«В КАЗАНИ НАГЛЯДНО ПРЕДСТАВЛЕНА ЕВРАЗИЙСКАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ РОССИИ»

— Отец Евфимий, как русская православная церковь воспринимает Казань?

— Не имею права говорить за всю церковь, выскажу лишь свое личное мнение. Казань — это место, где Восток встречается с Западом, где происходит встреча двух цивилизаций — христианской и мусульманской, и в данном смысле это стратегический пункт, поэтому и русская православная церковь рассматривает Казань как особую стратегическую позицию в России.

— А в чем заключается эта стратегия?

— Стратегия заключается в том, чтобы укреплять дружественные отношения между православием и исламом. Если мы посмотрим, что творится в Сирии или Ираке, то увидим, что там проливается кровь, гибнут люди, в большей части христиане. Но есть силы, которые заинтересованы в том, чтобы нарушить мир и стабильность между православными и мусульманами, сложившиеся веками в России. Поэтому мы должны сообща трудиться над тем, чтобы этого у нас не произошло.

— Чем Кавказ отличается от Казани, ведь там тоже христианство встречается с мусульманством?

— Не совсем так. Практически невозможно представить себе ситуацию, когда на Кавказе в центре города стоят рядом мечеть и православный храм. Да, в городах Северного Кавказа есть православные храмы, но, как правило, небольшого размера и где-то на окраине. Если же мы посмотрим на Казанский кремль, мы увидим величественный Благовещенский собор и не менее величественную мечеть «Кул Шариф», что является символом баланса религиозных сил в этом регионе.

— Этот баланс чувствуется вами как человеком, впервые оказавшимся в Казани?

— Несомненно! В Казани наглядно представлена евразийская модель развития России, что рождает мысль об уникальности евразийской цивилизации, лежащей в основе российской государственности.

КОРНИ РОССИЙСКОГО ВОСТОКОВЕДЕНИЯ НАХОДЯТСЯ В КАЗАНИ

— Поставило ли руководство РПЦ перед вами какие-то особые задачи, направив работать в мусульманскую республику? Конечно, мне могут возразить, мол, здесь толерантность и многоконфессиональность, но церкви-то жгут, мечетей-то в разы больше! (Борис)

— Хотел бы заметить, что и по своей Конституции, и фактически Татарстан не является мусульманской республикой, хотя, конечно, около половины его жителей исповедуют ислам. В Татарстане исторически проживают и православные народы, причем не только русские — есть и чуваши, и кряшены, и многие другие. Есть и приверженцы иных конфессий.

А передо мной как ректором семинарии были поставлены задачи исключительно в сфере образования, в том числе в области развития взаимоотношений с Российским исламским институтом. На 21 ноября — день памяти Архистратига Божия Михаила — у нас намечено подписание соглашения о сотрудничестве между Казанской духовной семинарией, Российским исламским институтом, Институтом востоковедения РАН и Казанским федеральным университетом. Кстати, в дореволюционной академии домовый храм был освящен именно в честь Архангела Михаила.

Надеюсь, что установление дружественных отношений с коллегами из РИИ позволит содействовать преодолению и предотвращению проблемных ситуаций в сфере межконфессиональных отношений.

— В чем смысл и содержание соглашения?

— В первую очередь это сотрудничество в сфере науки и образования, в области изучения исламского и православного богословия.

— То есть вы будете изучать друг друга?

— Можно и так сказать. Но у нас есть и еще одна очень важная задача — по мере сил воссоздавать востоковедческую школу Казанской духовной академии, которая в свое время была сильнейшей в России и к которой восходит вообще все российское востоковедение. Позже центром востоковедения стали Санкт-Петербург и Москва, но корни его находятся здесь, в Казани. Учитывая, что у нашей церкви есть приходы и епархии не только в западных, но и в восточных странах — Сирии, Иране, Китае, Японии и многих других, нам надо готовить кадры духовенства, которые владели бы языком, знали бы культуру этих стран. Мы надеемся, что Казанская духовная академия со временем станет тем местом, где будущие священнослужители смогут изучать язык и культуру стран Востока.

— Вы сами до приезда в Казань интересовались исламом, читали Коран?

— Только в рамках общего курса религиоведения, который нам преподавался в Московской духовной академии. До назначения в Казань я никак не был связан с изучением ислама: работал в издательском совете РПЦ, занимался вопросами книгоиздания и рецензирования. Назначение в Казань было для меня полной неожиданностью, хотя теперь могу сказать, что эта неожиданность оказалась приятной.

— Приехав в Казань, стали вникать в вопросы ислама?

— Естественно! В первый же месяц работы в Казани побывал в Российском исламском университете, познакомился с его ректором Рафиком Мухаметшевичем Мухаметшиным. Затем с ответным визитом принимали делегацию РИИ в Казанской духовной семинарии. Позже с коллегами с кафедры религиоведения КФУ мы ездили в Москву на встречу к директору Института востоковедения РАН Виталию Вячеславовичу Наумкину. Он тоже проявил большую заинтересованность в сотрудничестве с нашими вузами. И при каждой такой встрече мне дарили религиоведческие книги. Правда, сказать, что я их глубоко изучил, пока не могу — времени катастрофически не хватает.

К 2017 ГОДУ БУДЕТ ВОССОЗДАНА КАЗАНСКАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ

— В России много учебных заведений РПЦ?

— В настоящее время в русской православной церкви четыре духовные академии — в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве и Кишиневе. 52 семинарии, из которых около 40 находятся в России, и три университета — Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Российский православный университет и Царицынский православный университет имени преподобного Сергия Радонежского.

До революции же в Российской империи было четыре академии: помимо Санкт-Петербурга и Москвы высшие духовные учебные заведения были в Киеве и Казани. Надеемся, что в нашем городе в скором времени духовная академия будет воссоздана.

— Выходит, академии находились, так сказать, в четырех столицах Руси? Наверное, это было сделано не случайно?

— Ничего случайного не бывает в этой жизни. Были, впрочем, планы открыть академии в других городах, в частности, в Томске и Иркутске, но они не воплотились в жизнь по разным причинам. До революции все это было четко регламентировано: все епархии Российской империи были поделены между четырьмя академиями. За Казанской академией были закреплены епархии Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока. Сегодня такого жесткого распределения нет.

— К какому году будет воссоздана духовная академия в Казани?

— Есть идея воссоздать ее к 2017 году, потому что это год юбилейный — будет не только 100-летие революции, но и 175 лет со дня основания Казанской духовной академии. Именно в 1842 году было принято решение о создании в Казани академии, несколько лет ушло на строительство здания для нее на Арском поле. В 1845 году было завершено строительство нового здания академии, в котором она располагалась вплоть до 1918 года. Сегодня в этом здании находится городская больница №6 (напротив парка им. Горького — ред.).

А Казанская духовная семинария была открыта гораздо раньше — в 1723 году, в 1797 году она была преобразована в академию, однако эта первая академия просуществовала недолго — в 1818 году она была закрыта. Таким образом, Казанская духовная семинария является одним из старейших учебных заведений нашей церкви.

— Академия и семинария — это были разные учебные заведения, или на определенном этапе на базе семинарии в Казани была создана академия?

— Да, это были разные учебные заведения, развитие которых шло параллельно. Историческое здание семинарии по адресу улица Кремлевская, 4/5 тоже сохранилось — в нем сегодня расположен геологический факультет КФУ.

— Планируете вернуть исторические здания академии и семинарии?

— Вопрос о том, в каких зданиях наиболее удобно было бы воссоздать Казанскую духовную академию, в настоящее время находится в стадии изучения. Но очевидно, что нам не потребуются два отдельно стоящих здания, как это было до революции.

— Кого будет готовить академия?

— До революции структура духовного образования была иной: академия давала высшее образование, а семинария — среднее. Семинарии были ориентированы в первую очередь на подготовку приходских священников. А академии занимались главным образом подготовкой научно-богословских кадров и высшего духовенства — архиереев, настоятелей крупных монастырей и кафедральных соборов, ректоров духовных учебных заведений и начальников духовных миссий.

Ныне структура духовного образования изменилась. Семинария и академия существуют как единое целое: семинария дает высшее образование, а академия представляет собой аналог аспирантуры. Семинарское образование — бакалавраит и магистратура — в большей степени имеет практический характер, поскольку его главной целью остается подготовка пастырей и церковных работников. Академии призваны быть центрами церковной науки. В Казанской семинарии на настоящий момент есть бакалавриат и магистратура. Через два-три года добавится аспирантура, и уже тогда можно будет говорить о воссоздании Казанской духовной академии. Такую задачу ставит перед нами священноначалие.

— Почему именно в Казани?

— С одной стороны, потому что есть исторический прецедент, с другой — потому что Казань и до революции, и ныне была и остается одним из крупнейших образовательных центров России. Это университетский город с очень высоким интеллектуальным и научным потенциалом.

— Научный потенциал в области физики, химии — это да, но в богословии?

— Интеллектуальный потенциал, как в народе говорят, он и в Африке интеллектуальный потенциал. Конечно, есть условное деление на физиков и лириков, но, как известно, лучшие лирики — это физики. Кстати, не все знают, что не так давно в знаменитом Московском физико-техническом институте была открыта кафедра богословия, на которой преподают в том числе и выпускники этого вуза. Так что если человек имеет высшее техническое образование, то он и в области богословия сможет себя успешно реализовать.

«ЖЕЛАЮ КАЖДОМУ РЕКТОРУ ТАКОГО ПРЕЗИДЕНТА!..»

— В сентябре Казанскую духовную семинарию посетил президент Татарстана Рустам Минниханов. Это вы его пригласили?

— Конечно. Могу сказать, что Рустам Нургалиевич весьма основательно подготовился к визиту: перед его приездом нам построили спортзал, оборудовали его самым современным инвентарем, подарили микроавтобус, помогли с ремонтом пищеблока. В общем, мне остается сказать только одно: желаю каждому ректору такого президента!..

— Что президент сказал относительно идеи возродить в Казани духовную академию?

— Он очень внимательно ее выслушал и сказал, что если есть исламский университет, то пусть будет и православная академия. По мысли президента, наличие в Казани мусульманского и православного высших учебных заведений, тем более поддерживающих разносторонние контакты, станет залогом создания устойчивых и сбалансированных межконфессиональных отношений в регионе.

— Из каких источников финансируется деятельность Казанской духовной семинарии?

— У нас два основных источника — татарстанская митрополия и благотворительный фонд, который помогает нам по просьбе Рустама Нургалиевича Минниханова. Определенную сумму каждый месяц дает и наш семинарский храм.

— А сколько в семинарии студентов и преподавателей?

— В настоящее время в семинарии на очном отделении учатся около 70 студентов, на заочном — порядка 150, а работают у нас примерно 60 преподавателей. Получается, что преподавателей у нас почти столько же, сколько студентов.

— Столько преподавателей — это вообще типично для духовных семинарий?

— Нет, это не совсем типично, в этом как раз заключается специфика нашей духовной школы. У нас преподается ряд дополнительных и специальных курсов, некоторые из них довольно редкие.

— Кто у вас преподает — совместители или собственные преподаватели?

— По большей части — совместители-почасовики. Но многие с этого учебного года перешли к нам на постоянную работу.

— Вы не планируете оптимизировать программу обучения и кадровый состав?

— Скорее, я несколько изменил бы вектор развития школы. Как я уже говорил, акцент хотелось бы сделать на востоковедческие дисциплины, на исламоведение. Например, я не имею ничего против польского языка, который преподается у нас в магистратуре, но сомневаюсь, что это самая востребованная дисциплина для студентов нашей семинарии. Но раз так сложилось, пусть это будет.

Мы ничего не будем разрушать, но будем развивать. Планируем в ближайшее время направить несколько человек на стажировку в зарубежные христианские исламоведческие центры — в Баламандский университет в Ливане и Папский институт арабских и исламских исследований в Риме. Уже получили на это благословение патриарха. В России сегодня ничего подобного нет, а до революции такой центр был именно в Казанской духовной академии.

«АБИТУРИЕНТЫ ДОЛЖНЫ ПРЕДОСТАВИТЬ РЕКОМЕНДАЦИЮ ОТ АРХИЕРЕЯ»

— Как принимают в КазДС — по результатам ЕГЭ? Какой конкурс при приеме? Должен ли абитуриент быть верующим? (С.А.Котов)

— Результаты ЕГЭ мы принимаем во внимание, но для нас они не являются решающими. Наши абитуриенты сдают экзамен по Закону Божию, экзамен на знание основных церковных молитв, а также экзамен по церковному пению, но главное — абитуриенты должны представить рекомендацию от правящего архиерея той епархии, откуда они поступают, а если это абитуриенты из Казанской епархии, то от настоятеля прихода или монастыря. Так что нужно иметь в виду, что определенный отсев производится уже на уровне приходов.

— То есть у вас учатся только люди, верующие в Бога?

— Да, иначе это образование теряет всякий смысл. Если человек просто хочет приобрести знания по христианскому богословию или истории религии, то он может пойти учиться в тот же КФУ на отделение христианского религиоведения. Там не будут спрашивать рекомендацию от духовника. А мы спрашиваем, как часто человек посещает церковь, регулярно ли исповедуется и причащается, какие цели ставит перед собой, поступая в семинарию. Мы должны знать это, ведь обучение в семинарии недешевое.

— Вы сказали, что в семинарии по совместительству работают преподаватели из других вузов. А они тоже должны быть верующими?

— В уставе семинарии сказано, что преподавателями могут быть только православные верующие, то есть те люди, которые являются сознательными членами православной церкви.

— Значит, из Российского исламского института у вас не могут преподавать?

— Нет, но мы можем пригласить к себе профессора или преподавателя РИИ с лекцией.

— А география абитуриентов какая?

— Большей частью это студенты из Казани и районов Татарстана, немало поступает к нам из близлежащих регионов: Чувашии, Удмуртии, Башкортостана, Марий Эл, Ульяновской и Кировской областей. Но есть студенты и из более далеких регионов — из Архангельской и Омской областей, даже из Москвы.

— Ваши выпускники обязаны вернуться работать в тот приход, который дал им рекомендацию?

— С дипломом они должны прийти к правящему архиерею, который и даст им направление на тот приход, где они будут востребованы в наибольшей степени.

— Среди ваших студентов есть татары?

— Есть, хотя и не так много.

ВПЕРВЫЕ В СЕМИНАРИЮ ПРИНЯЛИ ДЕВУШЕК

— Почему РПЦ не приветствует обучение девушек, почему в семинарию принимаются только юноши? (Дарья)

— Ответ очень простой: семинария — это пастырская школа, а священниками в церкви могут быть только мужчины. Но в этом учебном году мы открыли регентско-катехизаторское отделение, на котором могут обучаться и девушки. На первый курс мы приняли 10 девушек, из них 6 — с высшим образованием, 2 — со средним специальным.

На самом деле в церкви для женщин существует очень широкое поле деятельности. Так, наши студентки осваивают специальность регента — управляющей церковным хором. Это очень важная должность в структуре прихода, поскольку православное богослужение невозможно без хора, а хор — это сложное дело! Помимо этого, наши девушки могут получить специальность церковного работника — катехизатора, который ведет просветительскую работу с прихожанами, разъясняет им основы вероучения, церковные традиции. То есть катехизатор занимается тем, на что у священника, как правило, не хватает времени.

— Как-то в телесюжете проскользнуло, что в Казанской семинарии есть старинные книги. Содержание этих книг только богословское или есть и по истории Казанской губернии? (Анонимно)

— Книги есть разные, другое дело, что большая часть библиотеки Казанской духовной академии находится в настоящее время не у нас, а в библиотеке КФУ. Нам были переданы только дубликаты тех книг, которые сохранились в нескольких экземплярах.

— А вы не хотите, чтобы вам вернули этот фонд?

— Если вопрос воссоздания Казанской духовной академии будет решен положительно, то, наверное, со временем можно будет поставить этот вопрос. Ведь что значит вернуть библиотеку? Это огромные площади, особые условия хранения, обеспечение безопасности, квалифицированный персонал. А сейчас у нас пока нет возможности принять эту библиотеку, но мы надеемся, что в рамках соглашения, о котором я упоминал, мы получим возможность беспрепятственно пользоваться библиотекой КФУ.

«Я НЕ БЫЛ СВИДЕТЕЛЕМ СОБЫТИЙ, ВЫЗВАВШИХ АЖИОТАЖ СМИ...»

— Мы не можем не задать вопрос о том, что в КазДС в прошлом году был своего рода конфликт между студентами и руководством семинарии. Он вызвал большой общественный резонанс. Как обстоит дело сегодня? Какие выводы были сделаны администрацией? Продолжают ли учебу в КазДС критиковавшие студенты? (Альберт Дирзизов)

— Конечно, административный состав семинарии претерпел серьезные изменения. При этом хотел бы подчеркнуть, что я лично никого не увольнял — те, кто не хотел работать с новой администрацией, ушли сами. Думаю, что смена команды — это во многом естественный процесс. Если бы моему назначению и не предшествовали известные события, то администрация в любом случае значительно изменилась бы. Новая метла по-новому метет — так было и будет всегда и везде.

— А как вы набирали новых людей, никого здесь не зная?

— Я был вынужден пригласить на ряд ключевых должностей сотрудников из Москвы, которых я знал по работе в Московской духовной академии и издательском совете русской православной церкви. Это намерение поддержал святейший патриарх, за что я ему весьма благодарен.

Что касается студентов, которые выступили с критикой прежней администрации, то им была предоставлена возможность перевестись в другие духовные семинарии: часть из них перешла на учебу в Санкт-Петербург, часть — в Москву.

— А зачем они перевелись, если здесь все поменялось?

— Это был их выбор.

— Получается, что скандал носил очистительный характер?

— Знаете, как говорил Ницше: все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Но если честно, я избегаю разговоров на эту тему, потому что сам не был свидетелем событий, вызвавших ажиотаж в СМИ, и могу судить о них, как и вы, только по публикациям в СМИ.

— Многие родители боятся отдавать своих сыновей в Казанскую семинарию. (Раис Сулейманов)

— Я тоже боялся, что у нас в этом году будут проблемы с набором на первый курс, но, к счастью, мои опасения не оправдались. Мы приняли 16 молодых людей на пастырско-богословское отделение и, как я уже говорил, 10 девушек на регентско-катехизаторское отделение. В общей сложности — 26 человек, и это больше, чем в предыдущие годы.

— Но очередь из абитуриентов у вас не стоит?

— Пожалуй, что так. Но во многом это связано с тем, что первоначальный отсев происходит на уровне приходов, о чем я уже говорил. С другой стороны, интерес к духовному образованию у молодежи, к счастью, не ослабевает.

— Раиса Сулейманова вы можете успокоить, что сегодня не стоит беспокоиться за детей, поступающих в Казанскую семинарию?

— Да, конечно. Хотя, впрочем, какие же это дети?..

Окончание следует.