Сириль ле Гри
Сириль ле Гри: «Мы, наверное, уже одни из последних предприятий, которые работают именно в чисто классическом старинном французском стиле, который практически утерян»

ФРАНЦУЗСКАЯ СТУДИЯ ДВОРЦОВЫХ ИНТЕРЬЕРОВ ИЩЕТ КЛИЕНТОВ В КАЗАНИ

— Сириль, в чем состоит бизнес вашей архитектурной мастерской?

— Студия François le Grix Décoration, основанная в 1977 году моим отцом, оказывает услуги по созданию дизайна интерьеров, архитектуре. Мы по всему миру работаем над эксклюзивными проектами как для частных клиентов, так и для отелей класса люкс, посольств, музеев и представительств организаций. Это может быть как разработка проектов замков в стиле XVIII века, так и современных квартир. Одно из главных направлений — это именно внутренняя архитектура, дизайн интерьера. Но в некоторых проектах наша деятельность затрагивает и внешнюю архитектуру самого здания. Для отдельных проектов мы можем и полностью построить здание. Например, сейчас в Париже у нас реализуется проект здания на 5 тысяч квадратных метров. Его мы строим с нуля. Все продумывается до малейших деталей, до посуды внутри.

— В каком стиле вы работаете? Классицизм? Контемпорари?

— Мы, наверное, уже одни из последних предприятий, которые работают именно в чисто классическом старинном французском стиле, который практически утерян. Практически такого уже не остается на рынке. Мы же эту традицию очень бережно хранили, в первую очередь в этом заслуга моего отца. Сейчас мы, может быть, уже последняя фирма в Европе, которая предлагает такие услуги.

Я выделил бы три направления нашей деятельности. Во-первых, как я и говорил, мы являемся наследниками великого французского стиля. И очень многие клиенты ищут этот потерянный чистый классический стиль. Это умение, конечно же, одно из наших козырей, который мы предлагаем и умеем делать безупречно. У нас клиенты по всему миру, и это пользуется большим спросом.

Во-вторых, так как мы живем в современном мире, занимаемся и современной архитектурой. То есть в стиле контемпорари. И третье — самое сложное, когда идет смешение этих двух стилей. То, что сейчас называют современной классикой. Когда идет лепнина с какими-то новыми элементами, или, к примеру, идет резьба, но сделанная в какой-то современной технике, или новые материалы. И здесь нужно быть очень острожным. Нужно уделять очень много внимания, чтобы найти баланс, гармонию, слияние стилей, а не их противоречие.

И поскольку классическим стилем владеем безупречно, это позволяет нам в этой области тоже быть в числе самых сильных. Потому что хорошо знаем базу наследия, и нам совмещать, вкраплять это с новым стилем гораздо проще, чем другим. И у нас уже на это совершенно другое видение.

И последнее важное отличие. Мы избегаем эффектов моды. Очень многие дизайнеры за этим бегут, особенно в архитектуре. Начинают лепить-строить то, что на сегодняшний день модно, а потом теряет смысл и актуальность. Мы никогда не гоняемся за эффектом моды и никогда не строим что-то, только потому что это модно. Мы делаем основательную концепцию. И если это слияние стилей, то это действительно сочетание двух стилей, а не просто включение модных тенденций.

НЕТ ОТЛИЧИЙ МЕЖДУ ЭСКИЗОМ И ФОТО ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ РАБОТ

— Сейчас очень много дизайнерских студий. Чем ваши проекты, рассчитанные на элиту, отличаются от привычного уровня?

— Кардинальное отличие заключается в нашей методологии, в том, как мы работаем. Процесс создания проекта занимает, как правило, гораздо больше времени, чем реализация проекта. Мы работаем над концепцией проекта от и до, включая малейшие детали.

Все это изначально в процессе разработки проекта прорабатывается, додумывается и представляется клиенту во всех мельчайших подробностях и деталях. И только после этого начинается этап реализации проекта. А у других дизайнеров я часто вижу немножечко другое: когда идет параллельно и разработка концепции, и ее реализация. И какие-то изменения происходят в процессе реализации. В наших работах (в том, что было на стадии проекта, и в том, что получается на фотографии готового реализованного проекта) практически нет отличий. И часто для клиента это очень важно — получить эту же картинку в реальности.

НЕАФИШИРУЕМЫЕ КЛИЕНТЫ

— Кто ваши самые известные, богатые, влиятельные клиенты?

— Мы работаем на частных клиентов. Как правило, это клиенты очень высокого уровня. В их числе и главы государств, и послы. Я вам не смогу назвать фамилии, это одно из наших правил. Это люди очень чувствительные, они не хотят афишировать подобные свои проекты.

Как правило, у нас нет фотографий наших проектов. В России, мне кажется, клиенты такого уровня тоже будут скрывать такие вещи. С другой стороны, это зависит от менталитета. В США, например, другая ситуация — они очень любят показывать, но это уже другое. Я могу показать фотографии работ, не называя фамилий клиентов.

— Не все же, наверное, так секретно.

— Не все. Например, мы занимаемся и музеями, отелями. Среди наших работ — франко-японский музей Mitsukoshi. Он находится на площади Звезды в Париже. Там смешение стилей. Само здание является старинным, и вся старинная часть сохранена. Но внутреннее убранство уже современное. Например, из новых технологий есть сдвигающие стены для выставок.

В Токио в Imperial Hotel мы полностью сделали ресторан, который называется Les Saisons.

РАЗВЕНЧИВАЯ МИФЫ ПРО АРАБОВ

— На вашем сайте есть большой список объектов, где особняком значатся 6 посольских объектов Королевства Саудовская Аравия. Давно работаете с арабами?

— С ними работаем очень длительное время. Все клиенты такого уровня, не только из Саудовской Аравии, очень требовательные. Но когда ты на эту требовательность можешь ответить и удовлетворить ее, то возникает доверие. Поскольку мы много лет уже работаем с Аравией, то доверие есть, и отношения, в принципе, сложились хорошие.

— В каком стиле выполнены интерьеры этих саудовских посольств? Восточная роскошь или американский хайтек?

— Это как раз современная классика — слияние двух стилей. Отличия в том, что больше золота, чем где-либо. Но все в рамках разумного.

— Краны, наверное, у них золотые?

— Нет, это только стереотип (смеется). Золото там не везде, но его, может, чуточку больше, чем обычно. Вообще на таком уровне возникают уже изысканность и утонченность. Отличие восточной требовательности также проглядывается и в требованиях к выделке ткани, например к качеству шелка.

Но, конечно, бывают и экстравагантные клиенты. Так, в Америке одна наша клиентка превзошла все мыслимые и немыслимые меры требовательности, это было просто сумасшествие (улыбается)! У нее было несколько домов в Европе и Америке. И доходило до того, что она переезжала со своей мебелью, нанимая целый самолет, только для того, чтобы посмотреть, как они будут смотреться внутри очередного дома. Постоянно ездила со своей мебелью.

Сириль Ле Гри с коллегами из проектной мастерской Международного института антиквариата ASG
Сириль ле Гри с коллегами из проектной мастерской Международного института антиквариата ASG

КАЗАНЬ В ТРОЙКЕ

— А ваша роль в компании в чем заключается?

— Так как мы семейная компания, не такая большая по численности, то вынуждены брать на себя разные виды обязанностей. К работе в помощь мы привлекаем и другие компании. Некоторыми проектами руковожу непосредственно я. В частности, в художественном оформлении. Главной моей деятельностью сейчас является наше развитие на международном уровне.

С 2005 года три года мы активно наращивали присутствие в США — это Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Флорида. С 2006 года я лично также занимался Китаем, работали в Пекине и Шанхае. Сейчас — Россия, бывшие страны Советского Союза, Азербайджан, Казахстан. Также запланированы поездки в Турцию. Но продолжаем поддерживать контакты и сотрудничество и с теми странами, с которыми уже давно имеем дело.

Сейчас в течение 15 месяцев я непосредственно занимаюсь Россией. За этот период это моя седьмая поездка в Россию.

— Какие города в России вас интересуют в первую очередь?

— Это Москва и ее окрестности. И два других города, мои поездки в которые чередуются одна за другой, — это Казань и Самара. В ближайшее время также планируем посетить Санкт-Петербург. Это те регионы, с которыми пока я познакомился. Также ведутся переговоры об одном проекте, связанном с отелем в Нижнем Новгороде. Но это пока на уровне переговоров.

