Сейчас site-specific-спектакль перекочевал в Москву, где два раза в день, утром и вечером, в рамках международного фестиваля «Территория» Никита Касьяненко водит избранную шестерку зрителей по заброшенным железнодорожным путям, стройкам и скрытым закоулкам в центре Москвы Сейчас site-specific-спектакль перекочевал в Москву, где 2 раза в день, утром и вечером, в рамках международного фестиваля «Территория» Никита Касьяненко водит избранную шестерку зрителей по заброшенным железнодорожным путям, стройкам и скрытым закоулкам в центре Москвы

«Вы же знаете, что такое собака? А панель?»

Ребята уже покорили родной Питер необычной экскурсией и взяли в этом году главную театральную награду — «Золотую маску» — за свой экспериментальный проект. Сейчас site-specific-спектакль перекочевал в Москву, где два раза в день, утром и вечером, в рамках международного фестиваля «Территория» Никита Касьяненко водит избранную шестерку зрителей по заброшенным железнодорожным путям, стройкам и скрытым закоулкам в центре Москвы.

Мы встретились у метро «Дмитровская» в 11 часов дня. 6 непохожих друг на друга людей, разного возраста, внешности, но с одинаковым любопытством. Нас встретил высокий кудрявый юноша с доской для скейта в руках. Он пересчитал всех по головам, проверил наличие QR-кодов или свежих результатов ПЦР-тестов (фестиваль перешел на систему Covid-Free) и ушел.

Но его тут же сменил другой молодой человек такого же вида. Мешковатая и местами залитая краской одежда, широкие темные штаны, удобные ботинки, за спиной — рюкзак, на животе — сумка. «Привет, я Никита Касьяненко, или GASP. Ну что, погнали?» — бросил он с ходу пока мало что понимающим людям.

Никита, или GASP, как его знают в мире граффитчиков, не проводит нам музейную экскурсию. Он просто будто встретил у метро «корешей» (друзей) и пошел с ними тусить Никита, или GASP, как его знают в мире граффитчиков, не проводит нам музейную экскурсию. Он просто будто встретил у метро «корешей» (друзей) и пошел с ними тусить

Внезапно из рюкзака начал грохотать узнаваемый американский рэп, и мы двинулись за проводником. Всего какие-то 15–20 м отделяли цивильную станцию метро от первой точки — расписного куска площади, где красовались «теги» граффитистов. «Но самое крутое — это красить куски на собаке или на панели. Вы же знаете, что такое собака? А панель?» — весело спросил нас Никита. Пока мы мямлили что-то невнятное в ответ, он раздал импровизированные словарики. Это такой белый лист А4, где от руки написано 26 пояснительных строчек. «Собака» — это, например, электричка. И оставить на ней свой «кусок» (рисунок) или «тегнуть крю» (написать название команды) — высший пилотаж для граффитчика.

Во-первых, работа проживет не дольше двух часов, а во-вторых, вероятность нарваться на «мусоров» (тут переводить, наверное, не надо) и «загреметь» на 3 года, а может, и на все 15 в совокупности по статьям 213, 214, 215 УК РФ очень велика.

Никита, или GASP, как его знают в мире граффитчиков, не проводит нам музейную экскурсию. Он просто будто встретил у метро «корешей» (друзей) и пошел с ними тусить. Ты даже не сразу понимаешь, что с момента вашей встречи, с первой песни из рюкзака, с первой фразы «ну что, погнали» уже начался спектакль.

После уютных заброшенных закутков мы вышли к железной дороге, где вдоль рельсов располагается «хоф», или Hall of Fame (с английского — стена славы) После уютных заброшенных закутков мы вышли к железной дороге, где вдоль рельсов располагается «хоф», или Hall of Fame (с английского — стена славы)

«Вообще, сейчас чем хуже ты рисуешь, тем лучше»

Мирок граффити-художников очень маленький. Даже на гигантскую многомиллионную Москву их всего тысяч пять. Но даже в таком крохотном обществе есть свои правила, которые, конечно, всегда можно нарушить, и особенности. Например, свой своего всегда узнает «за шмот» (по одежде). Кеды Adidas, куртка The North Face, рюкзак EastPak, свободные штаны. Даже пятна краски на одежде не обязательны. И так все понятно — чувак красит.

«Вы понимаете, что написано на стене? Что это за буквы?» — спрашивает Никита, когда мы добрались до очередного тега. Где-то, действительно, читаются гигантские буквы HARM или NATS, где-то разобрать их может только граффитчик с 20-летним опытом или исключительно сам стрит-артист. «Вообще сейчас чем хуже ты рисуешь, тем лучше, — рассказывает GASP. — Вот увидите обычные буквы, будто олдскульные шрифты или привычный Times New Roman из Word, скорее всего, чуваки лет 20 красят».

После уютных заброшенных закутков мы вышли к железной дороге, где вдоль рельсов располагается «хоф», или Hall of Fame (с английского — стена славы). Теги живут здесь по несколько лет и занимают не один метр в длину. Тут тебе и разборчивое «Рисуй на ЦСКА», и нечитаемые буквы. Рядом на пригорке сидит работник РЖД в оранжевом жилете. «Мы их называем лисами», — вскользь бросает GASP и идет прямо к путям.

