Бурган Назиров, Revolution Sports: «Про нас говорили: «Эти молодые татары залезли в бизнес через форточку»

Бурган Назиров

«ТЫ ПРОСТО ПОМОГАЕШЬ В БЫТОВОЙ ЖИЗНИ, ЧТОБЫ НЕ ЗВОНИЛИ В АМЕРИКУ ПО КАЖДОМУ ПУСТЯКУ»

— Бурган, как у вас складывался процесс агентской работы? Ведь никакого проверенного алгоритма работы в России на этот счет еще не было. Вы подходили к игроку и говорил: «Хочу быть твоим агентом»?

— Мне сложно вспомнить, как все это раньше было. Начинали мы с иностранцев. Со мной связывался их агент, я же выступал как посредник. Ты просто общаешься, помогаешь в бытовой жизни, чтобы они не звонили в Америку по каждому пустяку. В настоящее время все, конечно, по-другому. Сейчас мы сотрудничаем с крупнейшим спортивным агентством мира Wasserman Media Group, эксклюзивно представляя интересы их клиентов в России.

— Можете назвать первого иностранца, которого вы привезли?

— Эйч Уолдман. Помню его очень хорошо, это игрок из Израиля. Также был Сэм Мэк — человек, который играл в НБА, участвовал в конкурсе по трехочковым броскам на Матче звезд. Оба попали в саратовский «Автодор», оба, к сожалению, сезон там не закончили. Мэк оказался очень проблемным человеком. К тому же Америка и Россия — слишком разные культуры, он не справился с бытовыми трудностями. Отыграл месяц-полтора, потом попросился домой. Уолдман продержался чуть дольше. Тогда те условия, которые давали наши клубы, не были космическими.

— Кто был тем агентом, с которым вы впервые общались?

— Он был скорее коагентом Майкла Микса, который привез его в УНИКС. Этот некий итальянец Федерико дал нам список из 100 человек, в котором где-то 20 человек были игроками НБА. Мы уже потом выяснили, что к этой сотне он никакого отношения не имел. Итальянец просто со всех собрал контакты. Это были первые шаги, мы всех предлагали с большой уверенностью. Некоторые предложения срывались, мы даже удивлялись, почему это происходило. Когда мы уже глубже внедрились в агентскую работу, многие вещи прояснились.

С Иваном Едешко

— То есть в первый раз вы попали на шарлатана?

— Я бы не сказал, что он был шарлатаном, скорее, дельцом. Я его встретил 7 - 8 лет назад в Тревизо, в лагере для молодых европейских талантов. Сейчас он снова пытается стать агентом. То там, то сям. Просто пытается заработать.

— Поначалу у вас было преимущество — были молодыми, владели иностранным языком. Как я понимаю, за счет этого и смогли обратиться к Миксу.

— Конечно, английский сильно помог, мы свободно общались с игроками, их агентами. Это очень важно, но языки знают многие, и я бы не назвал это основным конкурентным преимуществом. Первым агентом в России был известный в прошлом баскетболист Сергей Тараканов. Он тоже владеет английским языком. Кроме того, он мог подойти и сказать: «Здравствуйте, Тараканов, олимпийский чемпион!»

— Не говорил ли он вам: «Ребята, извините, это мой рынок»?

— Сначала он негативно отреагировал на нашу работу, всем везде говорил, что «эти молодые татары залезли в бизнес через форточку». Его реакцию я понимаю, отношусь к нему с уважением. Но с самого начала мы трепетно относились к своей репутации, играли по правилам, в результате чего нас приняли в мир баскетбола.

Евгений Богачев и Станислав Еремин

«ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ — СПОРТИВНЫЙ АГЕНТ»

— Трудно было начинать?

— Агентскую работу я начал 14 лет назад. На рынке существовал один агент — уже упомянутый мною олимпийский чемпион Сергей Тараканов. Конкуренции особой не было. Мы работали в клубе «УНИКС» и по мере общения с иностранными игроками узнали, что есть такая профессия. Один из игроков познакомил нас со своим представителем, который прислал нам знакомых иностранцев. Мы пристроили первых своих игроков в саратовский «Автодор» к небезызвестному Владимиру Родионову, который в нас поверил. Он же из Казани, к казанским ребятам отнесся очень тепло. Родионов подписал двух иностранцев, и с этого началась наша агентская деятельность. Первые два-три года мы привозили легионеров, потом у нас появился первый русский игрок — Антон Юдин. Сейчас все гораздо сложнее: на рынке много агентств. Молодому агенту очень сложно начинать независимо, потому что у крупных компаний есть очевидные преимущества в виде опыта и связей.

