторию внутри самой вертикали власти. Элитам надо показать своим соратникам: кто будет строить козни, того моментально вычислим. Соответственно, идет борьба чиновников за место в системе и демонстрация гиперлояльности. Главное для режима — сохранить внутренний контроль, особенно после Беларуси, и чтобы сохраняли преданность силовые структуры. Чтобы внутри не было никаких поползновений, заговоров и так далее. Но я думаю, что для избирателей это совершенно точно прямо противоположный знак. Если реализуют силовой сценарий, то случится «побочка» в виде электоральных проблем.

— Судя по тому, что было продемонстрировано зимой на митингах, настрой власти действительно жесткий.

— Пока то, что мы видим, максимально напоминает выборы в Мосгордуму в 2019 году.

— И в результате какую Госдуму мы можем получить?

— Чем более жесткой окажется избирательная кампания, тем хуже будет результат для власти.

— Что, и «Единая Россия» может не набрать большинства?

— Конституционное большинство «Единая Россия» вряд ли наберет, а простое — да, в любом случае. По результату Госдума будет напоминать Думу 2011-го, где-то близко.

— А по конфигурации?

— Пока прогноз такой, что в Госдуму пройдет от трех до шести партий. Как минимум это «Единая «Россия», КПРФ и ЛДПР.

— А обновленная «Справедливая Россия»?

— Она как была в полупроходной нише, так и остается. Рейтинг «Справедливой России» подрос, но исключительно потому, что она была на слуху, когда ничего особо не происходило. А когда начнется более активная кампания и об остальных партиях тоже начнут писать и говорить, ситуация изменится. Посмотрите, что происходит в регионах. Во многих уже начались выходы из «Справедливой России», потому что не всем нравится новый ультрапатриотический персональный состав партии. Для некоторых он очень токсичен.

— А если шесть партий пройдет в Госдуму, то какие?

— Шесть — это максимум, и вряд ли будет именно столько. Но список понятен. Три партии — железно. А в полупроходной зоне, кроме «Справедливой России», еще «Новые люди» и Партия пенсионеров. Никого больше нет, и вряд ли появится. Может быть, в каких-то регионах на выборах в Заксобрания добьются успеха еще какие-то партии, которые не входят в эту шестерку, например «Яблоко». Наверняка оно останется в Петербурге и в Пскове. В Карелии — не очень уверен, там «Яблоко» очень сильно ослабло за последнее время, и его активность упала, но зато усилилась в Новгороде, может, там пройдет.

— Но митинги протестов вполне могут быть по примеру 2019 года?

— Да. Тем более что найдутся информационные поводы, некие социальные события, которые вызовут отклик у людей.