Рафаэль Хакимов Рафаэль Хакимов Фото: prav.tatarstan.ru

«Я ПОПРОСИЛ ПРИНЕСТИ МНЕ ДОКУМЕНТЫ НА МОНГОЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ. ИХ НЕ ОКАЗАЛОСЬ. ВСЕ ДОКУМЕНТЫ НАПИСАНЫ НА ТАТАРСКОМ»

Правду следует подавать так, как подают пальто, а не швырять в лицо, как мокрое полотенце.

Марк Твен

Один из историографических стереотипов утверждает, что в Золотой Орде было два государственных языка: монгольский и еще один... Здесь все спотыкаются, пытаясь подобрать подходящий вариант и при этом не называть его татарским. Причем с первым языком нет сомнений: раз империя Монгольская, значит, и язык монгольский. А со вторым начинаются удивительные приключения, где фантазия ученых работает на полную катушку.

Я по образованию физик, и меня традиции историографии не сильно трогают, по крайней мере, не они определяют подходы к изучению истории. Поэтому я наших специалистов попросил принести мне документы на монгольском языке. Их не оказалось. Все документы написаны на татарском. И как вам это нравится?

Возникает вопрос, ведь ученые — серьезные люди, они должны были на что-то опираться в своих выводах о монгольском языке. Действительно, в 1930 году на левом берегу Волги близ села Терновка была найдена рукопись на бересте, датируемая началом XIV века. Она написана уйгурским алфавитом большей частью по-мон­гольски, меньшей — по-уйгурски. Некоторые на этом ставят точку, другие все же продолжают. Берестяной свиток содержит лирические стихи. Этот единственный случай для некоторых служит аргументом в пользу распространенности монгольского языка среди татар, включая администрацию хана. Согласитесь, это не документ, а стихи, к тому же на бересте. В канцелярии хана были и бумага, и пергамент.

Письмо Иннокентия IV «Правителю и народу татар» Письмо Иннокентия IV «Правителю и народу татар» Фото: archive.gov.tatarstan.ru

Оказалось, все ссылаются на одного и того же автора — А.П. Григорьева, который все строит на одной-единственной цитате из сообщения Плано Карпини: «...Мы поднесли грамоту и просили дать нам толмачей, могущих перевести ее. Их дали нам... И мы вместе с ними тщательно переложили грамоту на письмена русские и сарацинские и на письмена татар; этот перевод был представлен Бату, и он читал и внимательно отметил его». После этой цитаты следует утверждение: «Итак, во времена первого золотоордынского хана Бату (1227–1255) золотоордынская канцелярия вела делопроизводство на монгольском языке». Такой вывод сделан из произвольного отождествления татар с монголами, хотя ничто не мешает предположить, что Бату читал по-татарски, ведь у Карпини прямо сказано, что текст перевели на татарский. Предположить, что Бату мог читать на татарском языке, никому из историков в голову не пришло. Поскольку Бату якобы читал на монгольском, значит, язык Орды был монгольский. Это утверждение стало общепризнанным, ученые просто ссылаются на Гри­горьева как авторитетного исследователя золотоордынских документов. Так делается ложная история.

Из всей когорты авторитетных ученых исключением стал Миркасым Усманов, который не видел оснований считать ранние жалованные акты Джучидов монголоязычными, тем более об их языке нельзя судить по русским переводам, как это делает Григорьев. Как можно в русском документе догадаться, что он переведен с монгольского? По якобы «монгольской» терминологии? Но ведь монгольский язык был под сильнейшим влиянием татарского языка. Не татары заимствовали терминологию у монголов, а, наоборот, она перекочевала из татарского в монгольский язык, что доказано лингвистами.

Не менее интересно обстоит дело с татарским языком в Золотой Орде. Казалось бы, совершенно естественно считать татар татаро­язычными, но не тут-то было. В научной литературе на этот счет существуют самые разные мнения. Некоторые специалисты считают ранних татар монголоязычными, не имея на то оснований.

