Как «Роснефть» потопила челнинского короля госзаказа

ПРОЩАНИЕ С «РОСНЕФТЬЮ»

До недавнего времени группа компаний «Энергогазкомплект» из Набережных Челнов, несмотря на весьма серьезные масштабы своего бизнеса, не была на слуху в Татарстане, не имея заметных проектов в самой республике. Однако, в последнее время все чаще слышно о том, что предприятие ведет многочисленные сражения в судах со своими бывшими партнерами в лице структур «Роснефти».

Работая в различных регионах России, группа выполняла заказы крупнейших федеральных игроков, в частности — госкорпораций, таких как «Роснефть» и «Газпром». В первую очередь ЭГК специализируется на строительстве промышленных объектов нефтегазовой отрасли. Крупнейшие из них — нефтеперерабатывающий завод в Туапсе, а также объекты «Ванкорнефти». Оба этих проекта ЭГК вел с 2009 года, оба они относятся к сфере деятельности «Роснефти».

Сегодня группа сворачивает эти контракты, одновременно проигрывая «дочкам» «Роснефти» многомиллионные иски в обоих качествах — как ответчика, так и как истца. С ноября прошлого года на головном предприятии ООО «Энергогазкомплект», которое выступает в роли генподрядчика на строительных объектах, введена процедура наблюдения, а общая сумма арбитражных исков к ЭГК как завершенных, так и находящихся на рассмотрении достигла 1,2 млрд. рублей.

Президент группы Игорь Ахмадеев — строитель с богатым опытом (фото: chelny-biz.ru)

БИЗНЕС ПО-БРАТСКИ

ЭГК учредили двоюродные братья Игорь и Олег Ахмадеевы. Игорю принадлежит 93,4% компании, Олегу — 6,6%. Президент группы Игорь Ахмадеев — строитель с богатым опытом. Он открыл свой первый строительный кооператив еще в 1987 году. В 1996 году он окончил Самарский технический университет по специальности «промышленная теплоэнергетика», одновременно связав свою карьеру с ТОО «Энергостройсервис».

В 1998 году для будущего «Энергогазкомплекта» Ахмадеевыми были собраны кадры былого советского треста из структуры министерства монтажных и специальных строительных работ. Именно в этом тресте с 1985 года, выучившись на инженера-механика в Уфимском нефтяном институте, работал Олег — двоюродный брат Игоря. Его коллеги с большим опытом в строительстве крупных объектов нефтегазового сектора стали ядром ООО «ЭГК», в которое в 1999 году реорганизовался «Энергостройсервис». Предприятие быстро масштабировалось до группы, которая до последнего времени работала почти исключительно на генподрядах, в числе заказчиков — структуры «Роснефти», «Газпром», «Татнефть», «Сибнефть», музей «Московский Кремль», ГАЗ и КАМАЗ.

Всего в группу входит 15 подразделений в Челнах, Сибири, Астрахани и Туапсе, общий штат насчитывает около 6 тыс. человек. В головном же предприятии, попавшем в ноябре под наблюдение, работает, по данным СПАРК, от 250 до 500 сотрудников.

Музей «Московский Кремль»

По итогам 2011 года выручка ООО «ЭГК» составила 11,7 млрд. рублей, чистая прибыль — почти 300 млн. рублей.

До последнего времени, пока компания не оказалась в острой фазе кризиса, Олег занимал должность гендиректора ООО «Энергогазкомплект» и руководил практически всеми крупными стройками ЭГК. Игорь контролировал компанию из своей штаб-квартиры в Челнах, Олег управлял бизнесом из московского офиса.

ПЕРВЫЕ ЗВОНКИ

Поставщики ЭГК, чьи иски рассматриваются в арбитраже, говорят, что финансовые проблемы у предприятия начались в 2012 году, до тех же пор компания была надежным контрагентом. По словам одного из участников челнинского строительного рынка, ЭГК в середине 2000-х казался просто непотопляемой компанией.

«Размах их деятельности сильно впечатлял: объекты от Сочи до Норильска! Второго такого офиса, как у их директора, я в жизни не видел. У него был личный лифт и целый этаж вместо кабинета, мощнейшая охрана. Скорее всего, проблемы ЭГК связаны с нарушением личных связей, потому что у строителей в чужих регионах все завязано на них. Поменялось первое лицо в фирме заказчика, и все: никто никому ничего не должен», — рассказал нам один из участников рынка.

