Единого фронта нет, но есть общий страх – уже неплохо

НИ У ЗАПАДА, НИ У РОССИИ НЕТ ВНЯТНОЙ ПОЛИТИКИ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

Вступление России в активные боевые действия пробуждает две надежды и одно опасение. Первая надежда связана с прекращением войны в Донбассе. Вторая касается противодействия исламскому экстремизму как в мире, так и в России. Опасение связано с федеральным бюджетом, который и без того трещит по швам. Прекращение боевых действий на Украине, о чем, похоже, договорились президенты США и России в Нью-Йорке, позволит перебросить ресурсы на сирийский фронт, но трудно рассчитывать на быструю победоносную войну, значит, расходы будут расти стремительно. К тому же Донбасс останется как статья расходов на содержание гражданского населения.

Россия добилась признания Башара Асада в качестве игрока против ИГИЛ, но это слабое утешение в силу слабости сирийского президента

Россия добилась признания Башара Асада в качестве игрока против ИГИЛ (террористическая группировка, деятельность которой запрещена в ряде стран, в том числе в России — прим. ред.), но это слабое утешение в силу слабости сирийского президента. Разговоры о его легитимности рассчитаны на наивных и доверчивых. Когда основная твоя территория является зоной военных действий, то легитимность оценивается боеспособностью, а не процентами голосов. Впрочем, в условиях стремительного наступления исламистов любые участники пригодятся. Асад остается политической фигурой не потому, что он демократически избран, а в силу отсутствия лидера оппозиции. Противники Асада не могут договориться между собой, в этом «сила» президента Сирии. Сегодня он может надеяться, что над ним не будут устраивать судилище, как того хотела оппозиция.

Перетягиванием каната между Асадом и оппозицией воспользовались исламисты, вся западная игра в поддержку воюющей демократической оппозиции закончилась фиаско, как, впрочем, и вся западная политика на Ближнем Востоке. Здесь можно было бы похвалить Россию за постоянство в отношении поддержки законной власти в Сирии, если бы не плачевные результаты легитимного президента. Неприятный факт — ни у Запада, ни у России нет внятной политики на Ближнем Востоке. Даже Израиль не смог извлечь своей выгоды из арабского хаоса. И его напугало ИГИЛ, чем и объясняется встреча израильского руководителя с российским президентом. Вместо выработки ближневосточной стратегии мировые державы создали две аморфные коалиции из разнородных стран с самыми разными интересами. Единого фронта нет, но есть общий страх — уже неплохо.

Как только мы произносим лозунг «Жить по шариату», мы ставим задачу строить халифат вместо светского государства

ПРОЙДЕТ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, ВСПОМНЯТ ПРО ЕВРОИСЛАМ

Еще совсем недавно приходилось слышать, что ислам един. Сегодня всем стало очевидно, что надо определяться с формой ислама, пройдет немного времени, вспомнят про евроислам, над которым издевались все кому не лень. При отсутствии внятной идеологии вакуум заполняется авантюристами и экстремистами от ислама.

Если раньше мировые державы были озабочены поставками нефти из арабских стран, что было главным мотивом вмешательства в ближневосточные дела, то сегодня главной угрозой стало распространение экстремизма по всему миру. Недостаточно говорить об угрозе терроризма, что переводит проблему в русло работы спецслужб, надо указать конкретный источник — исламский экстремизм. Он начинается в мирных медресе отсталых стран, где, кстати, в массовом порядке учились и продолжают учиться российские шакирды. Затем радикальная идеология материализуется, переходя вполне логично к вооруженной борьбе за создание халифата. Как только мы произносим лозунг «Жить по шариату», ставим задачу строить халифат вместо светского государства. Как только мы объявляем себя приверженцами какого-то мазхаба, ставим крест на светском законодательстве. Все оговорки по этому поводу от лукавого. Есть железная логика посыла и следствия, чему может противостоять только позитивная национальная (государственная) антиэкстримистская традиция как реальная сила против любого религиозного экстремизма. Такой силой выступал джадидизм, о чем даже не заикаются наши имамы, обученные в тех странах, где как раз и идут боевые действия.

В результате военного вмешательства США во внутренние дела Ирака и поддержки «арабской весны» весь арабский Восток превратили в хаос

КОГДА ЖДАТЬ УСПЕХОВ НА СИРИЙСКОМ ФРОНТЕ?

Когда можно ожидать успехов на сирийском фронте? Обольщаться не стоит. С исламским экстремизмом должны справиться сами исламские страны, но они все как один недееспособны, за исключением Ирана. Реальной боевой единицей выступают только курды, поскольку они сражаются за национальное самоопределение. Утеря арабскими странами своих национальных интересов под влиянием исламской пропаганды сделала их не просто инертными, но не готовыми отстаивать интересы своих государств.

Исламский экстремизм вырос на почве разрушения национальных традиций Афганистана, к чему руку приложили СССР и затем США. Афганцы отличались редкой веротерпимостью, в них пробудили не только радикализм, но страну довели до гражданской войны. В результате военного вмешательства США во внутренние дела Ирака и поддержки «арабской весны» под знаком продвижения демократии весь арабский Восток превратили в хаос. Проблема в том, что демократия не является собственно идеологией, она процедура выборов, требующая для своей реализации стабильного и достаточно либерального общества. Идеология вырастает только на национальной почве, она не может быть патриотизмом, ищущим врагов, ее суть в позитивных ценностях. Конечно, любая революция чревата экстремизмом.

ДЛЯ РОССИИ СИРИЯ — УСЛОВНЫЙ СОЮЗНИК

США, похоже, столкнулись с провалом политики планировщиков, которые разрабатывают математические модели торжества американской демократии в мире и в своих сверхсложных формулах забывают о национальной культуре тех стран, на которые нацелены их разработки. Вопреки высокомерному убеждению в превосходстве своих американских ценностей, народы предпочитают собственные традиции. Американцы это не учли во Вьетнаме, ту же ошибку сделали в Афганистане, затем — в Ираке, Ливии. Новая команда конструктивистов приходит на смену старой с убеждением, что прежняя сделала ошибки в математических расчетах, а не по существу, и они вновь выбрасывают важнейшую составляющую любой политики — культуру и традиции. Впрочем, это ошибка любой сверхдержавы, опирающейся на силу оружия, а не на силу разума.

Без наземных операций победить ИГИЛ невозможно, а нужно ли российских солдат бросать в эту мясорубку — проблема с большим вопросительным знаком

США заинтересованы в подавлении очагов терроризма, как и Россия, опасающаяся возвращения обученных шакирдов в родные пенаты. У США остается также интерес защиты своего союзника — Израиля. Для России Сирия — условный союзник, чтобы не сказать разменная монета в международной игре. Сегодня для России важнее снять санкции, связанные с Крымом и Донбассом, нежели сохранить Асада. Европа в этом вопросе будет определенным посредником, надеясь на стабилизацию политической обстановки в Африке и уменьшение потока мигрантов. Есть у Евросоюза и экономические интересы — им не хотелось бы терять такой рынок, как Россия.

Успехи коалиции западных стран в противостоянии с ИГИЛ более чем скромные, чтобы не сказать провальные. Попытка американцев наладить подготовку кадров на местах результатов не дала — сирийцы не хотят воевать. Насколько успешнее окажется вмешательство России в сирийский конфликт, сказать трудно. Без наземных операций победить ИГИЛ невозможно, а нужно ли российских солдат бросать в эту мясорубку — проблема с большим вопросительным знаком. Вся надежда на боеспособность регулярных частей сирийской армии. Коалиция Ирана, Ирака, Сирии и России только что сложилась, и о ее результативности говорить рано, тем более там существуют проблемы взаимоотношений шиитов и суннитов. Обмен информацией о расположении боевых групп ИГИЛ делает эффективными налеты авиации, и это уже важный шаг. Следующие шаги будут определяться результатами бомбардировок и победами сирийских войск, чем до сих пор они похвалиться не могли. Возможное вмешательство наземных частей Ирана может стать важным фактором в борьбе с ИГИЛ, но их появление пугает Запад, Израиль и суннитов.

Пока что из всего этого позитивным является только смягчение американо-российских отношений, несмотря на жесткую риторику, появление альтернативной коалиции под руководством России и, конечно же, рост международного авторитета лично Владимира Путина.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции