Росводресурсы: Маловодье Волги покажется легкой шалостью по сравнению с тем, что может произойти

Власти республики транслировали в СМИ свое объяснение обмелению — в низовья Волги сбрасывается воды больше, чем в нее поступает, а в качестве решения проблемы предлагалось подзакрутить «вентили» Фото: «БИЗНЕС Online»

Почему мы взяли это интервью

Горячим летом 2023 года в Волгу поступило только 70% от нормального притока воды, это стало поводом серии весьма драматических событий: берега ушли на несколько метров вперед, оголились острова и косы, водные суда то и дело начали вставать на мель, на водоканалах обострилась ситуация с забором воды. И это уже не говоря о ловле рыбы — чтобы избежать поломки своих катеров, многие заядлые рыболовы в этом году осушили весла непривычно рано.

Власти республики транслировали в СМИ свое объяснение этим событиям — в низовья Волги сбрасывается воды больше, чем в нее поступает, а в качестве решения проблемы предлагалось подзакрутить «вентили». Поначалу минэкологии и природных ресурсов РТ в лице министра Александра Шадрикова пыталось решить вопрос путем дипломатических переговоров на комиссиях при Росводресурсах, на которых ежемесячно коллегиально принимаются решения об объемах попуска воды на волжских гидроузлах. Но Татарстан и еще ряд примкнувших к коалиции регионов так и не были услышаны.

Далее в ход пошла «тяжелая артиллерия» — в адрес президента страны Владимира Путина было отправлено письмо от президента Татарстана Рустама Минниханова с просьбой сократить сбросы воды. Вскоре с аналогичными предложениями к лидеру нации обратились руководитель Марий Эл, губернатор Ульяновской области и некоторые другие региональные руководители. А в начале ноября в Госдуме депутаты устроили форменную головомойку главе федерального агентства водных ресурсов Дмитрию Кириллову. Спикер Думы Вячеслав Володин обвинил его в «неумном регулировании» уровня воды, которое «нарушает экосистему и наносит вред природе».

Кириллов в ответ объяснял, что проблема системная — Волга находится на историческом этапе маловодья, на которое наложилась еще и засуха 2023 года. Кроме того, сказывается на реке снижение уровня воды в Каспийском море на 3,5 метра. «Те попуски, которые мы осуществляли 20 лет назад, сегодня уже не обеспечивают [решения] задач судоходства, санитарной проточности и водоснабжения на территории Волгограда и Астрахани», — втолковывал глава Росводресурсов.

Несколькими днями позже в рамках уже думского комитета по экологии депутаты вновь вернулись к волжской проблеме, пригласив для дискуссии уже самого Шадрикова. Тот объяснял, что не дело ради спасения осетровых в Астрахани забывать о волжской рыбе. «Людям, которые живут выше по реке, не объяснишь, что их лещ или карась — рыба менее ценная и поэтому сохранять мы ее не будем, а всю воду станем отдавать на Нижнюю Волгу», — возмущался татарстанский министр.

В общем, воды в этом году катастрофически не хватало всем. «БИЗНЕС Online» сделал несколько попыток дать слово министру Шадрикову, но тот, увы, не нашел возможности дать интервью. В противоположность минэкологии РТ открытую позицию заняли Росводресурсы — ответить на волнующие читателей из Татарстана вопросы согласился начальник управления регулирования водохозяйственной деятельности Дмитрий Савостицкий.

Дмитрий Савостицкий: «Общий сток Волги в 2023 году имеет одно из наименьших значений за последние 20 лет» Коллаж: «БИЗНЕС Online», фото предоставлено Дмитрием Савостицким

«Объем воды, который пришел весной 2023 года, был существенно ниже нормы»

— Дмитрий Валентинович, хотелось бы понять, почему именно в этом году так обострилась проблема с нехваткой воды в Куйбышевском водохранилище, ведь летняя засуха у нас не первый год случается, но именно в этом году мы видим, как сильно обмелели берега Волги. Можно ли говорить, что это особенность именно 2023 года, или это некий многолетний тренд?

— Надо начать с того, что воспринимать Волгу нужно как очень сильно модифицированный и зарегулированный водный объект. Это непрерывная система крупных водохранилищ, которые весной воду аккумулируют, а потом в течение всего года отдают для нужд населения. Принципиальным фактором на Волге является тот объем воды, который приходит весной. Тот объем воды, который пришел весной 2023 года, был существенно ниже нормы.