В России я занимался проектом, также из гостиничной сферы. Я полностью представил эскизы, идеи по обновлению. Заказчик был восхищен, ему очень понравилось.

«Выбрал Казань, потому что это смешение двух культур, и это мне всегда было интересно. Мне кажется это совершенно уникальным, удивительным»

— Какая это гостиница?

— Это проект гостиницы, которой еще не существует. Это старинное здание, в котором мы с клиентом планируем сделать особняк, гостиницу в нашем французском стиле.

МАЛЕНЬКИЕ ДЕРЕВЯННЫЕ ДОМИКИ ТОЖЕ НАДО СОХРАНЯТЬ

— Почему выбор пал на Казань?

— Я выбрал Казань, потому что это смешение двух культур и это мне всегда было интересно. Мне кажется это совершенно уникальным, удивительным. Хотелось посмотреть своими глазами, и я об этом не жалею.

— Какое впечатление от города? Нет ощущения чрезмерной эклектики?

— Моя роль — это, конечно, не критика. То, что я вижу здесь, — это богатство наследия, которое бросается в глаза. И это все ценно, и ценны попытки сохранить, реставрировать. Это очень важно. Здесь много стилей и эпох. Много зданий XIX века, дворянские особняки. Также можно увидеть и более старинные здания — церкви, мечети, более далекое наследие. Есть и современные здания, которые, как и везде в мире, имеют место быть. То, что старые здания оказываются рядом с новыми... Кому-то это может показаться странным. Но это хорошо, потому что в любом случае они сохраняются. Важно осознание того, что это нужно сохранить.

И маленькие деревянные домики — это тоже часть наследия, их тоже надо сохранять. И для меня они настолько же важны, как и более богатые в плане архитектуры здания.

«В КАЗАНИ ЗДАНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОТРЕСТАВРИРОВАНО, НО ВНУТРИ...»

— Вы очень дипломатичны. Неужели все так хорошо и нечего улучшать?

— Я хотел бы добавить по поводу внутренних интерьеров. Я не очень много, конечно, их видел в Казани. Из того же, что видел, к сожалению, в Казани внешне может быть здание отреставрировано, но внутри... Либо интерьер слишком простой, либо иногда присутствует несоответствие внутреннего и внешнего убранства.

Или, наоборот, внутри все сделано, но сделано как в музее... безжизненное... И в этом тоже есть отличие нашего подхода. То, что мы делаем, — не просто обновление здания и внутреннего интерьера. Но и именно придаем ему душу, жизнь. Если мы его реставрируем в стиле, например, XVIII века, то создаем его как место жизни, где люди должны жить, приходить и чувствовать себя как дома, а не в музее. Потому что когда ты приходишь в здание и чувствуешь себя как в музее, где ничего нельзя трогать, то немного грустно и печально бывает. У меня такой профессиональный взгляд по поводу убранства.

— В первый ваш приезд вы посещали Международный институт антиквариата Алексея Семина. Сложились ли взаимоотношения с ними? Есть ли какое-нибудь сотрудничество?

— Мой первый визит был по другой линии. Осенью прошлого года я приезжал по президентской программе подготовки управленческих кадров для предприятий народного хозяйства (патронируемой президентом РФ). Это программа предназначена для развития международного сотрудничества предпринимателей. Одну неделю провел в Казани, одну — в Самаре. Было несколько встреч, и один из визитов был к господину Семину.

Второй приезд в Казань уже носит частный характер. Конкретных клиентов пока здесь у нас нет, идет установление контактов. Также провел на выставке «ВолгаСтройЭкспо» мастер-класс, посвященный внутренней архитектуре и декорированию во французском стиле.

— Семин живет во Франции. До этого не были с ним знакомы?

— Нет, мы в Казани познакомились.

— С кем еще встречались в этот приезд?

— Встречался с заместителем министра культуры РТ Ирадой Аюповой, директором музея «Казанский Кремль» Зилей Валеевой. У меня есть театральное образование. Я также вхожу во французский профсоюз театральных деятелей (как после интервью стало известно «БИЗНЕС Online», есть вероятность того, что ле Гри приедет в Казань со спектаклем «Дон Жуан» — авт.).