«Дамир Фаттахов — управленец опытный, вкусивший аппаратного пороха. Нет сомнения, что свое дело он знает. Вопрос в другом: какова его стратегическая программа?» Фото: kzn.ru

«В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ БЫЛО НЕСКОЛЬКО ПОПЫТОК КОНЦЕПТУАЛЬНО ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ С МОЛОДЕЖЬЮ»

Все-таки Татарстан сумел вкрутить себя в политическую общефедеральную повестку с темой обязательного/необязательного изучения родных языков в общеобразовательной школе. Потому что это не только вопрос идеологический, она еще и важная скрепа того самого «образа будущего», о котором пытались рассуждать умные люди в преддверии президентских выборов Владимира Путина. Дискурс, запущенный Сергеем Кириенко в медийно-экспертное поле, оказался каким-то нежизнеспособным, даже самая продвинутая часть российского общества, интеллектуалы, технократы-менеджеры среднего и высшего звеньев не смогли четко ответить на вопрос: что есть будущее в отечественном понимании? Что от него ждут, согласуется ли она с пресловутой стабильностью, считающаяся главным и безусловным идеологическим императивом путинского правления. К качественному, ментальному прежде всего, рывку в будущее элита не готова. Посему она решила сконцентрироваться на школе и молодежи как наиболее ощутимом и понятном выражении «будущего». «Дети — это наше будущее» — очевидная максима. Но ведь будущее — это нечто большее, объемистое, в ней заключена вся тяга к универсальному, идеальному; оно всегда светлое, без наличия огрех прошлого и нашего настоящего, из которого мы мыслим о ней.

Так или иначе, будущее физически принадлежит грядущим поколениям, молодежи. Но пока у следующих поколений нет той самой разработанной системы видения, устремления, как оно было раньше: покорить космос, построить город будущего, ликвидировать бедность, добиться победы мирового коммунизма, стереть государственные границы. Молодая энергия юных сердец, их неистовый энтузиазм — самый мощный социальный реактор. Власть это понимает, но образа будущего им дать не может, но на всякий непредвиденный случай их в «одиночное плавание» отпускать не намерена. Условно говоря, в современной России было несколько попыток концептуально что-то сделать с молодежью, как-то ее структурировать, обозначить их в идеологические рамки, встроить в систему. Сурков пытался кооптировать активную молодежь в неокомсомол через различные массовые организации типа «Идущие вместе», «Наши», «Местные». Затея оказалось малоэффективной. Строем ходить молодежь уже не желает. Атомизация социального пространства коснулась прежде всего молодого поколения. Но рассыпающая в одном месте, она собирается в другом — виртуальном. Уровень социовиртуальной мобильности поколения postpepsi заставляет власть усилить свое внимание на этом участке.

«К старшему Фаттахову у меня безграничное уважение: патриот, мужчина, кремень» Фото: «БИЗНЕС Online»

«КАКОВА ЕГО СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА? С ЧЕМ ОН ПОЙДЕТ В МОЛОДЕЖНЫЕ ТОЛЩИ?»

Вот и в Татарстане задумались над этим и решили создать отдельное министерство по делам молодежи. Главой нового ведомства назначен Дамир Фаттахов, прежде занимавший пост первого замруководителя исполкома Казани. Интересно, что первоначально министерство включало в себя спорт, работу с молодежью и туризм. Суперведомство возглавлял тогда Марат Бариев, сейчас представляющий республику в Госдуме. Образование этого министерского гиганта в тех условиях дало свои всходы. Республика стала признанным лидером в области спортивных достижений, по позициям в командных видах спорта Татарстан вышел на передовые позиции в стране, многочисленные соревнования и форумы стали нормой. Качественного рывка Казань достигла на туристическом направлении. Сегодня наша столица входит в тройку самых посещаемых городов России, уступая только Москве и Питеру.

В какой-то момент стало очевидно, что эти позиции надо разделить. Первым от суперминистерства откололся туризм, сейчас пришел черед молодежи. Казанский Кремль решил ответить на вызовы времени. И не сказать, что одно из трех позиций в Татарстане провисает. Все сбалансированно, но пресловутое будущее, которое всегда неопределенное, тем более в нашей стране, навязывает свои условия. То, что нужно системно что-то делать с молодежью, Москва отчетливо поняла после всплеска активности «детей Навального». Кремль забил тревогу: мы теряем школьников, мы не можем навязать им свою повестку. Поэтому административным лицом было принято повернуться к младому племени.

Фаттахов — управленец опытный, вкусивший аппаратного пороха. Нет сомнения, что свое дело он знает. Вопрос в другом: какова его стратегическая программа? С чем он пойдет в молодежные толщи? Татарстан регион непростой, здесь есть своя специфика. «Языковая проблема» обнажила рифы в национальном водоеме, с одной стороны, с другой же — вывела на авансцену общественной жизни татарскую молодежь, которая делает то, что не смогли сделать старшие товарищи из всемирного конгресса татар и других институций. Здесь смена поколений в активном поле произошла явным образом через кризис, что часто бывает, когда старшие (верхи) не могут управлять, а низы (молодежь) не хотят мириться. С этими обстоятельствами придется считаться Фаттахову. Тут, между прочим, одного административного чутья и опыта мало. Нужно входить в политическое пространство, маневрировать, принимать политические решения. А это рискованное дело в жестко иерархизированной системе, где малейшие намеки на политическое утверждение воспринимаются как посягательство на политическую моноцентричность первого лица.

Как Фаттахов будет обходить эти подводные рифы и избежит участи своего однофамильца Энгеля Фаттахова (экс-министра образования и науки), ставшего жертвой «языкового кризиса» осенью прошлого года, покажет время. К старшему Фаттахову у меня безграничное уважение: патриот, мужчина, кремень. Надеюсь, новоиспеченный куратор молодежи сможет проявить свои лучшие качества и заслужить доверие не только своего начальства, но в первую очередь простых людей.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции