Иван Грачев: «Это ухудшит ситуацию для людей, в принципе не подходящих для ипотеки»

Иван Грачев: «Государство наше пухнет от денег, а народ беднеет. Это тема, которую мы постоянно упоминаем, — что по факту по 2–3 триллиона «лишних» денег набегает у государства и они в основном отправляются за границу. При этом богатые богатеют, а бедные беднеют» Фото: «БИЗНЕС Online»

По факту по 2–3 трлн «лишних» денег набегает у государства, и они в основном отправляются за границу

Поговорим о реальной и виртуальной экономике и их взаимоотношениях. Но начать хочу с напоминания о том, что государство наше пухнет от денег, а народ беднеет. Это тема, которую мы постоянно упоминаем, — что по факту по 2–3 трлн «лишних» денег набегает у государства и они в основном отправляются за границу. При этом богатые богатеют, а бедные беднеют.

На этой неделе было довольно много высказываний о том, на что можно и на что нельзя потратить средства из фонда национального благосостояния. Это, на мой взгляд, как раз касалось и реальных, и виртуальных дел. В связи с этим начну с интересного замечания, которое довольно часто встречается в комментариях к моим блогам. Дескать, чего это там Иван говорит про соглашение между Россией и Саудовской Аравией, которое определяет цену на нефть? Ведь вся реальная нефть России в 100 раз меньше, чем бумажная нефть, которую качает какой-нибудь большой банк. Но это неверное по существу замечание, которое имеет мощную исходную природу, такой бумажный фетишизм, чрезмерно завышенную веру россиян в бумажную составляющую экономики.

Поскольку я этой темой давно хочу как следует заняться, то сегодняшний мой блог можно рассматривать как мою первую статью на данную тему. Так что иногда даже довольно злая критика стимулирует на решение очень серьезных задач.

Откуда, в принципе, в позитивном смысле взялась бумажная экономика? Основное преимущество рынка — это объем сделок между независимыми субъектами. Чем их больше, чем больше осуществляется обменных операций, тем точнее функционирует рынок. Но некоторые объекты, например квартира, продаются раз пять 5 лет в странах с хорошим благосостоянием, а в России — раз в 50 лет. Заводы — еще реже. Соответственно, базовая идея бумажной экономики — что можно взять и, условно, порезать на дольки, завод, квартиру и т. д. Упаковать их в бумагу и продавать эти куски — формальные, виртуальные нарезки — в 100 раз чаще.

Идея, в принципе, правильная и разумная. На эту тему я нарисовал несколько графиков. График 1 — здесь как идет конкуренция в чистом виде в реальной экономике, безо всяких бумаг.

График 1. Реальная экономика.

Здесь уровень ошибок в действиях агентов примерно соответствует российским реалиям.

График 2 — это если мы с помощью бумажной экономики скорость оборотов увеличиваем в среднем в 10 раз.

.

График 2. Идеальная бумажная экономика.

Это тоже, думаю, в среднем соответствует российским реалиям. Хотя где-то в сотни раз увеличивается, как отметил коллега, написав о бумажной нефти, где-то в десятки раз. Но в среднем — в 10 раз.

График 3 — это экономический рост для той или иной экономической ситуации; не агентов, а системы в целом.

График 3. Рост реальной (красная) и модельной бумажной (синяя) экономических систем.

Там, где мы ускорили, больше людей обанкротилось, быстрее миллионеры появляются и т. д., идет дифференциации. Но в целом рынок, действительно, эффективнее крутится, причем значительно.

Если бы бумажный рынок был идеальным, если бы не имелось минусов от того, что ускорились обменные процессы… Но в действительности есть огромный минус, который связан с эффектом толпы, — начинаются огромные коррелированные ошибки в действиях агентов. К сожалению, ни у ученых, ни у банкиров нет хорошей теории на тему того, когда эти корреляции очень велики, грубо говоря, если, например, все в одну дуду начали покупать биткоины. К сожалению, еще раз подчеркиваю, хороших моделей, которые это оценивают, нет. И я пока их не сделал, но, без всякого сомнения, сделаю.

А пока мы вынуждены эти минусы просто по факту видеть и оценивать. Характерный пример — та же история с Техасом, который замерзал. Мы видим, что там никакие бумаги не спасли. Шел такой рост цен, что уже вероятность выживания в некоторых семья стремилась к нулю — из-за того, что люди были абсолютно не готовы к холодам, а топлива не хватало. Цены на последнее стремительно росли, да так, что никакими бумагами не перебить. Объективная реальность.

В более общей форме это выглядит следующим образом: мы уверены, что реальный сектор до всяких бумаг работал. То есть рынок справлялся с задачей оценки относительной ценности ресурсов. В чем сегодня бо́льшая потребность? Если человеку нужнее топливо, чтобы он выжил в холодную зиму, то его ценность, независимо ни от каких бумаг, будет расти.

Бумажный сектор по определению не должен ничего искажать. Он может ускорять, увеличивать амплитуду колебаний, но не имеет права вносить смещения в эти цены, иначе его давным-давно бы отвергли. Если безбумажный рынок более-менее определяет относительные цены, то прибавление бумажной, виртуальной составляющей эту оценку не должно смещать.

