Ильдар Карим, cтудия Yummy Music: «Татары делятся на две категории. И они завидуют друг другу»

Ильдар Карим и Ильяс Гафаров

«КАЖДЫЙ ШУРУП ВКРУЧЕН САМОСТОЯТЕЛЬНО»

— Каждый из вас пришел к идее студии разными дорогами. Расскажите, чем вы занимались до Yummy Music?

Ильяс: Я родился в Казани, учился в школе в Альметьевске первую часть юности, потом доучился в Казани, поступил в КГУ, где успешно окончил факультет татарской филологии и истории. Основал хип-хоп-проект Ittifaq, с которым выступал в Татарстане и за пределами. Работал по разным конторам, последнее место — дизайн-бюро. Я оттуда ушел, осознав свое желание сделать что-то свое. На тот момент уже велись переговоры о ремонте будущего помещения студии.

Ильдар: Я родился под Нурлатом, учился под Самарой в поселке Прибрежный, где проходит Грушинский фестиваль, и каждый год у меня был с ним связан, серьезно, я туда ходил сначала с отцом, а потом сам. Переехал в Москву учиться на архитектора. На первом курсе очень хотел быть барабанщиком местной группы, в которой играл будущий лидер довольно известного проекта 19:84 Василий Зоркий. В 2012 году встретился с Ильясом, так как мне очень нравилось его творчество. Мы с ним познакомились в ICQ. Я нашел его адрес, написал, мол, крутые песни. Мы начали активно общаться и решили встретиться в Казани. Переехал в Казань, мне здесь было интереснее, чем в Москве. И после очного общения мы решили, что дополняем друг друга и должны вместе делать то, что нам нравится.

Ильяс: У Ильдара в то время уже был свой проект Funktion Unlimited, в котором собрался костяк музыкантов нашей студии.

Ильдар: Хотелось постоянно записываться, искать себя самих в музыке. Нам нужно было грамотное помещение. Мы пошли к главному режиссеру Камаловского театра и председателю союза театральных деятелей Фариду Бикчантаеву. Он нам пошел навстречу, дал в аренду помещение в Доме актера на Щапова под нашу студию, причем пока мы делали ремонт, с нас не брали деньги. Во время строительства студии мы совместили знания Ильяса в звукозаписи и мои в строительстве, акустике, архитектуре, интерьерах. Каждый шуруп в студии вкручен нами самостоятельно.

Ильяс: Например, металлические профили монтировал барабанщик, подвесные потолки — трубач и администратор.

— Студия — проект отнюдь не дешевый. Много вложили денег?

Ильдар: У меня достаточно большой опыт в строительстве и проектировании. Я знал, как взять дешевле, что подходит. Мы вкладывали свои деньги.

Ильяс: И процесс достаточно долго шел, потому что денег было мало. Поэтому мы затянули стройку на полгода.

— А что тут было раньше, ведь место само по себе удобное?

Ильяс: Склад, бывшая кинопроекторная с двумя проекторами, которые мы разобрали, вытащили, освободили помещение от хлама, отрезали торчащие штыри и получили голое помещение, которое стали обустраивать.

Ильдар: Один низ проектора весил 3 тонны. Мы его вшестером выносили. На уборку у нас ушел месяц.

— У вас были серьезные надежды на успех в таком малопонятном для Казани бизнесе, как звукозапись?

Ильдар: Перед тем, как заниматься студией, я попросил мою сестру-экономиста разработать бизнес-план, и она сказала, что студия окупится в течение пяти лет. Надежды были, потому что студий звукозаписи в Казани было пять, если судить по рекламе в интернете, не считая домовых.

Обеспечение видеосопровождения концерта ансамбля «Бермэнчек»

СИНТЕЗ СОВРЕМЕННОСТИ И АРХАИКИ

— Студии нужны клиенты. Причем постоянно. Кого вы записывали в первую очередь?

Ильдар: Funktion Unlimited — то есть сразу заморочились с живым звуком. Потом был другой мой проект «Комух» с песнями на кумыкском. К сожалению, вокалистка группы уехала из Татарстана. Зато сразу появилось много других вокалистов. Мы поддержали фестиваль Emergenzа, дарили победителям час записи в подарок.

— Теперь вы занимаетесь всем сразу, как я понимаю, не только записью треков.

Ильдар: Да, запись, сведение, аранжировки, аудиореклама, саундпродакшн, саунддизайн, съемки, организация концертов, продвижение артистов. Скажем, наша последняя крупная аудио-работа — музыка для праздничного вечера «Мавлид ан-Наби», организованного советом муфтиев России и духовного управления мусульман Москвы в «Крокус Сити Холле». Требования к треку, к аранжировке были очень высокими. Недавно писали дорожки для приложения языковой школы. Делали весь аудио-постпродакшн фильма нашего друга Ильшата Рахимбая «Гастарбайтер». Также у нас есть отряд кинозвукарей, который могут в любой момент выйти на улицу и снять любой звук. С ними мы записывали звук со спектаклей Камаловского театра, снимали также на камеры для продажи на DVD.

Видеооформление сцены для юбилейного концерта ансамбля кряшен «Бермэнчек»

— Это все большие и долгие проекты. А были ли у вас эффектные срочные заказы, когда здесь, сейчас, побыстрее, но качественно?

Ильдар: Вот только что ушла заказчица из Греции. Она специально приехала ради того, чтобы у нас записаться. Ей надо срочно сделать аранжировку, записать, свести и отмастерить песню. Аранжировка для песни на греческом языке, с греческим колоритом, но в стиле соул, госпел. Это наша любимая задача, с которой мы стараемся справиться — синтез современности и архаики.

Ильяс: Еще у нас был срочный проект большого значения — видеоформление юбилея ансамбля песни и танца кряшен «Бермэнчек». Буквально за две недели до события нас ввели в курс дела, но мы были на гастролях. Когда приехали, осталась неделя. Пришлось срочно придумывать концепцию, она заключалась в том, что процентов на 30 это будет отснятый эксклюзивный материал из кряшенских деревень, еще на 30 процентов — анимированные иллюстрации и еще на 30 — 3D, собранное в специальных программах. Мы сделали темплейты, которые по ходу мероприятия мог запускать виджей, каждому номеру подбирая тот или иной видеоряд. Часть материала была абсолютно универсальной — тематические футажи. Часть эксклюзивной — для вступления, пролога был отснят чуть не целый клип. Также для специального номера, который мы посчитали особо интересным, мы сняли видео в студии. Это был номер с древними инструментами, даже не музыкальными, а орудиями труда, шумовой номер. В последние дни генеральных репетиций собирали материал, в день премьеры после бессонной ночи принесли на генеральный прогон, утверждения не было. Потом они это использовали в дальнейших выступлениях.

Ильдар: А еще мы сняли самый быстрый клип, по сути, методичку на тему: «Как бесплатно за один день сделать видео». Снимал Гульзаде Сафиуллиной на песню «Эй, кин тюрки даласы» в Доме дружбы народов, это были чисто интерьерные съемки, потому что дело было зимой, с помощью которых нужно было передать масштаб тюркской музыки.

— Количество проектов поражает, но на это нужно много ресурсов. Сколько у вас работает людей?

Ильдар: 7 человек в штате. Договорных порядка 20.

Ильяс: Мы периодически привлекаем людей из других сфер, других компаний. Проектом занимаемся сами, а их берем временно в команду

— Чтобы уменьшить количество бизнес-терминологии в интервью, перейдем к вашей студийной группе Yummy Music Band. Попробуйте объяснить, наконец, что это такое.

Ильяс: Когда мы только планировали наше дело, друзья в шутку называли его «Татарским Motown».

Ильдар: Это бэнд, у которого есть основной состав и сессионные музыканты. Бэнд занимается и своим творчеством, и поддерживает других музыкантов, которые хотят живого звука. Мы стараемся совмещать мон и грув. Архаичность и современность. Можно услышать, как в треках появляется эпохальность, а не просто рассказывается история. Это не здесь и не сейчас, а вне времени. У бэнда есть четкая иерархия, есть худрук, он же басист Ильнар Фатихов, есть саундпродюссер Юрий Федоров. Это не просто четыре человека, которые собираются по вечерам и играют.

— Как вы отбираете музыкантов?

