«НАСТОЛЬКО ЕВТУШЕНКО БЫЛ ВДОХНОВЛЕН ФИКРЯТОМ АХМЕДЖАНОВИЧЕМ...»

Я помню первый приезд Евгения Евтушенко в Казань, это был 1967 год, в преддверии 50-летия Октябрьской революции, 50-летия советской власти. Средства связи тогда не были в таком доступе, как сегодня, телефоны-то были разве что у больших начальников, ну и телефоны-автоматы на улицах. И ныне покойный Александр Таркаев (тогда он учился на физическом факультете Казанского университета, с ним же учился и Рафаэль Хакимов) передал мне через ребят информацию, что у нас вроде заметили тогда уже известного Евтушенко. Кстати, перед своей отставкой в Казань приезжал Никита Хрущев, это был примерно тот же период, и он должен был посетить ученый совет Казанского университета, но почему-то испугался, не заехал.

И не было какой-то организации, Евтушенко просто пришел в Казанский университет, собрались студенты, и он читал им стихи. Это был период физики-лирики, интеллектуального студенчества. Не было ни одного физика, который бы не играл на каком-нибудь инструменте, не читал стихи, не знал Есенина, запрещенного Бродского.

И партийная власть в тот период очень внимательно следила за студенчеством, молодой секретарь Татарского обкома Фикрят Табеев (ему не было и 40 лет, тем более он выпускник Казанского университета), узнав, что Евтушенко в Казани, вечером забрал его к себе на дачу.

Фикрят Табеев Фикрят Табеев / Фото: Госархив РТ

Мне потом уже сам Табеев рассказывал, что разговор у них состоялся тяжелый. Они проговорили всю ночь, много часов подряд. Говорили о роли личности в истории, о Ленине и его периоде в Казанском университете, о том, что страна могла развиваться по-другому пути. Вы представьте, 67-й год был годом определенного подъема после Хрущева. Я все еще помню, как в 62 - 63-х годах в четыре часа утра нужно было вставать в очередь, чтобы получить булку и кусок ржаного хлеба. Затем последовали волюнтаристские решения, когда забили скот, мяса совсем не стало, была кукуруза, кукурузное шампанское. И после всего этого с приходом Леонида Брежнева начался определенный рост качества жизни, подъем в экономике.

АНТИСОВЕТСКАЯ ЛИРИКА

В тот вечер на Табеева Евтушенко произвел сильное впечатление, как и сам Евгений Александрович был вдохновлен Фикрятом Ахмеджановичем. Именно после этого разговора родилась поэма «Казанский университет». Это был не заказ властей и прочих, поэт создал данное произведение, находясь под впечатлением от Табеева, который сумел показать значимость Казанского университета с его традициями, с плеядой тех, кто прошел через него, — Державин, Толстой, Лесгафт, Щапов и, конечно, вождь пролетариата Владимир Ильич Ленин. Ульянов-Ленин поступил в вуз по личному поручительству Федора Керенского, который был попечителем всех учебных заведений в Симбирской губернии после смерти отца Ленина, об этом говорится в архивах вуза. Это был важный период в жизни учебного заведения.

Евтушенко читает поэму «Казанский университет» в актовом зале КГУ. 1970 г. Евтушенко читает поэму «Казанский университет» в актовом зале КГУ. 1970 год Фото: kpfu.ru

Поэму «Казанский университет» Евтушенко написал к 100-летию со дня рождения Владимира Ленина и читал ее впервые в актовом зале университета, в котором еще сохранились кресла царской фамилии, потому что попечителем Казанского университета был Александр I. В том же зале Маяковский в 1927 году 21 января, в день смерти Ленина, читал свою поэму «Владимир Ильич Ленин».

Я помню, на выход «Казанского университета» в республике реакция была очень неоднозначная. Евтушенко своим критическим подходом описал ту обстановку, которая происходила тогда в вузе. Общество даже оказалось разбито. Диссидентская часть, конечно, стала «поливать» произведение, другая хвалить за правду. Кто бы что ни говорил, в 67-м году это произведение было действительно событием в мире литературы. Больше такого произведения он не писал. Я даже не знаю, о каком еще университете есть поэмы.

Фикрят Ахмеджанович потом в ЦК говорил, что надо с Евтушенко работать. Но с Евгением Александровичем не работали. Да и с ним трудно было работать, я думаю. Уровень у него был космический.

Кстати, помню, на 90-летие сходки с участием Ленина, по-моему, в 1977 году, в Казанском университете (я тогда был первым секретарем Татарского обкома ВЛКСМ) состоялось торжественное собрание, приехал Михаил Зимянин — секретарь ЦК КПСС. И я ему задал вопрос прямо в лоб, почему не работают с Владимиром Высоцким. Он отвел меня к окну и разложил песню «Идет охота волков»: «Обложили меня, обложили, гонят весело на номера... Кричат загонщики, и лают псы до рвоты. Кровь на снегу и пятна красные флажков». Песня антисоветская, так он объяснил мне тогда. Противоречивые были времена...

«ВПЕРВЫЕ ОН ПРИЕХАЛ В КАЗАНЬ В ПЕРИОД 50-ЛЕТИЯ РЕВОЛЮЦИИ, А НЕ СТАЛО ЕГО В ГОД 100-ЛЕТИЯ РЕВОЛЮЦИИ»

После 1967 года Евтушенко приезжал в Казань, кажется, еще пару раз. И мне несколько раз — почти случайно — приходилось пересекаться с ним. В 2005 году Мякзюм Салахов, возглавляющий сегодня Академию наук РТ, вручил поэту мантию почетного доктора Казанского университета.

Евтушенко был для нас авторитетом. Мы хорошо знали его лирику. Это были неровные стихи, некоторые гениальные, некоторые непонятные.

Например:

«Если у него карман не пуст,

если у подруги классный бюст,

то с игрой бургундского в крови

парижанин скажет: «Се ля ви!»

Или:

«Какие девочки в Париже —

просто жарко!

Но ты не хмурься на меня

и знай:

ты — лучшая в Париже

парижанка!»

Очень интересная у него судьба, очень противоречивый характер. Знаете, существуют разные писатели, поэты: в кого-то стреляют, как в Пушкина, кто-то спивается, как Высоцкий, а кто-то кончает жизнь самоубийством, как Маяковский. А Евтушенко был как-то по-особенному талантлив. Его не ждала ни одна из этих участей.

Впервые он приехал в Казань в период 50-летия революции, а не стало его в год 100-летия революции. Ушел человек мирового уровня, большой друг Казанского университета и друг Казани.

Шамиль Агеев