Филюс Кагиров: «Не знаю никого на татарской эстраде, кто бы сбежал куда-то»

Филюс Кагиров: «Мы действительно сами думали, отменять концерты или не отменять. Но так как официального запрета не было, то посчитали, что, наоборот, сейчас надо поднимать дух, у людей должна быть возможность отвлечься» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Вы должны вытащить нас из депрессии»

— Филюс, непростые времена для артистического цеха продолжаются. Сначала пандемия коронавируса, бушевавшая полтора года, сегодня мы живем в эпоху СВО, даже некоторые из ваших коллег считают, что сегодня не до концертов. А каким для вас получился уходящий 2022-й?

— Когда пандемия закончилась, концертов стало больше, что, конечно, нас обрадовало. Потому что в 2020-м работы у артистов не было, а в 2021 году народ еще боялся приходить на массовые мероприятия, и работать приходилось на 50 процентов публики. Материально, конечно, ничего не получали, но мы работаем, как говорится, на перспективу, потому продолжали выступать. Тем более у меня есть группа, музыканты, которых нужно обеспечивать работой. Правда, в отличие от музыкантов у других артистов, мои ребята работают еще и в других местах, бюджетных учреждениях, поэтому концерты каждый день мы давать не можем.  

— Свой штат не пришлось сократить?

— Ни в коем случае. Наоборот, увеличили. Если раньше было по 5–6 человек, то сейчас у меня 8 музыкантов работают на сцене, с живыми инструментами. Мы работаем на качество, у нас только живой звук. В общем, тогда справились и вышли из ситуации.

А в этом году с начала сезона народ, получается, опять в таком состоянии… Мы действительно сами думали, отменять концерты или не отменять. Но так как официального запрета не было, то посчитали, что, наоборот, сейчас надо поднимать дух, у людей должна быть возможность отвлечься. Есть ведь те, кто сидит дома и не понимает, что происходит. Они в принципе не могут расслабиться. Мы же хотим, чтобы у слушателей была возможность на какое-то время оказаться в пространстве, где бы они морально могли отдохнуть, получить какую-то духовную пищу. Поэтому решили, что концерты останавливать не нужно.

— Были те, кто отговаривал от этого решения? 

— Всякое было. Но главное, что 90 процентов публики нас поддержало, писали: «Сейчас вы нас не оставляйте! Концертами, творчеством, искусством вы должны вытащить нас из депрессии». А ведь депрессия у каждого, мы все переживаем то, что происходит вокруг. Так что именно сейчас мы должны стать сплоченнее, быть вместе. Есть те, на ком ситуация сказывается сильнее, чем на остальных, но, приходя на концерт, и они могут хоть чуть-чуть отдохнуть, отвлечься.

Мы общались с коллегами о том, с каким настроением сегодня выходить на сцену. Ладно, у меня вокал, «инструменталка», и акцент больше на музыке, а есть комики, программа которых полностью строится на юморе. Им намного сложнее было. «С чем выходить на сцену?» — такой вопрос, конечно, витал среди артистов. Например, созванивались с Даниром Сабировым, мы же с ним друзья, он говорил, что очень переживает, как вообще выходить на сцену: «Такое происходит, а я тут шутки шучу. Тем более в этом году у меня программа называет „Болтун“». (Смеется.) Но, с другой стороны, не печалить же людей со сцены. Повторю, нас поддерживают. Люди приходят, значит, им это надо.  

«Допустим, 21 ноября прошел благотворительный концерт для мобилизованных. Его организовал Раяз Фасихов, тоже мой друг. Никаких вопросов, конечно, все сделаем» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Собственно, куда бежать-то? Основная публика у нас здесь, работа здесь»

— Вообще есть ощущение, что татарская эстрада ближе всего приняла происходящее? Представители других, «высоких» видов искусств как-то особенно себя не проявили, а татарские певцы сразу бросились деньги собирать, благотворительные концерты давать. 

— Сложно ответить на такой вопрос. Что от меня зависит или от моих коллег… Допустим, 21 ноября прошел благотворительный концерт для мобилизованных. Его организовал Раяз Фасихов, тоже мой друг. Никаких вопросов, конечно, все сделаем.

«У наших воинов только одна работа»: как Салават и Ко устроили концерт в поддержку СВО

Недавно я съездил в Актанышский район. Есть такой певец, Даниф Шарафутдинов, которому нужна помощь, потому что после аварии — она хоть и случилась давно — здоровье его пошатнулось, организм сбоит, болеет. Он сейчас делает операции. То есть и здесь стараемся помогать, успевать. Ну как уж без поддержки? В данный момент только сплоченность помогает. Вот как по-татарски — «бердәмлектә көч» («сила в единстве»). Только так, мне кажется.

— Намечаются ли еще благотворительные концерты вроде того, что организовал Фасихов?