Ильдар: Ильнар всегда ведет подпольные кастинги на мероприятиях, вечеринках, в интернете. Сессионные музыканты должны разделять наши музыкальные предпочтения и наше архаичное воспитание. То есть это должны быть татарские мусульмане. Если человек не халяльный и не умеет играть пентатонику, то до свидания.

Yummy Music Band

— А как происходит выбор вокалистов, которые хотят работать с бэндом? Как отсеять зерна от плевел?

Ильдар: Когда звонят с просьбой поиграть вместе, мы просим материал, на худсовете решаем, хотим ли мы это играть. Причем аранжировка будет не в один в один, мы оставляем фишку бэнда, которая всегда читается между строк.

Ильяс: Это результат творческой работы. Кому-то ты помог, кого-то увидел. Все эти люди выступают зачастую и сами, но объединяются на наших мероприятиях с бэндом в качестве аккомпаниаторов. Это Ильгиз Шайхразиев, Mauzer Sax, Гульназ Батталова и другие.

Ильдар: Сила коллектива проявляется, когда нужно сделать большое мероприятие с живым звуком. Когда дело касается каких-то маленьких выступлений на дискотеках — тут мы не нужны

— С кем вы еще работали из известных за пределами Татарстана артистов?

Ильдар: Перед новым годом была Зуля Камалова и Герман Попов. Зулю знают все, а Попов известен в Европе как OMFO, он пишет электронную музыку. Но мы делали живую программу. Герман был очень привередлив в подборе звуков, проигрывании его мелодий. Это было выступление в МЦ «Ак Барс» на фестивале-конкурсе молодых талантов «Бика фест» от фонда «Сэлэт».

Ильнар Фатихов, Yummy music band

МЭХЭББЭТ, АК КАЕН, ЧЭЙ ТУРЫНДА

— А эстрадники к вам обращаются? Или им это неинтересно?

Ильдар: Да постоянно обращаются, хотят работать. Но это же просто бизнес, мы можем всегда отказать.

— Но обычно же говорят, что никому живая музыка в татарской эстраде не нужна.

Ильяс: Конечно, большинство мастодонтов к такому не придут. Их успех в том, что они делают дешево, сердито. Главное для них — быстро собрать манатки, съездить в город, сделать концертик. Сверхидеи там нет. Наш вариант им не подходит. Это выясняется на стадии переговоров: человеку нужны декорации или мысль? По пальцам можно пересчитать тех, кто играет вживую осознанно, продолжительно. Собственно, наверное, на эстраде это один Раяз Фасихов.

Ильдар: Вот он еще пытается экспериментировать, хотя стал известен как фабричный артист, поющий под «плюс». Но вживую у него теперь получается неплохо.

Тимур Сапаров, Yummy music band

— Почему у вас такая любовь к живому звуку? Это же дорого, сложно, рискованно.

Ильдар: Ты бывал на попсовых татарских концертах? Они поют в «плюс» — мне не хватает плотности звука. Поют под «минус» — динамики так орут, чтобы каждый звук можно было ощутить, все бьет в лоб. Я слышу только мелодию и слова. Татарская эстрада рассказывает о переживаниях здесь и сейчас: мэхэббэт (любовь), ак каен (белая березка), чэй турында (про чай). Артисты не хотят рассказывать о каких-то социальных проблемах, например, о бездомных детях. У них только чай и прямо в лицо. Сведение и мастеринг таковы, что вокал всегда впереди, а музыка сзади. В их песнях не чувствуется любовь, сострадание, другие сильные эмоции. Мне как профессионалу это неприятно слушать.

Ильяс: Тем не менее очень много молодых людей ходит на такие концерты. И у них разная мотивация. Некоторые и впрямь ходят слушать музыку. Но есть те, которые идут на солянку, чтобы увидеть весь калейдоскоп индустрии татарской эстрады за четыре часа: подтанцовки, дизайн костюмов, сценография. А потом спокойно пойти домой. Есть такое потерянное поколение, у которого, независимо от возраста, сложилось представление о татарских концертах как о месте, где ты ничего нового не познаешь. Ты идешь посмотреть, кто купил новые платья, потолстел, похудел, забеременел. Плюс сценография. Потом они еще это смотрят на DVD с летающими камерами и монтажом.