— Сколько вам было 14 лет назад?

— Почти 20. Моему партнеру Булату Юсупову было 22.

— Как попали в УНИКС? Булат был известен в фанатских кругах, а вы?

— Тоже ходил, все время фанател на матчах УНИКСа. Сам занимался баскетболом, мы с Булатом играли в одной команде. Начали работать на студии «Блик», делали телепрограмму о БК «УНИКС», предматчевые шоу и другие подобные вещи. Потом, когда решили заняться агентской работой, просто стали связываться со всеми клубами российской лиги. Первым, кому я позвонил, был главный тренер «Иркутска» Иван Едешко. У нас до сих пор теплые отношения. Он тогда взял одного игрока на просмотр. Хотя его не подписали, к нам начали как-то все нормально относиться. Даже такая известная личность, как Анатолий Сухачев — президент и главный тренер команды «Локомотив» (Минеральные Воды). Поначалу он был настроен скептически, но тем не менее мы нашли общий язык.

— В начале нулевых УНИКС проходил становление.

— Тогда как раз в команду пришли Станислав Еремин, первые легионеры, Евгений Борисович Богачев уже руководил клубом. Я считаю, что Еремин — один из лучших тренеров за всю историю российского баскетбола. Именно он поднял УНИКС на новый уровень. Получилось слияние грамотного управленца и специалиста по баскетболу, по этой причине, как мне кажется, команда показывала высокие результаты.

— По сути, тогда и был пик популярности УНИКСа.

— Да, с ЦСКА играли в финале 2004 года. Мне кажется, в этом противостоянии, как и в предыдущем финале с «Урал-Грейтом», УНИКС был готов лучше соперника, но в силу определенных обстоятельств чемпионом Казани стать было не суждено.

— Все эти шоу, которые вы организовывали на матчах УНИКСа, были в новинку. Никто никогда этим в Казани не занимался.

— Во-первых, мы учли опыт Александра Германовича Щербакова, который создал первую в России группу поддержки и уже организовывал предматчевые шоу, во-вторых, очень пристально следили за НБА, где подобные вещи находятся на высочайшем уровне. Я бы не сказал, что у нас тогда были какие-то суперидеи. Сначала просто брали и копировали. Но долго развиваться в этом направлении не пришлось — решили сконцентрироваться на агентской деятельности.

Сергей Тараканов (справа)

«АМЕРИКАНСКИЙ ИГРОК ЖИЛ МЕСЯЦ БЕЗ ГОРЯЧЕЙ ВОДЫ, НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТАКОЕ ГАЗОВАЯ КОЛОНКА»

— С точки зрения бизнеса 2000-е годы можно назвать теми же 90-ми. Не такими лихими и не такими дикими, но все равно отголоски остались. Каково было строить бизнес в те времена?

— Клубами тогда руководили разные люди с разнообразными жизненными кредо. В их руках были власть и влияние, а мы обычные молодые пацаны. Но если все делать честно и порядочно, то это рано или поздно всегда и со всеми принесет положительные результаты. В итоге с большинством руководителей сложились деловые, а зачастую и дружеские отношения.

— Тогда мобильные телефоны были у единиц, их носили в пакетиках.

— Если честно, их у нас не было. Переговоры велись по домашнему телефону. Помню, домой за переговоры ко мне приходили бумажки-счета с большими суммами.

— Когда заработали первый приличный гонорар?

— Самые первые агентские деньги были за Эйча Уолдмана. Тогда для нас они были приличным гонораром по сравнению с тем, что мы до этого имели. Думаю, что это было в районе 2,5 тысяч долларов. Точную цифру назвать не могу — плохо сейчас помню.

— В долларах получали или в рублях?

— В рублях все было.

— Сейчас все прозрачно, вы берете 10 процентов агентских от зарплаты игрока. Как все было тогда?

— Был агентский договор, в котором было указано распределение долей между участниками сделки. Большую часть забирали иностранные агенты. 10 процентов — это европейский стандарт, который перешел и в Россию. В НБА по-другому.

— 10 процентов перечисляются каждый месяц или это единовременная выплата?

— Как правило, это единовременная выплата клубом. В правилах ФИБА четко написано, что агентские выплаты можно принимать как со стороны клуба, так и со стороны игрока, но от обеих сторон деньги брать нельзя.

— Есть ли у вас агентская лицензия?

