Ростехнадзор раскрыл тайны казанской подземки

До планового срока окончания строительства трех станций первой ветки метро – «Заводской» («Авиастроительной»), «Московской» и «Декабристов» («Яшьлек») осталось всего два месяца. И всего один день – до окончания плановых проверок Ростехнадзора. В предпоследний день, сегодня, инспекторы спустились в метро вместе с журналистами.

Перед спуском на станцию «Авиастроительная» инспекторам и журналистам раздали белые каски. Хотя, по большому счету, на протяжении всей проверки рабочих в касках журналисты почему-то так и не встретили… Сопровождал инспекцию замгендиректора «Казметростроя» Вениамин Терзиманов, то и дело восторгавшийся: «Станция преображается! Вот сегодня по стенам дали свет, так красиво сразу стало!» Инспекторам было не до красот - они замечали, что у них завтра последний день проверки всей строящейся линии метрополитена. И по ее итогам надо будет оформлять акт проверки с предписаниями об указанных нарушениях на устранение в установленные сроки.

Впрочем, Ростехнадзор проверит станции еще раз уже перед самой сдачей объекта в эксплуатацию. «Если все будет нормально, в течение 10 дней выдадим заключение о соответствии объекта требованиям. Без нашего заключения эксплуатировать они станцию не могут», - сообщили инспекторы. Теоретически станции должны быть сданы в мае.

Станция «Авиастроительная» почти достроена, здесь идет отделка, поэтому инспекторы признавались, что отмечают лишь небольшие недоделки. «Вот на строящейся станции Декабристов нарушений больше будет», - предсказывали они. Так оно и вышло. Журналисты тут же обнаружили «трещины» в бетоне, огромные, метра в три, однако вскоре выяснилось, что это отнюдь не трещины, а «секционные швы, которые будут идти с шагом в 36 метров, чтобы станция дышала». «Она живая же!» - с любовью осмотрел своды Терзиманов.

ИЗ-ЗА СПЕШКИ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ БЕТОННЫЕ КОНСТРУКЦИИ ПРИХОДИТСЯ РАЗБИРАТЬ

Как рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» госинспектор Ростехнадзора Рамис Бадертдинов, прочность бетона в несущих конструкциях метро должна быть стопроцентной. Зависит это и от ряда технологических процессов его укладки, и от изготовления его на заводе.

«Важна правильная укладка бетона, уход за ним, температура, влажность – все влияет на прочность. Мы проводим визуальный осмотр конструкции, с привлечением лаборатории измеряем импульсо-ударными приборами прочность. В течение 28 суток после укладки бетон должен набрать 100-процентную прочность. Если он показывает малую прочность, то выносится решение Ростехнадзора об усилении конструкции. Это не значит, что его убирают, просто есть разные составы индексирования, трещины ими пропитываются, и бетон набирает прочность», - пояснил Бадертдинов.

Впрочем, по предписаниям Ростехнадзора на отдельных станциях бетон приходилось разбирать и класть снова – чаще всего это происходит, если зимой бетон подвергся замораживанию: «Иной раз торопятся же, температурный режим и нужную влажность не соблюдают. Класть ведь зимой бетон надо с прогревом», - объяснил инспектор. Случаи, когда приходилось разбирать конструкции, по словам старшего госинспектора Приволжского управления Ростехнадзора Радины Вахрамеевой, были на каждой станции.

«НЕ ПРИВЫКЛИ ЕЩЕ НАШИ ЛЮДИ НЕ НАРУШАТЬ»

Помимо бетонных конструкций внимательно изучали инспекторы и энергобезопасность станции. Нарушений немало. В ходе сегодняшнего обхода Александр Козин - госинпектор Приволжского управления Ростехнадзора, обнаружил неправильное заземление у одного из щитков. «Чем грозит? Защиты не будет, электротравма у персонала. Сами строители так безалаберно относятся к собственной безопасности», - покачал он головой. На шпалах там и сям валялись окурки, при этом на стенах повсюду висели таблички о штрафе за курение на станции – в 5 тысяч рублей. Причем запрет действует и во время строительства станции, отметил Терзиманов.

- Значит, есть, кто нарушает, - философски заметил метростроевец. - Есть же, кто исполняет закон и кто нарушает! Не привыкли еще наши люди не нарушать, не отвыкли курить, где нравится.

Тем временем в вестибюле лежали пластом два пса, пятнистый тяжело дышал, черный песик лежал слишком тихо, чем вызвал подозрение у Вахрамеевой: «А она не дохлая случайно?» «Какая дохлая, Господь с вами! Это ж Чернушка, ее все тут подкармливают, спит она просто…» - обиделся за собаку Терзиманов. Псы не шелохнулись. Представители Ростехнадзора на обратном пути вновь покосились на животных: они спали в том же положении.

«ДА МЫ ЖЕ НЕ ВИНОВАТЫ – ТЕ, КТО ДЕЛАЛ, СДЕЛАЛИ ПО ПРОЕКТУ»

Претензии у Ростехнадзора возникли и к инвалидному пандусу. Вахрамеева с трудом протиснулась в него – как оказалось, он, мягко говоря, чересчур узок («Даже я с трудом тут пролажу, а должна коляска поместиться!»). Метростроевец побожился, что «так было в проекте». Корреспондент «БИЗНЕС Online» насчитал в проеме пандуса 90 сантиметров. «В проекте было 90?» - недоверчиво спросила инспектор у Терзиманова. «Да! Мы же не виноваты. Те, кто делал, сделали по проекту. Все вопросы к проектировщикам. Но мы уточним, конечно…» - заявил Терзиманов и отошел звонить.

В его отсутствии Бадертдинов уверенно сообщил коллеге, что в проекте было 1 метр ширины пандуса. «Метр по проекту? А он (Вениамин Терзиманов - авт.) говорит, что 90 сантиметров», - недовольно покачала головой Вахрамеева. 10 сантиметров «потеряли» при строительстве. Как будут расширять этот пандус, без того чтобы не сломать существующую его конструкцию, непонятно. Про несчастных инвалидов-колясочников лучше и не думать. Ростехнадзор обещал свериться с проектом и разобраться.

10 ТЫС. ВОЛЬТ И ВЗОРВАННЫЙ КАБЕЛЬ

Тем временем Козин в коридоре, ведущем в подстанцию метро, которая будет его подпитывать, вновь обнаружил нарушения электробезопасности – на металлических дверях тысячевольтной подстанции отсутствовало заземление. Терзиманов в ответ чуть ли не на каждую маленькую претензию показательно звонил соответствующему подчиненному – в вестибюле «Авиастроительной» то и дело раздавалось эхом: «Сутки на исправление!»

На самой подстанции, впрочем, с заземлением все было нормально. «Здесь вообще зона высокого напряжения, на каждой двери должен быть провод заземления», - объяснил нам Козин. «В подстанцию приходит 10 тысяч вольт. Специальные полы у нас здесь, заизолировали все трещины. Подключена станция будет в самый последний момент, вопрос в разрешении», - продолжал любоваться своим детищем Терзиманов. Впрочем, как выяснилось, кабель к подстанции уже был проложен и уложен в полиэтилен, однако потом почему-то взорвался (!). Пришлось вновь перекладывать. Почему взорвался – непонятно. Замгендиректора «Казметростроя» тоже не знает, но в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» рассказал, что энергетики объяснили это некоей «аварией на ТЭЦ, повредившей наш кабель».

ЧЕМ БУДУТ ДЫШАТЬ ПАССАЖИРЫ МЕТРО

Терзиманов собирался уже показать гордость станции - силовую комнату подстанции, однако Вахрамеева в этот момент обнаружила кучу нарушений в воздухозаборной камере с шумоизоляцией. Через камеру должна идти приточная вентиляция метро. Поэтому в теории воздух должен быть как можно чище, не заразным. «Однако воздухозаборную камеру закрыли, а внутри нее один бетон, ничего не закрывали», - покачала головой инспектор. «Короб если закрыт, камера сама должна быть отделана, а пустота там… Так было по проекту, - вновь сослался на проект Терзиманов и сделал отчаянную попытку оправдаться. - Зашпаклевана же!» «Она не зашпаклевана, здесь один бетон!» - постучала для демонстрации нарушений по бетону Вахрамеева. «Мы примем замечания, возможно, но люди, когда уходили отсюда, они всю работу выполнили», - вздохнул замгендиректора «Казметростроя». «А на факте получается, что в отделку стен не провели воздухозаборника. Тем более воздух поступает в метро, по проекту они должны были еще антибактерицидным слоем камеру отработать, чтобы сюда поступал чистый воздух», - заявила Вахрамеева. «Все замечания будут ликвидированы, это самое ответственное помещение. Было принято решение, пока последние монтажные работы не завершатся, второй покраски не будет», - вынужден был пообещать Терзиманов.

На выходе из станции Вахрамеева заметила корреспонденту «БИЗНЕС Online», что подобные нарушения были на всех станциях (особенно по бетону несущих конструкций), и объяснила их спешкой строителей: «Главное, чтобы отделку не начали, пока устранять нарушения будут», - призадумалась она. - Вот по воздухозаборной камере нам сказали, что якобы все работы закончились, а на самом деле там и не приступали даже к работе…»

БЕТОН БЕЗ ПАСПОРТА И СТРОИТЕЛИ БЕЗ КАСОК

На станции «Декабристов» (будущая «Яшьлек») до отделки еще далеко: шум, грязь, пыль бьет в нос, крики и мат строителей. Здесь, по меткому замечанию ростехнадзоровцев, и конь даже не валялся. Станция буквально протиснулась меж домов, подъезжать строительным машинам тяжело. С чистым воздухом для метро могут быть проблемы (впрочем, нас заверили, что в метро будут «забирать» воздух хотя бы из дворов, а не с улиц с оживленным движением).

Уже на улице инспекторы обнаружили нарушение целостности гидроизоляции бетонной коробки станции – «потом бетон потеть будет». На самой коробке шли работы, валялись газовые баллоны. На замечание инспектора Ростехнадзора о несоблюдении техники безопасности замгендиректора «Казметростроя» сказал, что с баллонами как раз сейчас работают, металл режут. Позвали мастера. Мастер честно сказал, что никакой металл не режут (Терзиманов только тяжело вздохнул). «Хм. Второй день приезжаю, а баллоны на том же месте», - сказала Вахрамеева. «Взорваться, что ли, могут?» - поинтересовался корреспондент «БИЗНЕС Online». «А то как же!»

Тем временем Бадертдинов пошел интересоваться, есть ли на привозной бетон паспорт. Спросили у мастера участка. Мастер был не в курсе. Спросили у водителя бетоновоза. Паспорта, конечно, не было. Водитель стоял и непонимающе хлопал глазами. «Это ЖБИ-2 нам бетон возят, с ними разбираться надо», - ответили метростроевцы. У них на этом участке ни у кого не было касок. «А у тебя где каска? - поинтересовался Терзиманов у мастера участка и, услышав ответ, закричал. - У него, говорит, каску, кто-то отобрал! Верните каску!» Строители, впрочем, тут же смекнули, что идет проверка, и сообщали по цепочке, что идет какое-то начальство с инспекцией («Вон там, в белых касках!»).

Когда инспекция гуськом попыталась спуститься внутрь станции, нам посоветовали не наступать на некий «голубой провод» и быть осторожными. Думали позвать для «экскурсии» мастера, но мастер прибежал, запыхавшись, только минут через пять. Аккурат к моменту, когда Козин объяснял, почему на временных работах множество нарушений в энергетике: провода разбросаны кое-как, склеены изолентой, «жеванные» (то есть лучше на них, и правда, не наступать - авт.). «А на «времянке» всегда так, - меланхолично заметил Козин, но тут же добавил. - Хотя это не значит, что это правильно, и можно нарушать!» Но по уставшим глазам бывалого инспектора чувствовалось, что с нарушениями на «времянке» бороться бесполезно: сегодня исправят, завтра будет такой же бардак.

«КУДА МЫ ДЕНЕМСЯ?!»

Бардак возмутил и Терзиманова. Он то и дело кричал в трубку: «Сутки на исправление!» - сам двигал стремянки, советовал мастеру через час все прибрать. Ошалевший мастер покорно шел за группой инспекторов и только кивал головой. На высоте нескольких метров Бадертдинов вновь обнаружил трещины в бетонных несущих конструкциях. Мы думали пройти к несущей колонне («На ней я обнаружил трещины, сколы»), но пройти было почти невозможно – по рельсам возили бетон. Впрочем, заверил нас сначала Бадертдинов: все эти трещины и пористость бетона несущих конструкций совсем не означает, что через несколько лет та или иная станция «возьмет и рухнет» (хотя, конечно, нельзя ничего исключать), однако стены и потолки точно долго не прослужат.

Выявленные нарушения в несущих конструкциях, раковины и трещины в бетоне, недобор прочности – все они повторялись на всех трех строящихся станциях: "Декабристов", "Московской" и "Авиастроительной". А меж тем работы по исправлению нарушений должны закончить до отделочных работ. Не устранят нарушения – заключения о вводе в эксплуатацию без разрешения Ростехнадзора не будет. «Нарушение грозит жизнеспособности, долговечности конструкции и безопасности жителей Казани. Если нарушения не устранятся, бетон будет разрушаться со временем», - предупредил Бадертдинов.

Терзиманов под занавес инспекционной проверки твердо заявил: «Мы неукоснительно выполняем замечания Ростехнадзора! Но нарушений нет только у тех, кто ничего не делает! Нам выдадут предписания на устранение нарушений, мы их устраним. Что касается бетона и нарушений в бетонных конструкциях, я не вижу причин для беспокойства. Каждая машина бетона приходит с завода (без паспорта, заметим мы - авт.), и у нее есть сертификат качества. И я вас уверяю, что бетонные конструкции сделаны ответственно, и вся документация проверяется "Казметростроем" в том числе, это отражено в отделе контроля качества». Глядя на проделанные работы на станции "Декабристов", сложно было поверить, что станцию можно будет сдать – да еще и с устранениями всех нарушений – к маю. «До мая-то сможете сдать все три станции? Пара месяцев же всего осталась…» - сочувственно поинтересовались журналисты у замгендиректора «Казметростроя». С ужасом услышав сомнение в нашем голосе, Терзиманов склонил голову к самому нашему уху и, понизив голос чуть ли не до шепота (видимо, чтобы не слышали инспекторы), пробормотал: «Куда мы денемся?!»