Ильгиз Камалеев, «АТМ-Волга»: «Наш производитель может сделать «конфетку», которая вызовет технологический взрыв»

Ильгиз Камалеев: «Я начинал свой бизнес с маленького офиса, одного компьютера и факса»

ПЕРВЫЙ ФАКС ДО СИХ ПОР СТОИТ НА СТОЛЕ КАК РЕЛИКВИЯ

— Ильгиз Вагизович, почему вы решили создать компанию по поставке банковского оборудования?

— Это предопределило совещание в Национальном банке РТ. Зампред его правления Наиля Гильмутдинова в 2004 году высказалась в том духе, что банки приобретают дорогостоящее оборудование с серьезным программным обеспечением, но с любым вопросом им приходится обращаться к московским компаниям. Было бы неплохо, если бы в Казани кто-то мог обслуживать банковское оборудование. Мы стали первой компанией, которая взяла на себя бремя этих забот.

— Вам, вероятно, было несравнимо легче — вы же пришли из банковского бизнеса.

— Что вы, никаких особых знакомств у меня не было! Я к тому времени всего два года проработал в Интехбанке. Я начинал свой бизнес с маленького офиса, одного компьютера и факса, который до сих пор стоит у меня на столе как реликвия. Тогда одним из пионеров карточного движения — а в то время еще мало кто представлял, что такое пластиковые карты, не говоря уже о банкоматах, — был зампредседателя правления «Татпромстройбанка», а в последствии предправления «Татагропромбанка» Рафаэль Галимов. Именно этот человек поверил в меня. Первые банкоматы я поставил в его банк.

— Какие услуги вы оказываете банкам?

— Мы привозим оборудование, устанавливаем его. При необходимости объясняем банковским специалистам, как с ним работать. И, конечно, обустраиваем допофисы, отделения и так далее. Основная часть банковского оборудования — это банкоматы. Второе направление — POS-терминалы (от англ. Point of Sale — точка продажи — прим. авт.), терминалы самообслуживания по оплате услуг.

— Чего ждут от вас клиенты?

— Наша задача — обеспечить бесперебойную работу оборудования. А это — своевременная поставка необходимых запчастей и компонентов, новых видов оборудования и приложений, которые обеспечивают безопасность проведения платежей и транзакций.

В 2002 году в Татарстане разрабатывалась своя платежная система «Алтын-карт», одним из инициаторов которой был глава нацбанка Богачев

ПАЛЬМУ ПЕРВЕНСТВА ДЕРЖАТ ЧЕТЫРЕ БРЕНДА

— Кто производит банковское оборудование?

— На российском рынке представлены, в основном, четыре мировых бренда. Мы плотно работаем с одним из них — NCR. Это американская компания, завод которой для европейского рынка находится в Будапеште. Ее банкоматы отличает ноу-хау: купюры из кассет выбираются методом вакуумного присасывания, что обеспечивает более четкую работу. Все остальные банкоматы фрикционные — работают на основе трения.

— NCR — бренд экономичный или дорогой?

— Он долгое время находился на позиции «дороже других», тем не менее его брали. Выбирая оборудование той или иной марки, нужно задаться вопросом: а как часто его нужно ремонтировать? Если намного реже, то и денег на эти цели в конечном итоге уйдет меньше.

— Вероятно, крупные банки выбирают более навороченную технику?

— Ни один банк не намерен вкладывать в оборудование больше, чем нужно. Все стремятся взять качественную технику, но за адекватную цену.

— Сегодня есть совершенное банковское оборудование?

— Не существует ни одного стопроцентно блистательного бренда — у каждого свои преимущества и недостатки. Многие банки сосредоточились на какой-то одной марке. Например, «Спурт банк» и «Девон-кредит» пользуются банкоматами редкого на сегодня американского бренда Diebold, который ведет отсчет с 1859 года. И дело не только в том, что к нему привыкли их инженеры. Есть еще такой нюанс как процессинговый центр — интеллектуальный программный мозг, к которому подключаются банкоматы. Одни процессинги за подключение банкоматов другого бренда просят деньги, вторые просто не вносят «чужаков» в свой электронный список — для этого надо изменить программу. Ряд кредитных организаций, как «Ак Барс Банк», не ограничивают себя одним брендом: ставят технику американского NCR, покупают немецкие WincorNixdorf, пробуют корейские Nautilus...

