«Птенцы гнезда Низамова»: как в MOÑ вдохнули жизнь в «умирающую» профессию

Эльмир Низамов: «Мне хочется изменить ситуацию, поэтому концерт прошел на экспериментальной площадке. Также хотелось положить начало доброй традиции взаимодействия художника и артиста»

«Новую музыку играть сложнее, чем барочную, классическую или романтическую»

— Не секрет, что сочинения наших авторов нечасто звучат вне стен альма-матер и не всегда доходят до широкого слушателя, — рассказал изданию завкафедрой композиции консерватории им. Жиганова, известный композитор Эльмир Низамов. — Мне хочется изменить ситуацию, поэтому концерт прошел на экспериментальной площадке. Также хотелось положить начало доброй традиции взаимодействия художника и артиста. Сегодня опусы студентов-композиторов исполнили студенты кафедры деревянных духовых инструментов, в будущем планируется сотрудничество с другими кафедрами консерватории. Ребята обладают ярким индивидуальным почерком, и каждый из них найдет своего слушателя.

В последнем сомневаться не приходится. Услышанное обнадеживает, что конец времени композиторов, предсказанный Владимиром Мартыновым, откладывается как минимум на год (подобные вечера в консерватории проводятся ежегодно). Радует и направление мысли мастеров, экспонирующее свежий тренд музыкального искусства. В чести у молодых авторов — занимательный диалог с традицией. У молодых исполнителей — пиетет перед авторским замыслом.

«Ребята обладают ярким индивидуальным почерком, и каждый из них найдет своего слушателя»

— Новую музыку играть сложнее, чем барочную, классическую или романтическую. Это совсем другой язык. Исполнитель не сразу воспринимает готовый продукт, а познает его суть. Современный опус подобен раме, которую нужно заполнить содержанием, — подчеркнул в беседе с «БИЗНЕС Online» завкафедрой духовых инструментов консерватории Ильсур Айнатуллов.

Кто-то ищет потенциал в девственном или окультуренном предшественниками фольклоре. Открывшие вечер «Вариации для хольц-квинтета» Айдара Абдрахимова — искусная переработка сочинений классиков с цитатами народных тем. Ядро «Камаринской» Глинки, отзвук адажио концерта Грига, остинато «русских балетов» Стравинского мелькают как картинки в калейдоскопе, закованные в жесткую образно-минималистичную оправу.

Кульминацией фольклорной ветви вечера стал квартет Kaval Sviri Анастасии Костюковой для трех гобоев и английского рожка. «Бесконечную» мелодию с фиоритурами и подголосками композитор сочетает с элементами пленэра и танцевальными ритмами.

— В основе квартета лежит народная песня «Флейта играет», поэтому в партитуре я стремилась воссоздать болгарский фольклорно-песенный колорит. Нетривиальный состав инструментов выбран неслучайно: тембры гобоя и рожка близки южнославянскому народному пению, — объяснила свой замысел автор.

«Новую музыку играть сложнее, чем барочную, классическую или романтическую. Это совсем другой язык. Исполнитель не сразу воспринимает готовый продукт, а познает его суть»

Нововенцы и легенды Марий Эл

«Загадка гробницы Тутанхамона» и «Скарабей» Дмитрия Пахмутова демонстрируют иной колодец вдохновения художников — театральную программность. В ходе музыкального действа разворачиваются броские звуковые картины. В «Тутанхамоне» пряные гармонии рисуют пейзаж знойного утра, аскетичный «хор» дерева и соло валторны — суровый облик фараона. В «Скарабее» кружевная звукопись воплощает полет жука.

В «Гротеск-сюите» Кирилл Куликов работает с жанровыми моделями. Их переосмысление открывает широкое поле для постмодернистской иронии. Траурный марш композитор превращает в кукольный, снижая пафос жанра буффонными репетициями фагота. Барочную сонату, наполненную изощренной полифонией, подает в миниатюре. Вариации на basso ostinato лишает главной образно-смысловой составляющей — темы.

О том, что случилось «Однажды в старом пабе», с тревогой рассказывает Елена Басова. За атмосферу в заведении отвечает фанфарно-танцевальная тема. Ее постепенно вытесняют пассажи флейт, маркирующие появление призраков. В условиях жанра фантастической пьесы композитор размышляет о преданности искусству: артисты, словно музыканты с «Титаника», последними покидают паб. Еще одна пьеса с ирреальной программой, «Шествие друидов», навеяна образами кельтской истории. В ней Роман Королев объединил музыкальные средства характеристики фантастических персонажей, от тембровой краски четырех фаготов до симметричного лада.

По-новому использует состав классического духового квартета Ольга Белянина. В «Сказании о духах леса», вдохновленном легендами Республики Марий Эл, она уподобляет ансамбль оркестру. Тембр фагота в пьесе похож на виолончельный, флейта поет словно скрипка, а объемное тутти заполняет всю сцену.

Оммаж Рихарду Штраусу и авторам новой венской школы совершает Георгий Полищук. Две его пьесы для солирующего кларнета наполнены экспрессионистской экспрессией и выдержаны в 12-тоновой технике. Исчезновения четкой высоты звука, свойственного вокальной музыке нововенцев, композитор достигает с помощью инструментального вибрато.

Еще одно достоинство концерта — его камерный формат. Программа длилась не больше часа, и даже неподготовленный зритель не успел устать

Наиболее удаленными от традиции оказались «Сумерки в лесу» Романа Пархоменко. Созданные для акустических тембров, стилистически они близки образцам электронной музыки. Отсюда четкая механика ритма и иллюзия искусственного звука. Помимо прочего, автор выделился пространным объемом опуса и присутствием на сцене в роли дирижера.

Еще одно достоинство концерта — его камерный формат. Программа длилась не больше часа, и даже неподготовленный зритель не успел устать. По окончании вечера можно пожалеть лишь о неидеальной акустике зала. Площадка MOÑ, базирующаяся в Национальной библиотеке РТ, предназначена для театральных спектаклей и лекций. Детали ансамблевых партитур при малейшем снижении внимания ускользают. То, что музыка студентов консерватории вышла из родных стен к публике, — безусловный плюс. Но с точки зрения восприятия залы альма-матер для нее — идеальное место.