Предположение о монголоязычных татарах построено на мнении, что монголы, безусловно, говорили только на монгольском, а вот с татарами надо, мол, разобраться. Почему не предположить обратное? Нельзя исключать знание средневековыми монголами татарского языка. Так, по тексту «Сокровенного сказания» видно, что Чингисхан свободно общается с представителями явно тюрко­язычных онгутов («белых татар»), карлуков, уйгур. Это не значит, что все вокруг говорили на монгольском, логично предположить, что Чингисхан, будучи родом из «черных татар», знал свой родной язык.

Некоторые исследователи утверждают о существовании в Средние века смешанного татаро-монгольского пиджина, хотя об этом нет никаких сведений.

Вокруг языка Золотой Орды возникла обширная литература, пытающаяся найти влияние на татар не только монгольского, но также уйгурского, кыпчакского, караханидского, карлукского, чагатайского наречий, называют официальный язык огузо-кыпчакским, хорезмско-поволжским, поволжско-золотоордынским, тюрки или тюркским.

В книгах писатели и художники рисуют татар непременно раскосыми, а в фильмах они почему-то говорят на казахском языке, а ведь татары и монголы Золотой Орды совсем не похожи на современных монголов. Лев Гумилев пишет: «Древние монголы были, согласно свидетельствам летописцев и находкам фресок в Маньчжурии, народом высокорослым, бородатым, светловолосым и голубоглазым... Тэмуджин высокого и величественного роста, с обширным лбом и длинной бородой. Личность воинственная и сильная. Этим он отличается от других». Несмотря на свидетельства летописцев, на всех портретах Чингисхан изображается типичным монголоидом, за редким исключением. На китайском рисунке XIII - XIV веков, на котором изображен Чингисхан во время соколиной охоты, он явно не канонический.

«СТРЕМЛЕНИЕ НАЗЫВАТЬ ЯЗЫК ОРДЫ ЧАГАТАЙСКИМ, ТЮРКСКИМ МОЖНО ОБЪЯСНИТЬ ТОЛЬКО ОДНОЙ ПРИЧИНОЙ...»

Превращение татар в монголов стало историографической традицией. В то же время все источники в один голос говорят о татарском языке, на котором писали в Золотой Орде. В «Письме об образе жизни татар» доминиканского миссионера Юлиана (1238 год) есть следующее свидетельство о послании хана Золотой Орды королю Венгрии: «Послание же написано языческим письмом, но на татарском языке». Речь идет о руническом письме, которым пользовались в Золотой Орде.

У каждого языка есть свой носитель — определенный народ. Разговорный татарский язык Средневековья отличался от канцелярского и литературного, причем разговорный в своих деталях мог также отличаться от территории к территории. Тем не менее язык привязан к народу и его государству, если, конечно, это не мертвый язык вроде латыни. Стремление называть язык Орды чагатайским, тюркским и т. д. можно объяснить только одной причиной — желанием не называть его татарским. Существуют предложения называть официальный язык Золотой Орды старотатарским или, как компромиссный вариант, тюрко-татарским. В этом нет никакой необходимости, ибо его безошибочно можно называть татарским языком делопроизводства!

У кого есть страна, у того есть язык.

Татарская пословица

«ГАРВАРДСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПРЕДЛОЖИЛ НАМ ПРОВЕСТИ ФОРУМ С УЧАСТИЕМ МИНТИМЕРА ШАЙМИЕВА»

Замечательно, что Америку открыли, но было бы куда более замечательно, если бы Колумб проплыл мимо.

Марк Твен

В 1994 году после подписания знаменитого Договора между Москвой и Казанью репутация Татарстана начала расти, хотя некоторые газеты типа The Washington Post называли нас островом «коммунизма». Тогда Гарвардский университет предложил нам провести форум с участием Минтимера Шаймиева. В этом форуме выступали президенты многих стран, знаменитые политики. Довольно престижное мероприятие, где профессоры университета и многочисленные журналисты могут задавать любые вопросы, при этом идет прямая трансляция по кабельному телевидению. Конечно, у нас в аппарате президента нашлись такие, кто отговаривал Шаймиева от поездки, мол, не ваш уровень, но в итоге Минтимер Шарипович решился и мы полетели в Бостон.