— Да, у нас лицензия ФИБА. Для ее получения мы сдавали экзамен в Женеве и каждый год перечисляем на счет организации фиксированный платеж в 1 тысячу швейцарских франков.

— Что было после двух иностранцев, которых вы привезли в «Автодор»?

— Была очень плодотворная работа с президентом клуба «Локомотив» (Минеральные Воды) Анатолием Сухачевым. В один год мы привезли ему шесть игроков. Причем большая часть из них проявили себя очень ярко. Был Танока Берд, который до этого признавался MVP различных европейских топовых чемпионатов, был Джонни Тэйлор, который был 17-м номером драфта, Дэнни Льюис, который играл еще несколько лет в России. То есть мы привезли ряд иностранцев, которые потом задержались в нашем чемпионате, кроме Таноки, который, поиграв до Нового года, из-за проблем с выплатой зарплаты уехал в «Жальгирис», где играл с Сабонисом. Клубы стали видеть, что нам можно доверять, что мы привозим надежных иностранцев.

— Про «Минеральные Воды» много ходит баек, что зарплату выдавали в мешках. Насколько это правдиво?

— Я сам лично не видел, мне же зарплату в мешках не привозили. Но от игроков слышал, что так и было.

— Все знали, что клуб был главной бандитской конторой всего российского баскетбола.

— Мы начали работать с ними, когда команда переехала в Ростов. Там все было цивилизованно. Сухачев был ярким человеком, успешным бизнесменом. Слышал, что у него был завод по производству алкоголя. Могу точно сказать, что он был страшным фанатом баскетбола, мог обсуждать его с утра до ночи.

— А что с ним случилось?

— Его убили. Уверен, это не было связано со спортом.

— Каково было вести дела с такими людьми?

— В начале была небольшая тревога. Но он расположил к себе и, честно говоря, всегда выполнял то, что обещал. Я ведь не затрагивал его бизнес, все касалось только баскетбола. Он прямо говорил: «Если иностранец неудачный, то он поедет домой. Хороший — останется». Тогда были такие времена, гарантировать контракты было сложно. Сейчас есть ФИБА и ряд других инструментов, чтобы соблюдались условия сделки. Когда мы начинали, все было просто: отработаешь — заработаешь. Кстати, к Сухачеву мы привезли Седрика Себаллоса. Человек 15 лет провел в НБА, выигрывал главный в мире данк-контест, играл с Мэджиком и оказался в Ростове. Он был очень скромным парнем. Однажды я ему позвонил и спросил, все ли нормально, а он ни на что не пожаловался. Когда же Седрик приехал в Казань и я у него снова спросил, все ли нормально, он сказал: «Ну да. Но вот только горячей воды у меня нет. Мне все время приходится мыться в зале». Я спрашиваю, почему у него нет горячей воды, мне отвечают, что у него колонка газовая стоит. А Седрик и понятия не имеет, что это за аппарат такой. Так и вышло, что полтора месяца американец провел без горячей воды.

— Раз вы целых шесть человек привезли в баскетбольную команду, значит, вы фактически были селекционерами.

— По сути, да. Он так работал с несколькими агентами. До этого у него была плеяда игроков: Оливер Попович, Майкл Макдональд, которые потом перешли в УНИКС. Может, мы бы и дальше продолжили сотрудничество, но команда прекратила свое существование. О том, что после произошло с Сухачевым, я знаю только из газет.

— Сейчас все понятно: есть куча статистических выкладок, видеонарезок. Как было тогда, в нулевые?

— Было два варианта: либо мы пересылаем кассеты, либо используем связи в Америке. Помню, был авиарейс Казань — Минеральные Воды. Сухачев говорит: «Езжайте в аэропорт, передайте пилотам кассеты». Поехали. Естественно, все нарушать устав отказываются, но, случайно услышав фамилию адресата, отношение свое поменяли. В итоге Булат повез эту огромную коробку прямо в кабину самолета. Сейчас такое трудно представить. У Анатолия Александровича, кстати, был, как ни странно, контакт с одним из скаутов НБА. Я называл ему игрока, он ночью через кого-то с ним связывался и утром говорил: «Я проверил, давай его к нам». Он был продвинутым в этом плане.

УНИКС, сезон 1999 - 2000

— Вам все эти кассеты приходилось пересматривать?

— Во время просмотра всех этих записей я для себя отметил много интересных игроков. Например, Дэвида Вантерпула, который играл в третьей американской лиге — плохой уровень, по которому мало что скажешь. От него отказались буквально все в России, но позже он перешел в «Сиену» и через три года оказался в ЦСКА, выиграв Евролигу. Мы были в партнерских отношениях с одной американской компанией, и все лето мне приходили эти кассеты из Америки. Я купил несколько магнитофонов, переписывал записи разным клубам. Все это работало ночью. Когда пришли диски, а потом и флеш-накопители, это такое спасение было. Сейчас же достаточно скинуть ссылку в интернете.

— Баскетболистов находили самостоятельно или вам на них указывали?

— Был основной партнер, который присылал список. Мы просматривали каждого игрока и уже могли предположить, сможет ли он заиграть в России или нет, понимая законы нашего рынка. Кому-то из игроков реклама была не нужна. Зачем смотреть на игрока, который в среднем делает дабл-дабл в чемпионате Испании или Италии. Надо тренеру смотреть, вписывается ли игрок в его схемы или нет.

— Как складывалось общение с тренерами? Ведь они наверняка говорили, что мне нужен вот такой-то игрок с такими навыками.

— Все зависит от самих тренеров. Например, есть бывший тренер УНИКСа Станислав Еремин, у которого огромная база данных по игрокам в голове и много контактов, так как он всегда тренировал на серьезном уровне. У него была возможность, если что, спросить кого-нибудь из американских специалистов.

— Первым россиянином был Антон Юдин. Понятно: играл в УНИКСе, вы с ним общались, сдружились. Кто был следующим из российских баскетболистов?

— Ряд игроков из УНИКСа-2: Виктор Кейру, Алексей Зозулин, Роман Хамитов, Тарас Осипов. Со всеми либо проработали до завершения карьеры, либо работаем и по сей день.

— Есть ли баскетболисты, которые отказываются от услуг агентов и разбираются во всем сами?

— В суперлиге такие имеются. Но на серьезном уровне это очень сложно, потому что спортсмену просто легче вести переговоры с клубом через представителей.

— В футболе есть стереотип, что агенты — шарлатаны. Привез — исчез. Исходя из вашего опыта, какую работу агента можно назвать правильной?

— Не согласен. Многие футбольные агенты — серьезные люди, хорошо разбирающиеся в своем деле. Кстати, разговаривал с генеральным директором одного известного футбольного клуба. Я ему говорю: «Звонит Бурган, баскетбольный агент», — на что мне ответили: «Сочувствую». Я сказал, что в баскетболе агенты денег берут меньше, что его очень развеселило. Все люди разные, все по-разному ведут свой бизнес. И в баскетболе есть не совсем чистоплотные люди, и в футболе, и в хоккее, и в любой другой системе. Поэтому для нас всегда было очень важно сохранять нашу репутацию. Мы всегда стараемся дать клубу честную информацию, не пытаясь ничего приукрасить. Если есть несколько предложений, мы так и говорим, что есть несколько предложений. Если человек провел несколько сезонов в одной команде, а другой клуб предлагает ему большие деньги, то мы даем шанс клубу, где он долго отыграл. Ничего не делается за спиной. Это наш принцип — за других мы отвечать не можем.

— Не все зависит от денег. Можно перейти за малые деньги, но играть. Можно перейти за большие и сидеть на скамейке.

— Поэтому я еще выступаю в качестве консультанта. Мне же легче следить за всем рынком, знать ситуацию в каждой команде, философию каждого тренера. Но решение принимает спортсмен. Я никогда не решал ни за какого спортсмена и делать это не собираюсь. Они все взрослые люди, и это их зона ответственности.

Виктор Клавер

— Вы привозите игрока и оставляете его? Или привозите и дальше обустраиваете?

— Безусловно мы помогаем в решении каждодневных вопросов. Некоторые из них берет на себя клуб, но наше участие зачастую также необходимо. К примеру, первая предложенная Химками Виктору Клаверу квартира игрока не устроила. Он сразу же звонит мне. Я связываюсь с клубом, и они оперативно и профессионально все решают. Иногда игрокам требуется помощь в поиске оптимального медицинского учреждения в случае травм или заболеваний, консультации финансового плана, да много всего в жизни бывает. Стараемся всегда сделать все возможное, чтобы спортсмен был сосредоточен на играх и тренировках.

Но я бы не сказал, что всем баскетболистам нужно каждодневное внимание. Некоторые думают, что если звонит агент, значит, есть какая-то проблема. Другие, наоборот, хотят чаще общаться. Все индивидуально, но с каждым своим клиентом мы поддерживаем постоянную связь. Я не говорю, что могу решить любую проблему.

— Какой самый большой контракт в российском баскетболе?

— Сумма контракта — информация конфиденциальная.

— Важно хотя бы понимать порядок цифр. Миллионы евро?

— Близко к истине, но суммы контрактов мы не имеем права озвучивать.

— Долгосрочный контракт в российском баскетболе — это редкость?

— В последнее время такое достаточно часто случается. Клубы хотят, чтобы на два-три года у них была какая-то стабильность.

«ЧЕМ СЕРЬЕЗНЕЕ КОМПАНИЯ, ТЕМ СЕРЬЕЗНЕЕ ЮРИСТЫ»

— Для вас лето — это самая жаркая пора?

— Лето — это когда мы подписываем тех, кто без контракта.

— Есть ли у агента такое понятие, как отпуск?

— Нет, телефон выключить нельзя вообще. Где бы я ни был в мире, мой телефон всегда работает. Как ни странно, когда я куда-либо уезжаю, количество звонков значительно увеличивается. Как будто все чувствуют, что я куда-то далеко поехал.

— Тяжело придерживаться такого режима?

— Это же компромисс. Я, например, не хожу на работу с девяти до шести. Но зато у меня нет отпуска, как у людей, которые могут уехать куда-то на две недели, выключить телефон и ни с кем не связываться. Мне комфортно в своих условиях. Да, я могу разговаривать в час ночи, в два часа ночи, но это часть работы. С большинством своих клиентов мы находимся в дружеских отношениях — друг же может тебе позвонить ночью, верно? По-другому у нас складываются отношения только с более молодыми клиентами, когда я выгляжу больше как старший товарищ.

— Была история, что у одного игрока случилось помешательство после того, как он перестал принимать таблетки. Каково было работать с такими дикими легионерами?

— До сих пор с содроганием вспоминаю эту историю и вынужден признать свою ответственность за произошедшее. Должен был сразу задуматься — почему игрок, задрафтованный в первом раунде НБА, с богатым опытом выступления в этой лиге и в самом рассвете сил едет в наш чемпионат на небольшие деньги. Как позже выяснилось, парень сидел на антидепрессантах, что скрыл его американский агент. А когда на площадке не все стало получаться, он вдруг решил отказаться от таблеток. Стал столько тренироваться, что оставался ночевать в раздевалке, стал агрессивным. А так как парень был физически одаренным, «переубедить» его было непросто. Закончилось все нормально. Приехала жена и забрала его домой.

— Как происходит процесс перехода иностранца? Вам присылают списки, вы определяетесь с игроками и делаете предложения всем командам?

— Примерно так и происходит, но все зависит от бюджета команды. Зарплаты же разные у всех. К тому же есть тренеры, у которых разные предпочтения. Обычно тренер описывает, игрок с какими физическими данными, способностями ему нужен, я примерно понимаю и пытаюсь подбирать кандидатуры в соответствии с запросами тренера.

— Хорошо, клуб определился и сказал: «Окей, подписываем». Что дальше?

— Подписываем контракт. Он приезжает к началу сборов, проходит медосмотр. Если не прошел медосмотр, значит, контракт недействителен. Прошел — контракт вступил в силу. Само подписание — это технически сложный процесс. Есть сторона, которая хочет одно, есть сторона, которая хочет другое. Еще в Америке и России разные законы — приходится находить какие-то компромиссы. А чем серьезнее компания, тем серьезнее юристы. Американцы — очень щепетильные люди, они любят все прописывать в деталях. Ты пытаешься сказать, что в тех или иных пунктах в контракте нет необходимости, что не надо придираться. Наш опыт и знания помогают сторонам прийти к соглашению.

С Виктором Кейру

«СУД В СПОРТЕ — НЕ ТАКАЯ ПРОСТАЯ ПРОЦЕДУРА»

— Были ли истории, когда клуб соглашался подписать игрока, но агентские не выплачивал?

— Случаев, когда клуб не выплачивал агентские принципиально, не было. Все цивилизованные люди, все признали значимость работы агента. Просто есть клубы, у которых случаются финансовые затруднения и бывают задержки с выплатами. У всех на слуху «Динамо». Но они, кстати, с Виктором Кейру расплатилось полностью. Сумма долга была больше 10 миллионов рублей. Президент «Динамо» дал понять, что клуб готов выплатить все долги. Человек адекватный, понимает, что есть документы, обязательства, которые нужно выполнять.

— Что случилось с Кейру в петербургском «Спартаке»?

— Опять-таки не выплатили зарплату, мы пошли в суд, но дело проиграли. Вообще, суд в спорте — не такая простая процедура. Мы приехали в обычный суд в Санкт-Петербурге, в каком-то отдаленном районе. Судья абсолютно не разбирается в спорте. Понятие «трансфер», «переход» были для нее новы. До нас она рассматривала дело бабушки, которая судилась с ЖЭКом и добилась выплаты 10 тысячей рублей. Тут приходит спортсмен, которому надо вернуть условные 15 миллионов, и на судью наваливаются все эти непонятные для нее фразы. Соответственно, она начинает рассматривать дело, словно оно касается обычного работника. А случай был сложным: у Кейру двухлетний контракт, по ходу первого сезона у него случилась производственная травма, из-за которой он, разумеется, не смог пройти медосмотр. Клуб же сослался на этот второй медосмотр и разорвал контракт. Я знаю, если бы это был суд ФИБА, то все было бы четко. Дела там рассматривают специалисты в области спортивной юриспруденции в максимально короткие сроки.

— Баскетбольное сообщество вас поддержало?

— Игроки написали коллективное письмо в защиту Виктора. Адресовали его Сергею Иванову из администрации президента, а также министру спорта. Все отреагировали, сказали: «Да, надо решить». Но есть решение суда, и его не оспоришь.

— Какая средняя зарплата в Единой лиге ВТБ?

— Проблема в том, что у нас самая большая зарплата сильно отличается от самой маленькой. Так и выйдет, что средняя будет выглядеть нормально. Есть три человека, которые получают очень много, четыре, которые — много, еще два, которые — прилично, а потом раз — и мало.

— Самая маленькая зарплата в Единой лиге ВТБ?

— Из тех, которые я знаю, — 50 тысяч рублей в месяц.

— В два раза больше, чем средняя зарплата в Казани. Почему в баскетболе высокие зарплаты?

— Это высококвалифицированный труд. Многие стремятся в большой спорт, но достигают вершин единицы. К тому же это работа с особым риском. Нельзя прогнозировать, сколько спортсмен сможет выступать на серьезном уровне. Подверженность травмам высокая. Это же не физкультура — в профессиональном спорте наносится вред здоровью, поэтому эта сфера должна быть высокооплачиваемой. А ценообразование зависит уже от каждого рынка. В Испании, Италии, России — везде свои правила. Чем выше конкуренция, тем ниже будут зарплаты. У нас российских игроков высокого уровня мало, поэтому за них борются.

— Часто чувствуете на себе негатив?

— Я не могу сказать за всех агентов. У меня нормальные взаимоотношения со всеми клубами, в том числе и с казанским УНИКСом. Все профессионалы, находим общий язык. Есть понимание, что, в общем-то, мы все находимся в одной лодке.

С Эмилио Бутрагеньо

«БЮДЖЕТ БАСКЕТБОЛЬНОЙ АКАДЕМИИ — 7 - 8 МИЛЛИОНОВ»

— Что происходит с российским баскетболом? Вокруг РФБ ходит много скандалов.

— Я не хочу комментировать работу РФБ. Есть более острая проблема, связанная с детским, юношеским спортом. Необходимо создавать профессиональные центры подготовки с квалифицированными тренерами. У меня есть видение, как организовать такую академию у нас в Татарстане. Конечно, результат сразу не придет. Если через пять лет появится пара-тройка игроков для сборных команд, это станет большим успехом. Я сам прошел казанские баскетбольные школы, имею хорошее представление о том, чего нам не хватает, и готов помогать развитию молодежного баскетбола в родном городе.

— Во сколько этот проект обойдется?

— Есть два пути. Сумма будет зависеть от того, какой из них будет выбран. Набрать четыре группы детей, несколько молодых тренеров, пригласить высококвалифицированного тренера-куратора, который следил бы за всем процессом. Это один бюджет — в год выходит миллионов 7 - 8. Если же создавать структуру, покрывающую всю республику, то это уже другие деньги.

— То есть, грубо говоря, бюджет для интерната — это как контракт одного легионера в УНИКСе.

— Не нужно связывать эти две вещи. Профессиональный клуб — это профессиональный клуб. Задача УНИКСа — побеждать в таких соревнованиях, как Евролига, Кубок Европы и Единая лига ВТБ. А академия должна будет готовить молодых игроков, способных решать эти задачи.

— А вообще, нужно ли этот детский баскетбол развивать? Та ли земля? Сколько казанских баскетболистов выступают на профессиональном уровне?

— Талантов у нас не так уж и мало. Павел Антипов вызван в основную сборную России. Андрей Матеюнас играет в Лиге ВТБ. Владислав Трушкин в свое время был лидером молодежной сборной, сейчас играет за московское «Динамо». Василий Мартынов считался одним из самых перспективных молодых игроков в России. Сейчас он играет в Самаре и выглядит очень уверенно. В предстоящем сезоне за УНИКС будет выступать Дмитрий Незванкин. В женской премьер-лиге заявляет о себе Евгения Финогентова. Представляете, что будет, если подготовку молодых баскетболистов вывести на новый уровень?

«ДЛЯ НАС КАЖДЫЙ КЛИЕНТ — ЭТО ЗВЕЗДА»

— Есть стереотип, что футболисты и хоккеисты — люди своеобразные. В некоторых случаях это оказывается так. Про баскетболистов же, наоборот, есть мнение, что они приятны в общении. Правда ли это?

— Я не думаю, что все зависит от вида спорта. Тут много факторов — воспитание, образование, целостное развитие личности. Этторе Мессина, например, считал, что занятия спортом не оправдывают невежество, нужно развивать себя как личность в любом случае. В частности, он заставлял своих игроков вместо игр в PlayStation читать книги, саморазвиваться. Образованность и высокое умственное развитие, по его мнению, дают преимущество над конкурентами, в том числе и в спорте.

Сергей Белов

— Самый выдающийся баскетболист, с которым приходилось иметь дело? И как со спортсменом, и как с личностью?

— Сергей Белов. Это легенда, которую невозможно с кем-либо сравнить. Считается, что у него был сложный характер, потому что близко он к себе не подпускал. Нужно было заслужить общение с ним. Я его могу понять — он был очень принципиальным, ни с кем не шел на компромиссы. Четко выражал свою позицию всегда и везде. Конечно, таких людей называют сложными. Он ведь первый европейский игрок, которого включили в Зал славы НБА. При этом в самой НБА он никогда не играл.

— Не было такого, что он смотрел свысока? Чувствовалось величие?

— Я сейчас читаю его книгу. Там он как раз говорит, что все считали его неразговорчивым, высокомерным. В ЦСКА он приходил как на работу и не хотел участвовать в сплетнях и интригах, поэтому мало с кем общался. Как тренер он был уникальным мотиватором, который побуждал игроков выкладываться не на 100, а на все 200 процентов. Игроки не то что выступали на своем максимуме — они просто другими становились. Общаясь с ним, все понимали, что перед ними легенда, которую нельзя подвести. В последний раз, когда я встречался с ним в Казани, он мне говорил, что мечтает открыть академию. Вот теперь и я не хочу его подвести. Я ничем ему не обязан, но Белов дал мне понять, что подвести его я не могу.

— Вот уже много лет вы работаете вместе с Булатом Юсуповым. Вести бизнес с другом, наверное, сложно.

— Многие говорят, что трудно. Но мы, видимо, счастливые люди — нам легко. У нас полное равноправие в решениях. Понятно, что у кого-то из нас с определенными клубами взаимоотношения лучше, поэтому мы стараемся не залезать на чужую территорию. Есть схема, разработанная годами, она работает. Вкалываем мы одинаково — вот вам и ответ.

— Бывает, что кто-то служит эмоциональным движком, кто-то — ментальным. Как идет у вас разделение?

— По-разному бывает. Иногда я служу эмоциональным, он — ментальным, иногда наоборот. Мы были знакомы еще до того момента, как начали вместе работать. Знакомство произошло в те времена, когда Булат был организатором фанатского движения. Мне тогда было лет 15, мы не особо общались, потому что в таком возрасте разница в два года ощутима. Сдружились, когда начали вместе играть в баскетбол. У нас до сих пор своя любительская баскетбольная команда, которая в прошлом году стала чемпионом Поволжья.

— Где вы учились?

— Учились в одной школе номер 18, где большое внимание уделяют изучению иностранного языка. Потом разошлись по разным университетам. Он — в КГУ на отделение международных отношений. Я учился в Педагогическом на факультете иностранных языков. Четыре года назад закончил обучение в бизнес-школе Международного университета при футбольном клубе «Реал» (Мадрид).

— Не возникало ли желания перейти в другие виды спорта?

— Баскетбол был нам близок с самого начала. Думаю, хорошо заниматься тем, в чем ты очень хорошо разбираешься со временем. В начале нулевых мы пытались податься в футбол, но это свой закрытый мир. Так, были хорошие игроки, но мы не смогли завести их в Россию, да и к тому же баскетбол достаточно много времени отнимал. Подумали про волейбол, но ведь и в баскетболе у нас достаточное количество клиентов, которым необходимо уделять время.

— Главная звезда в вашем агентстве — это Андрей Воронцевич?

— Наш принцип таков: для нас каждый клиент — это звезда. Хотя я понимаю ваш вопрос, Андрей действительно добился больших успехов.

— В НБА у него есть шанс попасть?

— Давайте начнем с того, что у Андрея Воронцевича были конкретные возможности подписать контракт с клубом НБА. К Андрею проявляли интерес очень серьезные клубы — «Сан-Антонио», «Оклахома», «Мемфис». В прошлом году перед ним был выбор — он мог или ехать в Америку, или остаться в ЦСКА. Он выбрал второе, так как в ЦСКА у него появилась возможность стать одним из лидеров, он этой возможностью воспользовался. К ожидаемой победе в Лиге ВТБ и очередному выходу в «Финал четырех» Евролиги Андрей добавил такие ценные личные призы, как «Лучший российский игрок Лиги ВТБ», «Лучший по игре в защите» и «MVP плей-офф». Интерес из-за океана есть и в этом году, но контракт Андрея не предусматривает такого перехода в нынешнее межсезонье. Воронцевич — это вообще удивительный игрок. Его стремление к самосовершенствованию и трудолюбие должны служить отличным примером для любого начинающего баскетболиста. Человек просто не останавливается, тренируется и тренируется. Для него не существует авторитетов. Мы с ним обсуждали НБА, а он мне: «Ну и что? Я с ними играл на чемпионате мира».

— Назовите три принципа вашего бизнеса.

— Доверие, порядочность, компетентность. Недавно сидели с Виктором Кейру, он начал рассказывать про свой новый бизнес, а я ему говорю: «Слушай, Виктор, я же много лет подряд был твоим доверенным лицом». 12 лет, если быть точным. Он мне доверяет уже не просто финансы — я зачастую нахожусь в курсе его личных проблем.

«ПЕРВЫМ ПРЕПОДАВАТЕЛЕМ В НАШЕЙ СЕМЬЕ БЫЛ АДЕЛЬ КУТУЙ»

— Вы пытаетесь направить своих клиентов в нужное русло?

— Сложно влиять на человека, которому уже за 20. Уже все — он сформировавшаяся личность. Молодым, конечно, я пытаюсь объяснить, что нельзя злоупотреблять некоторыми вещами. Но ты же не можешь проконтролировать его. Опять же, в этом плане очень показательным был Этторе Мессина. Он никогда не следил ни за одним своим игроком, никогда не говорил, чтобы не пили, не гуляли до утра. Его позиция по этому вопросу была достаточно проста: «Мы все взрослые люди. Это ваша зона ответственности. Но если кто-то из вас придет неготовым на тренировку, то будут проблемы». Молодых заставлял бегать по ступенькам и отжиматься до седьмого пота. Взрослых тоже не щадил.

— Не думали выходить на иностранный рынок?

— Мы работаем с крупным международным агентством, которое в каждой стране имеет большое представительство. Уровень связей очень серьезный. Например, испанец Артуро Ортега. Он был агентом Михайлова, Панова, Базаревича, Сабониса, Куртинайтиса — почти всех советских баскетболистов, которые куда-либо уезжали. Всегда могу обратиться к нему. Недавно была проблема с одним из спортсменов. Нужны были специфические лекарства из Турции. Я позвонил одному из наших партнеров, который работает в этом регионе. Он нашел человека, тот оперативно съездил по аптекам и все купил.

— Расскажите что-нибудь о себе. Складывается впечатление, что баскетбол не оставляет свободного времени.

— Учитывая, что я еще сам тренируюсь и играю, можно сказать, что баскетбол не оставляет свободного времени. Баскетбол — это большая часть моей жизни. Он дал мне возможность путешествовать по всему миру. Я закончил университет с красным дипломом, думаю, мог бы быть хорошим учителем английского языка. Тем более у меня в семье более 12 преподавателей: бабушка, сестра бабушки, тетя и так далее. Гены-то передались. Интересный факт, что первым преподавателем в нашей семье был Адель Кутуй, который преподавал русский язык и литературу.

— Что мотивирует вас в агентской работе?

— А что нас должно мотивировать? Мы хотим помогать молодым игрокам правильно развиваться и добиваться в баскетболе максимального результата. И на начальном этапе это не вопрос денег. С начинающими мы работаем себе в убыток. Успеем заработать вместе с ними, когда они станут настоящими профессионалами, такими как Воронцевич, Зозулин, Кейру, Савельев, Бабурин и многие другие.