Иван Грачев, ЧЧЗ «Восток»: «Наши часы убивает ситуация в российском государстве»

Иван Грачев: «Сегодня ЧЧЗ «Восток» — единственный завод в России с замкнутым циклом производства»

КОМАНДИРЫ ПОЙДУТ В АТАКУ С МИКРОВОЛНОВКАМИ?

— Иван Анатольевич, что сейчас представляет из себя знаменитый чистопольский часовой завод «Восток»?

— Это единственный завод в России с замкнутым циклом производства наручных часов и часовых механизмов. Мы сами от начала и до конца изготавливаем все комплектующие, сами же делаем внешнее оформление на базовую коллекцию. Марка «Восток» — наш основной бренд для наручных часов. Сегодня часовой завод — это около 8 тысяч квадратных метров площадей, более тысячи единиц оборудования. Численность работников вместе со смежниками — 450 человек. И если хотя бы одного специалиста или инструмент из этого цикла исключить, изготовить часы будет невозможно.

— И все-таки того огромного часового завода уже нет?

— Во времена Советского Союза чистопольский завод «Восток» был самым крупным часовым предприятием. Его история началась в 1941 году, когда на чистопольскую землю из Москвы эвакуировали Второй Московский часовой завод. Тогда на нем спешно стали выпускать танковые часы, запалы для противотанковых снарядов, приборы расхода горючего на самолетах, технологические узлы для торпед и многое другое. Уже после войны завод начал выпускать мирную продукцию. Основная — наручные часы, приставные хода, заводные игрушки, секундомеры, автоэлектро- и морские (судовые) часы, глубинные манометры, будильники, приборы учета электроэнергии, воды, газа. Было создано крупное инструментальное и ремонтно-экспериментальное производство. Но, наверное, как и любая другая большая структура, завод был отчасти неповоротлив.

Генеральный директор Владислав Валентинович Цивилин и председатель совета директоров Владимир Иванович Зайцев, на мой взгляд, тогда избрали правильную тактику — каждое из направлений выделить в отдельные производства, которые бы более быстро и адекватно реагировали на перемены извне и были финансово самостоятельны.

«Марка «Восток» — наш основной бренд для наручных часов»

Тот огромный завод канул в Лету. Несколько лет назад его официально признали несостоятельным. Интересный резонанс состоит в том, что когда СМИ сообщили, что знаменитый чистопольский завод банкротится и не будет больше выпускать «Командирские», на эту новость отреагировала даже программа «Прожекторперисхилтон»: «Когда надо будет идти в атаку, командиры, чтобы узнать время, наверное, будут брать с собой микроволновки?» Но слухи о нашей скоропостижной кончине оказались сильно преувеличены. Часовое производство после всех реорганизаций трансформировалось в ЗАО «Чистопольский часовой завод «Восток». Направления, которые были основополагающими в ОАО «ЧЧЗ «Восток», практически все сохранены и функционируют с большим или меньшим успехом. И сейчас площадка чистопольского часового завода с точки зрения количества работающих на ней людей и объемов производства — градообразующая. Это группа сильных и самодостаточных предприятий.

«ТАМ КУПИЛИ, СОБРАЛИ, ЗДЕСЬ ПРОДАЛИ...»

— Неужели вы единственные из старожилов часового рынка, кто выжил?

— Из заводов с полным циклом часового производства, судя по всему, да — на московском заводе «МакТайм» сейчас идет процедура банкротства. Но есть надежда: возрождается производство на заводе «Ракета» в Санкт-Петербурге.

— Часовые заводы умерли, потому что не выдержали конкуренции?

— Общие проблемы отечественной часовой промышленности заключаются в том, что при достаточно агрессивном развитии экономики Китайской Народной Республики и открытии границ на российский рынок попало огромное количество не только контрабандной, но и контрафактной продукции. Мы это видим даже в нашем недорогом ценовом сегменте. Это повлияло на общий объем продаж на рынке. Лет 15 - 20 назад, когда возникла эта ситуация, многие часовые производства просто-напросто остановились. Они были огромными и инертными — не были готовы к переменам. Производственные площади — а часовые заводы в Москве и других мегаполисах, как правило, находились в центральных частях города — в то время было намного проще и выгоднее сдать в аренду или приспособить подо что-то другое.

«Мы не допускаем, чтобы продукция на складе залеживалась»

— А почему ЧЧЗ при всех проблемах и трансформациях все-таки выжил?