Первым тревожным звонком для ЭГК стали события, последовавшие за сменой руководства «Роснефти» в мае 2012 года, напомним, тогда на посту президента госкорпорации Эдуарда Худайнатова сменил Игорь Сечин — один из ключевых членов команды Владимира Путина.

Через три месяца после этих перемен крупный иск ЭГК предъявила «Ванкорнефть», потребовав 196 млн. рублей за поставленные стройматериалы и оборудование. Иск был удовлетворен Арбитражным судом РТ на 169 млн. рублей, встречный же иск от ЭГК к «Ванкорнефти» был уменьшен с 280 до 123 млн. рублей, дело прошло апелляционную и кассационную инстанции. Тяжба продолжается до сих пор. 14 января уже этого года дело вернулось на новое рассмотрение. Сегодня в Арбитражном суде РТ ЭГК предъявляет «Ванкорнефти» уже претензии на общую сумму 105 млн. рублей.

На юге главный подряд ЭГК — модернизация Туапсинского нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) — также попал в переплет. В Туапсе ЭГК реконструировал первую очередь завода, установку первичной переработки нефти ЭЛОУ-АВТ-12 и выиграл тендер на второй этап реконструкции. В проекте модернизации НПЗ, целиком рассчитанной до 2016 года, установка, а с ней и завод должен был быть запущен в конце 2012 года, но запуск был перенесен сначала на июнь 2013 года, затем в начале августа Сечин пообещал ввод в трехнедельный срок, затем — в конце сентября.

По истечении и этого срока советник президента ОАО «АК «Транснефть» («Транснефть» — оператор трубы Тихорецк — Туапсе-2, которую будет использовать НПЗ) Игорь Демин заявил, что на устранение 220 дефектов трубопровода понадобится еще около 5 месяцев. Трубопровод Тихорецк — Туапсе-2 строит НПО «Мостовик», сама же установка, построенная ЭГК, 11 октября была торжественно запущена президентом РФ Путиным, поэтому степень претензий собственно к генподрядчику реконструкции не вполне ясна. Отметим, что претензии «Роснефть» готовила в адрес не одного подрядчика — не только НПО «Мостовик», но, во всяком случае, в арбитражных исках к ЭГК Туапсинский НПЗ проходит пока только в качестве третьего лица. На сегодня, как рассказали «БИЗНЕС Online» в ЭГК, структуры «Роснефти» не рассчитались с челнинцами по первой очереди НПЗ, из-за чего компания не может рассчитаться со своими подрядчиками и вынуждена сражаться с ними в судах.

На самом НПЗ комментировать «БИЗНЕС Online» отношения с подрядчиком отказались, заявив, что по вопросам об ЭГК корреспонденту «БИЗНЕС Online» надо обращаться в службу экономической безопасности предприятия.

ИСКИ НА 1,2 МИЛЛИАРДА

Вслед за «Ванкорнефтью» в 2013 году в суд десятками потянулись кредиторы «Энергогазкомплекта». На данный момент в Арбитражном суде числится 44 иска к OOO «ЭГК», из которых ровно половина завершена полным или частичным удовлетворением финансовых претензий. По завершенным делам общая сумма заявленных исковых требований превысила 730 млн. рублей, причем львиная доля долгов вытребована одним предприятием. Московскому ЗАО «Бизнес» удалось отсудить у ЭГК 673 млн. рублей, из которых на 641 млн. ЭГК не расплатился за поставленную продукцию, и еще 32 млн. взыскано в качестве неустойки. Судя по данным налоговой службы, речь идет о поставках металла, реализацией которого строителям занимается столичное ЗАО.

Еще 22 иска к ЭГК сейчас в стадии рассмотрения, общая сумма по ним превышает 460 млн. рублей. Среди крупных кредиторов можно отметить также питерские ООО «СтройГазСервис» с иском на 134 млн. рублей и «Промреконструкция» — 50,7 млн. рублей, московское ООО «ИнвестСити» — 33,8 млн. рублей.

Решение о введении процедуры наблюдения на ООО «ЭГК» было принято Арбитражным судом 22 ноября прошлого года по инициативе 14 предприятий, причем из ряда крупных кредиторов в число инициаторов вошла только «Промреконструкция». Временный управляющий, представитель рязанского НП «СОПАУ «Альянс управляющих» Сергей Папенко прояснять ситуацию на предприятии отказался, сославшись в ответе на запрос «БИЗНЕС Online» на свои обязательства по неразглашению данных.