Общий сток Волги в 2023-м имеет одно из наименьших значений за последние 20 лет. Но и в этих условиях, кроме всего прочего, стояла задача обводнить нижнюю часть Волги, территорию ниже Волгоградского гидроузла — Волгоградскую и Астраханскую области. Почему? Потому что, когда строился каскад водохранилищ, прописывалось обязательное условие — осуществлять обводнение этой территории за счет весеннего специального попуска. Это необходимо для обеспечения нужд сельского хозяйства и рыбной отрасли.

— Предлагаю вернуться к теме спецпопусков чуть позже. Вот вы сказали, что весной воды пришло очень мало, а какой объем весенней воды является нормой и сколько поступило в этом году?

— В норме порядка 159–160 кубокилометров должно прийти во время весеннего половодья. А в этом году пришло 117 кубокилометров.

— Причина какая — малоснежная зима?

— Здесь много факторов. Может быть так, что и снег есть, но его «съедает» солнце. Много зависит от того, как именно тает снег, насколько промерзла почва, когда наступили положительные температуры, насколько интенсивно наступило потепление, потому что весной вода может уйти в почву, и тогда будут потери влаги.

Слайд предоставлен Дмитрием Савостицким

— Насколько значима весенняя вода для наполнения Волги?

— Она является определяющим фактором. Для сравнения: в норме за год в Волгу должно приходить 260 кубокилометров воды, из них 160 кубокилометров приходит только в один квартал, представьте себе!

«Красиво» получается на «трупе» реки»: Куйбышевское водохранилище – в метре от мертвого уровня

— Тот фактор, на который напирают наши экологи, что в городах застраивают берега рек, что притоки, подземные источники иссыхают из-за деятельности человека… Есть такая проблема?

— Проблема в другом. Застройка берегов водохранилищ влияет на возможность Куйбышевского водохранилища работать в проектном режиме. Например, у нас проектный объем, который мы можем накопить весной и форсировать в случае прохождения паводка, составляет больше 55 метров (здесь и далее — метров по Балтийской системе, БС — прим. авт.). Но фактически на сегодняшний день мы имеем ограничение около 53,5 метра. На уровне 53,3 мы уже ощущаем, что на территории начинается подтопление. Это говорит о том, что больше копить воды нам нельзя.

В последнее время мы больше о маловодье рассуждаем, но когда в случае большого количества снега начнется большой паводок и нужно будет пропустить большой объем воды через водохранилище, тогда мы с вами просто не сможем этого сделать, потому что внизу тоже находятся люди. И нам придется либо форсировать водохранилище, то есть сжимать его, тем самым поднимая уровень выше (а в вашем случае, как я сказал, это невозможно), либо воду сбрасывать вниз, что также невозможно, потому что там тоже люди застроили берега. Такие вот «ножницы» получаются. Но это другая история.

— Да, прибережем ее для полноводного года…

— Почему я об этом говорю сейчас, потому что многие предлагают: «Давайте мы воду зимой накопим, а весной сбросим». Но делать это с учетом вышесказанного опасно, иначе мы с вами рискуем получить катастрофу.

«Мы должны были получить почти 200 кубокилометров воды, а получили 140. Это огромная разница, к нам пришло только 70 процентов воды от нормы» Фото: «БИЗНЕС Online»

— В этом году аграрии в Поволжье жаловались на засуху. Отсутствие летних осадков как-то повлияло на поступление воды в водохранилище или летняя влага не столь критична, как весенняя?

— Конечно! Вот представьте, мы за II и III квартал года (это весна, лето и начало осени) получили на 60 кубокилометров меньше воды, чем должны были получить. Мы должны были получить почти 200 кубокилометров воды, а получили 140. Это огромная разница, к нам пришло только 70 процентов воды от нормы.

— В 2021 году в Поволжье тоже была засуха, сравнимая с 2023 годом, но такого сильного падения воды мы не наблюдали в водохранилище, почему так произошло?

— Вы говорите только о Куйбышевском водохранилище, но водохранилище надо рассматривать как единое целое. Так вот, если мы говорим обо всем каскаде водохранилищ на Волге, то в 2021 году объем воды в них был сопоставим с 2023-м. Уровень Куйбышевского водохранилища был одинаковым, около 50 метров БС, при том что в 2021 году приток II и III квартала был выше на 25 кубических километров.

— А почему?

