Михаил Пиотровский: «Я всех посылаю в Казань, а вы так сумеете или нет?»

40% ВЫСТАВЛЯЕТСЯ ВПЕРВЫЕ

Выставка «Итоги всех веков» посвящена периоду отечественной культуры, который получил название «историзм» и охватил собой 1820 - 1890 годы. В пяти залах центра «Эрмитаж-Казань» разместилось около 800 экспонатов, 40% из которых видят свет впервые. Организаторы отмечают, что выставка носит комплексный характер: изобразительное искусство, изделия из фарфора, стекла, бронзы, меди, различные сувениры прошлого.

На церемонии открытия выставки государственный советник РТ Минтимер Шаймиев отметил важность сотрудничества с одним из главных музеев мира — петербургским Эрмитажем. «Сегодня мы имеем возможность видеть коллекцию из недр всемирно известного музея — это доступно для наших гостей и для Татарстана, — сказал он. — Это делается от души и для души, для всех нас. Казанский кремль сейчас посещают около 1,5 миллионов человек в год. Важно иметь возможность общаться с высоким искусством — каждый раз в Москву за этим не поедешь. Ценить нужно».

Директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский продолжил его мысль, сказав, что «Эрмитаж-Казань» — это замечательное явление отечественной культуры. «Мы создали образец, на который смотрит весь мир, — пребывание мирового глобального музея вне своей столицы с таким успехом, — заявил именитый гость из Северной столицы. — Мы сильно изменили культурную карту России. Всем хочется иметь такие центры, я всех посылаю в Казань, а вы так сумеете или нет?

«МУЗЕИ СОБИРАЮТ СЛЕДЫ»

Вообще, у руководителя Эрмитажа сегодня была очень насыщенная программа пребывания в Казани: публичная лекция, пресс-конференция и открытие выставки. Днем на лекции Пиотровский продемонстрировал слушателям орден «За заслуги перед Республикой Татарстан», врученный ему на утренней встрече президентом Рустамом Миннихановым. «Это очень высокая оценка всего того, что мы делаем вместе, — сказал Пиотровский. — Мы много говорим «доступность коллекций», «доступность музеев» — много пустых слов говорим, много пустых идей, распоряжений. «Эрмитаж-Казань» — это полноценный центр, где делаются точно такие же выставки, как в самом Эрмитаже, идет вся та же работа, что и у нас, это живой кусочек Эрмитажа на казанской земле. Это пилотный проект, который очень трудно повторить, даже продолжить. Мы вправе гордиться им».

После аплодисментов Пиотровский перешел к теме лекции, а именно к тому, как древнеарабская поэзия и ее шедевры помогают понимать и объяснять особенности современного искусства. Он вспомнил, что недавно в Эрмитаже завершился фестиваль радикального современного искусства «Манифеста». Само по себе современное искусство — это по большей части инсталляции, которые создаются, потом разбираются, и восстановить их в первоначальном виде уже практически нельзя. От них остаются отдельные следы, рисунки, воспоминания, фотографии, зарисовки.

«Это очень похоже на то, как когда-то кочевали племена — приходили, уходили, — рассуждал Пиотровский. — «Манифеста» — это кочевая выставка, которая передвигается из одного места в другое. Кочевничество характерно для современного искусства. Есть целая эстетика кочевой жизни, воплощенной в доарабской исламской поэзии, которая легла позже в основу арабского литературного языка и до сих считается непревзойденной». Рассказ о современном искусстве директор Государственного Эрмитажа перебивал стихами древнего арабского поэта, указывая на существующие параллели разницей в несколько веков. Так, своего рода «заброшенной стоянкой» можно считать и сам Эрмитаж в эпоху блокады, с разбитыми залами и пустыми рамами от картин на стенах.

«Это важный образ для музея, — сказал Пиотровский. — Вспомните, существует знаменитая истории о том, как на экскурсии водили людей и рассказывали, какие раньше картины висели в пустых рамах».

Пиотровский привел еще несколько примеров «следов» в искусстве. Так, инсталляция «Экономические ценности» художника Йозефа Бойса, состоящая из вещей и продуктов, выпущенных в ГДР, — это ностальгия по стране, которой больше не существует. А инсталляция «Манифеста» «В ожидании Джерри» вообще полностью построена на воспоминаниях зрителя — она представляет собой небольшой проем, в котором играют свет и музыка из диснеевского мультфильма, и каждый, кто смотрит туда, ждет, что вот-вот выбежит мышь. Пиотровский сравнил образ современного музея с образом бури, которая приносит с собой останки вещей, мусор, пыль.

«Музеи собирают все, что осталось, собирают следы, — сказал он. — Иногда эти следы яркие, иногда совсем неяркие. И музей не просто показывает эти останки, а создает образ, вокруг которого люди должны сами строить свое понимание. Музей — это не просто место, где можно получить удовольствие. Чтобы получить удовольствие, нужно поработать головой немножко. Или множко».

«САНКЦИИ НА ЭРМИТАЖ НЕ ВЛИЯЮТ»

А вот во время беседы с журналистами вопросов к Пиотровскому, как ни странно, оказалось немного. Так, один из слушателей спросил, как директор Эрмитажа с режиссером Александром Сокуровым пришли к решению снять фильм «Русский ковчег». «Сокуров — великий художник, — сказал Пиотровский. — Много говорили о том, какой фильм можно сделать об Эрмитаже. Когда появилась техника съемки одним кадром, тогда решили, что нужно снимать так. Кино — это вообще-то виртуальное искусство, это нарезанные куски, которые, к сожалению, и составляют суть. А в «Русском ковчеге» получилось плавное повествование. Для этого нужны грандиозные организационные умения. Сокуров — с виду тихий и не от мира сего человек, но он совершенно блестяще умеет организовывать и спонсоров, и производство, и людей».

Спросили у Пиотровского и о том, каков вид с крыши петербургского Эрмитажа. «По крышам Эрмитажа я хожу все время, — ответил он. — Правда, сейчас крыши стали более закрытыми, чем раньше. Раньше наши коллеги загорали на крышах Эрмитажа, сейчас — нет из соображений безопасности. Особенно хорошо с крыши можно рассмотреть фигуры, которые там стоят. Снизу кажется — ну стоят себе и стоят, а на самом деле они полны разных символов. Это разные боги, нужно разбираться, какие где и почему. Совершенно непонятно, почему на фронтоне Зимнего двора, который выходит на Дворцовую площадь, стоит фигура Аида… Много о чем можно думать, гуляя по крышам. Но сейчас мы арестовываем людей, которые туда лезут, сдаем в милицию — их штрафуют примерно на 100 рублей. Ладно бы просто ходили, так они людей туда водят за деньги. На Зимний дворец залезть практически невозможно. А вот на здании главного штаба обязательно сделаем прогулочные экскурсии».

Директор Государственного Эрмитажа отметил, что Казань — это, безусловно, третий город страны и важный символ сегодняшней России и России прошлой. Кроме того, Казань — один из немногих городов по эту сторону Волги, которые не были разрушены во время войны. «Азия и Европа здесь сходятся вместе», — сказал он.

Отвечая на вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online» о западных санкциях и их роли в музейной политике, Пиотровский подчеркнул, что запреты на музей не влияют и сотрудники Эрмитажа сделают все для того, чтобы так оно и продолжалось. «Наша идея в том, что культура находится выше политики, над политикой, и мы должны делать так, чтобы не только санкции, но и политические ситуации на культуру не влияли», — заключил самый известный музейщик страны.