Казанский разработчик БПЛА: «Цель наших дронов – лететь и не возвращаться»

Георгий Дикопольский: «Мы начали работать в декабре 2022 года. У меня есть другой бизнес, строительный. Я пригласил оттуда ребят, которые обладают техническими знаниями, могут собирать компьютеры и так далее»

«Закрылись все радиотехнические кружки, которые были в СССР, и вообще никто не умеет паять»

Казанская компания «Тонкор Аэро Групп» с декабря прошлого года начала заниматься сборкой компактных дронов. В конце июля организация передала очередную партию беспилотников для медрот и боевых групп, находящихся в зоне СВО. Кроме этого, команда собрала разведывательный FPV-дрон. В разработке находятся дополнительные модификации и навесы к дронам. Например, для медицинских рот дроны с дополнительными опциями будут создавать дымовую завесу, чтобы прикрыть спасательную группу от вражеского огня, пока они эвакуируют бойцов. Также разрабатываются дроны с прикрепленной аптечкой и микрофоном, благодаря которым военный сможет оказать себе первую помощь самостоятельно. Аппараты собирают из китайских комплектующих под любой запрос бойцов.

— Георгий Валерьевич, расскажите, пожалуйста, как вы начали заниматься сборкой дронов. Как собирали команду, запускали процессы? 

— Мы начали работать в декабре 2022 года. У меня есть другой бизнес, строительный. Я пригласил оттуда ребят, которые обладают техническими знаниями, могут собирать компьютеры и так далее. Нашлись 5–7 идейных людей. Мы прошли отбор в инкубатор одного из татарстанских технопарков, нам выделили уголочек и мы начали развиваться. Первые три месяца ничего не летало и не работало. Я платил зарплату в никуда. Когда стали думать, что все, хватит, полетел первый дрон, который стал прототипом. Он был даже без камеры, но нашей сборки. 

«Первые три месяца ничего не летало и не работало. Я платил зарплату в никуда. Когда стали думать, что все, хватит, полетел первый дрон, который стал прототипом. Он был даже без камеры, но нашей сборки»

— То есть у первой команды вообще не было представления о том, как собирать дроны, они никогда прежде этим не занимались?

— Да, кто-то собирал компьютеры, кто-то умел на 3D-принтере моделировать. Из первых 7 человек сейчас осталось только трое. Потому что мало кто верил в эту идею.

— А вы почему верили?

— Это просто настойчивость. Раз уже ввязались, нужно было не отступать, хоть что-то создать. Иначе потом спать не сможешь по ночам. 

Изначально мы хотели взять за основу производство в Китае и его полностью перенести в Татарстан, но так не получилось. И мы пошли немного своим путем. Взяли некоторые фишки, объединили со своими и постепенно создали небольшой цех.

«Изначально мы хотели взять за основу производство в Китае и его полностью перенести в Татарстан, но так не получилось. И мы пошли немного своим путем. Взяли некоторые фишки, объединили со своими и постепенно создали небольшой цех»

— Какими китайскими компаниями вдохновлялись? 

— Там много компаний, они проводят выставки, и информацию о них можно свободно  найти в интернете, сидишь слушаешь презентации на китайском. Google Translate был в помощь. (Смеется.)

— То есть сами в Китай не ездили?

— Пока нет. Просто покупали международную симку и звонили в Китай, пытались что-то выяснить. Заходили на сайт, представлялись покупателями. Просили прислать фотографии, в доказательство того, что у них свое производство. Они присылали, там можно было что-то подсмотреть. Они же тоже все воруют у всех. Они подсматривают и делают что-то свое, мы подсмотрели у них и сделали что-то свое. 

«Мы пытались сделать модель, которую можно будет производить еще долго. Даже у производителей деталей уточняем, как долго еще будут выпускаться те или иные комплектующие»

«Пока будешь велосипед изобретать, китайцы уже на пять шагов вперед уйдут»

— Сколько времени понадобилось, чтобы разработать модель для серийного производства?