— На начальном этапе это был прежде всего социальный проект — для того, чтобы не оставить людей без работы. Есть ведь вариант покупать готовые механизмы и внешние оформления извне и собирать из них часы. В этом случае из 450 человек, работающих на предприятии, можно оставить 20. Там купили, собрали, здесь продали. Надоело? Закрыли. И площадей-то надо 100 - 200 «квадратов». По этому пути сегодня идут многие держатели марок. Некоторые ленятся и выбирают из уже готовых моделей. Другие разрабатывают дизайн сами и продвигают его под собственным брендом.

Кстати, такой путь развития избрали и некоторые наши коллеги в Европе. Они покупают механизмы у нас, где-то еще. Внешнее оформление заказывают на фабриках-партнерах. Это может быть и Китай, и Германия, и Швейцария — в зависимости от того уровня цены, который хотят видеть в рознице. Как правило, у них работают свои дизайнерские ателье. Есть сборочные производства. Поставили механизм, провели испытание и отдали в розничную сеть.

— И что же останавливает владельцев «Востока»?

— У нас есть определенная жизненная позиция и пересматривать ее, наверное, поздно. Мы будем развиваться и стремиться ко всем возможным перспективам.

— Вы общаетесь с российскими коллегами, если, конечно, их можно так назвать?

— Сегодня признана одна-единственная выставка по работе с часами — это «Московский часовой салон». Там выставляются все, кто занимается продажей, дистрибьюцией, производством и сборкой часов, включая иностранных участников часового рынка. Это дилеры, с которыми мы сотрудничаем, и все остальные а-ля производители и а-ля импортеры — говорю это без всякого сарказма. Своим участием в 2015 году мы, во-первых, показали, что мы есть. А в 2016-м хотим организовать большой симпозиум для партнеров и контрагентов. Зная, что в России часовых заводов как таковых не осталось, они высказывают сомнения: «Наверное, вы тоже пошли по этому пути: заказываете механизмы в Китае, внешнее оформление — где-то еще?»

«Говорить, что мы крутые производители наручных часов и их у нас закупают 12 стран-экспортеров — это самообман»

«НАШИ ЧАСЫ УБИВАЕТ КОНТРАБАНДНАЯ И КОНТРАФАКТНАЯ ПРОДУКЦИЯ»

— Появление электронных часов и сотовых телефонов явно сильно потеснило часы. Или мода на механизмы уже возвращается?

— Мода на часы никуда не пропадала. Просто на ЧЧЗ «Восток» в свое время производили 200 тысяч штук часов в месяц. В таком количестве они стали не нужны. Сегодня наш ежемесячный объем — 15 - 18 тысяч часов.

— Но гаджеты их потихоньку убивают?

— Я считаю, наши часы убивает ситуация в российском государстве, которая позволяет ввозить в страну контрабандно-контрафактную продукцию.

— Из Китая?

— Отовсюду. По интернету можно купить часы UlysseNardin и других известных брендов, которые у производителей стоят, наверно, не одну сотню тысяч рублей, за 5 - 7 тысяч. Если это контрабандный контрафактный продукт, значит, он проник в нашу страну незаконно. Значит, кто-то что-то делает не правильно. Такая продукция убивает и любое другое производство. Это вопрос государственного регулирования и национальной безопасности.

«Мы сами от начала и до конца изготавливаем все комплектующие»

Идем дальше. До 2013 года действовали заградительные таможенные пошлины на ввоз на территорию России готовых часов в размере 10 евро. Разница позволяла и тем, кто собирает часы из завозных комплектующих, и тем, кто часы производит, иметь небольшой запас перед импортом. А потом пошлины взяли и отменили, прикрываясь тем, что это необходимо для вступления России в ВТО. Оставшиеся 1,5 - 4 евро — это не тот ресурс. Та же самая ситуация во всех остальных отраслях. Наше правительство должно смотреть и на ВТО, и на своего внутреннего производителя.

Мы совместно с национальной ассоциацией часовщиков проделали большую работу: обсуждали эту проблему и с главой Чистополя Дмитрием Ивановым, написали совместное обращение премьер-министру РТ Ильдару Халикову. В свою очередь он поднял вопрос на федеральном уровне. Наше прошение о том, чтобы рассмотреть вопрос возврата таможенных пошлин, было передано министру промышленности и торговли РФ Денису Мантурову. Сейчас создана рабочая группа, которая прорабатывает алгоритм их расчета. Я думаю, результат должен быть.

«На заводе «Восток» есть программа перевооружения до 2020 года с заменой морально устаревшего оборудования»

— Наверное, и кризис, и ситуация с валютой влияет. У вас есть импортные комплектующие?

