Камиль Самигуллин Камиль Самигуллин Фото: Сергей Елагин

«ВЫ НЕ ПЕРЕЖИВАЙТЕ — АКАДЕМИЯ БЕЗ РЕКТОРА НЕ ОСТАНЕТСЯ...»

— Камиль хазрат, какие события ДУМ РТ и уммы вы назвали бы самыми важными в 2016 году и почему? Об этом вас спрашивает наш читатель Альфия.

— Событий было очень много, но раз спрашивают о самых важных, я назову три: первое — закладка камня на месте строительства Болгарской исламской академии, второе — республиканский ифтар, который в этом году был особо масштабным, третье — новое издание Корана, к которому мы очень долго готовились, была проделана большая работа.

— Решен ли вопрос с кандидатурой на пост ректора Болгарской исламской академии?

— По решению учредителей академии всеми организационными вопросами пока занимается ДУМ РТ. Работа идет: определяется, какие будут факультеты, правила поступления, кого из ученых приглашать, какая будет программа обучения и т. д. Здание тоже строится — уже заведено под крышу, идут внутренние работы. Вроде бы мы недавно закладывали камень, а сегодня уже видим здание... После Нового года начнется активная работа с учениками — будут действовать различные подготовительные курсы. Тем более что основным рабочим языком будет арабский, потому что мы хотим выйти на международный уровень.

— И многие сегодня знают арабский язык?

— Если мы изучаем религию, мы обязаны знать арабский язык.

— Обязан — это одно, а знают ли его будущие студенты академии?

— Мы можем посмотреть опыт других стран: когда человек приезжает учиться из другой страны, он первый год посвящает изучению языков. Например, в Малайзии арабы изучают английский язык, европейцы — арабский. И только потом приступают к магистратуре. Нечто подобное будет и у нас. Приедет араб — научим его и татарском языку.

— Список кандидатов в ректоры академии уже есть?

— Есть идеи, есть мысли, поэтому работаем...

— Это будет российский ученый-богослов?

— Я считаю, что ректор должен быть россиянином.

— У нас найдется достойный ученый такой высоты? Ведь, наверное, ректор должен быть не только хорошим управленцем, но и уважаемым ученым-богословом?

— Ищем... Не может быть, чтобы в такой большой стране мы не нашли достойного... В России 7 исламских университетов, у нас очень много бакалавров, которые желают пройти магистерские программы.

— Есть из кого выбирать ректора?

— Есть, но ведь надо, чтобы все три учредителя академии были удовлетворены, чтобы эта кандидатура устраивала всех. Вы не переживайте — академия без ректора не останется...

В НОВОМ ИЗДАНИИ КОРАНА СОБРАЛИ ВСЕ ИЗЮМИНКИ

— Третьим важным событием года вы назвали новое издание Корана, а в чем его уникальность, ведь Коранов издано уже много?

— Издание соответствует всем современным стандартам и нормам, его очень удобно читать. Все лучшие изюминки, которые есть во всех изданиях мира, мы собрали в одной книге. Мы издали Коран на арабском языке, сохраняя лучшие традиции всех наших прежних изданий, то есть мы ничего не изменили по содержанию, только учли современные мировые стандарты. Уже лет пять ведем научный перевод Корана на русский язык и к Новому году, наверное, закончим. Работает целая группа, мы часто встречаемся, обсуждаем варианты перевода — и с идеологической точки зрения, и с филологической. Параллельно идет работа над переводом на татарский язык.

— Для чего переводите на татарский язык, ведь уже есть переводы?

— Многие слова в прежних изданиях Корана татары сегодня уже не понимают, а мы хотим приблизить Коран к молодежи, чтобы текст излагался современным языком. Сегодня есть и современные переводы, но мы говорим о правильном переводе с позиций и лингвистики, и шариата.

— Почему вы не вводите в эксплуатацию центр Корана «Рашида»? Сегодня нет должного отношения к построенному уникальному центру, надо начать там полноценную работу без завуалированной работы центра повышения квалификации. Может быть, там стоит сделать женский центр Корана, поскольку называется «Рашида», а для мужчин построить новый, как в Чеченской Республике? (Рустем)

— Человек, задавший этот вопрос, не совсем следит за происходящим. Там не только идут курсы повышения квалификации, но и работает центр тахфиза — заучивания Корана. Абдурашид хазрат Фаизов этот центр возглавляет. Там набрана хорошая группа учащихся. Даже открывается группа для маленьких детей. Работа идет.

— Каковы приоритеты гуманитарной деятельности муфтията? (Искандер Ахмедов)

— Приоритеты очень широкие! По этой тематике у нас даже есть отдельный заместитель муфтия РТ — Ильдар хазрат Баязитов, который занимается социальным направлением. Есть благотворительные фонды «Закят», «Ярдэм». В этом году из каждого района многие аксакалы и абыстаи, которые преподают, совершенно бесплатно совершили хадж.

«ЕСЛИ ИЗУЧИМ СВОЙ ЯЗЫК, ТО ОКЕАН ЗНАНИЙ ОТКРОЕТСЯ ПЕРЕД НАМИ!»

— По поводу введения татарского языка в мечетях пришли противоположные вопросы: «Зачем вы велели службу в мечетях вести только на татарском языке? Не все, к сожалению, знают татарский, поэтому не будут понимать, о чем говорят на проповеди» (Ильхам); «Когда начнем совершать молитвы на татарском языке?» (Мириханов Назиф)

— Введение татарского языка — это единогласное решение пленума духовного управления мусульман РТ. Мечетей, где проповедь вели на русском языке, было всего три, а всего мечетей более тысячи. Кроме того, по пятницам проповеди в основном и проводились на татарском языке. Такой ажиотаж вокруг этого вопроса появился, может быть, потому что у кого-то возникло недопонимание, а СМИ это растиражировали.

Что касается пятничного намаза, богослужения, то там нет условия понимать молитву. Человек приходит послушать две части хутбы на арабском языке и прочитать два ракаата намаза. Это каноническая часть пятничного намаза — джума. Что касается других проповедей, то их можно провести после джумы.

А для тех, кто говорит, что не понимает татарский язык, это хороший повод его выучить. Для этого — пожалуйста, есть уроки. Если мы изучим свой язык, вернемся к истокам, то океан знаний откроется перед нами!

— Некоторые говорят, что оставили хотя бы одну мечеть, где проповедь на русском языке...

— Видите, как ставят вопрос — хоть одну. Значит, таких людей мало. Мы вот были в Грозном и не нашли там ни одной мечети на русском языке, хотя это часть России. Будучи там в мечети, я ловил себя на мысли, что как хорошо было бы понимать этот язык... Это же прекрасно: если люди будут слышать татарский язык, у них может возникнуть желание его выучить.

— Вы даете возможность, чтобы желающие смогли изучать татарский язык?

— При крупных мечетях открыты курсы татарского языка — для девочек и мальчиков отдельно, для людей с разным уровнем знания языка.

— Будет ли следующим шагом за татарским языком на проповедях, например, запрет на проведение никаха между татарами и неисламскими нациями? Ведь подобные браки уводят детей, рожденных в этих браках, из ислама. (Анонимно)

— Такие вопросы должны решать сами люди. По крайней мере, никто у нас и не спрашивает, с кем соединить свою судьбу. С канонической точки зрения семья оценивается по мужчине, и есть условие, что для религиозного обряда никах мужчина должен быть мусульманином, а девушка, теоретически может быть православной или иудейкой. Я сейчас не говорю о том, будет ли им легко жить, не говорю о традициях или языке — это совершенно другой вопрос. Я говорю о каноническом понимании этого вопроса: мужчина должен быть мусульманином, а женщина не должна быть атеисткой, то есть она должна принадлежать одной из небесных религий. В этом случае теоретически никах возможен. Но не наоборот, когда девушка — мусульманка, а парень нет.

— Примет ли ДУМ РТ в качестве членов религиозные организации из других областей России, в которых проживают татары, или татарстанский муфтият останется закрытым? (Назиф М.)

— Вопрос так не стоит, но мы со всеми татарскими имамами и муфтиями готовы взаимодействовать и взаимодействуем. Все знают, что съезд религиозных мусульманских деятелей татарского народа проходит ежегодно в Казани. А, например, Чувашская Республика закупает наш журнал для своих имамов. Мы открыты для всех. Мне кажется, неважно, что будет написано на бумаге, главное — что на деле. Мы с ними братья, это наши единоверцы, у нас много объединяющих факторов — один язык, одна культура и традиции, и мы готовы всегда с ними взаимодействовать.

«ИЗ-ЗА ФИНАНСОВЫХ ТРУДНОСТЕЙ ЛЮДЯМ ВСЕ СЛОЖНЕЕ СОВЕРШАТЬ ХАДЖ»

— Почему хадж такой дорогой? И не только это. Один наш родственник, даже купив путевку в хадж, не смог туда поехать. Лучше бы вам самому взять на себя организацию хаджа. (Даут Әмирхан улы, Самара)

— Хотелось бы услышать этот вопрос более развернуто, так как в этом году за организацию хаджа мы не слышали ничего, кроме хороших отзывов. Я сам в этом году был в святых местах. Перед хаджем мы внимательно изучили эту сферу, посмотрели, как делают другие, и по соотношению цены и качества нам были предоставлены наилучшие условия. А цена зависит и от скачка доллара. Даже уже сегодня проходит акция, и за 100 тысяч рублей человек сможет совершить хадж на следующий год.

— Почему квоты не заполняются? Это связано с деньгами или уже все татарстанцы совершили хадж?

— В первую очередь это вопрос финансов. Раньше с нашей делегацией ездило много паломников из других регионов, мы собирали желающих даже из Сибири. А число паломников из Татарстана практически не меняется — 600 - 800 человек.

— Вы перестали работать на «внешний» рынок — на другие регионы России?

— Мы активно думаем о возобновлении такой работы. Но из-за финансовых трудностей людям все сложнее совершать хадж.

— Бюджет республики никому не помогает совершить хадж?

— Хадж — это же обязанность самого человека хоть раз в жизни совершить! А если у человека нет средств, он не обязан совершать хадж. Но есть меценаты, которые оплачивают хадж малоимущим. Например, в прошлый раз из Ютазинского района 20 человек поехали совершенно бесплатно — меценаты оплатили им дорогу. А в Казани в одной из мечетей есть отдельный ящик для сбора денег на хадж, и каждый год одного аксакала посылают в хадж. Подобное можно встретить часто.

