Экономически Россия не выдержит закона об авторском праве в том виде, в котором он есть

Поверить в то, что один человек на голом энтузиазме за пять лет оцифровал двадцать тысяч файлов ценнейшего литературного наследия сложно. Не просто оцифровал, а нашел, достал, описал, сумел воспроизвести, отреставрировал, прослушал, записал и выложил для общего доступа в интернет. Я представить себе не мог, что не осталось ни одной, я повторюсь — ни одной(!) записи таких радиопередач как "Пионерская зорька", "Полевая почта" или "Опять двадцать пять". От "Зорьки" сохранились только позывные. Юрий собирает все, что можно найти, порою делая руками 360 склеек пленки на полуторачасовой рассыпающейся записи.

— Старое Радио я сделал для того, чтобы вернуть то, что у меня есть и то, что я еще могу добыть. И этим я занимаюсь все время. Я оцифровывал целую федеральную библиотеку на Калужской, за три с половиной года оцифровал ее полностью, это тысячи винилов.

«Брал по 50 по 100 штук подмышку, пер домой, чистил и реставрировал их, оцифровывал, каталогизировал, называл, фотографировал обложки и все это дело я систематически выставлял в эфир. Я не сгребаю то, что есть в интернете, а нахожу материалы, которых там нет»

— Как-то мне прислали целую сумку катушек и оказалось, что там 54 передачи «С добрым утром, с добрым утром и с хорошим днем». Это была мегапопулярная передача, она выходила каждое воскресенье годами, куда приглашалось множество актеров и знаменитых актрис, интеллектуалов и ученых, ее формат позволял в 43 минуты сделать хорошую и объемную вещь. Что самое интересное – эти люди, приходя на передачу, записывались единожды, это не записные вещи, которые тиражировались огромным количеством. Каждая такая запись была уникальна. И кого там только не было, включая Джо Дассена, аналогичного интервью которого даже во Франции не сохранилось. А выяснилось, что эти передачи погибли все. В связи с дефицитом пленки их размагничивали и записывали на них новую передачу. Я разговаривал с людьми, которые их готовили, они сказали, что ни одной не сохранилось. А тут, представьте себе, передачи за несколько лет. Конечно они были отреставрированы и поставлены в эфир, это была огромная радость.

— Оцифровать книгу это еще куда ни шло, но оцифровать звук – сложно — никто не берется, потому что это аппаратно сложно. Во-первых, это всегда в режиме реального времени, вы должны взять пластинку или пленку, иметь качественное оборудование, уметь на нем профессионально работать или иметь специалиста — куча проблем.

«Но смысл в том, что оцифровка звука это отдельная, пожалуй, самая тяжелая архивная работа и я веду ее уже порядка 10 лет активно, а последние 5 лет целенаправленно помногу часов»

«Я бы с удовольствием открыл радио свободной скачки, но я не хочу бороться с авторскими правами. Окончательно открыть войну не хочу. Закроют радио и засудят»

— По закону ведь никого не волнует, что оно некоммерческое. Любой, в принципе, автор своего произведения может приколупаться и подать в суд. Другой вопрос – что ни один из этих авторов еще не предъявил претензий, потому они прекрасно понимают, что надо сказать спасибо проекту за то, что где-то автор звучит. Потому что, на самом деле, они вымирающее племя. Их нет нигде, их никто не передает, а, значит, их не существует в жизни.

— Как Стив Джоббс сказал: «То, чего нет на первой странице поисковика, не существует». В этом смысле он прав — плотность информационной поверхности сегодня такова, что ее прорезают только новости скандального характера: утонули, убили... Но все остальное, что требует вдумчивости, усидчивости, нравственности и напряжения интеллекта, то самое ценное, на чем мы выросли и стоим, потому что если этого не будет нам всем хана, — вот это и не прорезается на поверхность. В том числе и наше наследие. Вся наша история и культура, прошлое – мы без всего этого погибнем, жить без этого невозможно.

«Сегодня нам не дотянутся до качества тех радиопередач и думаю, что это уже никогда невозможно. Вот был такой золотой период, который нужно запомнить и знать»

— Развитые государства эту проблему давно просекли и создали всякие механизмы грантовые, волонтерские, с государственной поддержкой и иные фонды помощи оцифровки своего национального или интернационального наследия и доставки его на рабочую поверхность. «Старое Радио» в этом смысле пошло холка в холку, не отставая от мировых тенденций и трендов.

— Таких станций на западе немного, может быть, вообще нет с такой задачей – наше наследие в любой точке мира в любой момент времени бесплатно предоставить. Мы успели вовремя сделать, она исполняется в данный момент радиостанцией «Старое Радио». Эта задача, в принципе, выполнена. Отобрано такое количество старого материала, что одному человеку его прослушать не хватит жизни. но это только часть, я считаю, что нет ни одной фонограммы, которую можно было бы выбросить, — нужно все. И чем больше можно сохранить, тем лучше, этим я сейчас и занимаюсь.

— Сам проект живет своей жизнью — дикторов нет, никаких живых людей не участвует в работе самого механизма. Он устроен таким образом, чтобы в нем никого не было. Робот составляет расписание по определенным алгоритмам на месяц-два-три вперед и вы можете слушать его как в текущем эфире, так и найти любое другое произведение в коллекции поиском. Чем точнее назовете, тем быстрее вы найдете то, что вам нужно. А можно просто побродить и найти то, о чем никогда не знал и не слышал.

«Многие люди, которые вяжут носки или рисуют картины, просто ставят эфир (детский, взрослый или музыкальный) и наслаждаются»

— Единственное, над чем сейчас работаем – добавление персональных страничек каждому произведению: к звуку — текст (эссе, написанное литературоведом или культурологом, статьи) и фото (если это винил, то отсканированное изображение обложки, если оно существует). Это очень трудная в физическом смысле работа, потому что много манипуляций, а автоматизировать ее нельзя. Этим занимается моя помощница Галина. Таким образом, у нас как бы получается трехмерная статья каждого звукового файла – звук, текст и изображение.

«Экономически Россия не выдержит закона об авторском праве в том виде, в котором он есть, потому что тот бред и нонсенс. Это и есть рэкет XXI века»

— В свое время Владимир Владимирович топнул ногой и сказал: «Мы вступаем в ВТО. Причесать законы, в том числе и об авторском праве, к мировым стандартам». И телега покатилась под гору быстро и легко — кто же откажется от удлинения прав?

— Вот сколько бы я ни встречал сегодня авторов, от того, что издается здесь в России им практически ничего не капает. Да, может быть, Юрий Антонов и «золотая сотня» получают, а остальные авторы — ничего. Потому что механизм абсолютно непрозрачный. И сам автор ничего об этом не знает. Поэтому скольких бы я не спрашивал: «Вы сколько-нибудь получаете?», мне говорят: «Да я даже не знаю, продается ли это, но мне никто ничего не платит».

— Закон об авторском праве вообще враждебен ко всему миру. Я не говорю о том, что его надо полностью отменить, а о том, что надо умерить аппетиты очень маленькой прослойки людей на земном шаре — даже одного процента не будет. В основном это не авторы, авторы должны получать свои деньги, а общества коллективного управления правами.

— Меня беспокоит что мы не можем использовать наше золотое наследие, которое закрыто, если мы говорим о звуке, как раз, вот этой глупостью с авторскими правами. Потому что никто не придет сегодня и не возьмется издавать наше наследие, потому что на нем заработать нельзя, — коммерсантам это неинтересно. Оно выпадает полностью из оборота, потому что еще и нельзя транслировать, потому что за это нужно заплатить. А кто будет платить?

«Если ты обратишься в Гостелерадиофонд, то он зарядит такие деньги… 500 рублей минута – как минимум. На то, что вам просто найдут, перепишут и отдадут. И все. Представьте вот, заплатить за двухчасовой спектакль порядка 1000 долларов, чтобы послушать. Какой сумасшедший это будет делать?»

А в коммерческих целях — плюс еще там тиражность, на какую аудиторию вы вещаете – там уже сумма совершенно неразглашаемая. И таким образом вы оказываетесь в парадоксальной ситуации — мы лишены, с одной стороны нашего наследия, а с другой стороны – оно как бы есть со стороны Гостелерадиофонда, но получить мы его не можем, потому что это колоссальные деньги. И с какой это стати мы должны платить их Гостелерадиофонду за наше же добро, в принципе.

— Мало того, Гостелерадиофонд ничего не создавал и с какого-то рожна по указу Черномырдина в 98-м году ему это передали и разрешили на этом зарабатывать.

«Фактически, Гостелерадиофонд стал могилой нашего наследия»

И к тому же на информационную поверхность выходит только то, что требуют коммерсанты. Кому-то вздумалось что-то издать, кто-то посчитал, что спектакль Горького «На дне» или Бунина рассказы вдруг выстрелят в коммерческом смысле. Они пришли, заказали, это их дело. Продали, заработали и все замечательно. Но остальные-то тысячи тысяч лежат неоцифрованные. А если даже и оцифрованные, то как их получить, как предоставить их нашему рынку? Невозможно.

— Недавно я оцифровывал архив музея Марины Цветаевой и рядовая пленка — одна из тысячи экземпляров, оказалась записью Бродского в Университете Массачусетса со знаменитой статьей «Послесловия». Эта речь существовала только в тексте, никто даже не думал, что где-то есть запись этого выступления. Это редчайшая находка и таких у меня много. Я понял, что нужно делать тематический сайт и выкладывать эти произведения. А потом я понял, что нужно работать с этими архивами творческих союзов. Потому что это богатейшие архивы.

— Первое, что я получил в «Доме актера» это был спектакль 50-х или 60-х годов с Эрастом Гариным (а с ним спектакль найти очень сложно) «Обыкновенное чудо» — спектакль «Театра киноактера». И это тоже единственная и уникальная запись. Очень глухая, в очень плачевном состоянии. Но мне удалось с ней поработать. Это что, ничего не стоит? Это шедевр, настоящая крупица нашего наследия.

— Так вот, подходя к проблемам архивов, представим сколько таких архивов по всей России? А это еще и радиоархивы. Есть Омская государственная телерадиокомпания, Норильская, Сибирская, какая угодно. У всех свои архивы. Мы должны это все закопать на помойку? Оцифровки никакой не ведется. То, что погибло – погибло, но то, что спасти можно, оно лежит сейчас.

«И вот эта псевдопрограмма «Цифровая Россия» ничего не делает. Я посмотрел, деньги, отпущенные на оцифровку на 2010-2011 годы, непотрачены. Никто не возьмется за эту проблему»

— Я пришел в «Центральный дом литераторов» к директору и говорю: «У вас есть архивы, денег на оцифровку нет, времени нет, специалистов нет и ничего нет. Я вам это дело оцифрую бесплатно, с гарантией качества, и отдаю ее вам на хранение».

— Но это просто оцифровка, толку от нее никакого (как лежала так и будет лежать на диске), нужно вытащить это на информационную поверхность, завести страницу «Центрального дома литераторов» на проекте, и начать выставлять материалы. Соответственно, в шапке нашего проекта видно кто и что, есть информация о ЦДЛ и вся она будет в индексироваться в поисковиках интернета, она будет работать. А мне для проекта это тоже очень интересно, потому что не существует другой площадки, куда можно положить эти материалы.

— Вот такие совместные проекты позволят всем архивным организациям перейти на технологическую работу, что у меня и происходит. Во всем мире это происходит плановым и осознанным порядком, а у нас осознания этой проблемы даже у людей, которые руководят архивами, толком нет. Отдельные граждане понимают, но в системе – ничего не происходит. Тут деньги, может быть, и выделяются, но на что и как они уходят – нет системы. Поэтому я и говорю, что нужен центральный агрегатор, который всем этим будет заниматься. Например, Министерство оцифровки, условно говоря.

— Над "Старым радио" работают всего 3 человека. Я как поисковик, оцифровщик, каталогизатор. Галина, моя подруга, помогает приводить mp3 в порядок, обрабатывает концы файлов, занимается этим каждый день и программист, который в свободное от работы время, на бесплатных началах пытается подладить под мои сумасшедшие идеи сайт.

Сайт "Старого Радио" http://www.staroeradio.ru/

Для информации:
Госзаказ на "Оказание услуг по созданию единого интернет-портала для популяризации культурного наследия и традиций России" — 248 000 000 рублей.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции