«Мы не были великими, играли как могли»: футбольный «КАМАЗ» отметил 35-летие

ВИКТОР ПАНЧЕНКО: «ПОЧЕМУ КОМАНДУ ОБРАЗОВАЛИ В НОЯБРЕ? МЫ ПРЕДЪЯВИМ ЧЕТВЕРИКУ НА БАНКЕТЕ»

Все надо делать вовремя. Отсрочь появление челнинской команды «Труд-ПРЗ» на год, и, возможно, она бы вообще не родилась. Ведь через год, 10 ноября 1982 года, умер генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Отсрочь еще на год, и команда родилась бы не в Набережных Челнах, а в городе Брежневе. Но автозаводская команда родилась за год до смерти дорогого Леонида Ильича и получила статус команды мастеров в 1988 году, когда Набережным Челнам вернули исконное название. Правда, во второй лиге чемпионата СССР команда дебютировала не под нынешним названием, а как «Торпедо». От команды ПРЗ до чемпионата СССР команду вывел один из отцов-основателей команды Валерий Четверик. Именно он и был назначен конферансье, тамадой, ведущим на послематчевой встрече с верными болельщиками клуба, которая состоялась по завершении товарищеского матча ветеранских команд КАМАЗа и сборной Татарстана. И это был лучший выбор. Поскольку Валерий Васильевич одновременно предстал историографом родного детища, вспоминая ее былое сам и раскрашивая свои воспоминания с помощью своих бывших подопечных.

— Ребята прилетели, чтобы встретиться здесь со своей юностью, чтобы сказать спасибо городу, клубу, КАМАЗу за то, что помог начать путь в большой футбол именно отсюда, — задушевно начал свою речь Четверик. — Позже, на банкете, а это сегодня у нас будет «главный матч», скажу ребятам одно: «Спасибо, что поверили нам!»

Валерий Четверик с удовольствием вспоминал о прожитых с челнинским клубом годах

Четверика дальше было не остановить, он пустился в приятные для себя воспоминания о былом величии челнинского футбола.

— Просто так играть нам было неинтересно. У «КАМАЗа» всегда была цель — подняться наверх. Обратите внимание. У нас играли три вратаря: армеец Андрей Новосадов, который в свои 20 лет помогал нам подняться в высшую лигу в сезоне 1992 года. Свой воспитанник Платон Захарчук, Руслан Нигматуллин, приехавший из Казани, и все трое поиграли в сборной страны. Они почти ровесники. Женя Варламов пришел к нам в свои 18 лет. Нужен был опытный игрок, и к нам на полгода пришел Ахрик Цвейба. Нужны были опытные игроки, и я хотел бы, чтобы все вместе вспомнили Колю Колесова. Первый матч Коля сыграл с ЦСКА, болельщики со стажем должны помнить эту товарищескую игру. Обыграли их — 1:0. Колесов зашел в раздевалку, сказал: «Ребята, с такой игрой надо стремиться вверх!» Витя Панченко, Паня, в 30 лет стал лучшим бомбардиром чемпионата России. Мы не были великими, играли как могли, учились, стремились к своим целям, у команды был камазовский дух. Мы играли для болельщиков.

— А вот у меня есть претензии к Валерию Васильевичу, — прервал неорганизованный поток воспоминаний Панченко. — Почему создали команду в ноябре, ведь есть еще много других замечательных месяцев, весенних, летних. Ждите, мы сегодня вам на банкете предъявим за это!

Претензии, кстати, если вспоминать прошлые годы, у собравшихся друг к другу были. И у футболистов к руководству, и у руководства клуба к футболистам, о чем Четверик, не сдерживаясь, писал в своей автобиографической книге «Безумная жизнь в безумном футболе». Но... Милые бранятся — только тешатся. Это правило действует даже на мужские коллективы, которые собираются, казалось бы, на сезон-два, выполняют каждый свою задачу, а вместе — общую, ругаются, мирятся, а потом собираются все вместе, тратя свои деньги и свое время для того, чтобы вспомнить в прошлом только хорошее. Потому что хорошего вокруг «КАМАЗа» было несравнимо больше.