В пять столпов ислама входит закят: если человек достиг определенного уровня достатка, то должен платить в пользу определенных категорий нуждающихся людей 2,5 процента от свободных денег. И когда человек имеет возможность, а сюда входит и физическая, и финансовая составляющие, он совершает хадж.

— Мусульманский мир сегодня бурлит... Это не сказалось на хадже? Столкновений, недопонимания — этого не было?

— Ничего такого не было. Человек приезжает выполнить одно из самых важных поклонений, он совершает самое важное путешествие в своей жизни. В этом году особенно все прошло на достойном уровне.

— Раньше случались давки...

— Этого в этот раз не было. Не было паломников из Ирана, и это было заметно, так как они всегда отличались своим внешним видом, одеждой, тем более это бывала огромная делегация — до 90 тысяч человек. В этом году людей было меньше, и было более комфортно и благополучно.

— Почему иранцев не было в этом году?

— Определенные политические трения...

— Политика все-таки влияет?

— Политика — наверху, а среди людей ничего такого нет.

«МЫ ВСЕГДА ДОСТУПНЫ В МЕЧЕТЯХ»

— Вы могли бы назвать своих замов командой, с которой можно решить любые вопросы — и организационные, и духовные? (Эльза)

— Конечно, да! Да и все духовное управление для меня — это огромная команда, огромная система. Все мусульманские фонды, социальные проекты в других городах республики — это тоже все работа духовного управления. Каждый имам — это член ДУМ, поэтому успехи любого имама — это и наши успехи.

— Недавно ДУМ РТ получило новое здание — на улице Габдуллы Тукая, 38. А что сегодня в здании на улице Лобачевского?

— Там у нас располагаются издательский дом «Хузур», фонд «Закят» и наши СМИ.

— Поступило несколько вопросов с упреками в адрес работы аппарата ДУМ РТ, в частности, такой: «Дважды записывался на прием, и тишина... Вы там работаете в режиме черного ящика?» (Наиль Шакиров)

— Все обращения мы записываем в журнал, но этого имени я не видел. И не факт, что обязательно ко мне попадет, потому что или я могу отсутствовать, или его вопрос может быстрее решиться на уровне зама или начальника отдела. Возможно, этот человек не туда звонил — на улицу Лобачевского, а не по новому адресу — на улицу Тукая. Вся контактная информация есть на нашем сайте.

А вообще, мы всегда доступны в мечетях. Каждую пятницу я веду уроки в Галеевской мечети, можно прийти на намаз и после него подойти ко мне. Если человек подойдет ко мне, то неужели я от него убегу?

— Почему муфтият так слабо и неоперативно реагирует на события, которые происходят в умме, в обществе? Никаких комментариев от вас не дождешься... (Гульназ)

— Люди обижаются, что не оправдываешь их ожиданий... Я не могу реагировать на каждый звук, но если что-то касается религии, то мы, конечно же, спешим отреагировать, высказать свое мнение.

— Что думаете о съемках клипа певицы у стен Белой мечети в Булгарах? Зачем надо было так раздувать скандал? (Марат)

— По этому поводу мы отреагировали оперативно, но в мягкой форме, очень демократично подошли к этому вопросу. Мы пытались затушить этот огонь — говорили, что не нужно никаких судов и разбирательств. Раздули скандал СМИ, затем люди подключились своими комментариями.

— А вы сами видели этот клип?

— Конечно, надо было ознакомиться, а не голословно реагировать. Небольшой кусочек видео в «Инстаграме» я видел. Может быть, и не заметили бы, что на фоне Белой мечети, самый главный вопрос был в том, что это происходило внутри старой мечети. По правилам вакфа, если территория отдана под мечеть, то это всегда мечеть, даже если она разрушена. Это ханская мечеть, где много веков назад наши предки совершали молитвы, и мы каждый год в этой мечети собираемся и проводим дневной намаз. А девушка извинилась, она на самом деле не знала всего этого. Мы надеемся, что это будет уроком для других и такого больше не повторится.

«МЫ ПООЩРЯЕМ, ЕСЛИ ПРИ МЕЧЕТИ ЕСТЬ МАГАЗИН»

— Злые языки постоянно интересуются финансовым благополучием муфтията и его сотрудников (особенно его размером и источником). Чтобы поставить заслон потоку клеветы, возможно ли максимально прозрачным сделать финансовую подноготную ДУМ РТ, а также стабильно формировать ежемесячные отчеты благотворительных фондов, института вакфа, детально разобрать на составляющие стоимость хаджа, сертификата комитета по халялю и т. д.? Тогда вопросов про дорогостоящие машины и неплохие зарплаты от государства станет меньше. (Дамир Багаутдин, Уфа)

— Что касается закята, то на нашем сайте все отражается — вплоть до закупки бумаги. Все прописано — какие деньги пришли и на что потрачены. И работу комитета халяль тоже можно проследить. Что касается внутренней работы духовного управления, то у нас есть ревизионная комиссия, которая — хочет муфтий или нет — всегда выбирается. Она проводит независимую проверку, она ездит и по мухтасибатам, и нас проверяет. На пленуме результаты проверок зачитываются, и все заинтересованные люди это слышат, все обсуждается в открытом режиме.

— Кстати, митрополит Феофан проводит ревизию монастырей и храмов Татарстана, и настоятель Богородице-Успенского мужского монастыря в Свияжске отстранен за нарушения в вопросах финансов. А для мечетей есть подобные правила?

— Митрополиту Феофану виднее, как проводить кадровую политику — это его епархия. Мы не сомневаемся, что он смотрит глобально на этот вопрос. Мы знаем, что у него есть опыт работы и в регионах с преобладающим мусульманским населением, и слышали о нем только лишь положительные отзывы. Он всегда на стороне мирного решения вопросов. И если владыка все-таки так решил, то, мне кажется, верующим православным людям стоит прислушаться к нему. Тем более что эти нормы в православии прописаны. К кому приехал патриарх Кирилл? По сути, он приехал к владыке Феофану, у них очень теплые отношения — мы были свидетелями всего этого. И если человек верующий, то он должен прислушаться к словам своего владыки.

Что касается мечетей, то у нас подход немножко, может быть, другой. Это вопрос вакфа. Мы поощряем, если при мечети есть магазин или другое имущество, используемое для содержания этой мечети. На плечах каждого имама огромная ответственность, и он должен изыскать средства, чтобы заплатить за газ, свет, воду, заплатить налоги, если есть учителя при мечети — заплатить им зарплату. Эти средства надо искать. И если он откроет магазин, то вполне логично, что поставит туда близкого человека — родственника или друга. С нашей точки зрения, здесь ничего предосудительного нет. Мы даже положительно на это смотрим.

— А вы деньги мечетей не контролируете?

— В каждом приходе есть ревизионная комиссия, мутаваллиат — приходское собрание, и в вопросах финансов имам подотчетен ему.

В ТАТАРСТАНЕ БОЛЕЕ 40 МУСУЛЬМАНСКИХ СМИ

— Есть ли в планах запустить телевизионный канал для вещания на территории РТ? Если появится такой канал, было бы очень здорово. (Ильшат)

— Это очень сложный вопрос с финансовой точки зрения, это дорогостоящий проект. Конечно, такая мечта есть. Мы сегодня снимаем некоторые передачи и копим их, тем самым и опыт нарабатываем, и часть материала показываем в интернете через «Хузур ТВ». А открыть полноценный кабельный канал пока не представляется возможным по причинам отсутствия таких финансов. Хотя для предоставления «начинки» — программного материала — у нас силы есть: прекрасные ораторы, хорошие хазраты, выступления которых может заполнить эфир.

Хорошо, что такие вопросы возникают и озвучиваются, значит, у людей есть заинтересованность. Когда-то о своем телеканале мы даже думать боялись, а сегодня об этом уже говорим, обсуждаем... Надеюсь, когда-нибудь мы к этому придем.

— У вас большая команда занимается видеосъемками?

— В рамках издательского дома «Хузур» есть и те, кто снимает, и те, кто монтирует видеоматериал. У нас есть и радио в формате интернет, которое работает 24 часа в сутки. Практически каждый день идет запись уроков, лекций, видеолекций. На днях я тоже начну цикл уроков в видеоформате о том, что касается халяля и харама в исламе, то есть запретного и дозволенного в религии. Подобные вопросы возникают постоянно, и их нужно раскрывать. К примеру, спрашивают, все ли в сыре — халяль, можно ли больным делать уколы во время поста. И вот, чтобы удовлетворить желание уммы, мы решили записать такие уроки, которые потом можно будет смотреть не только на нашем сайте, но и на других, например на сайте «Дом мудрости».

Вообще по республике у нас более 40 СМИ, в том числе и электронные. Но у нас и самое большое духовное управление в стране — 26 процентов всех мечетей находится у нас. Для сравнения: в совет муфтиев России входит 15 процентов мечетей страны.

— Муфтиятом создано достаточно много сайтов, но контроль за ними ослаблен, например, сайт совета улемов ДУМ РТ никак не обновляется и никем не ведется, соответственно, на заданные вопросы подробного шариатского ответа не получить. Когда работа на данном участке будет приведена в должное состояние? (Дамир Багаутдин)

— Сайт совета улемов можно сравнить с сайтом-визиткой. Совет улемов собирается часто, но отвечать на каждый вопрос через сайт — такой задачи нет. Порой приходят банальные вопросы, например, как совершать омовение или сколько ракаатов в дневном намазе. Ответы на такие вопросы можно узнать у любого имама или прочитать в любой брошюрке. А совет улемов в основном занимается глобальными, сложными и неизученными вопросами — это и банковская система, и стандартизация халяль, и прочие. У совета улемов нет возможности собираться, чтобы в формате блиц-опроса отвечать на каждое желание любого просящего. У нас каждый день идут уроки, на которые можно прийти и задать вопрос. К примеру, есть день, посвященный мусульманскому праву, где можно получить ответ по интересующему вас вопросу. Каждую пятницу после ночной молитвы урок веду я, и тоже можно прийти и задать вопросы.

— Всегда стараюсь получить новые знания о религии, но возникает небольшая проблема с литературой на русском языке. Почти вся литература, продаваемая в Татарстане, издается на татарском языке. Я понимаю, что мы проживаем в регионе, где татарский язык — государственный, но почему не выпускают книги, пособия и т. п. сразу на двух языках? (Руслан Блохин)

— А к нам часто приходят и спрашивают, почему у нас много книг на русском языке! На русском языке книг на самом деле больше. Мы сегодня больше на татарском хотим выпускать. Составляем списки нашего богословского наследия, чтобы со старо-татарского и арабского языков перевести на современные языки.

...Люди много говорят, что хотят получать знания, изучать религию, — это хорошо, это поощряется. Но часто бывает так, что мы зовем великих ученых, например, из университета аль-Азхар, и через сайты РИИ и ДУМ РТ даем об этом объявления, но желающих прийти бывает мало. Во многих мечетях проходят и уроки, и лекции, и воскресные курсы, причем и на русском языке, и на татарском языках. Приходи и учись абсолютно бесплатно! И никто тебе не скажет, зачем ты пришел и зачем ушел. Мы предоставляем все возможности для того, чтобы люди могли расширить свои знания, но не все на деле к этому готовы.

«ТРЕБОВАНИЯ К ИМАМАМ ПОВЫШАЮТСЯ»

— Как вы оцениваете деятельность новой генерации имамов? (Гульназ)

— Имамы сегодня активно работают, и по интернету это можно отследить. Есть группа мухтасибов, которые активно используют WhatsApp: как что-то происходит, сразу скидывают информацию. Социальные СМИ дисциплинируют человека...

Со временем у нас улучшаются условия работы, но и требования к имамам повышаются. Надо понимать: Казань — это не Нью-Васюки, это Казань! Это такой центр, на который смотрит вся Россия, весь татарский мир. Поэтому уровень имамов в мечетях Казани должен соответствовать должным образом. Если человек в свое время случайно попал на эту должность — просто выбрали из тех, кто был — и он не знает канонов религии, то, понятно, он должен или подтянуть свои знания, или так продолжаться больше не может.

— Имамы выбираются прихожанами, а духовное управление на этот процесс имеет какое-то влияние?

— Приходское собрание — мутаваллиат — продлевает договор с имамом, или выставляется другая кандидатура, выбирается приходом. Потом все это согласовывается с духовным управлением, и человек начинает работать.

— У вас есть власть снять имама?

— Если он не будет соответствовать требованиям, например, абсолютно не умеет читать Коран, значит, не может проводить молитву, то мы вмешаемся. Но такие вопросы в течение одного дня не решаются. У нас есть институт казыев — духовных судей, они будут проверять, беседовать, взвешивать, и если факты подтвердятся, то, конечно, придется вмешаться в этот процесс.

— В 2017 году будут выборы муллы в селе Бегишево Заинского района РТ, но выборов обычно у нас не бывает, а назначают сверху. И на этот раз планируют назначить Ибатуллина Илгиза Илшатовича, 1965 г. р., без специального образования, с темным прошлым. Прошу вас от имени односельчан взять под личный контроль этот вопрос, немаловажный для села Бегишево и жителей. (Ильдар Исмагилов)

— Илгиз хазрат в данный момент находится в Казани — проходит повышение квалификации, это человек, который готовится к поступлению в Болгарскую исламскую академию на следующий год, он очень активный. И мухтасиб района доволен его работой.

Но если большинство прихода не хочет видеть этого имама, то он не сможет там работать. Вопрос будет решаться на приходском собрании.

— Наше село расположено в Лаишевском районе. На той неделе произошло одно событие, которое потрясло общество села. Началось с того что, имам местной мечети собрал в клубе собрание и объявил, что читать никах, Коран и проводить обряды в селе имеет право только он. В противном случае штраф 50 тысяч рублей тем, кто провел в доме обряд чтения Корана, собрав родственников без имама местной мечети! Им это, собрав собрание имамов, рассказал мухтасиб Равгат хазрат. Мы разве не можем родственника, который проучился в медресе, пригласить и провести дома аш? Куда мы идем и зачем это делается? Объясните, пожалуйста. (Руслан)

— Если люди у себя дома собрали родственников и почитали намаз или провели какой-то обряд — это хоть каждый день можно делать, проблем в этом нет. Но, как я понял из этого вопроса, имам своим языком пытался предостеречь от нарушения пакета законов депутата Госдумы РФ Яровой. Если человек не является официальным имамом и занимается пропагандой — наверняка имам хотел предупредить именно это. Не мы были инициаторами этого закона, мы сами думаем, как нам с этим работать. А имам по-своему, как сам понял, донес закон до населения. Может быть, он не так донес, может, люди его неправильно поняли.

— Что все-таки запрещает этот закон?

— Если человек не является религиозным деятелем, а пришел со стороны и проповедует. А вообще с мухтасибами мы провели разъяснительную работу в связи с этим законом, например, какие книги не могут быть в открытом доступе, потому что они попали в список экстремистской литературы.

— Какой-то контроль выполнения в мечетях этого закона осуществлять будете?

— Конечно. Вообще в мечети могут говорить только три человека: имам, тот, кому он позволил, и сумасшедший.