— Вода к водохранилищам приходит неравномерно, этим обусловлена и неравномерность уровней. Когда в верховьях Волги идут дожди, мы накапливаем воду и начинаем транслировать ее вниз. Иногда, наоборот, наступает суперзасуха от Куйбышевского и вниз, и сверху при этом вода не идет, а нам-то нужно обязательно давать воду вниз. Тогда потихонечку мы начинаем срабатывать Куйбышевское хранилище, потому что это основной наш регулятор, основная огромная чаша с водой, которая обеспечивает все сезонное регулирование стока по каскаду.

В разное время вы можете наблюдать разные объемы поступающей воды, и нельзя точечно оценивать количество воды в Волге только по одному уровню Куйбышевского водохранилища. Тут надо смотреть на общий объем воды в целом в каскаде.

— То есть вы утверждаете, что в 2021 году воды в каскаде было еще меньше, чем в 2023-м? Почему же тогда в 2021 году уровень воды держался выше, чем в текущем?

— Вот я вам говорил, что объем весенней воды в II квартале 2023 года был 117 кубокилометров, а в 2021-м — 140 кубокилометров. За III квартал 2023 года пришло 26 кубокилометра, а в 2021-м было 27 кубокилометра. За определяющие II и III кварталы пришло 143 кубокилометра при норме 197, а в 2021-м было 187, то есть близко к норме.

«Люди привыкают к маловодью и потихоньку подбираются все ближе и ближе к воде» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Маловодье покажется легкой шалостью по сравнению с тем, что может произойти»

— Руководитель Росводресурсов Дмитрий Кириллов в Госдуме говорил, что Волга сейчас находится в стадии маловодья, с чем это связано?

— Это природная цикличность гидрологических характеристик стока Волги. Она зависит от климатических факторов — испарения воды, распределения ветрами воздушных масс, выпадения осадков на водосборную площадь. Детальнее вам расскажут коллеги из Росгидромета.

— Может ли в будущем наступить период полноводья?

— Конечно, приток цикличен. Если сейчас мы оперируем цифрами 250–260 кубокилометров в год, то были годы, когда приходило 370 кубокилометров воды. И люди с широко открытыми глазами смотрели на плотины, когда они пропускали такие объемы воды. Если такое повторится, это маловодье покажется легкой шалостью по сравнению с тем, что может произойти. Обязательно нужно об этом задуматься. Люди привыкают к маловодью и потихоньку подбираются все ближе и ближе к воде, образуются острова, намываются территории, строятся микрорайоны. Если мы вовремя не освободим застроенные территории (пойменную часть — жизненное пространство реки — прим. ред.), это серьезно усугубит обстановку в таких регионах.

— Как в Петербурге на многих домах есть отметки, на какой уровень подступала вода…

— Там была другая проблема — нагонные явления с моря, ее решили.

— Но вернемся к сегодняшнему маловодью. Разъясните важный момент. Экологи КФУ и Института проблем экологии и недропользования АН РТ нам заявляют, что 49 метров БС — это уровень «мертвого» водохранилища, и очень удивляются, что в Росводресурсах называют его минимальным навигационным уровнем, а мертвым объемом — отметку в 45,5 метра. Какой все-таки уровень воды в водохранилище самый минимальный, который может привести к необратимым последствиям?

— Нормативные документы, по которым создавался каскад водохранилищ, работает уже более 50 лет, почему они (ученые — прим. ред.) не знали об этом, сложно сказать. Это проектные параметры работы Куйбышевского водохранилища. Они не могли этого не знать, за весь период эксплуатации водохранилище с десяток раз срабатывалось практически до конца. Меня удивляет, когда люди старше 40–50 лет говорят: «Никогда такого не было». Это вызывает удивление, потому что только в 1970–1980-е оно несколько раз опускалось до 46-й отметки, то есть практически до конца (1964, 1976, 1977,1980), а в 1982 м — до отметки 45,5 метра.

— Получается, если ниже 49 метров вода опустится в водохранилище, то, как вы утверждаете, водохранилище не умрет, правильно я понимаю?

— 49 метров — это отметка, которая должна обеспечивать навигацию. При этой отметке обеспечиваются судоходные глубины на всем протяжении водохранилища. Дальше [предстоящей зимой] по нормативным документам, которые регулируют работу водохранилища, мы должны осуществлять его сработку. Не просто остановиться, а спускать его дальше, чтобы встретить весну с отметкой 48 метров. Именно это значение необходимо, что мы безаварийно прошли весну, в случае если вдруг случится большой паводок.