— Например, часовое масло приобретаем в Швейцарии — в России такого просто нет. Но и наши отечественные производители поднимают цены, ориентируясь на котировки каких-то бирж. Например, продавцы металла. Повысилась цена камней, металла, масел, вспомогательных материалов.

«ГОВОРИТЬ, ЧТО МЫ КРУТЫЕ ПРОИЗВОДИТЕЛИ ЧАСОВ, — САМООБМАН»

— Как у вас организован сбыт и кто покупатели?

— У нас давно выработана система работы с крупными региональными дилерами. Они сами выстраивают отношения с торговыми сетями. В Татарстане, например, наш официальный представитель начал работу буквально в этом году. В определенном количестве регионов у нас нет такого охвата. Но наша продукция туда все равно попадает — через наших же дилеров.

Сегодня в рознице мы продаем часы базовой комплектации: «Командирские» — по 2,5 - 3 тысячи рублей, «Амфибию» — чуть дороже. Соотношение, наверное, пятьдесят на пятьдесят. Сейчас пытаемся вывести на рынок женскую «Амфибию». Чистопольские часы носит самая нижняя по уровню доходности группа людей — те, у кого средняя зарплата 18 - 25 тысяч рублей. У нас недорогая продукция — как говорится, дешево и сердито. Этот баланс мы стараемся не нарушать. Емкость того ценового сегмента, в котором мы работаем, всегда примерно одинакова.

«Если хотя бы одного специалиста или инструмент из производственного цикла исключить, изготовить часы будет невозможно»

— Эта система сохранилась с прежних времен или ее пришлось выстраивать заново?

— Создавая ЗАО, мы оценивали адекватность контрагентов, их финансовую обязательность, объем выбираемой продукции, опыт работы и регион охвата. В результате из 60 выбрали 20 самых добросовестных.

— Какая у вас сейчас доля рынка?

— При огромном количестве и ассортименте продукции нашу долю рынка оценить невозможно. Сейчас в любой лавке на любом углу продают наручные часы различного качества и производства, в том числе сомнительного.

— Ваши часы тоже подделывают? И где?

— Я не могу оценить географию подделок. С нами связываются правоохранительные органы из других регионов: действительно ли часы, которые у них продаются, произвел наш завод. Присылают снимки или сами часы на экспертизу. Чаще всего мы отвечаем: «Это контрафакт». И наши контрагенты иногда говорят, что появилась партия непонятно каких часов. Но отследить ее невозможно. Это в чистом виде задача силовиков. И радует, что движение с их стороны началось: за последние месяцы было, говоря языком протокола, два или три сигнала.

«Мода на часы никуда не пропадала»

— Это грубые подделки или искусные?

— Есть и такие, что не отличишь. Но есть и страшные за 350 - 400 рублей.

— А на экспорт часы вы поставляете?

— Ряд компаний из Германии, Польши, Кореи и даже Китая регулярно подают заявки на чистопольские часы. Как и страны ближнего зарубежья — Беларусь, Украина и Казахстан. Мы также отгружаем определенное количество механизмов. Но эти объемы не являются стратегическими — в среднем около 10 тысяч единиц в год.

— Тем не менее это элемент престижа?

— Может, у нас просто дешевая продукция? Или она несет советскую нагрузку: «Ага, «Восток», это те самые «Командирские»?» Определенная группа людей стремится покупать подобные вещи. По тому, какой объем наших часов уходит на экспорт, нельзя заключить, что они интересны широким массам в ближнем зарубежье и Евросоюзе. У нас были разовые поставки и нашим сегодняшним «друзьям» американцам. Говорить о том, что мы — крутые производители наручных часов и их у нас закупают 12 стран-экспортеров, — это самообман. Но у нас есть определенная ниша, в которой мы себя зарекомендовали.

«На начальном этапе это был прежде всего социальный проект, чтобы не оставить людей без работы»

«ЧАСОВОЕ ПРОИЗВОДСТВО — ЭТО НАНОТЕХНОЛОГИИ В МАШИНОСТРОЕНИИ»

— В чем специфика часового производства?

— В сложности. Здесь очень жесткий допуск — тысячные доли миллиметра. Это нанотехнологии в машиностроении. Производственный цикл часов составляет около полутора месяцев, после чего они в течение 14 дней проходят полный контроль. Их ежедневно заводят, есть и имитация автоподзавода — как на руке. Все это время их показания сверяются с эталонными часами. В целом в наручных часах 218 единиц деталей, механизмов и внешних оформлений! И 93 процента из них мы производим сами.

— Но что-то все-таки приходится закупать?

