Академик Евгений Чазов в течение 30 с лишним лет был особо приближенным всех руководителей СССР и всей высшей партийной элиты — он выступал их личным врачом, организатором и руководителем системы охраны их здоровья Фото: By Юрий Головин – Own work, CC BY-SA 4.0, commons.wikimedia.org

Чазов был приближен к самым темным эпизодам борьбы за власть

Власть обжигает. Находиться даже рядом с ней опасно — можно сгореть. Каждый, кто выжил там, внутри, или совсем рядом с ее жаром, рассказывая о прошлом, врет, потому что правду сказать нельзя. А если правда и сказана, то она сгорает в костре лжи. Узнать истину удается только задним числом, и далеко не всегда. Поэтому любой, кто рассказывает о своей жизни среди избранных, под подозрением не только во вранье, но и в участии в делах, которые скрывают тщательнее, чем самые засекреченные научные и военные секреты. История «гонок на лафетах» в последние годы Советского Союза столь же темна, как история заговора Катилины, хотя их разделяет 2 тыс. лет.

Скончавшийся в пятницу академик Евгений Чазов в течение 30 с лишним лет был особо приближенным всех руководителей СССР и всей высшей партийной элиты — он был их личным врачом, организатором и руководителем системы охраны их здоровья, которая сильно отличалась от той, что была предназначена для всех остальных — того самого «советского народа», воспеваемого как цель всей деятельности партии. Даже не желая того, он по самому положению своему был причастен к самым засекреченным тайнам, наиболее темным эпизодам борьбы за власть, сделавшей кончину Советского Союза почти мгновенной. Поэтому вокруг имени Чазова, его деятельности, его воспоминаний всегда будет множество противоположных мнений, и толпы конспирологов будут урывать свой кусок из его книг и его биографии.

В 1967 году Евгений Чазов (слева) стал начальником IV Главного управления при министерстве здравоохранения СССР, т. е. главным врачом Кремлевской больницыФото: © Сергей Лидов, РИА «Новости»

Чазова двигала наверх его компетентность, а не связи

Карьера Чазова — образцово советская. В жизни его родителей, родственников, его самого есть абсолютно все, что могло и должно было присутствовать в биографии советских людей той эпохи.

Происхождение — самое крестьянско-пролетарское: дед по материнской линии Илья Чазов был известным на Урале мастером по производству чугунных изделий, работал на Кувинском заводе Строгановых. Отец Иван Горшков — из нижегородских крестьян. Мать — младшая из 12 детей в семье. После революции вступила в комсомол — билет у нее был под №2, — а ее братья в гражданскую ушли в партизаны. Была арестована контрразведкой Колчака и приговорена к расстрелу. Однако палачи торопились, потому что Красная армия была уже близко. Александра Ильинична выжила, ее подобрали местные и выходили. Поправившись, ушла на фронт, где и познакомилась с будущим мужем Иваном Петровичем, который был тогда в партизанах, а впоследствии стал профессиональным военным. Трех ее братьев, тех самых красных партизан, в Большой террор расстреляли, Александра Ильинична чудом уцелела. Уже в возрасте за 30 окончила мединститут и стала врачом-терапевтом, что и предопределило выбор профессии ее знаменитым сыном. В Великую Отечественную она снова на фронте, и лишь после войны ее бурная биография приобретает спокойный и гладкий вид.

Сам Чазов окончил в 1953 году Киевский мединститут (в Киев после войны была направлена работать Александра Ильинична), затем был 1-й Медицинский институт в Москве, Институт терапии АМН СССР. Ещё будучи кандидатом меднаук, участвовал в разработке препарата фибринолизин, способного растворять тромбы. В 34 года — доктор наук, в 36 — профессор. В 39 лет — заместитель министра здравоохранения СССР и заведующий отделением неотложной кардиологии Института кардиологии им. Мясникова. А в 1967 году Чазов стал начальником IV Главного управления при министерстве здравоохранения СССР, т. е. главным врачом Кремлевской больницы, попросту говоря.

Параллельно в 1967 году стал членом-корреспондентом Академик АМН СССР, в 1971-м — академиком. С 1979-го — Академик АН СССР, а также Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, трех Государственных премий и т. д.

Если задаться конспирологическим вопросом, был ли кто-то, кто двигал Чазова с такой скоростью на самый верх, то ответ будет отрицательным. Таковых не усматривается, что неудивительно. Когда человек заботится о своем здоровье, то выбирает самого компетентного, а не самого знакомого; а уж кремлевские старцы о своем здоровье очень даже заботились. Прежде чем стать начальником IV управления, Чазов три года был рядовым врачом-терапевтом Кремлевской больницы этого самого управления и, очевидно, произвел на высокопоставленных пациентов самое благоприятное впечатление.

Если что и двигало Чазова наверх помимо профессионального мастерства, так это его образцовое пролетарско-крестьянское происхождение, что в те времена все еще было очень существенно.

Сам Чазов вспоминал об этом назначении так: «На всю жизнь запомнился первый разговор с Брежневым. Беседа продолжалась около двух часов. Вспоминали старую „Кремлевку“, где он лечился и где я работал в 1956–1958 годах. Брежнев резко высказывался в отношении состояния работы этого управления. „Вы тот человек, с новыми мыслями, который нам нужен. Надо создать показательную систему, привлечь лучшие силы, взять на вооружение все лучшее, что есть в мировой медицине“. Выслушав мои категорические возражения, Брежнев сказал: „Вот если бы вы сразу согласились и сказали: „Леонид Ильич, партия сказала „надо“ — значит, „есть!“, — я бы еще подумал, назначить вас начальником управления или нет. А если отказываетесь, то это значит, что лучше вас никого не найдешь“».

Назначить Чазова так торопились, что оформили на новую должность за один день, а выписать пропуск вообще забыли. Придя в первый день на работу, Евгений Павлович обнаружил, что о нем никто не знает и в больницу его не пустят. Пришлось начальнику охраны лично давать разрешение.

Чазов спас жизнь журналиста прямо на пресс-конференции

Генсек Леонид Брежнев потребовал создать для «60 тысяч лучших людей страны» — то есть членов партии — «лучшее здравоохранение в мире». Именно для них Чазов организовал уникальную систему диспансеризации, ранней профилактики и диагностики, за что и получил Государственную премию.

При президенте СССР Михаиле Горбачеве Чазов успел поработать министром здравоохранения СССР (1987–1990). Горбачев просил перенести систему здравоохранения для партийцев на всю страну. «Это нереально, — ответил Чазов. — У вас денег не хватит, товарищ президент. Вы не потянете». Но все, на что хватило денег, Чазов сделал: создал сеть диагностических центров, запустил систему борьбы с ВИЧ-инфекцией, систему оказания медицинской помощи в экстремальных условиях, систему борьбы с детской смертностью и многое другое. Сам он гордился тем, что «добился признания партийными и хозяйственными руководителями не на словах, а на деле приоритетности вопросов здравоохранения, открыл глаза партии и обществу на истинное состояние здравоохранения, его социальную значимость, довел до сознания руководителей всех рангов, что в решении проблем охраны здоровья — будущее страны и народа». Если бы медицину не развалили и ею сейчас руководили бы столь же компетентные специалисты, как Чазов, то, скорее всего, пандемии пресловутого ковида мы бы и не заметили.

Чазов был крупным ученым, автором изобретений и открытий, множества научных работ. Новые препараты он испытывал на себеФото: By Nobellectures – Own work, CC BY-SA 3.0, commons.wikimedia.org

Чазов был еще и крупным ученым, автором изобретений и открытий, множества научных работ. По старой, но забытой ныне традиции новые препараты он испытывал на себе. «Я помню прекрасно тот день, когда я попросил двух своих сотрудников — доктора Николаева и доктора Глазунова — ввести мне опытный тромболитик фиброналезим. О том, что препарат растворяет тромб, мы уже знали. Надо было проверить одно — токсичность. Умрет человек или нет. Я остался жив, а потом мы ввели этот препарат пациенту с множественным тромбозом. Прямо в сердце. Это было 5 октября 1961 года. В этот день на свет появилась моя вторая дочь. Я был паршивым отцом и не поехал в родильный дом».

В перестройку заслуги Чазова признаны во всем мире, он стал признанным авторитетом в мировой кардиологии и звездой новых международных отношений. Уже в 1985 году движению Евгения Чазова и американца Бернарда Лауна «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» была присуждена Нобелевская премия мира. И даже здесь судьба дала возможность Чазову показать свое врачебное искусство. Перед награждением состоялась пресс-конференция, на которой одному из корреспондентов стало плохо. «И я вижу, что он бледнеет, — рассказывал Чазов. — Вижу, как он падает перед нашим столом. У меня инстинкт. Я прыгаю через стол, покрытый красивой скатертью, и делаю ему массаж сердца». Вдвоем с Лауном они спасли корреспондента. Те, кто постарше, должны помнить этот случай, — Чазовым и Лауном восхищался весь мир.

«Все решения по лечению высших лиц государства принимает только консилиум»

На этом, собственно, можно было бы и закончить, но власть обжигает. В 1995 году в газете «Правда» вышла статья о том, что академик Чазов — главный убийца Советского Союза, который отправил на тот свет генсеков Брежнева, Юрия Андропова и Константина Черненко, чтобы привести к власти Горбачева.

Вообще-то, нет ничего проще, чем обвинить в смерти пациента врача. Отношения врача и пациента интимны и секретны. Какое лечение назначил врач, какие таблетки и уколы пациенту прописаны, что там в этих таблетках и уколах, знает только он. Истреблением «врачей-убийц» с размахом попытались заниматься в начале 50-х. Результатом стал кризис системы здравоохранения, который преодолевал потом академик Чазов, а самого Сталина под конец жизни, согласно некоторым легендам, оказалось некому лечить — он не доверял ни одному врачу. На сталинской даче не было медпункта и врача!

Власть обжигает и убивает. Из-под кремлевских ковров под рычание невидимых бульдогов время от времени выбрасывали трупы и возили на лафетах по Красной площади. Чазов это хорошо понимал, поэтому ввел железное правило: все решения по лечению высших лиц государства принимает только консилиум. После статьи в «Правде» Чазов на сессии Академии медицинских наук сказал: «В этой аудитории сидят 16 врачей-убийц. Я один отвечать не буду: если я убийца, то и вы все — тоже».

Несколько фактов.

Брежнев, пришедший к власти относительно молодым, полным сил человеком, любимцем женщин, уже к 1975 году все чаще впадал в неадекватность, о чем подробно рассказал Чазов в своих мемуарах. В последующие годы это состояние только ухудшалось, генеральный секретарь становился все более зависимым от психотропных препаратов. Чазов не раз обсуждал соответствующий вопрос с Андроповым, но полностью перекрыть каналы поступления к Брежневу психотропных препаратов помимо врачей так и не удалось. Уж очень много было доброжелателей…


Писатель Эдвард Радзинский рассказывает, как Брежнева в конце 70-х привезли на спектакль в театр. Играли пьесу, кажется, Шатрова, в которой фигурировали Ленин и Арманд Хаммер. Когда Хаммер появился на сцене, Брежнев громогласно спросил: «Это кто?» «Арманд Хаммер», — ответили ему. «А что, разве Хаммер в Москве? — удивился Брежнев. — А почему мне не назначили с ним встречу?» В перерыве Брежнева отвели в кабинет главного режиссера, где стоял телевизор, и вместо продолжения спектакля Леонид Ильич с удовольствием отдался любимому зрелищу — хоккею. Известно также, что Брежнев порывался встретиться со Штирлицем и наградить его.

В октябре 1979 года, на праздновании 50-летия ГДР, Брежнев перед выездом на торжественное заседание просто отключился. С огромным трудом привели его в чувство.

В том же году на охоте он не удержал в руках ружье и отдачей ему разбило лицо перед самой поездкой в Чехословакию. Уже вся страна смеялась над ним. Брежнев знал это и просил освободить его от должности, чтобы спокойно дожить отпущенное, но Андропов выразил общее мнение: «Леонид Ильич, вы наше знамя, вы можете находиться на даче, работать на даче, можете на работу даже не ездить, но вы должны находиться на посту генерального секретаря». Брежнев пытался уклониться от необходимости выступить на майском пленуме ЦК 1982 года, но его буквально заставили, и весь мир наблюдал руководителя могучей ядерной державы, который не мог выговорить половины слов своей речи.

Все это и многое другое — общеизвестные факты. И все равно не знающее сомнений племя конспирологов до сих пор перетирает тезис «Правды» 1995 года: «Чазов всех убил!»


О том, что Андропов был давно и тяжело болен и к власти пришел едва живым, тоже широко известно. Есть также смутная и недоказанная информация о покушении, резко ухудшившем и без того хлипкое здоровье Андропова. Сам Чазов написал об этом так: «Последние 18 лет Андропов прожил благодаря мне. Когда патологоанатомы его смотрели, то сказали, что при таком состоянии организма только я мог держать его в рабочем состоянии».

Ну а то, что Черненко, «не приходя в сознание, приступил к исполнению своих обязанностей», знала и, самое главное, видела вся страна.


Не будь Чазова и его врачебного искусства, все эти люди умерли бы куда раньше и судьба Советского Союза могла бы оказаться иной.

Но власть сожгла их всех, а Евгений Иванович Чазов дожил до 92, до самого конца сохранив твердую память, ясный ум и бодрость духа.

И нам остается только предполагать, как выглядело бы сейчас наше здравоохранение при советской власти и специалистах уровня Чазова…