Ваши ученые говорят о том, что в водохранилище что-то погибнет. Но мы имеем дело с конкретным инженерным сооружением. Если мы отклонимся от его проектных эксплуатационных параметров, в этом случае при стечении ряда неблагоприятных параметров может случиться катастрофа. Говорить в этих условиях, что погибнет икра или погибнет рыба, правильно, но только нельзя забывать, что есть правила безопасности, которые нужно соблюдать, иначе мы можем допустить аварию, катастрофу. Надо учитывать и экологические факторы, но не забывать о безопасности.

Все-таки это опасное инженерное сооружение. Вольно его открывать и закрывать недопустимо. В проектном решении по водохранилищу все риски уже просчитаны, и проектировщик указал конкретно: «Не хотите аварию — делайте вот так». Экспертиза этот проект утвердила, строительная организация построила, вверила нам в эксплуатацию.

«Если научный институт видит проблему, что рыба находится на мелководье и не двигается, потому что изменилась конфигурация дна, то они должны сигнализировать в Росрыболовство» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Нельзя за счет природных ресурсов решать все проблемы, не прилагая никаких усилий»

— Куйбышевское водохранилище — это все-таки старое водохранилище, годами, десятилетиями оно заиливалось, засорялось, где-то отмирают притоки, где-то меняется конфигурация берегов…

— Да, от ваших коллег из регионов были сообщения о том, что «отшнуровываются» какие-то водоемы, рыба не может вернуться в водохранилище на определенных отметках, речные суда не могут осуществлять навигацию… Все это можно инженерно обеспечивать, чтобы обезопасить от естественных рисков. Нельзя за счет природных ресурсов решать все проблемы, не прилагая никаких усилий. У нас определяющим фактором является плотина. Если вы считаете, что у вас на каких-то отметках не проходит рыба, значит, надо заниматься мелиорацией: создавать рыбоходные каналы, которые обеспечивают движение рыбы в рамках проектных колебаний уровня водохранилища. Если суда не могут ходить — делать каналы. Почему для этого нужно держать полное водохранилище, пренебрегая требованиями безопасности?

— Но водохранилище же огромное. Как быстро найти все эти отмели, прокопать каналы? Только для того чтобы составить проекты и получить финансирование, потребуются годы и годы. А решать проблему с тем же судоходством нужно здесь и сейчас.

— Решение проблемы начинается с постановки правильного диагноза. Если возникает проблема, например, с водозабором, который заилился и не работает, потому что кто-то спроектировал его на неправильную отметку в надежде, что водохранилище никогда не будет работать на проектном уровне, то эта та проблема, которую должен решить собственник водозабора. Именно он должен обеспечить работу инфраструктуры на той отметке, до которой водохранилище завтра может упасть в рамках, повторюсь, проектного, то есть регламентированного значения, вплоть до 45,5 метра. Возможно ли такое теоретически? Да. Значит, проектируйте сооружения, не игнорируя амплитуду колебаний, сделайте подводной канал.

Если научный институт видит проблему, что рыба находится на мелководье и не двигается, потому что изменилась конфигурация дна, то они должны сигнализировать в Росрыболовство. Оно должно поручить своим подведомственным организациям осуществить рыбохозяйственные мелиоративные работы, которые создадут такие условия, при которых рыба будет двигаться.

Если субъектам нужно развивать внутренний туризм и региональное судоходство, то таким образом, чтобы в условиях естественного маловодья инженерные сооружения могли его обеспечивать. И здесь важно понять, кто за что отвечает.

— И все-таки мертвый уровень воды в водохранилище — 45,5 метра, но это зимой, а летом?

— Это просто уровень мертвого объема, без уточнения, зимой или летом, нет такого разделения. Система управления водохранилищем складывается таким образом, что мы выполняем ряд ключевых задач: весной нам нужно обводнить Нижнюю Волгу, потом аккумулировать оставшийся объем воды, набрав ее во всех водохранилища каскада. В течение всего летнего периода мы должны обеспечивать навигацию, и в зимний период мы должны выйти с тем объемом воды, который обеспечит выработку электроэнергии и тепла — на объектах энергетики.