— В Казани существует проблема с обеспечением питания-халяль в детских садах и школах. Сколько в Казани бассейнов, спортивных залов и иных спортивно-оздоровительных учреждений, работающих на регулярной основе с соблюдением канонов ислама для посещения мусульманками? Какая работа ведется муфтиятом и лично вами по развитию данных направлений? (NIYAZ)

— Эти вопросы не по адресу. Не может духовное управление навязать садикам и школам использовать питание халяль, причем там занимаются дети разных конфессий. Существуют родительские комитеты, и, если они изъявят желание и обратятся к нам, то мы готовы помочь — у нас есть специальный комитет по стандарту халяль. Что касается поставки мяса халяль, то мы тоже подскажем. Но важно желание самих людей, навязать это абсолютно невозможно. Кроме того, есть частные садики, где питание халяль организовано. Может быть, там не всегда хватает мест для всех желающих, но такая возможность все-таки есть.

— Как можно решить вопрос по поводу родильных домов, а роды принимают, особенно у женщин мусульманок, акушеры-мужчины, ведь это недопустимо, и унижают нас, мусульман? Я с этим столкнулся сам: когда просил женщину-акушера, с меня потребовали 24 тысячи рублей. Это издевательство над мусульманами. Когда это закончится? (Фарид)

— Почти у всех наших сотрудников есть дети, и когда возникает такой вопрос, муж идет заранее и договаривается. Сегодня можно договориться, чтобы врач, который вел беременность, и роды принимал. Может быть, в этот момент все женщины-акушерки были заняты, но мне кажется, что их все-таки гораздо больше, чем мужчин. С другой стороны, не у каждого есть возможность оплатить услуги, даже если это официально.

В любом случае духовное управление не может прийти и договориться, чтобы роды принимали женщины, — это не наш вопрос.

«МУСУЛЬМАНЕ НЕ ПРИВЕТСТВУЮТ ЛЮБЫЕ ИЗВАЯНИЯ»

— Не могли бы вы огласить официальную позицию ДУМ РТ по отношению к установленному памятнику Ивану Грозному в Орле? Если татарская общественность выдвинет идею установки памятника Павшим воинам обороны Казани (или памятник шахидам) и памятник основателю Казанского ханства Улу Мухаммаду, поддержит ли данную инициативу ДУМ РТ? (Зайнутдинов Д.Р.)

— Во-первых, этот вопрос напрямую не касается нашего духовного управления. Во-вторых, мусульмане не приветствуют любые изваяния. В-третьих, когда мы обращаемся к истории, могут быть разные трактовки. Я знаю, что и русское население неоднозначно восприняло идею установки памятника Ивану Грозному. А мы все-таки должны прежде всего почитать тех исторических деятелей нашей страны, память о которых объединяет российские народы, а не наоборот.

— Так идею установки памятника шахидам вы поддержите?

— Смотря что подразумевается под этим. Вопрос сначала надо изучить. Если это будет изваяние, то мы против него. Вот если хотят как-то по-другому увековечить... Ведь памятником может быть и мечеть.

А вообще историю забывать не надо. Кто-то смотрит далеко в будущее, кто-то смотрит далеко в прошлое... Например, часто возникает вопрос, когда придет Махди (Мессия), Даджжаль (Антихрист). Увидим мы Махди или нет — за это с нас не спросят. Нас спросят за наши молитвы, за наши взаимоотношения с людьми. Мы живем сейчас, а не завтра или вчера. Но историю забывать не надо, из нее надо извлекать уроки и вместе строить наше настоящее.

— Помнит ли муфтият о мусульманском наследии Улуса Джучи — Золотой Орды? (Искандер Ахмедов)

— Я, конечно, догадываюсь, что в этом вопросе есть некий политический подтекст — Киевская Русь или Золотая Орда, кто чьими наследниками является... Мы всегда обращаемся к истории, для нас есть такие очень важные моменты, как принятие ислама. Мы также активно возрождаем книги татарских богословов, поскольку для нас архиважно познакомиться с их идеями. Мы недавно были в Стамбуле на Евразийском исламском совете, в кулуарах общались с турецкими учеными, и они говорили нам, что татары — такой удивительный народ, что изучение идей татарских богословов хватит еще на многие столетия. Профессор Буньямин Эрол приводил слова Ризаитдина Фахретдина и говорил, что современники его идеи не понимали, что мы только сейчас начали приходить к их осознанию — вот насколько велик был этот человек.

«ВОТ ОТТУДА И ПОЯВЛЯЮТСЯ ВСЯКИЕ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ»

— Навязывание веры различными способами матерью своему ребенку — это грех? (Элис)

— Здесь можно ответить вопросом на вопрос: неужели у родителей исчезло право на воспитание своего ребенка? Ведь кто-то же все равно будет воспитывать этого ребенка — или телевизор, или улица. У родителей есть право на воспитание ребенка, и это неоспоримо. И вполне логично, что отец и мать передадут ему то мировоззрение, которого сами придерживаются. Родители должны объяснять своим детям, что хорошо, а что плохо, они должны передать им самое лучшее.

— Когда убивают детей или они умирают от болезней, почему Всевышний их не спасает, а алкаши и наркоманы живут? (Элис)

— Ответ на этот вопрос займет много времени, а если коротко, то так: мы все на этот свет пришли для экзамена. Если человек не будет совершать грехов, а делать только хорошо, то какой смысл в экзамене? Если будут умирать только плохие, а хорошие оставаться, то опять-таки какой смысл от этого экзамена? Если человек совершает преступление, он будет за него отвечать.

