«В автомобиле соседа не нужен QR-код»: в Татарстане взрывной рост карпулинга

Карпулинг уже не первый год набирает популярность в ряде стран, в США автомобили с пассажирами пускают даже на маршрутные полосы, а некоторые компании предоставляют им специальные места на парковке Фото: freepik.com

Карпулинг как новый транспорт для «бескодников»

Татарстан переживает небывалый бум карпулинга (англ. car «автомобиль» + pool «объединение») — совместного использования автомобиля с помощью онлайн-сервисов поиска попутчиков. Эта услуга уже не первый год набирает популярность в ряде стран, в США авто с пассажирами пускают даже на маршрутные полосы, а некоторые компании предоставляют им специальные места на парковке. Карпулинг экономичен (затраты на бензин делят участники поездки), экологичен (от одной машины меньше выбросов, чем от 2–3) и снижает уровень дорожных заторов. Но жителей нашей республики к совместному использованию автомобилей подтолкнула принудительная вакцинация и проверки QR-кодов в общественном транспорте. 

Новое явление развивалось стремительно. За несколько дней до того, как в Татарстане (первом и пока единственном регионе в стране) началась транспортная «куаризация», в «Телеграме» появилось несколько групп для перевозки людей без QR-кода. Эти сообщества сосредоточены на поездках внутри крупных городов — Казани и Набережных Челнов. Принцип прост — пассажиры скидывают в группу сообщения с указанием времени и места, откуда их надо забрать и куда доставить. По этим «маячкам» их находят водители, выдвигающиеся в попутном направлении из того же дома или микрорайона на работу или по делам. Детали стороны уточняют в личной переписке. Нередко в группе устанавливаются долгосрочные связи, когда жильцы одного дома знакомятся и договариваются каждый день ездить на работу и обратно, если время выезда всех устраивает.

За неделю аудитория самых крупных пабликов выросла до 10–12 тыс. человек, после чего появился целый пучок сообществ помельче, специализирующихся на перевозках из одного района в другой или на поездках из Высокогорского или Пестречинского районов в центр Казани. В локальных группах пользователей поменьше, но все равно их число измеряется тысячами пассажиров и водителей. Этой сетью опутана уже вся столица РТ, а совокупная аудитория всех пабликов исчисляется десятками тысяч человек. Сложно подсчитать, как часто люди в группе совершают поездки, но заявки сыплются каждую минуту, а то и чаще. С введением QR-кодов общественный транспорт Казани потерял более 30% пассажиров, это около 150–180 тыс. пассажиров в сутки. Судя по характеру сообщений в группах «Телеграма», немалая часть отказников перешли на карпулинг. 

Предельно атомизированные и разобщенные до сих пор татарстанцы вдруг оказались способны на бескорыстную поддержку и взаимовыручку. По умолчанию предполагается, что водители подвозят пассажиров бесплатно или последние делят с водителем расходы на бензин, а объявления таксистов с указанием цены из чатов удаляются. Вместе с тем случается, что участники перевозок (чаще всего это сочувствующие «бескодникам» водители) владеют QR-кодами. 

Бросается в глаза, что подвезти просят чаще всего именно представительницы прекрасного пола и, как правило, юного возраста Фото: «БИЗНЕС Online»

«Казанцы определяют дальнейшую судьбу страны! Не поддавайтесь, будьте смелее!»

Происходящий в Татарстане эксперимент вызывает любопытство у жителей других регионов — они активно добавляются в группы, сочувствуют казанцам и нередко присылают лучи поддержки: «Братцы, какие же вы молодцы! Читаем вас из Москвы! Держитесь!», «Ребята, удачи всем!!! Уфа с вами!!! Вы молодцы!!! Сейчас на вас смотрит вся страна!!! Держитесь!!! Не сдавайтесь!!!», «Верно! Казанцы определяют дальнейшую судьбу страны! Не поддавайтесь, будьте смелее, народ!!!» и т. д.

Одна из главных тем для обсуждения — как выявлять «своих» прямо на улице, не обращаясь к чату. Кто-то предлагает голосовать с маской в руке, кто-то — носить красные повязки или держать в руках красный пакет. Остальные советуют просто активнее помогать всем нуждающимся. «Кто готов подвозить по своему маршруту подъезжает к первой же остановке и предлагает подвезти людей по тому маршруту, куда он едет и сколько он может взять. Не разделяя людей с кодами и без кодов. Именно так мы могли бы сплотиться воедино и именно так можно попытаться сам транспорт оставить вообще без пассажиров! Если так будет поступать каждый понимающий это начнет распространятся и люди совершившие поездку вместе те кто с кодом и кто без смогут лучше понять друг друга и противостоять этой системе. Я с личным транспортом и мне много раз хотелось предложить подвозить людей кому по пути даже в обычной жизни. Останавливало только то, что это не принято и меня не поймут», — пишет Елена (здесь и далее орфография и пунктуация авторов сохранены — прим. ред.).

«Вчера добралась с работы в 20:15 от авторынка до московского рынка. Голосовала маской 15 минут. За это время остановилось 3(!!!) машины. На одной довезли до ост „Солнышко“, на другой до пересечения Ибрагимова/Волгоградская, 5 минут и я дома! И это водители не из группы и даже не имеющие понятия что такая группа есть. Довезли бесплатно. Огромное им спасибо и удачи на дорогах!» — пишет другая пользовательница чата.

Бросается в глаза, что подвезти просят чаще всего именно представительницы прекрасного пола и, как правило, юного возраста. Мужчины отводят себе роль водителей, за исключением редких студентов.

«С введением QR-кодов в общественном транспорте на дорогах стало заметно больше машин. Но зато и сидят в них теперь больше людей, чем раньше. Это ли не экологическая мечта и шаг к осознанному потреблению?» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Евреев тоже сначала просто не пускали, а потом сами знаете, что с ними стало»

Куда же едут все эти люди без QR-кода? На работу? Но в Татарстане введена обязательная вакцинация, и с 9 ноября работодатели обязаны отстранить тех, кто не привился первым компонентом, в офис или на завод им путь закрыт. Может быть, они хотят отправиться по магазинам или ресторанам? Но торговые центры и заведения общепита закрыты для посетителей без QR-кода.

Чтобы понять мотивацию и настроения людей, корреспондент «БИЗНЕС Online» решил сам подвезти тех, кто еще не получил QR-код. Все пять наших попутчиков оказались молодыми девушками (мы, честно, не выбирали, кого везти, и ориентировались исключительно на подходящий в данный момент маршрут). В двух случаях вопрос денег не ставился ни нами, ни пассажирами, еще в трех девушки уточнили денежный вопрос, сев в автомобиль. Мы благородно отказались от материальной компенсации за поездку.

Наш первый пассажир — студентка КНИТУ-КХТИ Таня, около 11 часов утра мы забираем ее с остановки на улице Баумана и везем на проспект Победы. Там девушке предстоит найти себе другую машину, которая доставит ее до Царево. Не проще ли привиться и получить QR-код?

— QR-код у меня есть, но он уже не действует, я еще в мае переболела, — ответила девушка. — А вакцине я не доверяю.

По утрам Таня добирается до учебы с молодым человеком, а потом ищет попутку. В университете, по словам студентки, к невакцинированным пока относятся лояльно.

— А чего вы боитесь вакцины, сколько людей уже привились и живы-здоровы? — спросили мы у Тани.

— Есть разные случаи, — кратко ответила наша спутница.

— А родители ваши вакцинировались?

— Мама работает медсестрой, ее на работе заставили, а папа нет, — ответила Таня.

— А мама не агитирует вас за прививку?

— Нет, она наоборот против, — сообщила пассажирка.

Следующей попутчицей стала Алена — ей нужно добраться с Фучика до студенческой поликлиники. С виду Алена не похожа на студентку, у нее уже есть дети, но она заочно получает второе образование в КФУ — учится на психолога. Официально нигде не работает. Ей даже не пришлось задавать вопросы, столь велико было ее возмущение происходящими событиями.

— Это что такое вообще?! Мне подруга предлагает свой QR-код скинуть, говорит, там не проверяют документы, но я не хочу! Потому что это уже не человек, если с QR-кодом. Когда это полтора года назад началось, я интуитивно сразу поняла, что тут что-то не так. Я даже на реабилитацию не ходила из-за того, что ПЦР-тесты надо было сдавать. Вакцина эта не проверена до конца, там же официально написано, что до декабря 2022 года идет эксперимент. И они еще удивляются, что никто не хочет ей колоться. Вся эта история не про здоровье. Евреев тоже не пускали сначала, навесили на них знаки, а потом сами знаете, что с ними стало, — зловеще напоминает наша спутница.

— Вы за проезд берете что-нибудь? — спрашивает следующая пассажирка, усаживаясь к нам в машину.

— Точно не надо? — уточняет она еще раз, словно не веря, что нам достаточно лишь ее улыбки.

По словам девушки, кто-то из водителей берет какие-то деньги, кто-то отказывается. Вакцине пассажирка тоже не доверяет, а действия государства только укрепляют ее сомнения.

— У меня ощущение, что они какую-то бумажку там потеряли, и у них теперь полетели все стратегии. То, что происходит, меньше всего похоже на план, — оценивает она работу правительства. 

Ее знакомые медики разделились на два лагеря: одни «топят» за прививку, другие против. Оба родителя благополучно переболели, но их дочери коронавируса не досталось, о чем она сожалеет. Накануне девушку один раз пустили в общественный транспорт без QR-кода, а во второй раз проехать уже не получилось. Что касается таксистов, то цены у них теперь совершенно немилосердные. «Вчера меня тоже подвезли на Сибирский тракт, так что пока везет», — поделилась пассажирка. В университете девушку прививаться не заставляют: QR-код нужен только тем, кто отправляется на производственную практику. Но те, у кого его нет, проходят практику на кафедрах.

На следующий день мы выехали пораньше, чтобы расспросить тех, кто едет на работу. Офис Дианы в центре города, она развивает свой бизнес по франшизе. Вакцинироваться девушка не хочет, потому что «у нее на этот счет свои мысли». Ее родители тоже не привиты: отец работает на себя, поэтому к вакцинации его принудить некому, а мама в частном садике, где пока не требуют прививку. А если потребуют — мама уволится.

— Многие же привились, у них от этого рога и хвосты не выросли, нормально живут, — пытаемся мы поспорить.

— Есть случаи, когда люди после вакцинации заболевали, и очень жестко, — парирует наша собеседница. — Я не уверена, что это безопасно лично для меня. И ответственность власти на себя не берут, подобное настораживает.

В дискуссии с пассажирами мы не вступаем. Диана сама себе хозяйка, поэтому не испытывает жестких требований по месту работы. Транспорт для нее пока единственное ограничение, которое она нашла способ обходить. По словам девушки, вернуться из центра на попутке вечером легче, чем уехать туда утром.

У нашей следующей пассажирки Надежды не было QR-кода, но она поехала на прививку, чтобы его получить. Надежда работала администратором, но, когда работодатель стал требовать пройти вакцинацию, девушка уволилась. Теперь ей снова нужна работа, и она решила привиться. «Придется уж», — грустно сказала Надежда. По ее словам, она не против вакцин в принципе, но против принуждения к этому.

«Да они просто боятся, что рожать не смогут», — резюмировал итоги поездки наш водитель, когда мы попрощались с Надеждой. Еще одно наблюдение от него — с введением QR-кодов в общественном транспорте на дорогах стало заметно больше машин. Но зато и сидят в них теперь больше людей, чем раньше. Это ли не экологическая мечта и шаг к осознанному потреблению?

Михаил Блинкин: «Совместное использование автомобиля завязывает между людьми социальные транспортно-кооперационные связи. Я не исключаю, что после отмены кодов часть этих связей сохранится надолго» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Не страшно, когда водитель везет по пути человека. Но когда этим начинают заниматься коммерческие организации…»

Останется ли у казанцев привычка к карпулингу после отмены QR-кодов или они вновь потянутся в автобусы и метро?