Ахрик Цвейба (слева) и Руслан Нигматуллин: автографы для болельщиков, селфи для истории

РУСЛАН НИГМАТУЛЛИН: «ХОТЕЛ УЙТИ ИЗ «КАМАЗА» В «РУБИН»

Об этом вспоминал и Руслан Нигматуллин, голкипер, который, казалось бы, сыграл в челнинском клубе всего 19 матчей, но именно эти матчи стали фундаментом для заложения легендарной, без всякого преувеличения, карьеры. Стать в один год «Лучшим вратарем», «Лучшим футболистом» и «Лучшим спортсменом» России не удавалось никому кроме Руслана Каримовича, спортивной форме которого удивлялись старожилы челнинского клуба: «Он как будто еще более похудел после футбола», — по-хорошему завидовали все, для кого шаг на весы становится очередным поводом для огорчения.

— 20 лет прошло с того момента, как я в последний раз сыграл за «КАМАЗ», — отсчитал Нигматуллин. — Спасибо Валерию Васильевичу, который фантастическим образом поверил в 16-летнего мальчишку, приехавшему к нему из Казани и попросившему потренироваться. Другой бы выгнал. Что скрывать, я бы сам отправил такого восвояси. Наверное, я слишком долго растягивал это удовольствие приезда сюда. С другой стороны, нужен был такой прекрасный повод, как наш сегодняшний матч и завтрашний юбилей. Все мы следим за «КАМАЗом», ждем, когда эта команда снова сыграет против таких команд, как «Спартак», «Локомотив», ЦСКА, которые приезжали сюда и которые были обыграны. Хочу пожелать «КАМАЗу» в самое ближайшее время взять курс наверх!

Ахрик Цвейба напомнил: «Руслан был по-спортивному злым. Хотел быть только первым. Как-то пришел в тренерскую со словами «Я хочу уйти».

— Помню, в «Рубин» тогда хотел перейти, — подтвердил Нигматуллин.

— Нигматуллин, Захарчук, Женя Варламов, Роберт Евдокимов — сколько народу поиграло из провинциальной команды в сборной страны, — начал загибать пальцы Цвейба. — Витя Панченко, — добавил он, глянув на Паню.

— Не Витя, Кирилл, — с гордостью напомнил Панченко-старший о своем сыне Кирилле Панченко, в этот вечер дебютировавшем в составе сборной России, а первые свои футбольные шаги сделавшем на челнинской «Гренаде».

— Я же ему бутсы подарил, — спохватился Цвейба. — Правда, они тогда ему большие были.

— Зато сейчас подошли, — пошутил Панченко. — Он в них и играет (смех челнинских фанатов, с замиранием дыхания слушавших воспоминания камазовских «акынов», подтвердил, что шутку оценили по достоинству. — прим. ред.).

Виктор Панченко недрогнувшей рукой ставит очередной автограф

ВАЛЕРИЙ ЧЕТВЕРИК: «ЕСЛИ БЫ НЕ АЛЕНИЧЕВ...»

— А я хотел бы вспомнить 1993 год, март месяц. Стадион «Строитель», на котором забил наш первый гол в высшей лиге Володя Барышев, легенда челнинского футбола, — сказал кто-то из зала.

— Я 22 года отыграл в профессиональных командах, но лучшие из них прошли в «КАМАЗе», — сказал Барышев, который всю свою карьеру провел в татарстанских командах — «Турбине», «Рубине», «КАМАЗе».

— А помните Ивана Винникова, номер 6? — спросил Четверик у собравшихся. Винников, его племянник, прошел путь от оператора цеха окраски номер 2 прессово-рамного завода до футболиста высшей лиги.

— Если бы не Дмитрий Аленичев, дай ему Бог здоровья, сломавший Володю в матче против «Спартака», думаю, что Винников бы еще поиграл, — посетовал Четверик. И Аленичев, начавший свой футбольный путь в скромных Великих Луках и добравшийся до великих «Порту» и «Ромы», в этот момент, скорее всего, непроизвольно икнул, поскольку его вспомнила недобрым словом сотня с лишним челнинских болельщиков.

Впрочем, Винников, ушедший из футбола в 32 года, зла не помнил.

— Мне приятно находиться в любимом городе, в котором столько поиграл (14 сезонов. — прим. ред.). Спасибо нашим болельщикам, без вас не было бы нашей команды. Мы вас любим!

А Четверик уносился в воспоминаниях с 1996 года, запомнившегося как переломом Винникова, так и дебютом в Кубке Интертото, в год 1999-й. Увы, тогда уже самому «КАМАЗу» похвастать было нечем, команда переживала нелегкие времена, но зато блистали его выходцы. Евгений Варламов добрался до ЦСКА, был замечен Олегом Романцевым и приглашен в сборную России. И в ее составе провел, возможно, лучший матч в истории национальной команды. Не тот, когда Георгий Черданцев «закончил вообще все». А матч на «Стад де Франс» против французов, действующих чемпионов мира и будущих чемпионов Европы. Если кто-то забыл о тамошних 3:2, то мы напомним вам о нем с помощью участника тех событий Варламова.