— Мы закупаем в готовом виде только камни — искусственные рубины. Они у нас выполняют роль подшипников, а также ремни, браслеты. Кстати, кожаные ремни для нас шьет наш чистопольский предприниматель. И, конечно, приобретаем огромный перечень основных, так называемых прямых материалов. Раньше металлургические комбинаты выпускали специальные часовые латуни, которые по ГОСТам имели определенный химический состав, стойкость и твердость. Мы и сейчас с другой латунью не можем работать. Но исходя из того, что в России никто, кроме нас, не производит часы от и до, некоторые материалы приходится закупать на несколько лет вперед. Дело в том, что металлургическим комбинатам не интересен требуемый объем, ведь детали, которые мы производим, помещаются на кончике пальца.

— Со специалистами сложностей нет?

— Профессионально-технические училища сегодня готовят кадры. Кроме того, у нас есть правило: работники, которым до пенсии осталось 5 - 7 лет, должны воспитать вместо себя учеников. В часовом производстве обучение длится не месяц, не два и даже не год.

«В часовом производстве очень жесткий допуск — тысячные доли миллиметра. Это нанотехнологии в машиностроении»

— Сейчас в промышленном менеджменте много ноу-хау. Используете?

— Все ноу-хау известны еще с советских времен. Как, например, система менеджмента качества ISO. Новое — только дополнительные затраты на обучение. Я специально изучал этот вопрос. Мы должны выпускать часы согласно технологическому процессу и соблюдать внутренний стандарт предприятия, отступления приводят к негодности продукта. Все остальное — это люди. И если нет нормальных условий труда и специалист не любит свою работу, не помогут никакие управленческие инновации.

«ЗАДАЧА — ПЕРЕХОД В ДРУГОЙ ЦЕНОВОЙ СЕГМЕНТ»

— Любое предприятие стремится к новым рубежам — например, увеличению объема продукции. А вы?

— У нас объем продаж сложился, наверное, уже исторически. Увеличение возможно только за счет расширения модельного ряда и перехода в другой ценовой сегмент. Наши конструкторы и дизайнеры ежегодно обновляют и увеличивают ассортимент выпускаемых часов — вводят дополнительные функции, разрабатывают новые внешние оформления.

В 2016 году появятся более дорогие коллекции наручных часов «Командирские» и «Амфибия» — другого внешнего вида и качества. Соответственно, и продавать мы их хотим по более высокой цене. Наша задача — переход в другой ценовой сегмент и увеличение рентабельности. Мы выпускаем на рынок пилотную партию. В зависимости от того, как она себя поведет, будем принимать дальнейшие решения. Но прежде всего хотелось бы расширить модельный ряд в сторону увеличения нижней планки продажной цены в розницу.

«Масло приобретаем в Швейцарии — в России такого просто нет»

— Лучше иметь продукцию и дешевую, и среднего уровня, и дорогую?

— К этому и стремимся — иметь больший ценовой разбег. В целом улучшение в часовом производстве — это просто дополнительный навес. Второй путь — это модернизация, создание нового механизма с другим периодом полуколебаний. Сейчас он у нас — 19 800. Это механизм второго класса. Существуют и другие периоды полуколебаний — например, 21 800. Чем выше период полуколебаний, тем выше точность механизма. Такая работа ведется. У нас есть технические расчеты на следующие два поколения механизмов. Но это очень затратно и сложно технологически.

— Золотых часов с серебряными стрелками и ремешками из крокодиловой кожи уже не делаете?

— Если говорить про премиум-продукт — у нас в свое время была обработка и золотых корпусов.

— Какие сейчас вообще тенденции в мировом часовом производстве? Все движутся в сторону украшательства?

— В мире огромное количество производителей и тенденций. Кто-то укрупняет, а кто-то, напротив, уменьшает внешний вид самих часов. Но всегда будут ювелирные часы — украшенные сверх меры и, может быть, чуточку меньше, стильные фэшн-часы и обыкновенные классические. Например, Rolex практически не изменился. Каждый производитель пытается совершенствовать свой продукт, ориентируясь прежде всего на ту группу покупателей, с которой работает. На том большом часовом заводе «Восток» был худсовет. Мы тоже изучаем разные тенденции и вносим изменения в продукт. Это метод проб и ошибок.

«Первый вариант — сохранить производство. Второй — покупать готовые механизмы и внешние оформления извне и собирать из них часы»

«ПРИДУТ И СКАЖУТ: «ОТДАВАЙТЕ ДЕНЬГИ»

— Модернизировать оборудование планируете?