«В чем плюсы российского карпулинга: если я сажусь в автомобиль соседа, не надо предъявлять QR-код, — в данном плане это очень любопытный феномен, поэтому он обрел такую массовую жизнь, — рассуждает директор института экономики транспорта и транспортной политики Высшей школы экономики Михаил Блинкин. — Я ни от кого не слышал, чтобы в других городах России такой феномен проявился, это только у вас, в Казани. Совместное использование автомобиля завязывает между людьми социальные транспортно-кооперационные связи. Я не исключаю, что после отмены кодов часть этих связей сохранится надолго. Какая это будет часть, пока сложно сказать, никто не проводил таких исследований». 

«Рынок карпулинга и раньше существовал в России, но развит был в режиме пригородных перевозок. Этот метод использовался жителями удаленных жилых районов или новых загородных поселков — люди организовывались и совершали поездки вместе с соседями», — заметил в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» директор института транспортного планирования Российской академии транспорта Михаил Якимов.

Но справится ли райдшеринг (англ. ride «поездка» + англ. share «делиться») с перевозками внутри столицы РТ? Уже сейчас в группах так много заявок на поездки, что одни оферы с легкостью теряются среди других. Проблему решило бы удобное мобильное приложение, но таких предложений на рынке пока нет (ближе всего к нуждам пользователей сервис BlaBlaCar, но он специализируется на междугородных перевозках и, помимо возмещения затрат на бензин, практикует сервисный сбор для пассажиров). «Казань — миллионный город, для того чтобы более или менее представить количество перемещений людей внутри него, надо разбить его на 600 транспортных районов. Итоговая матрица корреспонденций будет представлять собой таблицу 600 на 600 ячеек. Потребности людей в поездках очень разные, и найти свою пару в этом огромном списке вариантов будет все сложнее», — предрекает эксперт. 

Как и Блинкин, Якимов не исключает формирования долгосрочных социальных связей внутри одного дома или ТСЖ. «В этом случае совместное использование одного автомобиля возможно, — полагает он. — Но данный сегмент ограничен сложностью подбора [пары „водитель – пассажир“] и рассчитан на корреспонденции с трудовыми целями, которые повторяются изо дня в день, а это не так просто. Кроме того, не забывайте о рисках заразиться коронавирусом внутри маленького транспортного средства — они гораздо выше, чем в большом автобусе». 

Помимо внутригородских перевозок, развивается и направление междугородного карпулинга. Аудитория групп, специализирующихся на поездках из Казани до Альметьевска и от Челнов до Нижнекамска, прирастает медленнее, но она и больше мотивирована на монетизацию расходов. «С развитием карпулинга может увеличиться поток нелегальных перевозок, — опасается Якимов. — Нет ничего страшного, когда один водитель везет по пути другого человека. Но когда этим начинают заниматься коммерческие организации, между городами на регулярной основе курсируют автобусы с табличкой „заказной“ — это нарушение устава автомобильного транспорта. В таких случаях собственник транспортного средства должен уведомить контролирующие органы». 

О том, чем чреваты нелегальные перевозки для пассажиров, на этой неделе на совещании в Набережных Челнах рассказывал начальник ГИБДД РТ Ленар Габдурахманов. За 10 месяцев 2021 года в Татарстане с участием транспортных средств малой вместимости (минивэны или микроавтобусы, популярные в секторе нелегальных перевозок) произошло 134 ДТП, 217 человек пострадали и 9 человек погибли. Одно из смертельных ДТП случилось 9 мая этого года на трассе Казань – Оренбург. В результате столкновения грузового транспорта и автобуса погибли пять человек. «Микроавтобус перевозил пассажиров без соответствующего разрешения», — констатировал глава ГИБДД. В 2021 году было пресечено более 5 тыс. административных правонарушений, из них свыше 2,5 тыс. — в отношении водителей, которые перевозят пассажиров на автомобилях LADA Largus.