«ПЕРВЫМ ВЫСТУПИЛ ОДИН ИЗ НАВЯЗАННЫХ АХМАДЕЕВУ «СУБЧИКОВ»

Взгляд изнутри на ситуацию в компании и предпосылки нависшего над головным подразделением банкротства на условиях анонимности высказал «БИЗНЕС Online» топ-менеджер одного из подразделений группы ЭГК.

Он подтвердил сумму исков в 1,2 млрд. рублей. В целом же на изменение отношений между ЭГК и «Роснефтью» действительно повлияла смена руководства в госкорпорации, считает инсайдер: «Это сыграло свою роль. Пришли новые люди, сказали: «Что-то мы слишком много денег тратим». У них прошло как-то совещание в высших кругах, и решено было инвестиции резать. А как резать, когда проекты уже раскручены? Только за счет генподрядчиков. Это ведь не только нас касается, под удар попало около 1,2 тысячи компаний. С «Роснефтью» сейчас даже Siemens судится... Заработанные деньги от «Роснефти» подрядчик не получал с мая 2012 года. Ахмадеев перед новым годом вынужден был написать письмо на имя Сечина, после чего нам выплатили 400 миллионов. Но вы представляете себе, что это такое 7 месяцев содержать 6 тысяч человек?»

По словам топ-менеджера, в деле с «Ванкорнефтью» судья сначала был на стороне ЭГК, но в какой-то момент из Москвы приехали люди, и суд был проигран. Сама ситуация в «Ванкоре» очень простая: ЭГК получал от заказчика материалы, монтировал оборудование на месте. Материалы приняли, и они до сих пор висят на компании Ахмадеева, хотя оборудование стоит на площадке смонтированное, но не сданное — заказчик просто не принимает работу. Объясняется же упорство «Ванкорнефти» нежеланием оплачивать вертолетные перевозки. «Это конкретные затраты, — говорит представитель ЭГК. — Людей возить на зимник можно только вертолетами. Они в смету заложены не были. Тысячу человек перевезти вертолетами — это стоило 78 миллионов в месяц. А вертолеты-то были роснефтевские. Они сначала говорили: вы пока проплатите, мы потом вернем. Ахмадеев взял кредит, чтобы рассчитаться за перевозки, кое-как его сейчас погасил, а компенсации нет. Плюс всякие удорожания по вине заказчика. Например, их установки приходили в разобранном виде. По смете там один монтажник и один сварщик, а они насос в разобранном виде присылают. Количество рабочих увеличивается. Причем у нас были и остались на руках гарантийные письма о том, что они Ахмадееву все это компенсируют. А когда объект сдали, оказалось, что гарантийное письмо роли не играет, потому что тот, кто его подписал, якобы не имеет права подписи».

«ВЕРОЯТНОСТЬ БАНКРОТСТВА — ПРОЦЕНТОВ 30»

В конце концов, нам удалось связаться с Игорем Ахмадеевым, который прояснил в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» возможные перспективы компании в сложившихся условиях.

«Я сам хочу разобраться в этой ситуации, — заявил совладелец ЭКГ. — Бывшее руководство, конечно, наделало много ошибок. Ошибок в кавычках. Пока исковые дела крайне запутаны, мы их распутываем, но на это понадобится еще 2 - 2,5 месяца. Думаю, реальность банкротства составляет процентов 30 от возможных перспектив. Если мы заберем у заказчиков все долги, плюс разберемся с непонятно как проигранными судами... Конечно, какие-то деньги причитаются с нас, но заказчики, которые выигрывают в арбитраже, должны нам огромные суммы за выполненные подряды. Это и «Ванкорнефть», и Туапсе с нами до конца не рассчиталось. Мы отказались работать в Туапсе на второй очереди, у них по первой очереди долг просто диких размеров. Завод запустили — и все: подрядчик, иди гуляй. Трубу они так и не доделали, возят нефть цистернами и до конца года вряд ли доделают. Это же не мы, это «Транснефть» трубу не подвела, теперь НПЗ работает неэффективно».

Ахмадеев утверждает, что даже если банкротство «Энергогазкомплекта» состоится, то другие подразделения группы смогут продолжить работу.

«За счет них мы сейчас и держимся, — пояснил он. — Их прибыль уходит на погашение долгов. Сейчас идет реорганизация. Быть генподрядчиком теперь вообще не выгодно. Вот есть у нас изготовление металлоконструкций — договор заключил, за два-три месяца сделал, деньги получил, разбежались. Вся экономика видна. А на генподряде, как правило, заказчик слабенький. У «Роснефти», например, проекты свои, материалы свои по условиям. Мы выходим на площадку — ни того, ни другого, люди сидят, а зарплату закрывать надо. Заказчик оплачивать простой отказывается. Мы объясняем, что нам работу срывают, а они говорят: подавайте в суд».

От представителей «Ванкорнефти» в суде комментария корреспонденту «БИЗНЕС Online» добиться не удалось, так же, как и от руководства Туапсинского НПЗ. Редакция «БИЗНЕС Online» по-прежнему готова опубликовать позиции обеих компаний.

КОМАНДА «ФАС» ПРОХОДИТ ЦЕНТРАЛИЗОВАННО

Ситуация на рынке, рассказывают его участники, такова: в Татарстане можно работать устойчиво, здесь все понимают, что предприятия-подрядчики госкорпораций серьезно участвуют в налоговом формировании бюджета и игра с крупными подрядчиками идет по-честному на 99%. За пределами республики, вокруг российского бюджета начинается темный лес — другие люди, другие игры.

«Никто не может устоять на рынке москвичей без соответствующей «крыши», — рассказал «БИЗНЕС Online» один из участников строительства нефтегазовой инфраструктуры. — Крышей могут быть солидные организации, которые ушли в свое время работать в Москву от нас. Они не дадут опрокинуть, а если заходить самостоятельно... Я Игоря лично не знаю, но слышал, что положение у него сейчас тяжелое, объемы упали миллиардов до 3, не больше, подрядов нет. У него все было как по писаному: сначала все красиво, кто-то заводит с тобой партнерские отношения, затягивает в игру, а потом руководство меняется, и игра тоже. Он работал с прежней командой «Роснефти», теперь новая подтаскивает своих подрядчиков. В каждой госкорпорации определены свои три-четыре игрока, которым отдаются все подряды. Тем, кто неугоден, документы не подписывают, деньги не отдают, а если начинаешь требовать слишком дерзко, проходит команда по всем заказчикам, а их немного, и никто с тобой больше не работает. У всех службы безопасности — это как минимум генерал-майоры и генерал-лейтенанты, они все друг с другом дружат, команда «фас» проходит централизованно. В какой-то момент Москва просто начинает считать твои деньги и говорит: все, тебе хватит. Проблемы сегодня не только у Ахмадеева, и другим игрокам в Татарстане госкорпорации должны суммы по 1,5 - 2 миллиарда. Года два назад довелось своими глазами увидеть записку с тайного совещания в руководстве одной госкорпорации — они хотели купить несколько игроков в Татарстане. А как они могут купить контрольный пакет? Деньги тратить не будут — ты просто приползешь и сдашься. Они скажут: мы тебе работу даем, а сами будем как старший партнер».

У ГОСКОРПОРАЦИЙ КОНЧИЛИСЬ ДЕНЬГИ

Эксперты считают, что ситуации, подобные той, в которую попал челнинский «Энергогазомплект», объясняются не только особенностями подходов госкорпораций, но и общей экономической обстановкой в стране.

Михаил Хазин — президент ООО «Компания экспертного консультирования «Неокон»:

— В России на протяжении многих лет наблюдался избыток денег. Больше года назад в стране начался экономический спад. Теперь денег нет. Я не исключаю, что у госкорпораций тоже сократились бюджеты: доходы упали, государство стало из них выколачивать пожестче, потому что в бюджете денег тоже не хватает. Возможно, это не тот случай, когда деньги есть, а их не платят, а реальное сокращение бюджетов, в котором не хочется признаваться. Возможно, они бы и рады платить, но не могут. Это гипотеза.

Вторая сторона проблемы в том, что кроме госхолдингов сегодня нет заказчиков. В этой ситуации они начинают злоупотреблять своим положением, поскольку у строителей нет выхода. Иначе с данными заказчиками уже никто не работал бы, кроме жуликов. То есть, если вы не платите денег, мы вам такое построим, что все рассыплется от сильного чиха через полгода. Что касается необходимости поддержки при выходе на федеральный рынок, то это ситуация общая. Во всех странах мира, когда ты выходишь на новый рынок, тебе обязательно нужно понимать, с кем ты в случае чего будешь решать вопросы.

Не скажу конкретно про строительный рынок, но на других рынках в ответ на претензии к заказчикам, что они берут откаты, говорится: «Ребята, но ведь мы и цены завышаем. Мы можем выставлять нормальные цены без откатов, но мы даем чуть больше, и из этой разницы вы нам откаты платите, и себе получаете дополнительную прибыль». Другое дело, если цены будут падать, а откаты останутся — вот тогда с ними нужно отчаянно бороться. Но, поскольку у нас сегодня рынок покупателя, заказчика, то эти вопросы нельзя решить в рамках чистой экономики, должна присутствовать политическая основа. Нужно создавать ассоциации производителей, которые будут заниматься активным пиаром и будут реально объяснять, что к чему.

Мунир Гайнуллов — гендиректор строительного холдинга «Домкор», депутат Госсовета РТ:

— Работая с госкорпорациями, обанкротиться так же элементарно, как и с частными. Не приняли выполненный объем — вот и все. Не знаю, какая ситуация у Игоря Закивальевича, но вариантов для банкротства масса. Ахмадеев — человек деятельный и энергичный, но откуда он, и пользовался ли чьей-то поддержкой, этого я не знаю. Городские-то и республиканские компании все на виду, а компания Ахмадеева в Татарстане не работает.

Сергей Майоров — председатель совета директоров ГК «Магнолия»:

— Игорь Закивальевич — мой большой друг, но о его бизнесе, о том, как компании удалось вырасти до уровня постоянного генподрядчика «Роснефти», сказать нечего. Да и не только «Роснефть», с «Газпромом» они тоже хорошо работали. Я думаю, это личная заслуга Игоря Закивальевича — его неуемная энергия, талант менеджера. К примеру, уже в середине 2000-х годов он устраивал внутри компании видеоконференции. Первую видеоконференцию я увидел у него — тогда еще никто о таких коммуникациях и не знал. Он всегда пользовался самыми современными технологиями управления.

Когда бизнес достигает такого масштаба, как у ЭГК, риски растут. Стоит только чуть-чуть расслабиться, тебя обязательно кто-нибудь возьмет в оборот. Бизнес становится интересным власть имущим, ты начинаешь пересекаться с крупными интересами, чего могут не простить. Чувствуется, что на компанию идет серьезный наезд.

Игорь Арнаутов — аналитик агентства «Инвесткафе»:

— Отношения между подрядными организациями и госкорпорациями, такими как «Роснефть» и «Газпром», отличаются условиями, при которых региональным компаниям приходится работать с минимальной рентабельностью. В частности, это касается нефтесервисных предприятий, которые осуществляют подряд в условиях отсутствия авансовых платежей, а также демпинга со стороны других компаний. Кроме этого, порядка 45 процентов фирм на рынке нефтесервисных услуг аффилировано с нефтяными компаниями.

В своем развитии любой бизнес предполагает ведение деятельности на свой риск. Возможно, для его снижения, в контракте между госкорпорацией и региональным подрядчиком стоит предусмотреть санкции и высокие штрафы при нарушении сроков выплаты за подрядные работы. Объем инвестиционных программ крупных российских компаний зависит от наличия рентабельных инвестиционных проектов, которые собирается реализовывать компания. В случае их отсутствия инвестиционная программа сокращается, а заработанные средства могут пойти на выплату дивидендов.

Максим Клягин — аналитик УК «Финам Менеджмент»:

— Задачи повышения прозрачности в тендерах государственных компаний, естественных монополий и других крупнейших игроков или аффилированных с ними участников рынка, безусловно, остаются очень актуальными. Конфликты контрагентов, различные злоупотребления, коррупционные сделки и лоббирование интересов крупных корпораций остаются широко распространенными явлениями, характерными для российского рынка практически вне зависимости от профиля деятельности или фактической локализации бизнеса. Ключевые причины такого положения дел — это в первую очередь структурные и системные проблемы бизнеса, в том числе низкий уровень транспарентности, пробелы законодательной базы и институциональные проблемы, а также зачастую весьма низкие стандарты корпоративного управления. В развитии региональных экономик такие риски, конечно, играют весьма негативную роль, снижают инвестиционную привлекательность и тормозят темпы роста целых отраслей.

Одним из инструментов, который может способствовать повышению эффективности в этой сфере, выступает внедрение комплексной, многоступенчатой системы оценки предложений тендеров и мониторинга исполнения контрактов. Подобная мера, в частности, предусмотрена в последней редакции профильного федерального закона и ориентирована на расширение транспарентности, повышение конкуренции и снижение коррупционной составляющей в сфере государственных закупок.