Отец пяти девочек Евгений Варламов (слева) и Эдуард Югрин

ПЯТЬ ГОЛОВ ПАНЧЕНКО, ПЯТЬ ДОЧЕРЕЙ ВАРЛАМОВА

— Ой... Я в этом городе многое приобрел. Помимо опыта, как футболиста, я еще здесь стал мужем и отцом, — издалека начал Варламов.

— Пятерых девочек, — уточнил Панченко. — Я по пять голов забивал, а он пятерых девочек родил.

— Да, я отец пятерых девчонок, — не стал оспаривать Варламов сей широко известный в узких кругах факт. — Пацана не получается. Нет, я могу, — тут же отбросил Евгений всевозможные предположения. — Только вот жену жалко. Для меня «КАМАЗ» был первой командой, Валерий Васильевич говорил, что из подвала меня вытащил. (И в этом есть доля правды, поскольку детская команда Варламова «Волна» базировалась в подвале казанской школы №86 — прим. ред.) Сколько здесь пережито. Вот Ахрик, мы, когда базировались в Федотово и не могли спать днем, тогда ходили по местному лесу, он раскидывал шишки, и на них учил меня играть в защите.

— Помню 95-й год, — сдал назад во временном отрезке Четверик. — Тогда мы обыгрывали «Спартак» — 2:0, «Торпедо» — 3:1, «Динамо» — 5:2. И в центральной прессе назвали нашего Женю Дурнева «могильщиком столичных клубов» (Дурнев забил по голу динамовцам и торпедовцам и сделал дубль в ворота «Спартака» — прим. ред.).

— Идея сегодняшней встречи осуществилась очень быстро, — поделился секретом Дурнев. — Витя Панченко за несколько дней обзвонил нас всех. Спросил у меня: «Сможешь?» и я сразу ответил: «Да!» Мне посчастливилось поучаствовать в победах над названными командами. Сегодня утром у нас с Сашей Горбачевым была экскурсия по тем местам, в которых мы здесь жили. Это три комплекса, каждый из которых мы посетили. Что скажешь, город изменился до неузнаваемости, тем не менее воспоминания свежи, как сейчас. Я благодарен местным ребятам, которые приняли нас, приезжих, в свой коллектив, и мы дружим до сих пор.

— Когда у меня начинают спрашивать, а какой матч для вас получился наиболее запоминающимся, я отшучиваюсь. Говорю, что это тот, когда мы обыграли команду агрегатного завода, — похулиганил Четверик. — На самом деле одним из таких матчей была встреча 1989 года в Казани, когда мы обыграли местный «Рубин» — 1:0. На 8-й минуте Винников навесил и Володя Клонцак забил победный гол. Именно после этой победы мы как-то пошли, пошли, пошли вверх...

— Та игра в Казани была решающей в борьбе за выход в буферную зону, — подтвердил Клонцак. — Винников навесил, попал мне в «шишку», а оттуда мяч полетел в девятку.

— А это был один из первых матчей в карьере 17-летнего тогда Платона Захарчука, — добавил Четверик, посмотрев в сторону тренера по вратарям ФК «Оренбург». — Платоша тогда учился в 10-м классе. Помню, мы летели на сборы в Минводы, заезжали за ним в школу, откуда он отпрашивался...

Для Четверика все футболисты как дети. И Владимир Клонцак, который сейчас является тренером «КАМАЗа», и племянник Иван Винников (справа)

В ОЧЕРЕДИ ЗА ПИРОЖКАМИ

Атмосфера воспоминаний к тому времени достигла такой степени задушевности, что Захарчук свои воспоминания начал с того, что едва сдержал слезы.

— Для меня сейчас все происходящее... Сплошные эмоции... Было много разных ситуаций, но главное — у нас был коллектив, который создавали люди. Эдик у нас был душой коллектива, — охранял его — Захарчук посмотрел в сторону Эдуарда Югрина, о котором речь пойдет позже.

— Я его помню с пятого класса, — перешел к воспоминаниям, связанным с Югриным, Четверик. — Он воспитанник нашей школы, всегда выделялся характером. У него непростая судьба (Югрин недавно освободился из мест заключения как активный член ОПГ «29-й комплекс — прим. ред.). — Но это был боец, про которых говорят, что он сунет туда голову, куда другие ногу не сунут. Играем в Йошкар-Оле, там наш голкипер не успевает, Эдик пятится назад, головой бьется о штангу. Штанга качнулась, Эдик почесал ушибленное место — и снова в бой. Играем в Мюнхене с местным «Мюнхен 1860», там болгарин (Даниэл Боримиров — прим. ред.) играет коленом, Эдик — головой. Врачи бегут к нему, потом смотрят на меня, кричат: «Капут!» А Эдик пальцами нос вернул на место — и вперед. В итоге мы выиграли — 1:0. На игре был Франц Беккенбауэр, который сказал, что это те самые русские, которые нас еще в 45-м... (тут Четверик сделал характерный жест, объясняющий, что сделали русские с немцами в 45-м, а татары повторили с немцами в 96-м — прим. ред.)

Югрин, после всех этих воспоминаний, также был заметно растроган.

— Давно многих ребят не видел, слежу за ними по интернету. Хочется, чтобы и на 40-летие, на 50-летие клуба мы смогли собраться таким же коллективом, никого не потерять. Васильич всегда говорил, что Варламова нашел в подвале, а меня — в очереди за пирожками.

— Захожу в его школу, а он там стоит в очереди за пирожками, — не устоял Четверик от удовольствия самому рассказать эту хохму. — Я говорю: «Не понял, ты чего здесь?» — А он отвечает: «Мне станок ЧПУ (станок с числовым программным управлением — прим. ред.) доверили...»

— Я тогда сказал, что не буду играть в футбол, а в армию пойду, — пояснил Югрин. — Пришел в военкомат, а там военком меня отправил обратно. Я благодарен всем приехавшим ребятам, все классно. Эмоции прямо рвутся...

Надо ли говорить, что эти слова Югрин произносил, борясь с комком в горле.

Ахрик Цвейба и Платон Захарчук (справа)

«С ГОРБАЧЕВЫМ НАМ БЫЛО ЛЕГЧЕ»

Волна воспоминаний, добросившая Четверика из Франции до Казани, вытащила из подсознания еще один город — Черкесск. Казалось бы, малоприметный российский городок, даром что столица Карачаево-Черкессии, но «КАМАЗ» там играл буквально сразу после августовского путча 1991 года. Да еще с Александром Горбачевым в составе. Не просто однофамильцем, а земляком одного из самых неоднозначных политиков в истории нашего государства.

— Объявляют состав нашей команды. Александр Горбачев, номер второй. Все трибуны — «у-у-у», — вспомнил Четверик и обратился к человеку, который добирался сейчас до Челнов дольше всех, аж из самого Калининграда, где Горбачев работает в штабе местной «Балтики».

— Я в том 91-м проходил службу в армии в составе ЦСКА, — вспомнил Горбачев. — Нас было трое с Димкой Карсаковым (автор решающего гола в знаменитом матче Лиги чемпионов-1992 «Барселона» — ЦСКА — 2:3 — прим. ред.), Серегой Юркевичем. Мы решили: почему бы не поехать? Служба закончилась, я вернулся в Ставрополь, играл там, пока к нам не прилетел Четверик и не сказал: «Саша, айда снова к нам». О чем уж я тогда думал? У меня был действующий контракт со ставропольским «Динамо», а я сел в самолет с «КАМАЗом» и полетел в Челны. Ключевыми в выборе стали слова Николая Колесова: «Пойми, что эта команда войдет в историю». Как уж вы смогли этого достигнуть, подняться до такого уровня, я до сих пор не могу понять.

— Только с вами, Саша, — не стал причислять все заслуги себе Четверик и добавил. — С Горбачевым нам было легче...

Четверик не стал вспоминать, а может, он и не знает об этой истории, согласно которой ему выпала еще и роль невольного воскресителя «Рубина». Проводя в 1995 году международный турнир на приз первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева с участием команд из Беларуси, Болгарии, олимпийской сборной Иордании и «КАМАЗа», Четверик, конечно же, рассчитывал на помощь республиканских властей, поскольку команда уже испытала все сложности с финансами у автозавода, с трудом пережившего пожар 1993 года на заводе двигателей. Шаймиев же, как гласит легенда, по возвращении в Казань позвал к себе тогдашнего мэра столицы Татарстана Камиля Исхакова, чтобы поинтересоваться у него о том, где сейчас «Рубин». «Рубин» в те годы влачил существование, которое иначе как жалким не назовешь... Получается, что «КАМАЗ», пусть и невольно, но стал инициатором подъема казанского клуба, но это уже совсем другая история.