— Вы сказали, что обязаны обеспечить навигацию, но вот с навигацией действительно были большие проблемы в этом году, чуть ли не каждый день у нас идут сообщения — то баржа встала на мель, то теплоход не может подойти к какому-то причалу.

— Сейчас на водохранилище есть еще метр запаса до минимальной навигационной отметки. Если есть факты, когда судно село на мель, надо поинтересоваться квалификацией капитана и тем, как строили причал, почему рядом с ним нет глубин, обеспечивающих высадку пассажиров. Я вас уверяю, что судоходная отметка в 49 метров на Куйбышевском водохранилище выдерживается, вы это можете посмотреть на любом сайте, а сейчас эта отметка на метр выше.

— Вы сами сказали, что у водоканалов возникают проблемы с водозабором, по вашему мнению, они тоже сами виноваты?

— Ряд крупных объектов не обеспечивает работу на возможных минимальных отметках водохранилища. Это характерно для многих регионов Поволжья. Во-первых, как уже говорил, это точка, глубина водозабора. Проектный диапазон игнорируется. Во-вторых, обслуживание: водозаборы заиливаются. Например, строится водозабор на 48-й отметке, но фактически он может работать только на 49-й, потому что подходные каналы к нему чистить дорого. Проще написать письмо: «Пожалуйста, поднимите уровень, потому что водозабор не работает». Спрашиваем: «А почему у вас так водозабор-то устроен?» — «Он был построен еще в 80-х годах» или: «Это до меня еще было». Поэтому пишешь письмо, выносишь ситуацию в паблик и таким образом снимаешь с себя ответственность. Как считаете, решается ли таким образом сама проблема?

— У казанского «Водоканала» тоже есть такие проблемы с забором воды?

— Если не ошибаюсь, в 2009–2010 годах были вопросы с забором воды, сейчас жалоб нет, но лучше уточнить в регионе. На данный момент у нас ни одно водохранилище не сработано до минимальных значений, чтобы можно было сказать, что ситуация там критическая. У нас есть некоторые проблемы на Камском водохранилище, там действительно воды было крайне мало, там раньше пришлось закончить навигацию, но к татарстанскому участку Волги это никакого отношения не имеет.

«Росморречфлот провел исследование и поставил нам значение, при котором навигация может бесперебойно работать, для этого нам нужно осуществлять попуски в 5 тысяч кубометров в секунду, к сожалению, либо навигация на Волге встанет» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Прекращение навигации по Волге стало бы катастрофой в масштабах всей страны»

— Расскажите о комиссии при Росводресурсах, на которой принимаются решения о попусках воды на гидроузлах. Кто входит в эту комиссию? Какие компромиссные решения приходится принимать? Насколько я знаю, даже не повышенных тонах бывают обсуждения, каждый хочет себе побольше воды.

— Комиссия создана в 1993 году, как раз после пикового паводка, и тогда было принято решение, что надо учитывать изменяющиеся климатические факторы на всем протяжении Волги. Нужно было сбалансировать принятие решений. Сейчас в нее входят все субъекты РФ Поволжья, представители науки, Росрыболовство, энергетики, депутаты, сенаторы — достаточно представительная группа. В штатном режиме заседания проводятся раз в месяц, в период попусков весеннего половодья эти встречи проводятся чаще.

— На этих комиссиях обсуждают попуски воды, Татарстан и некоторые другие регионы считают, что эти попуски слишком велики. Почему к ним не прислушиваются?

— Весной, на стадии спецпопуска, определяющим фактором для нас являются рекомендации Росрыболовства, при этом мы выбираем максимально правильные объемы в зависимости от притока воды. После того как мы его завершаем, мы встаем в режим обеспечения работы водозаборов и навигации. На этом этапе для нас становится первичным обеспечение водозаборов для населения и навигации. Кроме того, в Волгоградской, Саратовской областях как раз начинается сезон полива сельхозкультур, и мы стараемся поддерживать все лето в Саратовском и Волгоградском водохранилище воду в объеме, близком к полному, чтобы обеспечить забор воды для орошения полей.

Вторая проблема, которую мы решаем в летний период, — это обеспечение водой Нижней Волги. На фактор водности Нижней Волги влияет уровень Каспийского моря, а на сегодняшний день он тоже находится на минимальных значениях. Наблюдается значимое снижение уровня воды — на 3,5 метра за последние 30 лет, поэтому с точки зрения подпора воды, скорости стока воды, конечно, за эти годы очень сильно изменились параметры. Если раньше уровень воды в Волге ниже Волгоградского водохранилища можно было поддерживать при условии сброса в 4 тысячи кубометров в секунду, то в настоящее время и водозаборы, и навигация на этом участке могут работать при сбросах минимум 5 тысяч кубометров в секунду, а в условиях жары — 5,1–5,2 тысячи кубометров.

