ЭТА ФУНКЦИЯ В ГОРОДЕ НИКЕМ НЕ ИСПОЛНЯЛАСЬ

— Добрый день, Олег Владимирович, Сергей Васильевич. Нам поступило много вопросов от читателей. Все очень интересные. И большой блок касается названия ООО «Агентство по привлечению инвестиций города Набережные Челны». С одной стороны, оно похоже на некую государственную или муниципальную структуру, потому что привлечение в город инвестиций — это задача муниципалитета. С другой стороны, все понимают, что это ООО и занимаются привлечением инвестиций предприниматели за свои деньги. Для чего им это надо, спрашивают наши читатели.

Сергей Майоров: Это часто задаваемый вопрос. И здесь нужно начать с истории возникновения агентства. Идея пришла в голову Кропотовой Наталии Анатольевне (замруководителя исполкома, курирующая сферу экономики и предпринимательства — прим. ред.), потому что действительно эта функция в городе никем не исполнялась. Средств в муниципалитете на это выделено не было, поэтому поступило обращение к троим предпринимателям. Нам сказали: «У вас есть крупные инвестиционные проекты, у вас есть компетенции, опыт. Вы все равно занимаетесь инвестиционными проектами в свои компаниях. Нужно, чтобы и в городе этим кто-то занимался». Мы тогда предложили несколько форм сотрудничества: организовать муниципальную структуру, а мы как предприниматели только финансово помогали бы организовать смешанную форму собственности с долей частного бизнеса. Но нам сказали, что на согласование уйдет очень много времени. К тому же с помощью деятельности агентства мы сможем свои инвестиционные проекты реализовывать.

Поэтому мы и согласились финансировать это мероприятие, правда, потом остались вдвоем с Олегом Владимировичем [Коробченко]. Мы финансируем этот проект как частные лица. Договорились, что год спонсирует один из нас, следующий год — другой. Расходы посильные, но главное — мы сегодня видим, что Челны звучат на крупных региональных, федеральных и международных площадках. Собраны воедино те инвестпроекты, которые есть у нас в городе. Мы их презентуем. Причем функции агентства сегодня стали шире. К примеру, мы стали участвовать в городском проекте «Набережные Челны — центр бизнес-образования России». Привозим звездных тренеров уже второй год: Глеба Архангельского, Игоря Манна, Радислава Гандапаса, Радмило Лукича. Планируем продолжать и дальше эту работу. Каждый тренинг — это некий толчок для наших бизнесменов для дальнейшего развития бизнеса. Если мы их наталкиваем на эту мысль, наши предприниматели начинают действовать в правильном направлении и становятся конкурентоспособнее.

— Подобная практика бизнес-образования в других городах России имеется? Или это что-то уникальное?

Олег Коробченко: Такие тренинги есть, но созданы на коммерческой основе. А у нас часть финансирует агентство, часть — сами бизнесмены, участники тренингов.

С.М.: Последние два приезда бизнес-тренеров Радмило Лукича и Радислава Гандапаса софинансировал центр кластерного развития, то есть это прямое участие государства. В основном бизнес-тренеры приезжают либо в столицы субъектов федерации, либо в города-миллионники, чтобы собрать необходимую аудиторию. Это тренеры из первой десятки лидеров, их тренинги стоят очень немало. И такой практики, чтобы бизнес-тренеры ездили по таким городам, как Челны, еще не имелось. Игорь Манн впервые был в Челнах, а Радислав Гандапас — даже впервые в республике.

— А участники тренингов видят от этого какую-то практическую пользу? Может, кто-то бизнес свой перестроил?

О.К.: Я даже далеко ходить не буду за примером. Когда я предложил моим топам прийти на семинары Гандапаса, они выразили сомнение в том, что это им надо. Зато после семинаров трое из них сказали, что готовы в счет зарплаты оплатить участие в семинарах. Я сам присутствовал на многих семинарах. Результат есть.

С.М.: В прошлом году ряд предприятий заключил с Глебом Архангельским хозяйственные договоры на внедрение его продуктов на базе обычного Outlook, касающихся тайм-менеджмента. Стоит дорого, но эффективность внедрения в разы перекрывает затраты. Мы стараемся поддерживать обратную связь с нашими участниками. Каждый пытается внедрить в свои бизнесы эти знания.

«ОТГОВАРИВАЕМ 95 ПРОЦЕНТОВ ИНИЦИАТОРОВ ПРОЕКТОВ»

— Читатель по имени Андрей спрашивает: «И Майоров, и Коробченко — известные челнинские предприниматели, люди весьма практичные. Что лично они или их компании имеют от своего участия в агентстве по привлечению инвестиций? Кредитуют ли банки деятельность агентства?»

О.К.: Если нужно будет, банки будут кредитовать нашу деятельность, потому что у нас есть и залоговая база, и авторитет, и положительная кредитная история. Но агентство их услугами пока не пользовалось, не было необходимости. Что касается практической пользы, конечно, она есть. Ведь мы вначале продвигали свои проекты. Их было четыре: завод по утилизации автомобилей, который уже в этом году начал работать и по федеральной программе, литейное производство, проект, связанный с сельским хозяйством, и промпарк «Кориб». Эти проекты мы защищали и в агентстве стратегических инициатив при президенте, и в минпромторге РФ, и в минэкономики Татарстана. Большинство проектов успешно функционирует на сегодняшний день и продолжает развиваться. Например, проект по производству молока. Сегодня объем производства составляет 25 тонн молока в сутки. К концу 2015 года планируем общий объем довести до 50 тонн в сутки и уже начать проектирование самого перерабатывающего завода. Показатели по производству и переработке, которых мы должны достичь, — это 100 тонн молока в сутки.

— На какой стадии сейчас находится проект, связанный с промпарком «Кориб»?

О.К.: Мы у себя на территории осваиваем новое направление. В связи с действием новой программы массово запускаем оборудование для утилизации грузовой техники. КАМАЗ создал перечень автомобилей, которые реализуются по программе утилизации. Там почти весь модельный ряд. Торгово-финансовая компания предоставляет скидку в размере 350 тысяч рублей. Клиент отдает свой старый автомобиль, неважно, «КАМАЗ» это, «КРАЗ» или «Урал», — в металлолом, снимая его с учета в ГИБДД, а мы потом весь список документов предоставляем в ТФК и клиенту отдаем новый автомобиль. На нашем заводе старый большегруз разбирается на составные части — металл, цветмет, резина, стекло — и по отдельным фракциям утилизируется.

— То есть утилизация автомобилей — выгодный бизнес?

О.К.: Да. Какие-то компоненты выгодно утилизировать, какие-то — не очень, но в целом одно другое покрывает. Но самое главное — у нас идет реализация автомобилей. Мы как дилеры, как сервисный центр от завода получаем еще и бонусы по реализации большегрузов. С начала запуска завода уже утилизировано порядка 500 автомобилей, а с сентября, с момента старта работы программы утилизации, — около 200 большегрузов.

— Удалось ли агентству достичь главной цели, которая перед ним ставилась? Какие причины помешали или, наоборот, что помогло? (Ахат Габельхаев)

С.М.: Главная цель — создание на территории города инвестиционных проектов, формирование инвестиционного и делового климата и привлечение инвестиций под эти проекты либо на те площадки, которые уже созданы. Нужно сказать, что мы примерно 95 процентов инициаторов проектов отговариваем заниматься той идеей, с которой они к нам приходят. А то не дай бог им еще и деньги кто-то даст. Если проект коммерчески не состоятелен и человек не готов к его реализации, а деньги инвестора нужно будет возвращать причем с процентами — это будет личная трагедия для человека, его семьи и близких. Жизнеспособные проекты помогаем «упаковывать», доводить до уровня, понятного не только внутренним, но и внешним инвесторам. После этого выносим их на заседание инвестиционной комиссии при управлении экономического развития Челнов, включаем проект в каталог инвестпроектов и начинаем представлять всеми возможными методами на электронных инвестплощадках, форумах, конференциях, которые проходят в России и за рубежом.

Основная проблема сегодня — это отсутствие хороших проектов и успокоенность самих предпринимателей. Если сегодня все хорошо, но предприятие не имеет инвестпроектов, завтра его могут обойти конкуренты. Понятно, что те явления, которые сегодня наблюдаются на рынке — кризис и стагнация, безусловно, не стимулируют к инвестпроектам, наоборот, ведут к сворачиванию инвестиционной деятельности. Но это не совсем правильно. Те же санкции, импортозамещение дают новые возможности, и их нужно использовать.

Кроме того, таких инвесторов, которые пришли бы в действующую компанию и предложили на ее базе создать производство, отвечающее лучшим мировым практикам, почти нет. В основном приходят инвесторы, в том числе и иностранные, которые размещают здесь свои производства. В результате через год-два та продукция, которая выпускалась на территории России, перестает выпускаться. А все потому, что они приходят с суперсовременными «безлюдными» технологиями. Естественно, у них лучшие качество и себестоимость, достижения производства, науки и менеджмента. И конкурировать нашим российским компаниям с технологиями и оборудованием, средний возраст которого 23 года, сложно. Модернизация производства у нас 1 процент в год. Такими темпами от промышленности в России может ничего не остаться уже через несколько лет. Плюс у них имеется доступ к рынкам капитала, длинные дешевые денежные средства, к которым у нашего бизнеса тоже доступ есть только на словах. Это серьезная проблема. Но сегодня такая практика у нас не только в городе, но и в стране. Поэтому мы в душе не очень таких инвесторов приветствуем.

«СИЛЬНЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ — СИЛЬНЫЙ ГОРОД»

— Как инвестора уговорить прийти в Челны, когда есть Казань и рядом ОЭЗ «Алабуга»? (Радик Ш.)

О.К.: Когда мы вели переговоры с одним из инвесторов, я ему порекомендовал встретиться с администрацией нашего города. Там ему рассказали про льготы, субсидии, помощь, которую администрация готова оказать, в итоге человек, который хотел вложить средства в другом регионе, с удовольствием откликнулся на наше предложение и сказал, что ни в одном городе ничего подобного ему не предлагали. Согласен, что в «Алабуге» предложения серьезнее, но там и вложения намного круче, и спрос другой. Здесь уровень пониже, но в других городах и регионах не дают землю с подведенными инженерными сетями, не взяв за это ни копейки, и администрация не помогает с реализацией и продвижением продукта. Наоборот, когда предприниматель приходит к представителям власти, ему говорят: «А почему вам должны помогать, вы же на этом деньги зарабатываете». Не везде могут понять, что сильные предприятия создают сильный город. У нас же в городе это понимают и поддерживают.

— Под сколько проектов вам уже удалось привлечь инвестиции? На какую сумму? Что это за проекты? Кто инвесторы? (Айбулат Кирамов)

О.К.: Мы работаем совместно с администрацией города, агентством инвестиционного развития Татарстана. Работы сделано очень много, но мы являемся лишь одним из звеньев в этой цепочке. Нельзя сказать, что какой-то инвестпроект сделал лично Майоров или Коробченко.

С.М.: Мы занимаемся в первую очередь формированием инвестиционного и делового климата совместно с администрацией города, АИР РТ. Поэтому мы не можем себе общие заслуги присвоить. О привлеченных инвестициях отчитываются представители власти. Мы же выстраиваем взаимоотношения с властью, включаем инвестиционные проекты в перечень социально значимых, чтобы обеспечить максимальную государственную поддержку в качестве грантов, субсидий, мониторим ситуацию по всем госпрограммам и предлагаем участие в них тем предприятиям, с которыми мы работаем в рамках соглашений по сопровождению. Но даже если и нет соглашения, но если мы видим, что есть конкурс, от которого наши городские предприятия могут что-то выиграть, мы доводим до сведения каждого предприятия путем рассылок.

— В каких отраслях инициаторы проектов в основном реализуют свои задумки?

С.М.: Так как у нас город автомобилестроителей, в первую очередь идеи связаны со сферой машиностроения, есть также проекты по услугам, в том числе IT, образовательным, есть направления по питанию и пищевой промышленности. В основном это все небольшие проекты. Ведь к нам в большинстве случаев обращаются представители малого бизнеса, потому что у них нет соответствующих структур, занимающихся стратегическим планированием. Но и крупные компании включены в наши рассылки и тоже получают информацию от нас о конкурсах, грантах, субсидиях. Потому что одно дело — реализовывать проект на свои деньги, и совсем другое — разделить риски с государством.

— А много таких, кто предпочитает работать без взаимодействия с госструктурами, кто говорит, что с государством в азартные игры не играет?

С.М.: Такие всегда есть. Наши московские коллеги говорят: «У нас столько денег — не знаем, куда девать, потому что люди не обращаются». Но тренд, который мы наблюдаем, — все большее доверие государству. Власть показывает позитивное движение. Большую роль в этом играют всевозможные конкурсы по поддержке предпринимательства. Наверное, сегодня нет человека, который бы не слышал о программе «Лизинг-грант», и многие уже воспользовались ею, вложили деньги. Раньше говорили: «Зачем я буду тратить деньги и время, там все равно своим все раздадут». Сегодня этих разговоров уже нет. Там прозрачная схема, практически исключен контакт с чиновниками.

— Что отрицательно сказывается на инвестиционной привлекательности Челнов? Как можно изменить ситуацию к лучшему? (Елена Павлова)

О.К.: Вы сами спрашивали, зачем инвестору идти в Челны, если рядом есть «Алабуга». Отсюда и ответ. Если мы в городе для новых предприятий, для крупных инвесторов сделаем льготное налогообложение на период становления и запуска производства, деньги инвесторов рекой польются. В «Алабуге» новые заводы оградили от выплаты налога на прибыль, точнее, региональной его части. Почти 10 лет они не платят. Там не платят транспортный налог, налог на имущество — это серьезные послабления, которые дают большой эффект. И компании становятся конкурентами не только нашим предприятиям, но и даже зарубежным. И процесс импортозамещения протекает гораздо легче. Себестоимость продукции снижается. У них срок окупаемости намного короче. У нас в Челнах на данный момент это невозможно. Но если просить для новых проектов, компаний сделать какие-то исключения и давать те же льготы, что и в «Алабуге», новых проектов, новых инвесторов в городе прибавится.

«ЧТО МОЖЕТ ПРЕДЛОЖИТЬ ГОРОД? ПРОМПАРКИ,
КРУПНОГО ЗАКАЗЧИКА И РАБОТУ С ГОСКОРПОРАЦИЯМИ»

— Сергей Васильевич, а вы как думаете, что могут предложить Челны?

С.М.: Если проанализировать то, как распределяются инвестиции по территории республики, то мы увидим, что около 80 процентов всех инвестиций занимает ОЭЗ «Алабуга», а 20 процентов — все остальные города, в том числе Казань и Челны. Те беспрецедентные льготы, которые сегодня есть в особой экономической зоне, ни один муниципалитет не в состоянии предложить, и, действительно, конкурировать с федеральной инвестиционной площадкой сложно. Еще один важный фактор — наличие подготовленной инфраструктурной площадки: коммуникации, железная дорога, таможенные посты и т.д. Поэтому Челнам сложно конкурировать. Хотя Наиль Гамбарович [Магдеев] и сказал, что какие-то послабления для начинающего бизнеса будут рассматриваться, но нам нужно развивать готовые промышленные площадки. У нас есть КИП «Мастер» — лучшая площадка в России, а может, и в Европе. Но тоже есть проблемы — очередь из желающих туда попасть. В прошлом году 200 миллионов субсидии КИП «Мастер» получил, и резиденты получают субсидии в части компенсации арендных платежей. Очень правильное направление — промпарк «Развитие», где сегодня делаются дороги и сети за счет региональных и федеральных субсидий, промпарк «Челны» активно развивается и ряд других. Это первое, что может предложить город в ближайшей перспективе.

Второе — наличие крупного заказчика, каким является КАМАЗ. Буквально на днях на совещании было сказано, что КАМАЗ выводит несколько тысяч единиц изделий в аутсорсинг. Это реальные заказы. И мы сегодня можем инвесторам предлагать такого заказчика. Вот вам готовые заказы, располагайте производство на готовых промплощадках и работайте для КАМАЗа. Все производить в рамках одной корпорации — это, с одной стороны, очень привлекательно, ты независим от внешних поставщиков и все регулируешь сам. Но это же и очень затратно. Аутсорсинг рождает конкурентную среду. Это мировая практика, и большинство автомобильных заводов этим пользуется. Мы были недавно на заводе «Порш» — там стопроцентно все на аутсорсинге, они ни одной запчасти не производят. Для чего это делается? Предприятия начинают бороться за этот заказ, предлагают лучшее качество, цены, и предприятие имеет возможность выбора. Это приводит к улучшению качества изделия и снижению себестоимости продукции. И КАМАЗ здесь не исключение.

Третье — работа с крупными корпорациями. Мы сейчас вырабатываем некий алгоритм взаимодействия с госкорпорациями, которые являются заказчиками. Не все с ними хотят работать, потому что там существует некая отсрочка платежа и некий барьер входа. Если крупная корпорация остановит свой выбор на каком-то предприятии, без аудита работа будет невозможна. Приходит аудит, выявляет некое несоответствие, а это всегда ведет либо к модернизации оборудования, либо к расширению площадей, либо к организационным изменениям, которые требуют инвестиций. После того как мы доведем списки желающих до сведения корпораций, организуем аудит на тех промышленных предприятиях, которыми заинтересуются корпорации. На призыв к работе с челнинским бизнесом уже откликнулись такие корпорации, как объединенная авиастроительная корпорация, госкорпорации «Ростех», «Россети», ОАО «Энергия».

«У НАС НЕМНОГО ПРЕДПРИЯТИЙ, ЗАТОЧЕННЫХ РАБОТАТЬ ТОЛЬКО НА КАМАЗ»

— Вы упомянули о том, что КАМАЗ на аутсорсинг выводит несколько тысяч изделий. Как-то в одном из интервью генеральный директор Сергей Когогин сказал, что гайки для прикручивания колес на грузовики КАМАЗ всегда покупал в Белебее, а сейчас выгодно возить из Индии.

С.М.: Это опять же к вопросу про нашу технологическую отсталость, которая вынуждает производить закупки в Индии, но чаще в Китае. Есть предприятия, которые работают на остаточном рынке, где Китай еще массово не поставляет, и за счет логистики и уменьшенными партиями могут поставлять товар. Но сегодня, конечно, мало какое предприятие может бороться с Китаем.

— В продолжение темы о КАМАЗе и крупных госкорпорациях. Считается, что в Челнах наиболее сильно развито два направления ведения бизнеса: торговля и производство запчастей и комплектующих для КАМАЗа. Такая сильная зависимость от единственного потребителя насколько губительна? Смогут ли предприятия переориентировать свое производство на других клиентов в случае проблем на КАМАЗе? (Павел М.)

О.К.: Производители автокомпонентов не ориентированы только лишь на КАМАЗ. Можно с таким же успехом производить запчасти для «МАЗа», «КрАЗа», «Урала» или «Скании». Все дело в качестве. Закамский регион и Набережные Челны были обозначены как регион по производству автокомпонентов, значит, нужно под это направление и подтягивать все ресурсы, развивать его и осваивать новые технологии. Сегодня у нас создан новый инжиниринговый центр в помощь производителям автокомпонентов. И надо его развить до такого уровня, чтобы мы были как маленький Китай, были конкурентоспособными. У нас на самом деле немного предприятий, которые заточены работать только на КАМАЗ. Производители автокомпонентов в Челнах работают в основном на вторичный рынок.

— Каков все-таки для малого бизнеса критический порог заказов лишь от одного поставщика?

С.М.: В любом учебнике по менеджменту написан порог опасности для предприятия по поставкам и по закупкам — это 20 процентов. Ряд наших компаний во взаимоотношениях с КАМАЗом имеют порог в 100 процентов. Конечно, риски для них высоки. Мы имеем примеры, когда компании при отказе КАМАЗа от работы с ними теряли выручку, а быстро переориентироваться, к сожалению, невозможно. В этом году был конкурс среди 100 городов России, где просто сравнили количество предприятий и сайтов. Челны заняли непочетное 100 место. Это означает, что зависимость от одного заказчика достаточно высока. И предприятия не имеют ни службу маркетинга, ни отделов продаж. В лучшем случае есть лишь отдел сбыта, который занимается отгрузкой. Это не может не настораживать.

Поэтому мы пытаемся формировать сознание предпринимателей, что рынок не ограничивается Челнами, Татарстаном и даже Россией. И нужно создавать такие предприятия, чтобы они могли конкурировать с лучшими мировыми компаниями. В Турции, например, новая компания освобождается от налогов на три года. Мы тоже вроде об этом говорим, но боимся: а вдруг будут каждые три года регистрироваться. Там если ты создал предприятие, то в течение трех лет государство компенсирует 50 процентов расходов на рекламу. И вообще, в любой стране, куда ты соберешься поставлять свою продукцию, откроют офис за государственный счет и отправят туда: нанимать персонал, продвигать, в течение года тебе будут оплачивать и персонал, и аренду офисов. Это на самом деле и не стоит дорого. Но мы это не применяем.

— Ведется ли вашим агентством какая-либо совместная работа с КАМАЗом? Расскажите о ней, пожалуйста. (Анастасия Яруллина)

С.М.: Как и с другими крупными корпорациями, с КАМАЗом есть договоренность, чтобы организовать продвижение продукции наших местных товаропроизводителей на КАМАЗ. Для этого мы сейчас готовим совместную конференцию с участием службы закупок КАМАЗа, где они расскажут об особенностях работы, о требованиях, которые автогигант предъявляет поставщикам. И такие конференции, круглые столы мы планируем со многими корпорациями.

ЗАДАЧА ИНЖИНИРИНГОВОГО ЦЕНТРА В ТОМ, ЧТОБЫ БИЗНЕС НЕ ПОКУПАЛ ОБОРУДОВАНИЕ,
КОТОРОЕ ТЯНУТЬ НЕ ПОД СИЛУ

— Вы работаете в основном с малым и средним бизнесом. Крупный к вам не идет. Наверное, потому что не нуждается в услугах агентства. Тем не менее вы бы хотели с ним сотрудничать? Зачем вам помогать привлекать инвестиции тем, кто сам в состоянии проинвестировать свои проекты? Или вы от этого ожидаете иного эффекта? (Марина Валентинова)

О.К.: Как правило, у крупных компаний есть специалисты, которые взаимодействуют и с административными учреждениями, и с министерствами. А среднему бизнесу невыгодно этот штат содержать. Вот здесь мы как агентство и подключаемся. Но бывает такое, что и крупным компаниям тоже невыгодно этим заниматься — продвигать свой проект, вытаскивать его на публичные слушания. А агентство это может сделать — проконсультировать, предложить свои услуги, поделиться опытом.

С.М.: Мы наработали уже такое количество контактов, что бывают случаи, когда крупные госкорпорации, компании обращаются к нам в частном порядке, чтобы, например, помочь встречу организовать. Они, конечно, могут обратиться и в официальном порядке. Но это долго. У нас наработано достаточное количество связей, в том числе и с властными структурами, чтобы по одному звонку решить какой-то вопрос и организовать встречу, на которую может уйти несколько месяцев. А мы можем это решить в течение нескольких дней.

— Хотелось еще развить тему инжинирингового центра, о котором вы уже упомянули. Тем более что есть вопрос от нашего читателя. Создание центра в Челнах призвано существенно сократить время выведения продукции на рынок. Сейчас оно составляет порядка года-полутора, в то время как в Китае — две-три недели. За счет чего можно улучшить результат и насколько? Что из себя будет представлять инжиниринговый центр? Какое оборудование там будет установлено? За чей счет его будут приобретать и кто будет финансировать работу центра? (Альфия Муллаянова)

О.К.: Инжиниринговый центр создался как автономная некоммерческая организация, куда вошли представители малого и среднего бизнеса, наши образовательные учреждения, администрация и крупные компании автограда. Софинансирование происходит из федерального и республиканского бюджетов и частично из личных инвестиций. Цель и задачи этого инжинирингового центра — повысить конкурентоспособность наших средних и малых предприятий за счет быстрого вывода продукта на рынок. В Индии и Китае действительно оформление техдокументации, техпроцесс на производство той или иной продукции значительно ускорены. Задача инжинирингового центра в том, чтобы предприятия среднего бизнеса не закупали оборудование, которое одним тянуть не под силу, а чтобы это делало государство, чтобы могло быстро помочь сделать расчеты, проекты, прототипы той или иной запчасти и подготовку к производству. Сейчас идет работа над тем, чтобы создать список необходимого оборудования, которое будет в этом центре применяться. В течение нескольких недель список предоставят в республику, а оттуда в федеральный центр.

ЧЕЛНЫ БЛИЖЕ ВСЕХ К ЗАДАЧЕ ДОВЕСТИ ДОЛЮ МСБ ДО 50%

— Верите ли вы в то, что когда-нибудь будет выполнена задача, поставленная президентом Татарстана Рустамом Миннихановым, о доведении доли малого бизнеса в ВТП Челнов до 50 процентов? Это вообще реально при стабильно работающем КАМАЗе? (Саид Абдуллаев)

О.К.: Я думаю, вполне реально. Если взять нашу особую зону «Алабуга», через пять лет это будет мегапроизводственный центр не только республики, но и всей России. «Алабугу» можно сравнить со строительством Челнов в 70-х годах. И в Челнах такое тоже возможно сделать, если будут организованы дополнительные мощности, если придут новые инвесторы, будут открыты новые заводы.

С.М.: Доля малого и среднего бизнеса в других странах составляет, конечно, несколько иной процент. Если в России менее 20 процентов, то в Канаде — 98 процентов, в Америке — 80 процентов, в Европе — от 60 до 80. В Челнах этот показатель — 31 процент, то есть выше, чем по России, по Татарстану. Так что мы среди муниципалитетов ближе всего к выполнению этой задачи. Речь идет о диверсификации нашей экономики. Поэтому взаимодействие с крупными госкорпорациями, подготовка предприятий к работе в конкуренции с ведущими мировыми компаниями эту долю могут повысить.

ВОКРУГ МЮНХЕНА МНОГО ДЕРЕВЕНЬ, И В КАЖДОЙ ЕСТЬ ЗАВОД

— Вы можете сравнить инвестиции в Челнах с другими городами России или с такими странами, как Сингапур, Гонконг? (Сергей Северин)

С.М.: Уровень инвестиций в пересчете на одного жителя в наш город не будет рекордным по сравнению с такими муниципалитетами, как Елабуга, Казань, Нижнекамск, Альметьевск. Думаю, мы замыкаем эту пятерку. Сравнивать с Сингапуром, имеющим колоссальный ВВП, не только Челны, но и Татарстан, наверное, некорректно — сравнение будет не в нашу пользу. Но учиться у Сингапура надо и не только у него, но и у Южной Кореи, Бельгии (особенно район Фландрии — он там самый передовой). Это страны лучшие по кластерному развитию и тем условиям, которые они создали для внешних инвестиций. Сегодня есть кластеры, которые официально имеют господдержку от федерального центра, в Татарстане такой кластер только один — камский инновационно-территориальный производственный кластер. Я думаю, Россия ждет внедрения этих лучших мировых практик в нашем регионе.