Для нефти, о которой коллега говорит, что, да, колебания цен банки могут сильно раскачивать, тем не менее среднее значение на длинных отрезках все равно будет определяться реальным соотношением спроса и предложения, на самом деле — относительной ценностью с точки зрения вероятности выживания страны или в целом земного шарика. И никуда от этого не денешься, никакие бумаги положения дел не изменят.

Когда я смотрю, слушаю, читаю некоторых западных аналитиков, то вижу, что они Кудрина рассматривают как самого приемлемого для Запада преемника Владимира Путина. Говорят, что он сохранился при власти — это раз, он великий экономист — два, ну и так далее Фото: kremlin.ru

Кудрин в принципе очень подходит для Запада

Перейдем к более приземленным историям, которые касаются и реального, и виртуального сектора. Для меня очень интересными были высказывания главы Счетной палаты РФ Алексея Кудрина о бедности. Прежде всего потому, что когда я смотрю, слушаю, читаю некоторых западных аналитиков, то вижу, что они Кудрина рассматривают как самого приемлемого для Запада преемника действующего президента России Владимира Путина. Говорят, что он сохранился при власти — это раз, он великий экономист — два, ну и так далее. В принципе очень подходит для Запада,

Неслучайно Кудрин стал регулярно выступать на социальные темы, хотя на посту министра финансов России был самым что ни на есть типичным либерал-фундаменталистом, приверженцем бумажного, виртуального сектора экономики: оценки, бумаги, бумажные и фондовые рынки… И вдруг пошла прямо-таки серия высказываний то о пенсионерах, то о возможности снижения бедности за 3–4 года.

Этот факт для меня оказался чрезвычайно примечательным. И суждения Кудрина тоже были интересными. Вначале я сильно обрадовался, поскольку по-человечески к нему неплохо отношусь. Подумал: «О, Алексей начал правильные вещи о бедности говорить!» Но, когда я копнул поглубже (что же он там конкретно говорит-то?), понял, что речь о том, что те деньги, от которых пухнет наша власть и которые она сбрасывает в огромных объемах за границу, использовать не надо. А необходимо наладить адресную поддержку, тогда нуждающимся больше достанется. То есть сильно бедные получат сильно больше, а не сильно бедные — сильно меньше.

Слова-то хорошие… Но, к сожалению, весь реальный, а не бумажный опыт нашей страны показывает, что, когда так говорят и дальше действуют, сводится все это к тому, что у части людей отнимут поддержку, у тех, кто не сможет доказать, что он сильно бедный. В частности, если у человека машина, дача, он вроде уже и не бедный. Ну мало ли у нас бедных старых людей, у которых машина и дача сохранились. Думаю, если такой имущественный ценз с подачи Кудрина будет реализован на практике, то в среднем сведется такая «поддержка» бедных к уменьшению затрат государства на них. И навряд ли она приведет к тому, что через 3–4 года бедность будет ликвидирована.  

А на всякий случай дальше начинаются уже манипуляции на тему того, что бедность надо измерять не от прожиточного минимума, а другими способами. Это явно спекулятивные истории, потому что все параметры бумажной оценки бедности окажутся достаточно условными и в любом случае частично смещенными. Поэтому лучше не менять кардинально тот параметр, который есть, тогда по динамике можно будет судить, стало лучше или стало хуже. А если параметры начинают менять кардинальным образом, тогда еще сильнее разойдутся реальные ощущения людей о том, бедные они или нет, и представление пухнущего от денег государства о том, сколько у него бедных.

Если власть не может определить 4–5 локомотивных проектов, которые обеспечивают быстрый экономический рост, то эти деньги надо, во-первых, все-таки раздавать бедным, для того, чтобы эту бедность уменьшать в короткие сроки Фото: «БИЗНЕС Online»

Группа Борисова – Белоусова и примкнувшего к ним Хуснуллина

Поскольку наше правительство стало неоднородным, любопытно посмотреть, что происходит в реальном секторе. На мой взгляд, чрезвычайно интересным было недавнее совещание у первого вице-премьера РФ Андрея Белоусова. Уже начинают говорить: группа Борисова – Белоусова (Юрий Борисов — вице-премьер по вопросам оборонно-промышленного комплекса). Я бы добавил: и примкнувшего к ним Хуснуллина (Марата Хуснуллина татарстанцам представлять, видимо, не надо — это бывший министр строительства, архитектуры и ЖКХ Татарстана, ныне вице-премьер РФ). Эта группа методично проводит через правительство некоторые правильные вещи. В частности, там уже доведена до каких-то конкретных цифр линия на вложение части денег фонда национального благосостояния в реальную экономику страны.

На эту тему мы тоже много говорили — что если власть не может определить 4–5 локомотивных проектов, которые обеспечивают быстрый экономический рост, то эти деньги надо, во-первых, все-таки раздавать бедным для того, чтобы эту бедность уменьшать в короткие сроки. А во-вторых, следует вкладываться в инфраструктуру. В правительстве определено 7 инфраструктурных проектов. Они полностью соответствуют оценкам, которые я публиковал в «БИЗНЕС Online», — раз не знаешь, что делать, то вкладывайся в дороги, в железные дороги, в ремонт инженерных сетей для ЖКХ… Если я правильно понял, Хуснуллин пробил кусок вложений именно в инженерные сети, где-то 150 млрд рублей. Цифра небольшая, но факт сам по себе важный: деньги идут туда, куда надо. И железнодорожные вложения — развитие центрального ж/д узла, восточной части БАМа — на мой взгляд, тоже абсолютно оправданы. И другие проекты, в том числе скоростная автодорога M12 Москва – Казань и продолжение ее в Екатеринбург, мне кажутся примерами вполне себе разумного использования денег фонда национального благосостояния.

Министерство экономики подготовило предложения о том, какие вложения оно будет поддерживать в части искусственного интеллекта (ИИ) Фото: «БИЗНЕС Online»

Соединение без слов и картинок — напрямую мозга и компьютера

Конечно, ложка дегтя там тоже есть — в некоторых проектах предполагается использовать частно-государственное партнерство, которое я категорически не люблю. К нему в коррумпированной стране, на мой взгляд, надо относиться чрезвычайно осторожно.

И еще на тему виртуального и реального сектора. Министерство экономики подготовило предложения о том, какие вложения оно будет поддерживать в части искусственного интеллекта (ИИ). Я бы их оценил как неудовлетворительные при определении тех тем, которые минэкономики считает перспективными с точки зрения вложения в разработки по искусственному интеллекту. Простой пример при оценке — я думаю, что самым главным в части ИИ в ближайшей исторической перспективе будет соединение без слов и картинок — напрямую мозга и компьютера. В этом направлении уже идут работы. Поскольку по энцефалограмме мы знаем, что мозг обменивается электромагнитными волнами с окружающей средой, то совершенно очевидно, что исследования в соответствующем направлении будут иметь и военное применение. То есть эти работы самые значимые с точки зрения того, как станут развиваться страны и цивилизации в ближайшее время.

А минэкономики сосредоточилось на том, что чиновники в состоянии понять — это искусственное зрение, определение эмоций, синтез речи… На мой взгляд, это не шибко удовлетворительная оценка того, что конкретно надо разрабатывать в сфере ИИ.

Центробанк предполагает и дальше выдавать ипотечные кредиты с маленьким первоначальным взносом, ввести запрет лишь на те, что меньше 20% Фото: «БИЗНЕС Online»

Плохие кредиты загоняют людей в безнадежную жизненную ситуацию

И последнее в части виртуального и реального сектора — Центробанк предполагает и дальше выдавать ипотечные кредиты с маленьким первоначальным взносом, ввести запрет лишь на те, что меньше 20%. Я уже писал в «БИЗНЕС Online» о требовании, заложенном в моих первых законах об ипотеке и ипотечных ценных бумагах — что кредит выдается тому, у кого есть 30% первоначального взноса. Однако Госдума размыла это мое требование. Ипотечный кредит стали выдавать и под 20%, и под 15, и даже под 10. Итогом стал доказуемый рост плохих кредитов, которые загоняют людей в безнадежную жизненную ситуацию. Поскольку ЦБ формально отслеживает рост числа плохих кредитов, то стали думать о том, как возвращаться к тому, чтобы по возможности или запрещать, или делать исключительными кредиты с маленьким первоначальным взносом. 30% — это расчетная цифра, она не с потолка взята, а связана с ошибками оценок реальной стоимости недвижимости на временных интервалах. Соответственно, возврат к косвенному или прямому запрету на маленький первоначальный взнос — штука правильная.

К сожалению, Центробанк опять хочет нанести вред гражданам, т. е. пытается воплотить идею не в виде прямого запрета, а в виде не совсем правильного косвенного запрета, через кардинальное увеличение резервирования для таких кредитов. К чему это приведет? К тому, что существенно вырастут проценты на эти кредиты. Думаю, многие из тех, кто с трудом набрал 10%, дальше критически неспособны оценить свои возможности. Если позарез нужна квартира, то человек может в эту тяжелую ситуацию все равно пойти, несмотря на то, что проценты стали существенно выше. Это на самом деле только ухудшит ситуацию для людей, в принципе не подходящих для ипотеки. Если уж использовать косвенные способы блокирования кредитов с низкими первоначальными взносами, то лучше это сделать через запрет выпуска вторичных ценных бумаг по этим кредитам, т. е. вернуть в законе об ипотечных ценных бумагах положение о том, что для вторичных бумаг не могут быть использованы первичные ипотечные документы с первоначальным взносом ниже 30%, как это было у меня в законе записано. Тогда это просто заблокирует неподходящих людей. А чтобы им помочь, о чем я много раз говорил, надо дополнительно принять закон о строительных сберегательных кассах, по которому первоначальный взнос накапливается с поддержкой государства. Через такую стройсберкассу вполне смогут получить квартиру те, у кого нет 30% на взнос.