Из Печищ Янка Купала отправился в Москву на смерть...

Лауреат Сталинской премии и кавалер ордена Ленина поэт Янка Купала

ТАЙНА ЕГО СМЕРТИ — ПРОДОЛЖЕНИЕ ТАЙН ЕГО ЖИЗНИ

Мистик и лирик, диссидент и патриот, лауреат Сталинской премии и без пяти минут «враг народа» — таков кумир всех белорусов Иван Доминикович Луцевич, выдающийся поэт, драматург, публицист и общественный деятель, известный всему миру как Янка Купала. Последнее собрание его сочинений насчитывает 9 томов. Его произведения переведены на 117 языков. Первый переводчик стихов поэта — Максим Горький — ставил его в один ряд с Некрасовым и Тургеневым. Вячеслав Рагойша, заведующий кафедрой теории литературы Белорусского государственного университета, сказал об этом поподробнее: «Горький еще в 1910 году, познакомившись с первым сборником Купалы «Жалейка» («Дудочка»), с другими ранними его произведениями, писал и отзывался о молодом поэте с восхищением: „Он пишет просто, искренне и, по-видимому, народно. Нашим бы больше сих качеств, как то хорошо было бы!“»

Янка Купала — создатель белорусского языка в его современном виде, поэтому его называют еще и «белорусским Пушкиным». Его пьесы до сих пор ставятся в театрах всего мира, по ним снято множество фильмов. На его стихи писали песни и композиции не только классики белорусского фолк-рока во главе с «Песнярами», но и даже ершистый «Ляпис Трубецкой» (хит «Не быць скотом» написан на стихотворение «Хто ты гэткi?»). Леонид Борткевич, уникальный вокалист, руководитель легендарных «Песняров», снимаясь в документальном фильме «Янка Купала. Неназванное», созданном по заказу телерадиовещательной организации Союзного государства, подчеркнул: «Купала непереводим, как и любой другой настоящий классик. Только белорус, который ведает эту мову, может понять и представить себе то, что хотел сказать поэт. И это сродни всем великим поэтам, на всех языках».

Парадоксы и мистика в его жизнь вошли прямо с рождения: в ночь с 6 на 7 июля отмечается самый загадочный древний языческий обрядовый праздник любви, один из самых ярких и почитаемых у восточных славян — ночь Ивана Купалы. Понятно, что поэт этим воспользовался при выборе своего литературного псевдонима. Тайна его смерти — продолжение тайн его жизни. Мистика произведений и сбывшиеся его предсказания имеют множество трактовок. Материалы его дела до сих пор не рассекречены. Неизменным остается главное: произведения Купалы — это выдающаяся литература, написанная истинно народным белорусским языком.

КАК «БЕЛОРУССКОМУ ПУШКИНУ» ОБУСТРОИЛИ КВАРТИРКУ В ПЕЧИЩАХ

Село Печищи неподалеку от Казани, а точнее — прямо напротив нее, через Волгу, стало последним пристанищем поэта хоть и случайно, но довольно прозаично. Как сообщила корреспонденту «БИЗНЕС Online» Римма Абызова, директор филиала Национального музея РТ — музея Янки Купалы в селе Печищи, в ту ночь 11 ноября 1941 года дождливой военной осени у паромной грузовой переправы от Печищ до Казани скопилось множество транспорта, образовав длиннющую очередь. Дежуривший комендант обязательно проверял номера машин, документы и таким образом узнал, что в одной из легковушек марки «Шевроле» находится Иван Доминикович Луцевич, поэт, академик, депутат Верховного Совета Белорусской ССР. Он ехал отдельно от основной массы других членов Академии наук Беларуси, которые днями раньше прибыли в эвакуацию в Казань специальным эшелоном. Комендант доложил о важной персоне директору местного хлебозавода, именуемого в народе Мельницей, Ивану Наякшину. Иван Яковлевич решил сам пойти туда и познакомиться со знаменитым на всю страну классиком. Экипажу классика было предложено проехать раньше всех, без очереди, но Купала отказался, так как он, как и его попутчики, был очень утомлен дорогой. До этого по пути из Москвы поэт сделал остановку в Чебоксарах, где встречался с чувашскими писателями, и затем утром выехал в сторону Казани. Дороги из-за дождя были разбиты, вследствие этого разбиты были и водитель, и пассажиры «Шевроле», так что хлебосольный директор Мельницы предложил им заглянуть к нему домой на чашку чая. Жил директор сравнительно недалеко, в приметном доме на территории завода. Но приметным было не только это трехэтажное кирпичное строение 1891 года, в котором тогда проживали сам директор, главный инженер, еще несколько специалистов и даже рабочих. Замечательным зрелищем был и сам завод —здание оригинальной конструкции и старинной кладки, бывшая паровая мельница торгового дома «Иван Оконишников и сыновья», архитектурный памятник постройки 1895 года. Сегодня, как и уже более столетия, это Печищинский комбинат хлебопродуктов.

А тогда, за чашкой директорского чая, когда зашел разговор о том, где Купале предстоит жить во время эвакуации — в Казани, как и другим члены Академии наук Беларуси, или где-то еще, Наякшин и предложил ему остановиться в этом же доме, в пустующей квартире главного инженера, который к этому времени ушел на фронт. Побывавшие в здешних местах не могут не согласиться с выбором поэта, корнями деревенского хлопца, в пользу печищинского варианта. Один вид на Волгу чего стоит! На следующий день Купала выехал в Казань на пароходике к своим коллегам, в правительство, где он должен был отметиться о прибытии, и там доложил о возможности остановиться в Печищах. Видимо, всех устроило такое предложение, и вопрос был решен положительно. Купала возвращается и благоустраивается. В музее есть воспоминания директора казанского универмага Каримова, который ранее был знаком с Купалой по Москве, когда они останавливались там в элитной одноименной гостинице. Узнав о том, что в наших краях остановился Купала, Каримов предложил ему свои услуги. В Печищи была привезена кое-какая мебель, бывшая в употреблении. Где-то что-то собрали, квартирку поэту обустроили.

Владислава Станкевич и Янка Купала

РАБОЧИЕ ЛЮБИЛИ СОБИРАТЬСЯ ПОД ОКНАМИ И КУРИТЬ

Супруга Купалы Владислава Станкевич — кстати, родственница знаменитого французского художника Клода Моне — по образованию была педагогом. Она поинтересовалась, чем может помочь местной школе. По воспоминаниям учительницы Анны Шароновой, последней из местных жителей, кто был знаком с семьей Купалы (ушла из жизни три года назад в возрасте 95 лет), Владислава Францевна часто приходила к ним в школу, подменяла заболевших учителей, помогала, общалась и просто навещала, потому что дома просто усидеть не могла. Ее мама была француженкой, приехала в свое время в Россию обучать детей французскому языку. А папа у нее был с белорусско-польскими корнями. Владислава Францевна, сильная, властная, красивая женщина, в Белоруссии была переводчиком детских произведений на белорусский язык. В 1944 году по возвращении в Минск она стала инициатором создания музея Купалы в столице Беларуси. Собирала материалы, долгое время возглавляла этот музей. Она была и одним из инициаторов создания музея поэта в Печищах. Правда, официальное решение писательской организации ТАССР было принято после ее смерти...

«С наступлением военных действий стала пользоваться популярностью яркая публицистика Купалы, способная зажечь людей для сражения; вместе с тем Янка Купала не прерывал стихотворной деятельности, его новым патриотическим стихотворениям, написанным во время войны, была присуща уничижительная антифашистская направленность. Уехав из Минска, Янка Купала обосновался в Печищах, маленьком населенном пункте недалеко от Казани, в котором попытался обрести покой для того, чтобы с головой окунуться в антифашистскую публицистику», — пишут биографы поэта.