— Если выполнять план профилактики и ремонта оборудования, оно может служить очень долго. Тем не менее у нас есть программа перевооружения до 2020 года с заменой морально устаревшего оборудования. Кроме того, мы хотим создать экспериментальный участок, где могли бы самостоятельно, в кратчайшие сроки воплощать свои задумки по модернизации механизма или изменению внешних оформлений.

Правда, строить долгоиграющие планы при существующих в российском государстве «качелях» сложно. Если мы рассматривали покупку двух станков до конца 2015 года, это была одна цена, а сегодня это в два раза дороже. Но мы в любом случае будем пытаться это делать. Программа у нас просчитана не финансово, а чисто технологически. Будем ее выполнять исходя из того, какие ресурсы у нас будут и будут ли вообще. Планируем работать с комитетом по развитию предпринимательства, который выделяет субсидии на покупку оборудования через лизинговые компании.

— А почему кредит не хотите взять?

— С заимствованиями мы решили закончить. А то к тебе придут и скажут: «Кризис. Пролонгировать ничего не будем. Отдавайте деньги». А у нас на предприятии четыре сотни человек. Мы уже сталкивались с подобным. Кроме того, во всем должен быть индивидуальный подход. Но, например, с реорганизацией системы Сбербанка, когда кто-то в Казани или даже Нижнем Новгороде решает вопрос о выдаче кредита, не представляя уровень и специфику предприятия, говорить об этом не приходится. Поэтому пытаемся рассчитывать только на себя — на тот доход, который есть.

«Ага, «Восток», это те самые «Командирские»?»

— А ваше предприятие прибыльное?

— Мы сегодня имеем рентабельность 3 - 5 процентов. Кто-то считает, что ерунда, а мы считаем, что это нормально. У всех рентабельность разная и разное понимание ее достаточности. Нужно, чтобы хватало на более-менее достойное существование сотрудников, предприятие развивалось, было из чего платить налоги и еще оставалось на социальные проекты. Можно создать суперкомпанию, но при этом жить в гетто. Упаси Бог.

«КУДА ИДЕШЬ?» — «НА ЧАСОВОЙ ЗАВОД»

— Как вы сами оказались на часовом производстве?

— Раньше в Чистополе с часовым заводом была связана практически каждая семья. И я лет с 14 в каникулы начал работать в различных цехах. Обычное дело: «Куда идешь?» — «На часовой завод». А в 1989 году поступил в филиал КАИ, который был организован в нашем городе под патронажем того же часового завода. Закончил и пришел работать в конструкторско-технологическое бюро ЧЧЗ «Восток».

— Вы разрабатывали модели часов?

— Моя дипломная, а затем и основная работа была связана с созданием командоаппарата — прибора, задающего программу стиральной машине «Вятка-автомат». На часовом заводе развивалось очень много направлений — автомобильная тематика, инструментальное производство, приборная и специальная продукция. И все разрабатывалось в одном конструкторском бюро.

— Вы тогда предполагали, что будете руководить этим предприятием?

— Нет, конечно.

«Специфика часового производства – в сложности»

— И как же все сложилось?

— Спустя какое-то время было создано малое предприятие, занимавшееся производством изделий из пластмасс литьем под давлением. Это была разработка конструкторско-технологического отдела — изготовление стекла для наручных часов. С этого все и началось. В 1998 году я стал директором этого малого предприятия. Сначала им руководил мой друг. Когда же ему предложили работу по специальности — в банковском бизнесе, он порекомендовал на свое место меня. Учредители решили: «Пусть попробует». Попробовал — получилось. А в 2005 году я перешел на часовое производство.

— Тогда-то вам и пригодились полученные во время каникул знания?

— Конечно. От тех людей, с которыми трудился тогда и позже, я получил неоценимый опыт. Будь это слесари, работавшие на экспериментальных участках, руководитель моего дипломного проекта Валентин Николаевич Рогов или главный конструктор завода Евгений Николаевич Черножуков, с которым мы, бывало, вместе ездили в командировки. Уже не говоря о тогдашних руководителях предприятия — Владимире Ивановиче Зайцеве и Владиславе Валентиновиче Цивилине.

— А сейчас Цивилин имеет отношение к производству часов?

— Цивилин всегда будет иметь отношение к чистопольскому часовому заводу в целом и производству часов в частности. Как и предыдущие руководители завода. Владислав Валентинович сейчас почетный пенсионер. Время от времени приезжает, делится своими впечатлениями. Если у нас возникают какие-то вопросы, мы, конечно же, с ним советуемся.

— Какие часы носите сами?

— «Амфибию» чистопольского часового завода.

— Назовите секрет успешного бизнеса.

— Целеустремленный и самоотверженный труд в команде единомышленников без нытья, невзирая ни на что.