— Около полугода. Сделать опытный образец и везде с ним ходить — легко, потому что его можно вообще никогда больше не повторять. Мы же пытались сделать модель, которую можно будет производить еще долго. Даже у производителей деталей уточняем, как долго еще будут выпускаться те или иные комплектующие. Потому что мы стартовали с устаревших элементов, которые больше не производятся, а у нас на них были построены определенные процессы. 

— Получается, у вас пока все собирается только из китайских комплектующих? Не думали наладить полностью отечественное производство? Насколько это реально? 

— Изначально я не стремился создавать производство только на отечественных комплектующих, потому что не хотел этого. Ну, а каков смысл изобретать велосипед, если он уже есть и работает? Пока ты будешь его изобретать, китайцы уже на пять шагов вперед уйдут, и твой велосипед окажется вообще неактуальным. Это как придумывать Polaroid в эпоху цифровых фотоаппаратов. Поэтому мы пошли другим путем.

«В следующем году уже будем готовы несколько узлов на сборке заменить на отечественные. Ребята уже научились сами делать платы»

— Нет проблем с поставками комплектующих?

— Зависит от количества. Свои проблемы есть, как и везде. Процесс несильно отличается от покупки западной электроники вроде айфонов. Но в следующем году уже будем готовы несколько узлов на сборке заменить на отечественные. Ребята уже научились сами делать платы. Они будут больше в размере — китайские платы размером с монету, наши в несколько раз больше, зато свои. 

На самом деле сейчас мы больше стараемся развивать компетенции, вырастить кадры, потому что их нет. После того как команда подобрана, уже можно что-то менять. Но если пытаться параллельно собирать команду и менять комплектующие, то для компании это будет смерти подобно.

— Откуда брали техническую информацию? У кого учились?

— Ни у кого не учились. У нас с техническим образованием очень мало людей, все самоучки:  строители, юристы. Приходилось очень сложно. За неделю человек параллельно со сборкой дронов должен был освоить профильный технический курс, например по устройству электродвигателя. Сейчас, конечно, находим людей с техническим образованием. В Китае, кстати, дроны собирают женщины. Там к этому процессу привлекают не каких-то профильных специалистов, а обычных людей, которые, например, работали где-то в столовой. Если человек усидчивый, то он может все собирать.

Хуже другое. Мы столкнулись с тем, что никто не умеет паять. Закрылись все радиотехнические кружки, которые были в СССР, и вообще никто владеет этим навыком, хотя, казалось бы, это азы. Поэтому мы открыли курс по пайке. Те, кто собирается у нас работать, проходят его бесплатно, параллельно обучаем всех желающих. 

Это нудная работа. Здесь нет ничего героического. Сидишь в офисе, собираешь в тишине. Большинство — интроверты, друг с другом не разговаривают, и это проблема.

— Почему это проблема? 

— Это командная работа, а команда должна пройти притирку между собой, дело новое, и если допустить конфликты, то потонет весь корабль. Они просто погружены в свою работу и между собой мало общаются. Выстроить коммуникацию непросто: кто-то с кем-то общается, кто-то — нет. Но при этом за ними интересно наблюдать, потому что каждый человек — это вселенная со своим характером. Просто хотят поменьше внимания к себе, даже когда что-то придумывают. Им не нужны ордена и фанфары.

«Максимально мы можем делать 30 аппаратов в день, но пока работаем не на полную мощность. Чтобы 30 дронов в день собирать, нужно потратить около миллиона рублей в день»

«Цель наших дронов — лететь и не возвращаться»

— Какая у вас мощность производства?

— Мы делаем так, чтобы на складе всегда были дроны. Максимально мы можем делать 30 аппаратов в день, но пока работаем не на полную мощность. Чтобы 30 дронов в день собирать, нужно потратить около миллиона рублей в день. Это большая сумма. У крупных предприятий, конечно, экономика другая. У нас же не очень дорогие дроны.