— Это вы говорите о преступнике. А за что страдают дети?

— Дети безгрешные, поэтому умерший ребенок уже прошел свой экзамен и попал в рай.

— Хотелось бы выяснить, говорил ли Пророк Мухаммад (мир ему и благословения Аллаха) дословно такие слова: «У кого нет учителя, учителем того является шайтан»? Если говорил, то в каком сборнике можно найти этот хадис? (Анонимно)

— Эти слова приводятся в разных книгах, назову самую распространенную из них — «Возрождение наук о вере», ее написал Абу Хамид аль-Газали. На самом деле это мудрость. Как вязать стог сена, если тебе никто этого не показал? Даже в простых вещах мы нуждаемся в том, чтобы нам кто-то это показал, тем более это касается сложных наук.

Мы говорим о религии: если человек не спросил у учителя, а начал делать от себя, то к какому выводу он придет? Вот оттуда и появляются всякие террористические воззрения, когда человек понимает религиозные тексты так, как ему удобно.

— В Казани с семинарами бывает Шамиль Аляутдинов, который проповедует важные жизненные ценности, обосновывая их выдержками из Корана. Мне его проповеди действительно помогают находить пути из запутанных ситуаций или, наоборот, избегать неблагородных жизненных событий. Как вы лично относитесь к его семинарам и проповедям? И каково ваше отношение к совсем не мусульманским учителям, например Нику Вуйчичу. (Ильгиз)

— Есть изречение Пророка: «Требуйте знаний, ищите знания, даже если за ними придется пойти в Китай». Есть прекрасные архитекторы в Европе, и это побуждает нас поехать туда, чтобы учиться у них. Но порой видишь распиаренных людей. Да, Ник Вуйчич делает великое дело — вдохновляет людей жить. Но ведь можно оглянуться и увидеть такие примеры рядом с нами. Вот, например, в мечети «Ярдэм» есть у нас Лилия Салахутдинова. Она инвалид, но с позитивной жизненной позицией, пишет стихи, организует волонтеров, является примером для многих, кто ее знает. Почему мы забываем эти примеры, которые есть в нашей системе, в наших мечетях? Лиля готова выступать, если ее об этом просят.

Что касается Шамиля Аляутдинова, то он принес очень много пользы для начинающих мусульман. Если говорить по-арабски, то это шейх танбих — хороший шейх, который пробуждает людей, дает урок начинающим. Но мое отношение к науке совершенно другое — я уже не могу заряжаться такими простыми проповедями. Я читаю более глубокие книги, к примеру, по исламскому праву, и в основном это книги на арабском языке.

«НАКАЗАНИЕ ЗА КОРРУПЦИЮ И ВОРОВСТВО ДОЛЖНО БЫТЬ ЖЕСТКИМ»

— Нужно запретить миссионерство как таковое для всех религий. Человек должен сам выбирать, куда ему идти, глядя на реальные деяния других людей, а не на обещания, написанные в их книжках. А то читаешь: молитвы, блаженство, рай — только вступи в наши ряды. А по факту — иди, борись с неверными или плати другим — они будут за тебя бороться... (Анонимно)

— Миссионерство — это призыв людей другой конфессии в свою. А вообще вакуума не будет — в 90-е годы оставили молодежь на улице, и что получилось? Идеология должна быть.

— Но государственная идеология может быть и вне религии — быть патриотом, работать на благо своей Родины...

— ... Не верь в Бога, никто тебя не создал, будь атеистом? Атеизм — это тоже идеология. Если без религии, то что остановит человека от грехопадения?

— Совесть.

— Один раз остановит, потом он забудет про совесть. Сколько с коррупцией боремся-боремся, а она пока побеждает, к сожалению...

— В недавнем интервью нашей газете Михаил Хазин привел такую статистику: 10 процентов людей не украдут никогда, 10 процентов будут воровать при любых условиях, а 80 — и так, и сяк, в зависимости от ситуации...

— Приведу другую статистику: за время существования Османской империи официально всего 6 раз отрубали руку за воровство. Хорошая статистика? А у нас, если всем ворам рубить, топоров не хватит... Потому что люди не боятся.

— То есть человеком движет не совесть, а страх?

— Люди должны чего-то бояться. И совесть на чем-то должна зиждиться. Она, например, на религиозных постулатах зиждется. Человек говорит: меня Бог накажет, меня родители так научили.

— В Татарстане недавно обнародовали, что коррупция у нас за год выросла в разы. А ведь, наверное, каждый второй коррупционер — мусульманин, причем практикующих среди них не мало... Они что, не боятся наказания Всевышнего?

— Процент людей, которые постоянно посещают пятничную молитву, на самом деле не так велик. Сегодня мы должны все вместе бороться против этого зла, но наказание за коррупцию и воровство должно быть жестким, я считаю.

— Насколько жестким?

— Самое жесткое, какое позволяет наше законодательство. Безнаказанность позволяет человеку преступать закон.