Но есть другое поколение, которое ходит на Зулю, Мубая, на «Мин татарча сойлэшэм» за новыми эмоциями, информацией. Они также посещают концерты La Primavera, к примеру. Та же история с театром. Есть спектакли, поставленные для привередливого зрителя, интеллигенцию, хипстеров, идут в маленьких залах, созданы, скорее, на экспорт. Их смотрят люди даже не из Татарстана, не из России. А есть спектакли, которые идут на ура именно в Казани, в Татарстане.

Ильдар: У меня есть теория. Татары делятся на две категории. Те, кто умеет петь, но не умеют танцевать. Они хотят на сидячие концерты, где большая сцена и гармонь. А те, кто умеет танцевать, но не умеет петь, ходят на дискотеки, где неважно, как поют, но главное — танцы. И они завидуют друг другу.

— Как попса к вам относится? Любит, ненавидит, строит козни?

Ильдар: Ну, кто к нам должен как-то относиться? Да мне плевать. Наша музыка работает исключительно на нас. Мы в солянках не участвуем. Если хотим концерт — сами устраиваем. Хотим в Москву — едем в Москву. Плевать, что происходит на другой сцене. Хотя, да, мы следим, потому что интересно все-таки. Но у нас не конкурентная игра. Если они приходят — кайфуют. Вот я видел на сольнике Ильяса — все кайфовали.

Ильяс: Даже неправильно спрашивать, что думают друг о друге музыканты. Ведь они играют для аудитории.

Ильдар: А прочее — это уже кулуары шоу-бизнеса.

ЧТО ЛЕЙБЛ НАМ ГОТОВИТ

— Что вы сейчас готовите из релизов?

Ильяс: Ittifaq доделывает свой альбом, который писался много лет. Мы не ограничились старым материалом, добавили несколько абсолютно новых, не исполнявшихся на концертах композиций. Процентов на 60 студийная работа завершена, теперь будем трек за треком собирать материал. Заканчиваем сведение EP-диска самого бэнда, это их собственный материал, мы его уже начали давать на радио, так что скоро в эфире можно будет услышать и живую музыку. Думаю, можно раскрыть карты и сказать, что мы готовим альбом Зули Камаловой. Процентов на 80 он готов. Остались организационные этапы: домонтировать клип, закрыть все организационные вопросы, подготовить летние выступления. Зуле очень понравился опыт работы в России. Я надеюсь, она еще не раз приедет к нам в этом году.

Съемка видеоклипа

Ильдар: Еще мы хотим в будущем показать молодых татарских исполнителей, которые показались нам наиболее интересными. С ними ведется работа.

— Как, к слову, съездили в Москву в конце зимы?

Ильяс: Отлично. Это был наш первый большой выезд. Выступали в зале «Мир», поехали с бэндом, Ittifaq, с группой операторов.

Ильдар: Все было хорошо, всем очень понравилось, организация прекрасная, кормили, поили, развлекали, все на уровне.

— Ильяс, ты в начале зимы презентовал свой дебютный альбом «Тоташтырып булмый» под ником Jahffar. Насколько эта история завершилась и насколько бизнес мешает творчеству?

Ильяс: Я хотел вслед выпустить его на физических носителях, но пока мы этим занимались, произошли изменения в организации, пришлось Новый год встречать в заботах. А так приходится искать баланс между собой как директором компании, которая должна выполнять определенный объем заказов, и представителем группы Ittifaq. Стараюсь соблюдать соотношение хотя бы 60 на 40. Мы очень много ставим на наш альбом и хотим, чтобы его не рассматривали в формате татарских дискотек и слушали не только люди, знающие татарский язык.

— Как вы себя видите в будущем? Серыми кардиналами эстрады?

Ильдар: Олигархом или президентом быть чревато. Народ таких ненавидит.

Ильяс: Мы хотим, чтобы наше предприятие процветало, чтобы оно давало нам и единомышленникам возможность развиваться.

Ильдар: В Казани очень много талантливых людей, они сами приходят к нам, объединяются, хотят работать во имя эмоций, души, во имя Татарстана, Казани, будущего, развития личных качеств, эмоциональных и духовных.

— На этой салаватовской ноте и завершим интервью.

Ильдар: Наконец-то! (Смеется)