— В чем причина такой всеядности?

— В корпоративных правилах. Этот банк не имеет права быть зависимым от одного поставщика. Ведь если, не дай Бог, он не вовремя поставил запчасти или вообще разорился, «Ак Барс Банк» не сможет обслуживать своих клиентов. Это вызовет огромный скандал.

— Но вы по-прежнему привержены одному бренду?

— Рынок уже вносит свои коррективы: мы присматриваемся к технологиям и оборудованию из Китая. Я считаю, именно за ними будущее.

— Почему?

— Образцы китайского оборудования, с которыми мы познакомились, ничем не уступают европейским, а, возможно, в чем-то их даже превосходят. Речь, в частности, о корпорации GRG, которая производит полный набор банковского оборудования: банкоматы, валидаторы, определяющие достоверность купюр, картридеры, шифрующие клавиатуры. И многоступенчатый контроль ее качества посерьезнее, чем у многих европейских компаний.

Помню, в детстве родители купили мне китайский шерстяной костюм, и ему не было сноса. Не поверите: мне сейчас 51 год, и этот костюмчик продолжают носить внучатые племянники в деревне! Затем Поднебесная стала символом дешевого ширпотреба. Сейчас она вновь открывается с другой стороны.

— А какова стоимость китайского оборудования?

— Ценовая политика тоже очень приемлемая.

— Пока контрактов с Китаем у вас нет?

— Прежде оборудование GRG нужно привезти в Казань, чтобы специалисты банков смогли потрогать его своими руками. Мы ежегодно под флагом банковской ассоциации проводим конференции, на которых представители основных брендов отвечают на все вопросы, которые интересуют наших специалистов.

Рабочая группа из «Татинкома» на высокогорной станции компании «Ирител телеспацио телеком» в горах под Римом, 1991 год

МЫ СОЗДАВАЛИ «ТАТИНКОМ» РУКА ОБ РУКУ С АМЕРИКАНЦАМИ

— Кто вы по образованию?

— Я закончил Казанский финансово-экономический институт, но всю жизнь занимался новыми технологиями.

— Например?

— Одной из самых значимых работ я считаю создание первого совместного татарстано-кипрско-американского предприятия «Татинком».

— ?!

— Этот проект начинался силами и умом спецкорреспондента газеты «Известия» в Татарстане Альянса Сабирова. Идея заключалась в том, чтобы предоставить Татарстану максимальное число цифровых каналов связи, дав возможность пользоваться новейшими телекоммуникационными услугами. Мы установили в Азино огромную, 9 метров в диаметре, параболическую антенну и развернули станцию международной спутниковой связи. С территории «Татинкома» сигнал уходил на спутник «Интелсат» и затем поступал на транзитную станцию, расположенную в Риме. Мы ездили туда, вели очень напряженные переговоры — боролись за каждый цент тарифа, из которого складывается себестоимость звонка клиента, чтобы наша республика стала для итальянцев премиум-клиентом. И нам удалось этого добиться.

— Чем конкретно вы занимались в «Татинкоме»?

— Я был его первым финансовым директором. Затем мне предложили исполнять еще и обязанности директора по маркетингу. Это была очень интересная работа. Она дала мне богатейший опыт. И люди в этой компании собрались интересные. Мы работали рука об руку с американскими специалистами. Они по 1,5 года жили в Казани. Было полное переплетение их знаний с нашими. Мы впитывали все, что они получили в своих зарубежных университетах, и, разумеется, делились опытом, который приобрели сами.

«Собрал мужик камни, возделал поле, кинул семя, вырос урожай. А ему: спасибо, вон новое поле, иди собирай камни...»

ИНОСТРАНЦЫ ГУСЬКОМ ШЛИ ПО ЖЕЛТОЙ ДОРОЖКЕ ЗВОНИТЬ ДОМОЙ

— Сколько вам тогда было лет?

— 27. В нашей молодой команде каждый фонтанировал идеями. И если мысль была здравая, мы все вместе думали, как ее воплотить. Приведу только один пример. Мы знали, что по Волге ходят огромные теплоходы, которые вмещают до 400 туристов. И на многих из них были иностранцы, которые на протяжении всего круиза не имели возможности позвонить домой. Тогда мы сделали в речном порту Казани выносной телефонный пункт. Радиорелейная связь соединяла наш пункт с нашей же международной станцией космической связи в Азино. И турист мог с вроде бы обычного телефонного аппарата позвонить в Сингапур, США, да куда угодно — в любую точку мира.

— Вероятно, услуга была востребованной?

— Естественно! Мы повесили огромный плакат «Если хочешь позвонить домой, иди по желтой дорожке». В наших сказках принято идти за клубком, а им более знакома желтая кирпичная дорожка. Именно такую мы и выложили трафаретами. Было очень забавно смотреть, как иностранные туристы, сойдя с теплохода, вставали на эту дорожку и шли гуськом, как дети.

— Но в итоге вы ушли из «Татинкома». Почему?

— Там формировался новый коллектив, и мы почувствовали, что не совсем вписываемся в него.

— Не было обидно оставлять детище, которое вы поставили на ноги?

— Никаких обид. Есть такая притча: собрал мужик камни, возделал поле, кинул семя, вырос урожай. А ему: спасибо, вон новое поле, иди собирай камни...

— И что же вы стали делать?

— С той же командой, во главе которой стояли Сабиров и его сын, создали корпорацию «Банкорп». Ее задачей было создание корпоративной сети передачи данных. Конец 90-х годов — тогда еще не было интернета, и между банками существовала фельдъегерская связь. С ее помощью и передавалась конфиденциальная информация о перечислениях банка и его клиентов. А это значит, что данные должны были быть засекречены. Мы это обеспечили. Сети передачи данных успешно заработали. Прежде всего для тех банков Татарстана, у которых было самое большое количество отделений в сельских районах — «Сельхозбанка» и «Промстройбанка».

«Банкорп» проработал года два-три, как эти банки приказали долго жить. Компания переключилась на телекоммуникационные услуги — стала интернет-провайдером. А мы с частью команды решили посвятить себя карточному направлению — оно только-только набирало обороты. Образовался Интехбанк, и нас пригласили туда. Учредители требовали, и правильно, чтобы он был максимально продвинутым — присутствовали все известные к тому времени технологии банковского бизнеса.

«Песен набралось уже на целый альбом»

В ТАТАРСТАНЕ ЕЩЕ В НУЛЕВЫЕ МОГЛА ПОЯВИТЬСЯ СВОЯ ПЛАТЕЖНАЯ СИСТЕМА «АЛТЫН-КАРТ»

— Чем вам запомнилась работа в Интехбанке?

— Помимо прочего, меня тогда, в 2002 году, включили в рабочую группу по созданию внутритатарстанской платежной системы под условным названием «Алтын-карт». Я написал ее концепцию. Ведь что такое деньги на карт-счетах? Самый дешевый, чуть ли не бесплатный ресурс для экономики республики. У каждого из нас в кармане лежит хотя бы тысяча рублей на карманные расходы. Эти деньги выдернуты из оборота. Находясь же на карточном счете, они худо-бедно работают: в качестве кредита ли или оборотных средств. И в то же время благодаря современным технологиям человек в любой момент может оплатить ими свои покупки.

— Кто был инициатором создания платежной системы?

— Правительство республики и глава Нацбанка РТ. Их поддержали руководители крупнейших банков. Если бы тогда каждая кредитная организация не тянула одеяло на себя, желая быть расчетным банком, в который бы шли все потоки, и мы довели эту тему до конца, экономика в Татарстане была бы иной. Я просчитал, какой эффект получит республика, если платежная система заработает. Вырисовывалась очень впечатляющая картина: в экономику могли быть привлечены миллиардные ресурсы, которые до сих находятся в чулках у граждан! Увы, в 2004 году проект было решено отложить.

— Но почему?!

— Тогда были другие приоритетные задачи — нужно было больше заниматься реальным сектором экономики.

— Единственная ли это нереализованная идея, о которой вы сожалеете?

— Есть еще одна. Несколько лет назад ныне покойный ректор финансово-экономического института Наиль Гиндуллович Хайруллин, с которым у меня еще со времени учебы сложились хорошие отношения, предложил создать структуру, которая позволила бы наиболее талантливым студентам и профессорско-преподавательскому составу зарабатывать на рынке за счет своих способностей и разработок. Еще одним вдохновителем этого проекта был профессор, заведующий кафедрой менеджмента Марат Сафиуллин, в недавнем прошлом министр экономики Татарстана. Так по образу и подобию американского ProjectManagementInstitute был создан институт стратегических исследований рынка. Перед ним была поставлена интересная задача — маркетинговые исследования рынка Татарстана в целом и по заказам предприятий. Скажем, потребовалась бы аналогия завода «КАМАЗ», можно было проработать ее досконально, вплоть до технологий. Научный фундамент Казани силен. С его помощью можно сдвинуть многие пласты. Уже создавалась могучая группка — мы привлекли специалистов КАИ и КХТИ, но нам снова чего-то не хватило. Скорее всего, финансирования.

НЕЛЬЗЯ ОСТАНОВИТЬ ИДУЩИЙ ДОЖДЬ

— Ваша компания 11 лет на рынке. Пул клиентов, наверно, уже сложился? Кто они?

— Наши базовые клиенты — «Банк Казани», «Тимер Банк», а также всем известные «АКИБАНК» и банк «Заречье». Весь парк их банкоматов сформирован нами. Для банков средней руки, несмотря на все их взлеты и падения, мы всегда оставались верными партнерами. И они за долгие годы убедились в нашей исполнительности и порядочности.

— А разве может быть иначе?

— Да сколько угодно! Мы испытали это на себе в Москве. Прекрасные по красоте сайты, великолепные ответы на звонки. Оплатил счет, а в ответ «Извините, у нас небольшая задержка», но уже через неделю-другую этой компании может не быть вообще. Сейчас-то в нашем цеху уже все друг друга знают. Поэтому новая серая лошадка тут же вызывает недоверие.

— Федеральные банки, вероятно, обслуживают московские поставщики?

— Они полностью зависят от политики головных офисов в Москве. Хотя есть и исключение — крупнейший казанский филиал московского банка «Город». Его руководителю тоже сватали столичных поставщиков, но он предложил посмотреть, что есть в Казани. Оказалось, наше предложение даже выгоднее. И тут уже сработали законы рынка: есть ли смысл заключать договор в Москве, если то, что под боком, да еще и с доставкой и установкой, дешевле?

— Какая доля татарстанского рынка вам принадлежит?

— Примерно половина.

— А сколько организаций поставляют банковское оборудование?

— Мне известны четыре - пять компаний. Мы — старейшие, но не самые крупные, если оценивать по величине клиентов.«АК Барс» Банк у нас, к сожалению, увела компания «ТИССА».

— И что же вы?

— Нельзя остановить идущий дождь. Мы продолжаем работать с этим банком, поставляя, может быть, не особо дорогостоящие, нестандартные замки для банкоматов, уникальные запчасти, которые банк не найдет в другом месте и тому подобное.

Один из самых первых спусков на горных лыжах с трасс Домбая, 1989 год

МЫ КАК 9-Я РОТА В ФИЛЬМЕ БОНДАРЧУКА

— Где вы берете технику?

— Все поставщики берут оборудование на складе NCR в подмосковном Пушкине. Вот только закупки региональным компаниям предлагается проводить через базовые компании. Как правило, московские.

— Это как при продаже автомобилей — есть официальные дилеры...

— По сути, мы те же самые официальные представители — у «АТМ-Волга» гораздо больший стаж работы с NCR, чем у других — 11 лет. Мы как 9-я рота в фильме Бондарчука: был момент, когда нас бросил один из проворовавшихся московских дилеров, но мы продолжали оставаться верными этому бренду.

— Почему же так происходит? Ведь это, наверно, приводит к удорожанию оборудования?

— В некоторой степени. Представительство NCR, передавая москвичам право отпуска товара компаниям со всей страны, тем самым сокращает свои операционные расходы. Вот и получается, что у них неимоверный годовой объем продаж и, как следствие, лучшие условия и цены. Они должны следовать установленным правилам, но начинают на этом зарабатывать.

— Сейчас актуальна проблема импортозамещения. Если вдруг у наших властных мужей возникнет мысль запретить импортное банковское оборудование и перейти на свое, это возможно?

— Конечно, возможно. Совсем недавно мы с гендиректором компании ICL обсуждали вопросы производства терминального оборудования и банкоматов. У этого предприятия есть возможности, силы и конкурентное преимущество среди других российских компаний для того, чтобы приступить к производству полноценных банкоматов. Уверен: если ICL поставит перед собой такую задачу, он элементарно ее выполнит. Причем, зная технический и научный потенциал, — а я общался с инженерами — наш производитель может сделать такую «конфетку», которая, не исключено, вызовет технологический взрыв. Это может быть гораздо лучше того, чем мы сейчас пользуемся.

Один из четырех мировых лидеров на рынке банковского оборудования — американская компания NCR

ПОЯВИЛАСЬ РАБОТА? ПОЯВИЛИСЬ ЛЮДИ

— Какая у вас сейчас ситуация с продажами?

— Объемы продаж сильно понизились. Это не наша вина и даже не вина банков. Рынок насытился оборудованием. Оно качественное, работает бесперебойно, и нет смысла часто его менять. Если раньше основную долю нашего дохода составляли продажи основного оборудования, сейчас мы все больше устанавливаем вспомогательное.

— Не боитесь остаться вообще без работы?

— Такие опасения есть.

— Какие перспективы вы перед собой видите? Может, банкам требуется какое-то принципиально новое оборудование?

— В мире главная тенденция на рынке банковского оборудования — повышение «интеллекта» машин. Они способны заменить собой банковского клерка. Становится все более популярным и мобильный банкинг. Причем развитые страны уже пользуются бесконтактными банкоматами. Пластиковая карта не нужна — для того, чтобы снять наличные или даже переслать деньги, к банкомату достаточно поднести смартфон. Но можно обойтись и без него — если вместо пин-кода используется биометрическая идентификация. Иначе говоря, банкомат «узнает» клиента по отпечаткам пальцев или по сетчатке глаза.

«Раньше офис у нашей компании был больше раза в два-три...»

— У нас пока до этого дело не дошло?

— Видимо, это ближайшее будущее. Но уже сейчас нашим банкам нужны банкоматы с новыми функциями. Например, раньше они не могли считывать штрих-код и через них ничего нельзя было оплатить — только снять наличные, а теперь — пожалуйста. И этих возможностей становится все больше. Мы планируем вывести на татарстанский рынок банкоматы GRG с большим потенциальным функционалом. А уже сейчас предлагаем платежный процессинг, который обеспечивает проведение платежей от клиента до получателя — например, детсада или ЖКУ. Преимущество в том, что получатель платежа в реальном времени получает деньги на свой расчетный счет. Это может быть интересно магазинам, отелям, ресторанам и большим рыночным комплексам, как «Новая тура». Есть даже машины с автоматизированной инкассацией. Предпринимателю не надо ждать, когда к нему придет инкассатор — идентифицировался по корпоративной карте и закинул деньги в терминал. Это удобно и самому банку — инкассаторам не надо обходить десятки предпринимателей. Одним словом, изыскиваем новые возможности. Технологии уже готовы, осталось найти заинтересованных клиентов.

— Иначе говоря, рынок ставит перед вами новые задачи?