«В ТОМ, ЧТО ГЮЛЕН СТОЯЛ У ИСТОКОВ ПУТЧА, СОМНЕНИЙ УЖЕ НЕТ»

— Каково ваше отношение к деятельности известного проповедника Фетхуллаху Гюлену? Есть ли в его учении отклонения от позиции Ахлю Сунна? Неужели он мог стоять у истоков путча в Турции? (Рауф)

— В том, что Гюлен стоял у истоков путча, сомнений уже нет. Мы и документы видели, и копии части из них я даже привез с собой из Турции. Все эти генералы и полковники — выходцы из его общины. Они обучились, получали зарплату из бюджета страны и направили оружие против народа этой же страны. Считаю, более низкого поступка и быть не может. В этом нет ни у кого сомнения, вся Турция об этом знает. Это факт, который уже не опровергнешь.

Что касается их идеологии, то, конечно, есть отклонения. По некоторым вопросам я могу это доказать и объяснить любому. Некоторые их вопросы не соответствуют позиции Ахлю Сунна. И как мы можем позитивно относиться к их деятельности после того, что там произошло?

Мы должны извлечь из этого урок, потому что не хотим, чтобы что-то подобное происходило у нас. Мы остерегаемся тех, кто получает приказы со стороны. У нас есть совет улемов, и все фетвы, все богословские и правовые решения мы принимаем здесь. Мы можем посмотреть на опыт зарубежных коллег, но решать будем сами. В связи с этим сегодня у нас идет обсуждение создания союза мусульманских ученых России, куда войдут активные молодые ученые-мусульмане, и мы сможем выносить фетву в российском масштабе.

— Многие турки Эрдогана критиковали, а тут массово вышли на улицы его защищать...

— Потому что видели, что происходит в Ливии, в Сирии, в других соседних странах, когда им обещали, что будет лучше, но мы видим, к чему это привело.

— Как вы оцениваете Эрдогана? Вы жили в Стамбуле, наверняка знаете другую, неофициальную точку зрения турок по поводу президента, что сами думаете об этом, пересекались ли в Стамбуле с движением Гюлена? (Айдар Каримов)

— В религиозном разрезе турецкий народ близок нам. Наши ученые раньше учились там, труды турецких ученых печатались в Казани. Что касается политического разреза, то оценку Эрдогану должен дать сам турецкий народ. А мы не политики, мы ездили в Турцию заниматься религиозными вопросами.

.
Фото: Сергей Елагин

«СЕЙЧАС СПОКОЙНО, И КАНДИДАТОВ В МУФТИИ ДОЛЖНО БЫТЬ ПОБОЛЬШЕ»

— В следующем году должны состояться выборы муфтия РТ. Вы собираетесь баллотироваться на этот пост?

— Если моя работа будет признана полезной, если наши мухтасибы и имамы пожелают, чтобы я продолжал работать, то я буду работать. Все зависит от Аллаха — как Господь захочет...

— Пишут, что есть и другие претенденты на этот пост, что якобы даже ваш заместитель Рустам хазрат Хайруллин собирается баллотироваться. Правда, Рустам хазрат потом написал, что «мы одна команда, вместе будем работать и уйдем только через 30 - 40 лет»... А ограничения по срокам работы муфтия есть?

— Да, ограничения есть — только два срока подряд. Что касается кандидатов, то каждый человек, соответствующий условиям, может баллотироваться. Условия такие: исламское образование, минимум пять лет работы имамом и другие. Человек может самовыдвинуться — в этом нет никаких проблем.

Когда после Гусмана хазрата были выборы, кандидатов на пост муфтия было человек 12 - 13, а после Ильдуса хазрата и известных событий — всего три кандидата. Куда все эти герои делись? Было тяжелое время — и было всего три кандидата... А сейчас все спокойно, и кандидатов в муфтии, мне кажется, должно быть побольше.

— У вас будет какая-то предвыборная кампания?

— Нашу работу видно — мы активно выезжаем по районам. Будет это больше или не больше, но в рабочем режиме будем обязательно со всеми встречаться. Но это не значит, что мы бросим все занятия и будем заниматься только этим. Все будет проходить в рабочем режиме.

— Камиль хазрат, сколько поколений своих предков вы знаете и считаете ли, что это нужно знать? Ваши предки с какого района, случайно не с бывшего Тетюшского уезда Казанской губернии, а именно из деревни Старое (Верхнее) Барышево? (Булат)

— Этот вопрос я вижу немного с другой стороны. Есть хадис Пророка: «Аль-иснаду мин ад-дин». Иснад — непрерывная цепочка передачи знаний, это часть религии. Человек должен знать свой источник. Это касается не только родословной человека, но и религиозного источника: откуда он берет информацию, потому что эта информация формирует его как личность. И эта цепочка всегда была, например, мы берем книгу Галимджана Баруди и видим, что он пишет: я получил эти знания от того, а тот — от того... И так до источника знаний. Это касается и передачи хадисов, и заучивания Корана. Да, можно выучить Коран по интернету и знать его с ошибками, другое дело — изучать его у специалиста, который подтверждает его знания, а знания этого специалиста подтверждает другой ученый — и так до самого Пророка доходит. Иснад — это архиважно!

Что касается моих предков, то я их знаю: моя бабушка — казанская, дедушка — из Параньгинского района Марий Эл, из деревни Иске авыл.

— Камиль хазрат, спасибо, что нашли время ответить на вопросы наших читателей.