Номер газеты с первым стихотворением поэта

В печищинской эвакуации Купала писал в основном по ночам и до раннего утра, а днем частенько переезжал на противоположный берег, в Казань, где работал, встречался со своими коллегами по перу и по государственной, равно как и общественной деятельности. В местном музее поэта, единственном в России, есть многочисленные воспоминания о том, как здешний народ любил собираться утром, перед сменой, у него под окнами. Рабочие приходили рано, и когда было потеплее — с весны до осени — Купала распахивал окна, выставлял на подоконник радио, и они все вместе сидели на скамеечке и слушали сводки о военных действиях. Очень много беседовал с рабочими, курил с ними (а курил он много — в экспозиции музея есть специальный мешочек, в которой Купала хранил свою махорку, курительную трубку), угощал всех табаком и очень переживал, что он не там, в Беларуси.

В 2005 году, на 1000-летии Казани, с экспозицией музея познакомился президент Беларуси Александр Лукашенко. Правда, не на волжском берегу, а на казанском ипподроме, где в юбилейные дни многие татарстанские диаспоры организовали свои «выездные представительства». «Мы в шатре Беларуси организовали свою экспозицию и показывали ее Лукашенко, — говорит корреспонденту „БИЗНЕС Online“ Абызова, директор музея Купалы с 2003 года. — Я рассказала ему о музее и о пребывании Купалы в Татарии, об истории нашей Мельницы. «Это не просто музей Янки Купалы, это целый уголок белорусской культуры на земле Татарстана!» — сказал на прощание президент Беларуси.

Рукопись первого стихотворения поэта

РОКОВОЙ ШОФЕРСКИЙ КОНФЛИКТ

В связи с 30-летием успешного творчества ему власти подарили автомобиль — сначала отечественный «ГАЗ-М1», потом обменяли его на импортный «Шевроле». Его шофер Яртымек имел бронь от призыва на фронт, чтобы только наблюдать за поэтом. Именно в Печищах произошел конфликт этого шофера с семьей Купалы. Но водитель после этого поехал в Москву, и там, очевидно, объявил о том, что Купала остался без надсмотра. Это произошло в мае 1942 года, а в июне Купалу вызывают в Москву.

Москва, 28 июня 1942 года. Поэт был срочно вызван из Печищ правительственной телеграммой, как было указано в ее тексте «в связи с подготовкой к празднованию юбилея Якуба Коласа», также известного белорусского поэта. Вечером Купала пришел в номер 1034 гостиницы «Москва» по приглашению его друга и ученика поэта Михася Лынькова, где собрались белорусские поэты и писатели Петр (Пятро) Глебка и Михаил (Михась) Машара. Практически одновременно с появлением Купалы в номере раздался телефонный звонок. Хозяин номера Лыньков передал трубку Купале и попросил всех присутствующих выйти на балкон. Выкурив по папиросе, литераторы вернулись в номер, но там никого не оказалось. Через минуту они услышали шум за дверью. Когда писатели выбежали из номера, Купала лежал мертвым на полу первого этажа, упав в лестничный пролет с десятого.

В материалах следствия случившееся было представлено как несчастный случай. Однако свидетели — белорусские литераторы, по требованию спецслужб подписавшиеся тогда под требованием о неразглашении обстоятельств смерти Купалы, спустя годы его нарушили. По версии Глебки, это было убийство, сам он только перед своей смертью поведал о том, что произошло. Литераторы, услышав за дверями номера крик, выскочили на лестницу и увидели Купалу внизу, на полу первого этажа. Он упал в лестничный пролет с десятого, а на лестничной клетке этого этажа возле перил лежал его ботинок. Трое каких-то молодых мужчин, глянув на писателей, почти строевым шагом спешно удалились к черному ходу.

Еще один очевидец, подписавший обязательство о неразглашении, друг Глебки, белорусский поэт Машара, также нарушил молчание незадолго до своей кончины и рассказал о содержании того рокового телефонного разговора, после которого погиб поэт. Из телефонного диалога выяснилось, что на том конце провода была якобы корреспондент газеты «Известия», которая приглашала Купалу на интервью. А он произнес в ответ: «Нас тут белорусских поэтов много. Может, мы придем вместе?» и повторил вслух за собеседницей: «С ними — потом? А теперь только со мной...»

Сам вызов в Москву тоже выглядит, по меньшей мере, странно: Купала и Колас — одногодки. Изначально планировалось отметить юбилеи поэтов по очереди, чтобы они смогли поздравить друг друга. Но тогда почему решили начать с Коласа, ведь он младше Купалы на полгода? Или уже знали, что юбилея Купалы не будет: нет человека — нет проблемы? Это при том, что в 1941 - 1942 годах отношения между поэтами были довольно холодными.
В качестве основной следователи рассматривали версию несчастного случая. При этом их не смутили ни широкие и высокие перила, через которые можно только перепрыгнуть или специально перелезть, ни ботинок с завязанными шнурками, лежащий на лестничной клетке, ни кровь, которая была на перилах десятого и девятого этажей...

Купала был неформальным лидером в своей республике

«ТАК УШЛИ ИЗ ЖИЗНИ МАЯКОВСКИЙ И ЕСЕНИН, ТАК УХОЖУ ИЗ ЖИЗНИ Я»

Отношения Купалы с любой властью всегда были неоднозначны. И до, и после октябрьского переворота с ним либо заигрывали, либо налагали на его творчество цензурные запреты. Уже первый сборник стихов Купалы «Жалейка» («Дудочка», 1908 год) был дважды запрещен и конфискован — в Вильно (нынешний Вильнюс) и в Петербурге. Царская цензура усмотрела в некоторых его стихах бунтарский характер.

А кому мог помешать живой классик уже при большевиках? Купала всегда был неформальным лидером в своей республике. Воспевая в стихах советскую власть, он постоянно высказывался о необходимости сохранения языка и национальной самобытности Беларуси. «Его квартира была фактически белорусским штабом, — говорит Виталий Скалабан, заведующий отделом публикаций документов Национального архива Республики Беларусь. — Здесь собиралась интеллигенция, партийные лидеры, и потом это все инкриминировалось Купале в 1930 году как какая-то якобы нелегальная контрреволюционная деятельность. Была ли это на самом деле оппозиция существующей власти? Вероятно, была. Но! Многие видные деятели, коммунисты, руководители туда приходили и вполне открыто обсуждали какие-то насущные вопросы. Многие из них были арестованы в 1930 году по известному делу „Союза вызволения Белоруссии“, или „Союза освобождения“».

С этим фактом связана очередная версия гибели Купалы. Сторонники версии самоубийства напоминают о неудавшейся попытке суицида, предпринятой поэтом еще в 1930 году. Тогда любимец Сталина и кумир миллионов, пытаясь избавиться от еженощных допросов в НКВД, на которых ему предлагалось доносить на друзей и коллег, адресует предсмертное письмо Червякову (Червяков Александр Григорьевич (1892 — 1937), председатель правительства БССР, член Бюро ЦК КП(б) Белоруссии с 1927 по 1937 год — прим. ред.), в котором написал: «Лучше смерть физическая, чем незаслуженная смерть политическая. Так ушли из жизни Маяковский и Есенин, так ухожу из жизни я. Не трогайте только мою семью». Со своего письменного стола поэт взял сувенирный нож, который ему подарили в Грузии, и ударил себя в сердце. В тот момент дома находились его жена Владислава Францевна и сосед — медик Иван Луцкевич. Рана оказалась не смертельной, и поэта удалось спасти. Биографы подчеркивают, что это не было истинно суицидальным актом — это была попытка протеста против произвола.

После неудачной попытки самоубийства допросы временно прекратились, а награды и премии продолжали поступать. К званию народного поэта добавились орден Ленина и Сталинская премия I степени. В этом и была самая большая странность отношений Купалы с Кремлем — с одной стороны, всячески обласканный властью народный поэт, с другой — без пяти минут «враг народа».

В творчестве Купалы произошло четкое разделение на «заказные» советские стихи и те, который он писал от сердца. Поэт как будто постоянно боролся с самим собой. Вот фрагменты двух стихотворений, написанных в июне 1935 года. Стихотворение «Сдается, вчера это было»:

Хотели найти свою долю,

Найти избавленье, как чудо,

Гудела лихая неволя

Тревожным своим перегудом.

И почти синхронно с этими строками, практически в один день поэт пишет следующее в стихотворении «Дороги»:

От бездорожья прежнего

К свободной новой жизни

Пришла орденоносная

На светлый путь Отчизна.

Большевикам был нужен лояльный известный поэт; сам же Купала хотел видеть независимую Беларусь, говорящую на своем языке во всех отношениях. И сегодня, благодаря ему, Белоруссия говорит на своем языке, идентифицируя его не как сочетание фрагментов русского, польского и литовского, а как самодостаточный белорусский. Купала не просто писал стихи. Он преподносил белорусам их язык во всех его красках.

Из доклада секретаря ЦК ВКП(б) Пономаренко товарищу Сталину «О белорусском языке, литературе и писателях», 1938 год: «Наиболее крупную националистическую контрреволюционную работу провел союз „советских“ писателей Белоруссии, идейно возглавляемый десятком профашистских писателей, в том числе известными Янкой Купалой и Якубом Коласом. Они предложили знаки для обозначения звуков, которые затрудняли бы русским чтение и делали бы письменность непохожей на русскую. Существующее белорусское написание искажено в националистическом духе. Оно преднамеренно построено так, чтобы отличалось от русского даже там, где в живом произношении нет разницы». Работа поэта над формированием белорусского языка, которую представили Сталину как «контрреволюционную» и даже «фашистскую» деятельность, тоже могла стать одной из причин рокового телефонного звонка.

На Купалу многочисленные доносы писали «друзья», коллеги-поэты, литературные критики, чиновники, просто знакомые, и каждый из доносов мог стать каплей в море, а может быть, и стал, в конце концов, последней каплей в чаше терпения властей. Но какой? История пока об этом умалчивает.

«ЯНКА КУПАЛА, НЕ БЕГИ, ОСТАВАЙСЯ С НАМИ, БУДЕШЬ БУРГОМИСТРОМ МИНСКА»

Есть еще одна версия возможной расправы над Купалой советскими спецслужбами. Причиной могла стать так называемая «белорусская карта», которую разыгрывали немецкие политтехнологи в оккупированном Минске. Якобы фашисты разбрасывали листовки с текстом: «Янка Купала, не беги, оставайся с нами, будешь бургомистром Минска». Оккупационная власть в Минске проводила политику заигрывания с национальными чувствами белорусов. Так, например, был организован юбилей, посвященный 25-летию смерти молодого белорусского поэта Максима Богдановича, который умер в 1917 году в Крыму. Вероятно, для советских идеологов была опасность, что в оккупированном Минске будет проведен и юбилей, посвященный 60-летию Купалы. Немецкие власти в том же Минске в конце 1941 года планировали назвать одну из улиц именем Купалы. Документальных свидетельств этому нет, кроме приказа о таковом переименовании. Это намерение так и осталось в неосуществленных планах оккупантов...

Расследование гибели поэта фактически не закончено. Его похороны тоже были окутаны тайной. Тело быстро кремировали, не были сделаны и посмертные слепки. Во время панихиды гроб расположили так высоко, что заглянуть в лицо тому, с кем хотели проститься, было физически невозможно.

Только в 1962 году урну с прахом поэта перенесли в Минск. Памятники знаменитому белорусу установлены на его родине, в деревне Вязанке под Минском, в самом Минске, Москве и даже в Монро (США); существует также мемориальная доска в Риге. Памятный знак в честь Купалы установлен на одноименной площади в израильском городе Ашдоде в 2015 году, памятник-бюст есть возле главного корпуса Гродненского государственного университета им. Янки Купалы. Казань тоже топонимически отметилась в этом списке. В столице Татарстана есть улица Янки Купалы. И пусть она небольшая, находится довольно далеко от центра, зато соседствуют с ней параллельные улочки, которые носят имена Александра Суворова и Дениса Давыдова. Соседство, прямо скажем, не из последних...