— Мы даже не знаем, что завтра будет… Пусть чуть-чуть время пройдет, может, что-то еще организуем. Как я уже сказал, артисты должны делать свою работу. Мы, люди искусства, должны вносить свой вклад. Да, некоторые говорят: «А что, пусть артисты тоже туда служить». Ну если объявят всеобщую [мобилизацию], то, конечно, вопросов нет. Просто испокон веков артисты выполняли свою работу даже в самые тяжелые времена.

— Во время Великой Отечественной войны были бригады артистов, которые ездили на фронт, чтобы поддерживать солдат. Если такие будут собирать в Татарстане, чтобы выступить, например, в Лисичанске, поедете?  

— Вообще, был такой разговор, да. Думали, чтобы поехать туда с концертами, но пока все это сложновато. Плюс главная задача сейчас — разместить там мобилизованных и так далее. Это мы здесь спокойно живем, а там все так неспокойно. Не до нас, мне кажется, там.

— Близкого окружения коснулась СВО? Может, кто-то уехал добровольцем?

— Из близких нет, но есть такие среди дальних родственников, среди друзей. Кто-то на учебке еще, кто-то из земляков уже там… Это ведь каждого коснулось, конечно.

— Многие обращают внимание, что из татарских деятелей эстрады никто не уехал из страны в последние месяцы. Дело в наших особых генах?

— Может быть, так и есть. Я действительно не знаю никого на татарской эстраде, кто бы сбежал куда-то. По-моему, все здесь остались. Собственно, куда бежать-то? Основная публика у нас здесь, работа здесь. Работу каждый, наверное, любит. Я свою люблю. А куда-то уехать и там продолжить… Столько татар, мне кажется, даже нет. Ты можешь загнать себя только в тупик какой-то. Кто нам мешает дома работать? Никто не мешает.

«Теперь ты должен дембельнуться, и потом будем гастролировать вместе»

— На концерте в Казани в начале ноября вы выступали вместе с мобилизованным солдатом. Кто это?   

— В WhatsApp стало распространяться видео, где мобилизованный парень поет мою песню. Публике он страшно понравился, и все мне начали отправлять этот ролик. В общем, он завирусился. Все спрашивали: кто это, видел ли я его, знаю ли? Я сразу начал искать парня, потому что красиво поет. Узнал, что его зовут Артур Хасанов, он мой земляк, тоже из Башкортостана. Мне прислали его аккаунт, я ему написал, мы обменялись телефонами и созвонились.

— И решили выступить вместе?

— Нет, сначала просто поговорили об этом как о плане на будущее. Я поинтересовался, почему с таким голосом он не поет и так далее. Оказалось, что он работал звукорежиссером в каком-то ДК в Дюртюлях. Я еще пошутил, мол, если у вас звукорежиссеры так поют, то певцы тогда как? (Смеется.)

Тогда сказал ему, что выезжаю с концертами в Башкортостан, буду в Уфе, и предложил, чтобы его родители пришли, а я поставлю видео, где он поет. Даже сделаем это все отдельным номером. Да и вообще, поблагодарю его родителей со сцены, познакомлюсь с ними. В итоге они приехали в Уфу, пришли на концерт. Публика приняла все с восторгом. А потом он мне позвонил. Тогда был на учебке в Пензе, и оказалось, что у него появилась возможность приехать ко мне на концерт в Казань 2 ноября. Спрашиваю: «Как это возможно?» Оказывается, для этого надо было написать ходатайство и так далее. Что за ходатайство? Мол, есть такая возможность, и его могут на три-четыре дня отпустить. Собственно, мы все организовали, прислали за ним машину, привезли.

2 ноября в Казани у меня был и концерт, и день рождения, поэтому получился такой большой подарок: приехал Артур и поучаствовал у меня на концерте. Публике, конечно, понравилось. Да и сам он был очень благодарен. Сказал, что только мечтал, что когда-то выступит на большой сцене, для большой публики. Тем более в Казани. У него своя радость, у меня — своя, в общем.

— Не надумал он всерьез заняться музыкальной карьерой после дембеля?

— Ну теперь уж грех ему этим не заниматься. Тем более я ему изначально дал стимул: когда он вернется, мы с ним как-нибудь споем дуэтом на сцене. Но, видимо, Бог это услышал и решил, что нужно это сделать сейчас, а не потом. «Теперь ты должен дембельнуться, и потом будем гастролировать вместе», — сказал я ему.

— Возможно, станете его продюсером.

— Да куда продюсер… Я просто помогаю, как могу.

«Кстати, мы давали концерт в «Пирамиде», и нам администрация сказала, что у нас самые дешевые билеты. А по качеству, извините меня. «С таким живым звуком сейчас у нас вообще никто не работает», — сказали нам» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мы же понимаем, что зарплата у человека одна и она-то как раз не поднимается»

— Сегодня все силы брошены на новогодние концерты?

— Да, это есть. Потому что сейчас время различных премий, «Татар җыры», итоги года, так скажем. Такие мероприятия много времени забирают. Хотя для нашей новой концертной программы — с октября ее начали исполнять — мы сочинили много песен, но еще не записали. И зрители после концертов обязательно пишут: «Когда вот эта песня выйдет? А вот эта?» То есть они услышали композицию вживую и хотят ее еще и в машине, например, послушать. Так что сейчас срочно надо и этим заняться, все записать и на музыкальные платформы распространить. Плюс мы решили, что количество концертов нужно увеличить, так как есть те, кто спрашивает, когда мы приедем к ним, почему не приезжаем и так далее. Так что потихоньку увеличиваем выступления.  

— А цены билетов на свои концерты пришлось поднять?

— Ну так, чтобы сразу как на рынке, когда на 50–100 процентов увеличивают стоимость продуктов, такого делать не будем. Мы же понимаем, что зарплата у человека одна и она-то как раз не поднимается. Потихонечку, конечно, поднимаем, но, повторю, не так резко.

Увеличивать приходится, потому что цены растут не только на бытовом уровне, но и в тех областях, которые касаются творческой среды. Песню записать в студи стало дороже, аранжировки стали дороже. Клипы, аппаратура, экраны — все дорожает. Наши арендодатели, а некоторую технику мы арендуем, скажем, экран, свет — их же привозят из других стран — тоже поднимают цены. Говорят: «Мы должны поднимать цены на аренду, потому что нам надо закупаться, а все подорожало». Все взаимосвязано.

Но я сразу сказал, что будем стоимость билетов поднимать очень осторожно. Хотя я вижу, какие цены коллеги ставят. Кстати, мы давали концерт в «Пирамиде», и нам администрация сказала, что у нас самые дешевые билеты. А по качеству, извините меня. «С таким живым звуком сейчас у нас вообще никто не работает», — сказали нам. Хотя на самом деле такие, конечно же, есть среди моих коллег.

Филюс Кагиров (Битимер) и Эльмира Калимуллина (Аксылу) в сцене из мюзикла «Алтын Казан» в театре оперы и балета им. Джалиля Фото: «БИЗНЕС Online»

«Я как-то ходил смотреть, кажется, «Лючию ди Ламмермур», а там мотоциклы на сцене ездят»

— Вы приглашенный солист оперного театра имени Джалиля, при этом вас там редко увидишь. Постановку «Сююмбике», где вы поете партию Шах-Али, показывают нечасто, а спектакль «Евгений Онегин» с вами в заглавной роли — всего два раза. Почему так мало? 

— Да, «Онегина», по-моему, ставят только раз в год. Почему? Не знаю. Все задаются эти вопросом. Это такая классика, Чайковский, мне кажется, с продажей билетов проблем быть не должно. Но почему-то раз в год, хотя я с удовольствием попел бы больше. А так эти партии я по-прежнему пою. Я вообще люблю именно классику. Спектакли с современным видением, в современной постановке — нет. Я как-то ходил смотреть, кажется, «Лючию ди Ламмермур», а там мотоциклы на сцене ездят. Буквально 15 минут посмотрел, понял, что это не мое. Классика должна быть классикой. Слава богу, что «Евгений Онегин» в чисто классическом варианте идет. Мне кажется, не надо там что-то менять.

— С какими-то коучами, скажем, итальянской оперой занимаетесь?  

— Вот это надо возобновить. Буквально неделю назад сидели с женой, обсуждали, что нужно заниматься. Все-таки классика поддерживает технику, поддерживает форму голоса. Думаю, как только Новый год пройдет, я займусь этим делом. Мы даже с Рауфалем Сабировичем (Рауфалем Мухаметзяновым — директором театра им. Джалиля — прим. ред.) разговаривали, что, да, я пою Ленского, но можно еще лучше это делать. Над партией надо работать. Нужно на недельку-две поехать куда-нибудь в Питер, может быть, в Москву, позаниматься.

— Здесь, в Казани, с кем это делаете?

— С концертмейстером Алсу Халимовной Барышниковой. Концертмейстеры четко знают, как работать с динамикой и прочее. Они же многих певцов слушают, каждый день занимаются. Даже если с ней заниматься, голос встает на свое место и, скажем так, удобнее петь. Заниматься надо, без этого только вниз идешь.

— На будущий год ваши оперные спектакли театр не анонсировал еще?

— Нет, пока ничего не говорили. Возможно, в апреле что-то будет.

— А какова судьба мюзикла Эльмира Низамова «Алтын Казан» — еще одного спектакля с вашим участием, о котором вообще ничего не слышно? Постановка имела зрительский успех, но его нет в репертуаре театра уже второй год.

— Это очень дорогой проект, как мне объяснил Рауфаль Сабирович. Изначально на этом спектакле театр не зарабатывает, в то же время, чтобы его поставить, нужны колоссальные деньги. Потому что и оркестр приезжает из Москвы, танцоры, реквизит…

Я-то сам с радостью. Поэтому на вопрос о том, какие у меня отношения с театром, могу ответить: «Прекрасные». В штате не состою, но меня приглашают, я пою, получаю гонорар — все отлично. «Хочешь позаниматься, Филюс? Вот, пожалуйста, концертмейстер, сколько хочешь». Все, что нужно, все предоставляют.