О политической стороне этого мероприятия мне уже приходилось писать. Скажу об исторической части: форум открыл знаменитый американский славист Эдвард Киннан. Он скандально известный историк, ненавистный для многих российских ученых, поскольку много лет писал о том, что «Слово о полку Игореве» — подделка ХVIII века, сфальсифицированная чешским лингвистом Йосефом Добровским. Помню, на его толстую и добротную книгу, которая еще была в печати, появились критические статьи в России еще до ее выхода.

Киннан докторскую диссертацию писал по Казанскому ханству и взаимоотношениям Казани и Москвы. Открывая форум, он сказал, что перед ним стоит непростая задача — за пять минут рассказать о 500-летней истории татар. Там мы и познакомились. Позже, будучи в Вашингтоне, я зашел к нему в старинный особняк Дамбартон-Оукс в пригороде американской столицы, Джорджтауне. Он известен как крупнейший центр византистики. К нему примыкает парк. Усадьба вместе с парком и музеем византийского искусства и доколумбовой цивилизации управляется попечителем Гарвардского университета. Киннан в качестве попечителя сидел в историческом кабинете, где в свое время разрабатывался и принимался устав Лиги Наций (ООН).

Мне надо было поговорить о его докторской диссертации на предмет публикации в Казани и о концепции IV тома «Истории татар с древнейших времен». Мы гуляли по парку и рассуждали на разные темы. Он, кстати, был в курсе всех дел в Татарстане, сообщил последние новости из интернета. Русский язык у него был просто блестящим, без малейшего акцента.

Докторскую диссертацию он не решился публиковать на русском, объяснив это тем, что в свое время ему не хватало многих материалов, которые сейчас в обороте: «На английском можно издать, здесь не так много специалистов, а вы лучше подготовлены, без переработки диссертацию публиковать на русском языке нельзя». Тем не менее его идея о клановой структуре татарских ханств стала общепризнанным сюжетом. Он как-то в одном из интервью заметил, что клановая система до сих пор в России не изжита.

В большей степени меня волновала «История татар...», особенно IV том, посвященный татарским ханствам. Не было ясности с границами этого периода. Он спросил:

— Каким годом хотите завершить четвертый том?

Я ответил:

— Естественно, 1552 годом.

— Не получится.

— Почему?

— Татарский фактор с мировой арены исчезает только с падением Крымского ханства.

— Но тогда мы влезаем в русскую историю.

— А куда вы денетесь...

Так он подвел итог нашему разговору и пояснил, что постзолотоордынский период был временем непрочных союзов Москвы, Казани и Крыма. Все три игрока боролись за ордынское наследие.

Вся русская историография, пытающаяся доказать, что русские боролись с Золотой Ордой, — ложь: русские были лояльны к существующей власти и не помышляли об отделении, а вот перенести столицу из Сарая в Москву мечтали. И в этом русским помогала часть татар, осевшая в Москве еще во времена Даниила. Москва изначально была полутатарской. Она постоянно пополнялась татарами, ищущими лучшей доли, карьерного роста, или просто авантюристами.

Влезать татарам в русскую историю (да еще с критикой) нам было совсем ни к чему, это неизбежно создало бы нездоровую политическую ситуацию. Но, на наше счастье, было достаточно московских объективных авторов. Они писали наиболее сложные страницы в русско-татарских отношениях. К тому же у российских историков возникли проблемы в своих рядах, появились такие концепции на историческом поле, что было не до татар.

Точно так же мы поступили с Хазарским каганатом. О хазарах писали московские специалисты. После выхода первого тома, где много было сказано о хазарах, ко мне подошел представитель еврейской общины Казани и высказал свое мнение:

— Мы читали первый том. Да. О хазарах все правильно написано.

— Так ваши же и писали...

— Спасибо.

Чужой совет слушай, но живи своим умом.

Татарская пословица

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции