ЗА КРУГЛЫМ СТОЛОМ С АРТИСТАМИ

Новая работа молодого, медленно, но верно набирающего обороты казанского камерного «Театра. Акт» — это загадочная пьеса Ивана Вырыпаева «Летние осы кусают нас даже в ноябре». Один из лучших современных отечественных драматургов, предпочитающий называть себя писателем, сочинил произведение «на троих», в котором за внешней простотой описания бытовых склок скрываются бездны знаков и символов. Начиная с того, что герои пьесы, которым автор дал имена Марк, Елена и Йозеф, называют друг друга Роберт, Сарра и Дональд. Почему? Вырыпаев не только не отвечает на этот вопрос, но даже и не ставит его. Так что только самый подкованный зритель спектакля в «Театре. Акт» знает об этой «шутке гения». Публике тоже отводится солидная роль в этом представлении. Родион Сабиров и Ангелина Мигранова, режиссеры «Летних ос», нашли ей место за тем же круглым столом, за которым сидят и артисты, добиваясь максимальной камерности. А ключевые монологи актеры произносят глядя прямо в глаза зрителям.

Оформление спектакля — бесспорная его удача. Тот самый круглый деревянный стол с большими проемами, в которых видны многочисленные осколки стекла, кажется метафорой дома и семьи, из которого ушли любовь и понимание. А, возможно, сценографическое решение должно спровоцировать у публики ощущение того, что каждый из нас так часто и порой неоправданно рискует многим, как вырыпаевские герои, которые постоянно перемещаются по кажущейся хлипкой строительной конструкции, рискуя порезаться тем самым стеклом. Собственно превосходный авторский текст вмещает в себя все эти многочисленные трактовки постановки, идущей в буквальном смысле на сцене Дома актеров, нынешнем пристанище «Театра. Акт», за который они благодарны Союзу театральных деятелей РТ.

«ВОТ ЭТО БУДЕТ РИСК ТАК РИСК»

Придумавшие «Театр. Акт» супруги Родион Сабиров и Ангелина Мигранова привыкли отвечать на вопросы журналистов вместе.

— Родион, Ангелина, почему именно Вырыпаев? Желание идти вместе с театральной модой, быть в тренде, ведь это один из самых востребованных современных российских драматургов?

— Мы знакомы с текстами Вырыпаева давно, как раз с того времени, когда он и оказался в тренде. Но это, скорее, могло насторожить и оттолкнуть. А затем мы натолкнулись на его мастер-класс по актерскому мастерству. И услышали очень много созвучного нашим мыслям. А затем мы поехали со спектаклем «Однажды мы все будем счастливы», нашей первой работой с современным автором, на фестиваль в Пермь, где получили спецприз, и там критик из Петербурга Татьяна Джурова нас спросила о том, работаем ли мы с Вырыпаевым. Она увидела в нашей работе много общего с его идеями, что прежде всего должно быть отношение «человек-человек», а не «актер-зритель».

— Тексты Вырыпаева почти всегда довольно мрачны, что, впрочем, характерно для ваших спектаклей…

— Вы это верно заметили. Мы даже иногда видим какие темные фотографии сделаны на наших спектаклях. Но мы не может сказать, что эта история темная. Скорее, это самая светлая наша постановка. Да, здесь затрагиваются очень серьезные темы, но не через мрак. Когда мы заканчиваем играть этот спектакль, у нас столько энергии, настоящая эйфория. Кроме того, в конце спектакля Вырыпаев прописал катарсис, освобождение героев. Такое своеобразное очищение проходим и мы, когда играем этот спектакль. Нам нравится его играть. Мы учимся.

Вырыпаев говорит, что театр должен быть на стыке, соединить и художественный, и зрительский успех. Чтобы пришел нормальный парень с улицы, который не читает книги, но чтобы пришел сюда и интеллектуальный зритель. И каждый увидел свое.

— Фестивальные перспективы есть у «Летних ос»?

— Есть. Были у нас люди из казанского театрального круга. Они сказали, что в городе нет такого спектакля, и что нам нужно пробоваться на федеральном уровне. Хотя это простой спектакль, здесь нет какой-то особой режиссуры.

— Вам не кажется, что «Театр. Акт» уже перерос формат в два десятка зрителей? Может, стоит уже замахнуться на весь зрительный зал Дома актеров?

— Это спокойно. Просто конкретно здесь надо бы произвести трансформацию зала, который выглядит немного эстрадно. Но и камерности мы хотим придерживаться. Все будет. Сейчас для нас важно создать художественную линию нашего театра. А помещения подходящие найдутся.

— У вас есть понимание стратегии развития вашего театра, скажем, что он из себя будет представлять через пять лет?

— Мы знаем, что каждый наш новый спектакль должен быть лучше, чем предыдущий.

Вот, следующую постановку уже готовим. Вот это будет риск так риск. Название пока держим в секрете, но на премьеру вас обязательно позовем. А такого, чтобы на пять лет вперед, этого нет, мы же учимся на каждой постановке, постоянно пробуем что-то новое.

«Я УЖЕ СЛЫШАЛ, ЧТО «ТЕАТР. АКТ» — ЭТО ТРИ ЧЕЛОВЕКА»

Помимо Сабирова и Миграновой, полноценным участником действа на сцене является Артем Гафаров. Профессиональный врач-ветеринар пришел в студию к Родиону и Ангелине учиться актерскому мастерству и остался. На вопрос о том, как он относится к тому, что «Театр. Акт» в сознании знающей публики — это два человека, скромно отвечает: «Вообще, я уже слышал, что «Театр. Акт» — это три человека». В финале действа выстрелит, как то самое «ружье, висящее на стене», бак с водой, установленный в самом центре. А поразительный и парадоксальный вырыпаевский монолог героини о том, что все проблемы современной цивилизации начались с того момента, как «у женщины появилось право выбора», до сих пор звучит в голове.

В зале был и народный артист РТ Роман Ерыгин. Как оказалось, сейчас в ТЮЗе он репетирует эту же самую пьесу. Поинтересовались у актера и телеведущего мнением о работе «Театра. Акт».

— Мне не нравится эта пьеса. Я вообще не очень понимаю творчество Вырыпаева, но это нормально. Это новое поколение. Это сплошные загадки и коды. Играть эту пьесу нормальными театральными методами с подходами психологического театра не удается. Получается еще больше вопросов, чем они в пьесе существуют. Там много вопросов, потому что ребята подошли к этой пьесе как к бытовой. У Вырыпаева, конечно, пьеса не про людей. Это символы, знаки, каждый из них — это какой-то собирательный образ, но не человека. Может быть, это какие-то сущности, связанные с нравственными категориями.

В спектакле очень вкусное оформление. Не знаю, почему оно такое, но оно очень грамотное, с большим вкусом сделано. Я не понимаю, почему оно такое, но ребята понимают. Совершенно замечательный финал, не имеющий, правда, отношения к пьесе. Вырыпаев не может в финале пьесы обойтись без текста, а ребята нашли ему театральный эквивалент.

Мне очень понравилось, как играет Родион, мне видно все, что происходит с ним, все эти переходы, как он входит в диалог и выходит из него. Мне видны все мотивы, по которым он совершает те или иные поступки. Мне видно, как и про что он думает, но это всегда было свойственно этому актеру.

На мой взгляд, Ангелина может работать в тысячу раз сильнее, даже из того, что я видел. Здесь такой возможности ей не представлялось. То, что делает Артем на сцене, перед ним не то, что нужно шляпу, перед ним нужно скальп снять. Потому что человек без профессионального образования подходит к этому делу так, как должен к нему подходить профессионал. Он одарен, может, его и учить-то не надо было, можно только испортить. Там есть один небольшой недостаток. Эта конкретная роль отмечена влиянием Кайдановского в роли Сталкера. Я слышу эти «сталкеровские» нотки, может быть, и несознательно, но актер услышал бы и не позволил, а Артем услышал и позволил, или, может быть, даже не услышал, но все равно прорывается. Но это я «блох ловлю», он отлично существует в этом актерском трио.

Но главное, из 25 людей, сидевших в зале, половина как минимум считает, что только сюда и надо теперь ходить. Не будем говорить, что думает другая половина, наверное, по-разному. Но я видел глаза людей, которые говорили, что они в «Театр. Акт» будут приходить еще и еще.