— А если в целом Татарстан сравнить по объему инвестиций с другими регионами, мы как выглядим?

С.М.: Есть данные 2013 года, согласно которым, по оценке Всемирного банка, лучшим субъектом РФ признана Ульяновская область, Татарстан находится на пятом месте. Но это по темпам привлечения инвестиций, их же считают от какой-то основы. Понятно, с чего поднимается Ульяновская область. Так что по объему инвестиций Татарстан все-таки на одном из первых мест. Мы видим, какие глобальные производства у нас создаются. Это и ТАНЕКО, и нижнекамский НПЗ, и «Аммоний» достраивается, и ОЭЗ «Алабуга». Такими проектами с участием государства не каждый регион может похвастать. Мы должны выйти на уровень ВРП в ближайшие годы на 2 триллиона рублей.

— Следующий вопрос, судя по электронному адресу, задал, скорее всего, чиновник: «Уважаемые Сергей Васильевич и Олег Владимирович! Насколько я знаю, вы активно путешествуете по разным странам для изучения опыта, налаживания деловых связей. Что из увиденного хотелось бы реализовать в Челнах, что уже удалось?» (Марат Шарифуллин)

О.К.: Мне понравился в Германии центр BMW. Там вокруг Мюнхена множество деревень, и в каждой есть завод, который производит какой-то компонент, поставляемый на завод BMW. И вся деревня работает на этом заводе. У нас в республике в районах нет крупных производств, но хотелось бы, чтобы у нас и в маленьких городках, в райцентрах были предприятия, благодаря которым районы процветали бы и поднимались. Что еще удивило? В Южной Корее почти нет природных ресурсов. 70 процентов территории — это горы, а вокруг океан. Но они создали успешную процветающую страну буквально за 40 лет. Они поняли, что вся страна может стать сильной только тогда, когда появятся мощные предприятия. И они вырастили искусственно свои знаменитые корпорации: Hyundai, Samsung, LG.

С.М.: Хотелось бы, чтобы у нас был такой испытательно-сертификационный центр, какой мы видели в Бельгии. Государство за свой счет его создало, и сегодня многие ведущие компании, в числе которых Volvo и Honda, благодаря этому испытательному центру открыли там свои производства. Если мы это сделаем, мы точно будем самыми конкурентоспособными.

— В связи с последними событиями во внешней политике ощущаете ли вы от представителей бизнес-сообществ других государств, где вы бываете, некую настороженность, дистанцированность?

С.М.: После объявления санкций мы посетили Сингапур, Южную Корею, Германию. Ни от одного предпринимателя мы не слышали плохого слова в свой адрес или в адрес России. Никто в ресторанах табличку о том, что, мол, русских не обслуживаем, не вешал. Настрой в целом позитивный. Хотя мы как-то общались с нашим гидом — женщиной, которая около 10 лет назад уехала в Германию из Санкт-Петербурга. Мы такого наслушались от нее об отношениях между коренным населением и россиянами, что у нас волосы дыбом встали. Мы были шокированы такой неприкрытой агрессией в адрес России и причем достаточно подготовленной. Но потом нам, правда, другие ребята сказали, чтобы мы не обращали внимание на это частное мнение. Но про себя мы отметили, что теперь в Германии больше не вещают российские каналы.

ПЛАТНОЙ ДОРОГИ НЕ БУДЕТ. ПОКА

— Как вы считаете, какие профессии в мире будут востребованы в ближайшие 10 лет? (Рустам)

О.К.: Если учитывать, что наш регион производит автокомпоненты, то, наверное, востребованы будут инженеры, связанные с производством запчастей, может, слесари, также IT-специалисты высокой квалификации.

С.М.: Тренд, безусловно, идет в сторону высокотехнологичных профессий. Будет уменьшаться потребность в профессиях, связанных с тяжелым физическим трудом.

— В прессе писали о проекте платной дороги на БСИ вместо бесплатной, но «убитой». Имеет ли агентство к этому какое-то отношение? Платную дорогу в итоге построят или нет? (Фаиз Гемаев)

С.М.: Был такой заказ от нашего муниципалитета. Мы в сотрудничестве с агентством инвестиционного развития РТ планировали решить эту инфраструктурную проблему, сделав платную дорогу на БСИ, где находится огромное количество предприятий. Мы нашли инвестора, который готов был участвовать в конкурсе. Но, к сожалению, в администрации средства на проведение этого конкурса не были заложены. Мы нашли всех подрядчиков. Обратились к республике за помощью в финансировании. Но нам было отказано. И, наверное, положительного ответа уже не будет, потому что ту убитую дорогу отремонтировали. Республика выделила средства на ремонт. Так что проблема частично решена. Но интерес у инвестора сохраняется. И в случае выделения денег на подготовку конкурсной документации он готов вложить свои средства на условиях концессии. То есть после того как средства инвестора будут окуплены, объект передадут в муниципальную собственность.

— Вы обращались в мэрию с идеей создания презентационного фильма о Набережных Челнах, но не нашли поддержки. У власти нет денег или она не хочет с вами сотрудничать? (Гафиулла Махмудов)

С.М.: Действительно, за всю историю Челнов еще не было создано ни одного презентационного фильма. Эту идею мы озвучили в администрации, нас там поддержали идеологически. Мы вышли с обращением в правительство Татарстана, в АИР о софинансировании фильма. Мы уже профинансировали создание сценария, он на данный момент готов. Привлекли для этого одну из лучших компаний нашей республики, которая делала презентационный фильм для Универсиады в Казани. Но пока мы этим занимались, в АИР РТ сменилось руководство, и от нового руководителя, к сожалению, был получен отрицательный ответ. Нам было предложено за свой счет профинансировать создание фильма. Вероятно, теперь придется собирать средства за счет тех предприятий, которые могли бы быть участниками этого фильма. Это сложно на самом деле, потому что такие фильмы дорого стоят. Я не буду озвучивать сумму, потому что она может измениться в процессе переговоров.

ЕСЛИ БИЗНЕСМЕН НЕ В СОСТОЯНИИ ЗАПЛАТИТЬ 300 РУБЛЕЙ ЗА ОБЕД,
МОЖЕТ, ЭТО И НЕ НАШ СЛУШАТЕЛЬ?

— Еженедельные деловые обеды проходят с переменным успехом: то зал ломится от посетителей, то их насчитывается пара десятков. Не пришло ли время сменить их формат? Как сделать деловые обеды интереснее и эффективнее для посетителей? (Петр Сорокин)

С.М.: Тут многое зависит от самих участников деловых обедов. Каждый участник получает анкету, где пишет, с кем бы он хотел встретиться, и тему, которую хотел бы озвучить. Мы после каждого делового обеда анализируем полученную информацию и рассылаем приглашения. На сегодня уже более 200 человек побывали у нас в гостях. Чаще участники деловых обедов угадывают с гостем, он бывает интересен многим предпринимателям. А бывает, приглашают таких гостей, которые интересны лишь некоторым. О смене формата мы неоднократно говорили и предлагали участникам обедов высказывать свои предложения. И кстати, мы уже меняли формат. Раньше участники не платили за бизнес-ланч, который предлагает ресторан. У нас из-за этого постоянно были проблемы с руководством заведений — они жаловались на то, что из-за нас теряют выручку, время. И мы ввели такую практику: приглашаем тех людей, которые хотя бы 300 рублей за бизнес-ланч могут заплатить.

Если это деловой обед для первых лиц, а бизнесмен не в состоянии заплатить 300 рублей, может, это и не наш слушатель вовсе? Мы все-таки в проведении деловых обедов ориентируемся на руководителя малого и среднего предпринимательства. Бывало и такое, что жаловались на качество питания в ресторанах. Поэтому сейчас мы решили менять площадки для проведения этого мероприятия, чтобы люди могли не только с гостями знакомиться, но и с меню заведений общепита. А к участникам деловых обедов у меня такое пожелание: не стесняйтесь задавать животрепещущие вопросы, «заказывать» представителей крупных госкорпораций. Используйте площадку делового обеда для своей коммерческой деятельности. Эта площадка и создана для общения власти, бизнеса и общества.

СЕЙЧАС У НАС ПОЛНЫЙ КАРТ-БЛАНШ ПЕРЕД ИМПОРТОМ

— Чувствуете ли вы кризис? Какие у вас ожидания на ближайшее время: год, два, три? Что будет дальше? Как выживать?

О.К.: Это ведь смотря с какой стороны посмотреть. В кризис можно и заработать. Нужно только найти ту сферу, где можно себя проявить. Сейчас у нас полный карт-бланш перед импортом. Так почему бы нам не создавать новые производства? И государство готово помогать в импортозамещении. Да, есть санкции, другие проблемы. Но есть и плюсы, и нужно на них акцентировать внимание, а не говорить, уподобляясь пессимистам, что у нас стакан наполовину пустой.

С.М.: Если взять для примера наш литейно-механический завод «Магнолия», мы за последние несколько месяцев получили такое количество заказов на изготовление технологической оснастки, которые за пять последних лет не получали. Но в месяц мы можем делать по одной оснастке. Получается, что на выполнение заказов около двух лет уйдет. Уже и Украина отпала, отпали те страны, которые прекратили поставки в связи с санкционной политикой. Нам вроде бы проще стало. С другой стороны, сдерживающим фактором является отсутствие быстрой подготовки производства. Текущие заказы стали уменьшаться, у предприятий снижаются объемы продаж, и происходит парадокс: при увеличении объема заказов, которые прямо сейчас мы не можем выполнить, у нас идет снижение на 40 процентов действующего производства.

«ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ ЖУРНАЛИСТЫ БЫЛИ ОПТИМИСТАМИ»

— Читаете ли вы газету «БИЗНЕС Online»? Насколько часто? Какие пожелания есть к нашему изданию?

О.К.: Да, читаем. Это одно из самых популярных изданий. Пожелание одно. Расскажу перед этим маленькую историю. Как-то мы поехали в Египет. Сделали красивый флаг КАМАЗа и погрузились с ним на глубину, чтобы сфотографироваться. Хотели таким образом сделать рекламу нашему городу и автозаводу. И в одном из республиканских изданий потом написали, что Коробченко «опустил КАМАЗ». Хотелось бы, чтобы журналисты были оптимистами, чтобы не говорили, что кто-то сделал плохо, когда на самом деле все хорошо, не искали подвоха в словах, показывали и положительные примеры, чтобы побольше несли добра, а не работали лишь на рейтинг своего издания, показывая кровь и насилие.

С.М.: Безусловно, «БИЗНЕС Online» — одно из самых читаемых изданий республики, и не читать вас — это значит не быть в тренде. Вы хлестко, жестко и правдиво освещаете события, правда, порой вырывая из контекста отдельные фразы. Меня это тоже коснулось. Например, такой заголовок «По долгам Красных Челнов заплатит банк Путина». Или «Майоров задолжал миллиард рублей банку Путина». А один раз была вообще парадоксальная ситуация. Написали, что Майоров рассчитался с обманутыми дольщиками. У меня на следующий день выстроилась очередь из дольщиков, правда, их было-то 6 человек, которые стали спрашивать, почему с ними не рассчитались. Поэтому у меня пожелание, чтобы предварительно думали о том, какие последствия ждут тех людей, которые стоят за этими заголовками.

А во всем остальном — так держать. Если «БИЗНЕС Online» держится в первых строчках рейтингов, значит, этому нужно завидовать, нужно этому учиться другим СМИ. У агентства по привлечению инвестиций подписано 12 соглашений о сотрудничестве со СМИ, и мы предлагаем вам его тоже подписать. Для нас это будет большая честь. И кстати, приглашаем ваше руководство на еженедельный деловой обед для первых лиц. Мы тоже проверим рейтинг: несколько человек придут или мест в зале для всех желающих не хватит.

— Расскажите коротко о себе, семье, увлечениях. Помнится, Олег Владимирович, когда вы избирались депутатом горсовета, у вас была такая крылатая фраза: «У меня четверо детей, и все от одной жены».

О.К.: Эта информация уже устарела, так как у меня уже пятеро детей, но все так же от одной жены. Я живу в Челнах с 1990 года. Учился в школе №25, окончил Институт экономики управления и права по специальности «бухучет и аудит». Пока учился, работал охранником, бухгалтером. Но я понял, что бухгалтерия — это не мое направление совершенно. У меня появилось тяготение к коммерции, начал заниматься коммерческой деятельностью в компании, стал коммерческим директором. И когда занялся собственным бизнесом, стал дилером одного из заводов КАМАЗа — продавал двигатели. Я стал лучшим дилером в течение двух лет и долго это первенство сохранял. В последующем стали расширять сферу деятельности работы с КАМАЗом. Сейчас компания «Кориб» является официальным дилером завода, сервисным центром, имеет свои выездные бригады сервисного обслуживания. Сервис проводим уже не только локально в городе, но и на предприятиях Татарстана. Объем наших производств растет с каждым годом. Также в Крыму обслуживаем технику, там мы начали работать еще до присоединения полуострова к России. Были трудности с доставкой туда оригинальных запчастей, но после присоединения работать стало легче. Сейчас мы там обслуживаем их транспортные компании.

Я постоянно чему-то учусь, повышаю квалификацию, посещаю семинары, тренинги. Сейчас с Сергеем Васильевичем учимся в Москве в Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ по программе DBA (доктор делового администрирования). В следующем году мы ее закончим. Итогом обучения станет защита докторской диссертации, которую я пишу по своему производству — тема связана с комплексным обслуживанием автотранспорта в автохозяйствах, когда эта услуга выносится на аутсорсинг. Диссертация имеет практическую пользу: впоследствии хочу внедрить это у себя на предприятии и в дальнейшем развивать свой бизнес.

Семья у меня большая: три дочери и два сына. Самой старшей дочке 13 лет, самой младшей — 2,5 года. Жена находится в декретном отпуске. Я в свободное время увлекаюсь подводной охотой, катанием на квадроциклах и снегоходах, дайвингом. Несколько раз прыгал с парашютом.

— Сергей Васильевич, а как вы заработали свои первый капитал?

С.М.: В 1989 году мы открыли первый строительно-монтажный кооператив. Я по специальности я инженер-строитель, поэтому и стал заниматься тем, чем умею. Мы брали подряды и строили объекты. Самый первый объект был связан с капитальным ремонтом предприятия на БСИ. Там нужно было капитально отремонтировать полы. Мы в магазине покупали штампованную плитку, песок, цемент, и таким образом произвели ремонт, за который получили первый доход. На него я потом купил себе машину. До 1994 года «Магнолия» занималась продовольственным бизнесом, розничная сеть в Челнах была представлена шестью магазинами. Представительства оптовой торговли были в Москве, Питере, Новосибирске. А сейчас основной вид деятельности — литье алюминия под давлением, в кокиль и землю, пошив тентовых конструкций, мы оказываем полный цикл услуг, от разработки конструкторской документации, изготовления оснастки и механообработки. География нашей деятельности — вся Россия. В прошлом году мы начали экспортировать продукцию в Беларусь и Казахстан. В этом году — в Киргизию. Со следующего года планируем начать поставки в Армению. Также у нас есть тентовое производство — мы работаем с ведущими российскими компаниями по производству автомобильных тентов.

У меня четверо детей и уже четверо внуков и одна внучка. Я считаю, что семья должна быть большая. Занимаюсь фитнесом. Больше 20 лет назад отказался от мясной пищи. Люблю читать. Собираю книги, у меня большая библиотека — около 6 тысяч книг. Последние три года я читаю книги только о нашем крае. Мне очень нравится книга краеведа Дубровского «Наш край — Нижнее Прикамье». Это настоящая энциклопедия нашего региона.

Кстати, мы тоже участвуем в издательстве книг. Последняя книга, которой мы помогли увидеть свет, — это серия очерков о челнинцах, строивших наш город, «Мы построили город». В ноябре мы провели презентацию этой книги. Герои выходили на сцену, делились своими воспоминаниями — у половины зала были слезы на глазах. Это благое дело — увековечивать историю нашего города. Мы ведь не вечны, люди уносят с собой свои воспоминания, знания, которые нужны будущим поколениям.

— Спасибо вам за содержательную беседу. Желаем вам дальнейших успехов!