Пока мы шли до очередного интересного куска, Никита рассказывал какие-то истории из своей жизни Пока мы шли до очередного интересного куска, Никита рассказывал какие-то истории из своей жизни

Нам пришлось перебегать за ним, хотя встречные орущие сиренами электрички явно говорили нам, как опасны и неправильны наши перемещения. Пока мы шли до очередного интересного куска, Никита рассказывал какие-то истории из своей жизни. Как они с друзьями образовали первую «крю» (от англ. crew — команда) в 13 лет, как сейчас школьники с рюкзаками и сменкой за плечами копят карманные деньги, чтобы купить дорогущий баллончик с краской. Почти 400 рублей — это довольно дорого для расходного материала.

Так что зачастую краску тупо воруют. Например, в крупных строительных магазинах типа «Леруа Мерлен». 39 рублей за банку акрила и валик. Все прекрасно помещается в сумку или под мешковатую куртку, и дело с концом. Иногда Никита достает свой фотоальбом и показывает нам, где тот Пашок, с которым они от ментов удирали, а где он нарисовал свою большую любовь Катю.

По сути, ты можешь купить баллон с краской, найти пустую стену и тегнуть себя. Все, считай, граффитчик. Но даже в таком дружелюбном мирке можно огрести проблем. Напишешь какую-нибудь фигню вроде «здесь был Вася» или самого популярного слова из трех букв на русском матерном поверх чьего-то куска, тебя вычислят по «Инстаграму» и забьют коленями за гаражами. Так что лучше искать свободные куски или, например, договориться с охранниками.

— Не поверите, но очень много предприятий сами просят нарисовать им что-то на стене. У некоторых даже прайс-лист висит на входе. Полметра — 500 рублей, метр — тысяча, — рассказывает Никита.

— И что, вы просто платите и красите? — удивляюсь я.

— Ну да. Он берет деньги и говорит: «У вас 6 минут. Потом я вызываю полицию».

Но такой расклад совсем не зашкварен для граффитчиков. Другое дело — госзаказы. Ни один уважающий себя уличный художник не будет оставлять свое имя или название команды под портретом Жукова, Плисецкой, Акинфеева. «Это просто позорно», — объясняет GASP. Поэтому Покраса Лампаса, например, в тусовке не уважают. «Мы не против зарабатывания денег. Всем надо на что-то жить. Но он загламурился. Как Баста, что ли. Нет того Васи из Ростова».

Уличные художники в каком-то смысле как бельмо на глазу. Они естественная рефлексия на события жизни. Причем не только грустные, но и радостные Уличные художники в каком-то смысле как бельмо на глазу. Они естественная рефлексия на события жизни. Причем не только грустные, но и радостные

«А потом вместе где-нибудь нагадим»

Еще два поворота, и мы добрались до какого-то бизнес-центра, где на удивление тоже отметились граффитчики. GASP предложил и нам тегнуть что-то на память на стикерах из гипермаркета «Лента». «А потом вместе где-нибудь нагадим», — поиронизировал художник.

Стикеры — это еще один классный способ отметиться. Клеятся они гораздо быстрее, чем тег из баллончика или рисунок с помощью валика или трафарета. Только делать дорого. Но граффитисты тратятся. «Многие работают целый день в офисе, картон продают, например, а потом спускают всю зарплату на материалы. Хотя можно сделать стикеры и из подручных средств. Например, из линолеума», — объясняет художник. У него есть целый стикербук, где отметились граффитисты со всего мира. Кого-то уже нет в живых, кто-то перестал красить, кто-то сидит за рисунки в тюрьме. В каком-то смысле это уже история.

К слову, привлечь граффитчика за вандализм и сшить ему дело сразу по трем статям можно, только поймав его или группу лиц с поличным. Ну или не откупившись вовремя. Уличные художники в каком-то смысле как бельмо на глазу. Они естественная рефлексия на события жизни. Причем не только грустные, но и радостные.

Еще пара поворотов, и мы оказываемся на заброшенной ж/д станции Сталактит. Это негласный центр граффитчиков. Тут Никита внезапно останавливается, надевает рабочую ветровку на куртку, достает из сумки баллончик и начинает красить специально натянутую меж двух столбов пищевую пленку. Через несколько секунд виднеются фирменные буквы GASP. «Хочешь? — спрашивает художник, протягивая баллон. — Только ни в коем случае его не тряси, а то от краски не ототрешься. Води рукой быстро и уверенно на небольшом расстоянии от пленки».

К слову, не все решились попробовать. Но эти ощущения очень прошибающие. Еще минута, и закрашенный кусок приобрел контур и отправился жить в фотопленку телефона. А его создатель внезапно развернулся на заброшенных железнодорожных путях и бросил на прощание: «Ну все, ребят, я пошел красить. Пока».

Мы остались одни, но в удивлении и даже счастье от происходящего. Будто тебя за ручку провели по миру, который все время был перед глазами, а ты даже не замечал. Год назад 4elovekvmaske произвел фурор в Питере, сейчас история повторяется в Москве, а ведь такие же миры раскинуты в каждом крупном и крохотном городе планеты. Стоит только оторвать глаза от телефона, включить любимый плейлист и пойти знакомиться со своим городом заново.