— 220 тысяч — это разве недорого?

— Это за набор: три дрона, очки, пульт и четыре аккумуляторные батарейки. Набор называется hava (по-татарски — воздух). В чем преимущество? Три дрона связано с одним пультом, можно сразу достать и запустить любой из них. 

— А один дрон сколько стоит?

— Около 40 тысяч. Это дрон без всего — без батареек, пульта. Но все зависит от его технических характеристик. Дроны в наборе hava подороже, они несут 2 килограмма — стоят около 50–60 тысяч. Есть подешевле, которые несут нагрузку поменьше.

«Для дрона-камикадзе максимально нужно 3 километра, чтобы догнать какую-то цель. У него нет привязки к позиционированию и GPS-модуля, невозможно определить точку вылета»

— Когда начались первые заказы? 

— Мы ранее совместно с «Народным фронтом» Татарстана наладили связь с бойцами. Благодаря им мы и остановились именно на этом типе беспилотников. Мы спрашивали у бойцов, какие дроны им нужны, они передавали нам характеристики. На пробу им отправляли, они тестировали и говорили: «Все отлично, делайте еще». Это еще весной. Были мощные батареи, чтобы на холоде долго держался заряд. Летом им нужны аппараты с другими характеристиками.

— Что это за тип беспилотников?

— Это гоночные FPV -дроны. На СВО они дроны-штурмовики.

— На каком расстоянии от такого дрона должен находиться пилот?

— Максимально на расстоянии до 8 километров. 

— Почему российские военные все еще должны бегать за дронами на поле боя? Украинцы, например, смогли использовать спутниковую связь Starlink, благодаря чему могут управлять дроном практически из любой точки. 

— Есть разные дроны, и каждый выполняет четкую задачу. Для дрона-камикадзе максимально нужно 3 километра, чтобы догнать какую-то цель. У него нет привязки к позиционированию и GPS-модуля, невозможно определить точку вылета. Иногда его могут глушить РЭБ, но все зависит от местности и высоты полета.  

Нет универсального дрона. Цель этого — лететь и не возвращаться. Увидел близкую цель в районе 2 километров — быстро достал, запустил.

— Перехватить его могут?

— Нет, перехватить его нельзя. 

«ПО загружаем в зависимости от полетного контроллера: у пультов свое, у дронов свое. Их связывают китайские программы, которые тоже можно купить»

«Если будешь всю жизнь перепрошивать зарубежные решения, у тебя не будет ничего своего»

— А какое ПО у вас?

— Зависит от версии прошивки или от того обновления, которое вышло в Китае. По сути, это передатчик, там нет программного обеспечения. В нем хуже картинка, и на самих дронах камера не очень высокого разрешения, но нет смысла гнаться за суперкачественным изображением, потому что эти дроны не возвращаются. ПО загружаем в зависимости от полетного контроллера: у пультов свое, у дронов свое. Их связывают китайские программы, которые тоже можно купить.

— Существует ли отечественное ПО для беспилотников? 

— Какое-то, конечно, существует. Дроны самолетного типа летают на своем ПО. Но надо понимать, что это достаточно дорого и долго. Одно дело, когда у тебя самолетный БПЛА стоит 10 миллионов, тогда есть смысл разрабатывать свое ПО, и совсем другая экономика, когда дрон стоит 40 тысяч.

— Значит, вы не собираетесь делать свое?

— Не знаю, может, позже. Что с ним делать? Продавать другим? Они его сами бесплатно скачают, а процесс очень трудоемкий. Но мы хотим сделать свой симулятор, чтобы ребят учить летать. Сейчас есть симулятор в Steam, но для России он официально недоступен, приходится обходить блокировку разными способами, иностранные симки покупать. Конечно, свой симулятор тоже прилично стоит. Пока главная задача — написать техзадание, что мы хотим там видеть. Специалисты сказали, что программа будет писаться 1,5 года.

— А много ли таких компаний, которые, как вы, начали собирать беспилотники? 

— У нас много всяких компаний, которые занимаются беспилотниками, причем весьма успешно. «Эникс», Уральский завод гражданской авиации и другие специализируются на этих задачах с 70-х годов — это наследие СССР. Они производят БПЛА, как правило, самолетного типа. Это большие игроки с заказами на несколько миллиардов, мы в эту сферу вообще не лезем. Бывает, только через знакомых просим подсказать, когда что-то не получается. 

Есть и такие, как мы. Кто-то перепрошивает просто иностранные «Мавики». Мы от этого отказались. Да, это достаточно быстрые деньги, но это путь в никуда. Если будешь всю жизнь перепрошивать зарубежные решения, у тебя не будет ничего своего.  

Есть и серьезные компании, которые уже более развиты, чем мы. Мы со всеми сотрудничаем. Рынок пока формируется, нет такого, чтобы кто-то с кем-то толкался. Всего в Татарстане около пяти таких компаний, насколько я знаю. 

«Нужно обучать и взрослых, и детей, чтобы они были заинтересованы»

«Стараемся к обучению на курсах привлекать бойцов, они же хорошо умеют управлять»

— В чем западные беспилотники обходят наши?

— Не западные. Они летают на китайских, мы летаем на китайских. Наши военные просто чуть меньше учились пилотировать. Очень сложно управлять дронами, которые летают со скоростью 200 километров в час. У нас школ не хватало. Благо сейчас разрабатывается нацпроект по развитию БПЛА, и в стране займутся такими полетами. Нужно обучать и взрослых, и детей, чтобы они были заинтересованы.

Вот дискутируем с коллегами. Я говорю: вот человек окончил КАИ или другой технический вуз — так отправьте его учиться на беспилотники в армии. А он приходит, его отправляют в водители. Понятно, что водитель тоже техническая специальность, но водителем может быть любой. Вот из-за таких мелочей, о которых никто не думает на местах, результаты не везде такие, какими могли бы быть. 

Никто же не думал, что можно летать на беспилотниках, когда началась специальная военная операция. Хотя можно было спасти очень много людей. А сейчас, конечно, понятно, что безопаснее, когда ты сидишь за 8 километров от передовой, а не ногами идешь. И некоторые приходят, говорят, что устали рисковать и хотят обучиться на пилота. Не все выдерживают, и они стараются чуть-чуть отдалиться, в том числе и психологически. Я разговаривал с психологом на эту тему, он говорит, что это больше похоже на симулятор даже: когда человек через экран видит происходящее, он не совсем осознает, что это в реальности.  

— Вы делаете дроны только для нужд военных?

— Это одно из направлений. Мы делаем маленькие учебные дроны, до 450 граммов, профессиональные, но легкие. Их покупают различные детские общественные объединения, которые, например, проводят гонки дронов. 

Кроме этого, используем дроны на курсах. Стараемся к обучению привлекать бойцов, они же хорошо умеют управлять. 

— Для кого проводите курсы? 

— Для всех. Бойцы и гражданские приходят, чтобы понять, как устроен беспилотник и в случае чего починить его. Многие приходят на курс по паяльному делу, когда, например, термопод сломался или еще что-то — из-за санкций запчасти сейчас сложно достать. После курсов человек может наладить устройство самостоятельно. Но в основном ориентируемся на детей, планируем с осени сделать полноценные курсы для школьников

— А управлять учите?

— Как ни странно, желающих учиться управлению на симуляторе не так много. Сейчас мы сейчас пытаемся получить разрешение, чтобы сделать свой мини-полигон. Одно дело летать на симуляторе, а другое — летать по-настоящему. Но боюсь, что ученики потом не могут применить свои знания, потому что правила по использованию беспилотников постоянно ужесточаются.