— Мы постоянно реагируем на рынок. Раньше офис у нашей компании был больше раза в два-три, да и сотрудников было намного больше. Сейчас осталось семь человек, каждый из которых закрывает несколько направлений: мы максимально совместили обязанности. В отношении остальных решили: они остаются, но работают на аккордной основе. То есть их зарплата не будет регулярной. Если понадобится, я готов продать свою машину, но выплатить сотрудникам то, что им причитается. В то же время не вижу смысла держать штат в офисе без дела. Появилась работа — появились люди. При необходимости мы всегда можем собрать дополнительные силы. Это отвечает нынешней экономической ситуации.

Ансамбль гарнизонного Дома офицеров в Кубинке перед выступлением для летчиков-испытателей (во время службы в рядах Советской армии), 1986 год

БАНКОМАТЫ КАК ЛЮДИ — ЗИМОЙ ТОЖЕ МЕРЗНУТ

— Все ли ваши клиенты непременно обслуживаются у вас?

— Банки-крупняки могут это себе позволить. Уже не говоря о том, что они задохнутся, если будут уповать только на свои силы. У банков среднего уровня сложился свой штат инженеров. Если они примут наши аутсорсинговые услуги, какой смысл им держать своих специалистов? Мы бы очень не хотели, чтобы эти люди, уже ставшие за долгие годы нашими товарищами, потеряли работу. Будем находить компромиссы. Мы полезны банкам уже тем, что всякий раз выискиваем на рынке то новое, что будет им необходимо. Возникла какая-то «болячка», а мы уже предлагаем для нее «лекарство». Зимой, например, банкоматы начнут замерзать — застывают резиновые части, и они выходят в режим ожидания.

— При какой температуре это возможно?

— У офисных банкоматов — при минус 10, а для уличных критичны 30 градусов мороза. Их штатная система обогрева не рассчитана на суровую российскую зиму, поэтому приходится устанавливать дополнительную.

— Что она из себя представляют?

— В цене компактность — внутри банкомата очень мало места. Сейчас системы обогрева основаны на новых технологиях и выглядят как листы бумаги с проводками термодатчиков — подсунул их, и они греют. Один из вариантов — в сейфовую часть банкомата помещают углепластиковые панели с вмонтированным терморегулятором, который поддерживает оптимальную температуру. Банки, находящиеся в Сибири, заказывают системы обогрева, основанные на тепловентиляторах. Но к ним предъявляются высокие требования по безопасности — чтобы, не дай Бог, не загорелось. Тем не менее сейчас у нас в наличии тепловентиляторов нет — все уже разобрали.

— Готовятся к морозам?

— Да. Это сезонный спрос.

— Жара на банкоматы тоже плохо влияет?

— Не слышал. По крайней мере, наши банкоматы летом работают великолепно.

«Научный фундамент Казани силен. С его помощью можно сдвинуть многие пласты»

НА УНИВЕРСИАДУ В КАЗАНЬ СЪЕХАЛИСЬ СКИММЕРЫ

— Самый главный вопрос для банковского оборудования — наверное, безопасность?

— Это точно не второстепенный вопрос. И он зачастую требует дополнительных мер защиты. Например, установки антискимминговых систем. Скиммеры делают белую карту, которая копирует все данные пластиковой карты клиента. В том числе снимается магнитный код, который идентифицирует конкретного человека, определяя, сколько у него на счету денег. Мошенники могут подсмотреть пин-код, либо заснять его на миниатюрную камеру. Зная его, они запросто могут обнулить счет клиента. Скимминговые атаки начались в крупнейших городах, включая Казань.

— Когда?

— И перед проведением Универсиады-2013 года, и во время нее.

— У мошенников был расчет на то, что из-за границы понаедут денежные мешки?

— Скорее всего.

— А это были наши «умельцы» или приезжие?

— По данным правоохранительных органов, гастролеры из южных республик. Кроме того, целая преступная группа из Молдавии. Мы всеми силами пытались их блокировать.

— Мошенникам не удалось у нас поживиться?

— К сожалению, удалось. Пострадали клиенты тех банков, у которых не были установлены антискимминговые системы.Кстати, Сбербанк недавно предложил ужесточить наказание за скимминг хотя бы до шести лет лишения свободы. В США, например, за это можно получить 60 лет тюрьмы.

— А кредитные организации в таких случаях компенсируют клиенту потери?

— Те банки, которые дорожат своей репутацией, компенсируют. А среди наших клиентов именно такие.

Мы просмотрели порядка 7 разновидностей антискимминговых систем — турецкие, китайские, корейские, европейские стоимостью от 20 тысяч рублей до 1,5 тысяч евро — прежде чем остановились на российском производителе «Ансер Про». Импонировало, что люди наладили производство здесь, в России, пишут свой программный продукт. Если необходимо внести изменения, делают это быстро. И оборудование у них весьма надежное. Ни от одного из банков, которые пользуются нашими услугами, нареканий не было — скимминговые атаки они теперь на себе не испытывают.

«Я еженедельно хожу в тренажерный зал»

МОШЕННИКИ ЦЕПЛЯЮТ ЧУЖИЕ ДЕНЬГИ «ВИЛКОЙ»

— Бывает, нечестно ведут себя сами работники банков. Как говорится, быть у колодца и воды не напиться...

— Сертификация в международной платежной системе предъявляет серьезные требования к вопросам безопасности. Что такое безопасность в банкомате? Криптографическая защита, вшитая в клавиатуру, на которой мы набираем пин-код. От нее по проводам идет уже полностью зашифрованная информация. Так же как это организовано на POS-терминалах (маленьких машинках, которые принимают оплату по картам на кассах). Таково требование Центробанка России. Это делается для того, чтобы сотрудники банка, имеющие доступ к системному блоку банкомата, не имели возможности что-то скачать. И не только они, но и мошенники, которые подключаются к системе передачи данных. Скажем, информация передается через модем по радиоволнам. Но, настроившись на них, они услышат китайскую грамоту — ничего не будет понятно.

— Наверняка кто-то еще эксплуатирует старые терминалы?

— Мы в том числе переоснащаем старые терминалы, использующие несовершенную пин-клавиатуру и кард-ридер. Уже не говоря о том, что современное оборудование оснащено системой видеонаблюдения, которая «пишет» и лицо, и руки. Известная мошенническая схема: клиент обращается в банк, мол, хотел получить деньги из банкомата, но не успел взять купюры, как он затянул их обратно. Что делают недобросовестные товарищи? Раздвигают крайние купюры — верхнюю и нижнюю, выбирают серединку, а потом предъявляют претензию: «Я не получил своих денег». Но в банке тоже не дураки сидят. Раз определенной суммы не хватает, значит, она куда-то делась. Смотрят видеозапись: подошел человек с картой, вот его лицо, а что в это время делают его руки? Очень интересные манипуляции. Когда это видео показывают жалобщику, он сразу снимает все претензии.

— Разработчики банковского оборудования, наверно, вынуждены его все совершенствовать — технологии-то не стоят на месте?

— К сожалению, мошенники обычно идут на шаг впереди.

— Пока оборудование усовершенствуют и выпустят, они придумывают что-то новое?

— Долго это происходит у крупных брендов. А вот, например, российские инженеры на новую мошенническую схему — кэш-трэппинг — среагировали оперативно, придумав «противоядие» — специальные устройства.

— В чем заключается эта схема?

— Мошенник ставит в презентер — отверстие, откуда выезжают деньги — «вилку», в которой купюры застревают, либо клейкую пластину, к которой они просто-напросто приклеиваются. Клиент, не получив деньги, уходит: видимо, заглючил банкомат. Злоумышленник же через пару минут вынимает свой улов.

Нижняя, сейфовая часть банкомата с коробками для наличности закрывается на кодовый замок

А БАНКОМАТЫ И ВЗРЫВАЮТ, И ПИЛЯТ

— Каким еще «болячкам» подвержены банкоматы?

— Их слабое место — стандартные замки. Если нижняя, сейфовая часть банкомата с кодовым замком, система набора которого известна только узкому кругу — кассиру, инкассатору, то с верхней кабинетной или сервисной частью все проще. Скажем, приехал инженер банка А обслужить свой банкомат. Открыл его кабинетную часть: закончилась бумага, а он с собой запасной блок не захватил. Рядышком стоит банкомат банка В. Он этим же ключом может открыть его кабинетную часть и позаимствовать бумагу. Но речь может идти не только о ней. При доступе в кабинетную часть можно поставить в системный блок флэшку со своим программным продуктом и заставить банкомат выдать всю наличность.

— Такое было на практике?

— Было, но назвать банк не имею права.

— И какой же есть выход?

— Мы представили банкам свои идеи по замкам, и некоторые из них уже в пользовании. Самое простое — нестандартный ключ для штатного замка с новой личинкой. Гораздо более надежный вариант — электромагнитный замок, выдерживающий нагрузку в 400 килограмм. Он открывается лишь при поднесении сервисной карты инженера.

— Кажется, возникла новая напасть — банкоматы стали взрывать?

— Слышал, в прошлом году в Казани было подобное, но подробностей не знаю. В Европе такие случаи появились еще три-четыре года назад. В сейф банкомата закачивают газ, подводят провод и на удалении взрывают. Дверь сейфа выбивает и подрывники вытаскивают из него кассеты с наличностью. Но они запросто могут остаться с носом. Если накачают газа больше, чем нужно, разорвет в клочья и деньги. В Москве однажды так чуть не разнесли весь офис. А накачают меньше — не вынесет сейф.

— Подрывники — мошенники с отсутствием интеллекта?

— Напротив, это более хитрая схема. При правильном подходе можно за 40 секунд взорвать банкомат и забрать из него деньги — никто не успеет среагировать. Риск мошенничества возрастает, если банкомат находится в глухом месте. Был такой случай: банкомат в отделении соцзащиты на первом этаже пятиэтажки в отдаленном микрорайоне — само собой, охраны никакой. Преступники разбили стекло, забрались внутрь и всю ночь пилили банкомат — деньги забрали. Так же спокойно они могли его и взорвать.

— Есть ли какая-то защита от подрывников?

— Может, нужно делать крепче сейфы? Или интегрировать в систему безопасности и сигнализации газовые датчики.

— А всякий ли банкомат можно распилить?

— Если правильно подобрать инструмент — любой. Но это требует времени.

«В этом году я заразился еще и дайвингом»

ВЛЮБИЛСЯ В МОРСКИЕ ГЛУБИНЫ

— У вас есть увлечения?

— В первую очередь это спорт. Я горнолыжник. На лыжи встал еще в студенчестве. Первая поездка была на Домбай, затем мы с друзьями объездили, наверно, все самые яркие европейские горнолыжные курорты. Свою дочку я поставил на лыжи в 6 лет. Сейчас ей 15, она сноубордистка, занимается фристайлом, и недавно ее включили в детскую сборную Татарстана. А в этом году я заразился еще и дайвингом. Недавно вернулся из отпуска, во время которого из моря практически не вылезал. Совершил два погружения и влюбился в морские глубины.

Еще я еженедельно хожу в тренажерный зал. Продолжаю заниматься музыкой, которой начал баловаться тоже еще в студенчестве, — пишу песни. Их набралось уже на целый альбом. У нас хорошая рок-группа. Кстати, дочка и в этом пошла по моим стопам. Последний раз мы участвовали в местечковом рок-фестивале в «Желтой кофте». Сейчас готовим новую программу на основе композиций Джо Кокера. Любим и французский шансон. Мы аккомпанируем Ларисе Шуловой — хозяйке и вдохновительнице Парижского дома Д Эль. Она очень творческий человек.

— В чем секреты вашего успешного бизнеса?

— Это трудолюбие, терпение, целеустремленность и порядочность — из-за нее я потерял некоторых партнеров и друзей.

Читайте интервью с другими представителями бизнес-сообщества в рубрике «Персона»