Татарстан обычно обращает на это внимание: «Положено 4 тысячи кубометров в секунду, а вы сбрасываете больше». К сожалению, изменилась ситуация со скоростью стока. Чтобы навигация осуществлялась на этом отрезке (там же нет больше водохранилищ до самого Каспия), мы должны осуществлять вот такой сброс воды. Росморречфлот провел исследование и поставил нам значение, при котором навигация может бесперебойно работать, для этого нам нужно осуществлять попуски в 5 тысяч кубометров в секунду, к сожалению, либо навигация на Волге встанет. Кстати, в этом году мы сразу же после завершения специального весеннего пропуска поставили минимальный объем сброса — 5–5,2 тысячи кубометров в секунду — необходимый в том числе и для орошения полей в южных регионах.

Воды, к сожалению, не пришло ни за лето, ни за осень. Поэтому, как только сельхозсезон завершился в начале сентября, мы начали снижать навигационные попуски. Коллеги (речники — прим. ред.) вошли в положение, потому что приток катастрофически не приходил, они пришли к варианту навигации — путем перегрузки на суда, которые имеют меньшую осадку. Это большие потери для транспортников, но они пошли на этот шаг, чтобы мы могли снизить объемы сбросов в Нижнюю Волгу, но не прерывать навигацию.

— Но вот спикер Госдумы Вячеслав Володин возмущался, что вы и на Нижней Волге проблему не решили, и в Средней Волге ее создали. А если бы вы согласились с предложениями Татарстана и других регионов и сократили бы попуски до 4 тысяч кубометров в секунду еще летом, что случилось бы с Нижней Волгой?

— В этом случае часть водозаборов на Нижней Волге не смогла бы забирать воду, это касается в основном Астраханской области. И второе — на отрезке между Волгоградом и Каспийским морем прекратилась бы навигация. Да, выбор стоял радикальный. А в сегодняшних [политических] условиях навигация по Волге — это стратегическое направление. Речь же не о прогулочных катерах, в основном это грузовой транспорт, и прекращение навигации по Волге стало бы катастрофой в масштабах всей страны. Не было возможности принять другое решение, мы упали до минимальных значений, которые были возможны. Риски оказались бы несоизмеримыми со снижением уровня воды в Куйбышевском хранилище на какое-то количество сантиметров.

«Весенний спецпопуск вообще прекратить нельзя, вопрос только в объемах воды, которые требуются в низовьях Волги» Фото: «БИЗНЕС Online»

Меры по спасению Волги

— Почему вообще каскад водохранилищ был построен таким образом? Это же как бочка без дна получается. Если снизу нет подпора, то вся вода, которая есть ниже Волгоградской области, стекает в Каспий.

— Вопрос очень правильно задан. Когда каскад водохранилищ строили, делался акцент на том, что еще ряд мероприятий на Нижней Волге нужно будет завершить. Чтобы исключить нерациональный расход воды, требовалось построить ряд мелиоративных систем, нерестилищ, но часть работ так и не была произведена. Сейчас есть такое поручение [завершить эти работы] правительством страны, этот вопрос рассматривает министерство природных ресурсов России и Росводресурсы примут в этой работе активное участие.

— Кириллов говорил в Думе, что для решения проблемы необходимо построить гидротехнические сооружения в Волго-Ахтубинской пойме, что часть из них уже запроектирована, часть — планируется. Расскажите об этих планах.

— Проектируется гидроузел, который будет обводнять Волго-Ахтубинскую пойму. Вода станет поступать в нижнюю часть Волгоградского водохранилища. Таким образом, будет сниматься проблема сверхсброса воды, который требуется для обводнения поймы. Во время строительства каскада водохранилищ [в советское время] предполагалось, что когда эти мероприятия будут выполнены, то объем весеннего спецпопуска воды сократится процентов на 12–15. Это снимет часть нагрузки со всего каскада водохранилищ, поможет экономить воду весной, которую потом мы сможем все лето потихонечку расходовать. Проект будет реализован в Волгоградской области, он уже разработан, находится на стадии экспертизы.

— А почему не достроены все гидросооружения каскада?

— Это 70–80-е годы, тогда работы отложили. Весенний спецпопуск тогда рассматривался как временная мера, которая необходима, пока не будут достроены эти сооружения. Они должны быть построены по линии минсельхоза РФ и Росрыболовства, поэтому в первую очередь у них надо спросить, что и когда они предполагают построить.

Весенний спецпопуск вообще прекратить нельзя, вопрос только в объемах воды, которые требуются [в низовьях Волги]. При условии выполнения адаптивных мероприятий можно будет добиться его существенного сокращения.

Повышение уровня Нижнекамского водохранилища: «Здесь мы, конечно, за»

— Депутат Азат Ягафаров озвучил в Госдуме ряд предложений от Татарстана. В частности, шла речь, что нужно повысить уровень Нижнекамского водохранилища до уровня 64 метров по Балтийской системе. Считаете ли вы это целесообразным и почему?

— Мы такую работу с Татарстаном проводим, так как заинтересованы в любых мероприятиях, которые повысят аккумулирующую способность каскада, здесь мы, конечно, за. Тут вопрос только в том, как его достроить до этой отметки. Уже построено сооружение самой плотины, но проблема в том, что часть территорий субъектов РФ может быть подвержена негативному воздействию в результате поднятия уровня воды.

Мы поговорили с эксплуатантами плотины — компанией «Татэнерго», а также с властями Татарстана, между ними есть взаимопонимание. Пока речь идет о повышении уровня воды на 70 сантиментов (сегодня он составляет 63,3 метра БС — прим. ред.), предполагаем, что это не вызовет существенного негативного влияния на территорию, поэтому поддерживаем. Но если рассмотреть на дальнейшую перспективу, то здесь без обустройства зон влияния не обойдешься (по изначальному проекту уровень водохранилища должен был составить 68 м БС — прим. ред.) и регионам следует это знать.

— Кто должен принять окончательное решение?

— Это определяется правилами использования Нижнекамского водохранилища. Сейчас, с учетом поступившего предложения, мы вносим изменения в их редакцию. Затем направим на согласование в министерства и ведомства — от Росморречфлота до минэнерго, когда они согласуют, мы эти новые правила утвердим.

— А если вернуться к правилам эксплуатации Куйбышевского водохранилища, в Татарстане отмечают, что они были разработаны еще в советское время, а сейчас устарели и требуют изменений.

— Мы имеем правила, которые наиболее сбалансированы и с точки зрения ресурсных возможностей каскада, и с точки зрения интересов отраслей экономики. Если начинать актуализировать эти правила, то первое, с чем мы столкнемся: Росрыболовство захочет увеличить весенний попуск для Нижней Волги. В период навигации коллеги из Росморречфлота попросят больший объем воды в Нижнюю Волгу. Зимой наши энергетики попросят увеличить попуск для обеспечения населения электричеством и теплом в зимний период. Заявления, что правила устарели, — это увод проблемы в сторону, мол, это бумага виновата. Удобная позиция в надежде отсрочить принятие решений.

— Последний вопрос — с точки зрения энергетики. «Татэнерго» например, тоже жалуется, что им пришлось снизить выработку электричества из-за низкого уровня воды. Интересы энергетиков как-то учитываются при принятии решений?

— Не знаю, в чем «Татэнерго» проиграло, потому что Нижнекамское водохранилище транзитное и оно не имеет склонности сильно колебаться. А что касается остальных водохранилищ, нужно понимать, что основная задача всего каскада в летний период — это не выработка электроэнергии. Основная доля воды, которая забирается энергетиками, приходится на осенне-зимний период, так как зимой возрастает потребность в энергии и тепле, и зимние попуски могут достигать 7–10 тысяч кубометров в секунду. Но в последние годы, и в эту зиму в том числе, мы планировали пройти минимальными расходами. Поэтому энергетики как раз потеряют очень существенно, им придется искать альтернативы для генерации в обеспечении теплом и энергией. Они балансируют путем перераспределения нагрузки с разных источников, но в советский период мы должны были бы отдать им все ресурсы наших водохранилищ для обеспечения населения электричеством. Об этом забывают многие, потому что привыкли, что лампочка горит всегда. Но нужно помнить и понимать, как работает энергосистема и как происходит регулирование каскада водохранилищ в целом. Это очень важно.

— Спасибо большое за интервью.